* * *
Юля стояла посреди огромной, претенциозно обставленной комнаты и чувствовала возрастающую злость. Все здесь раздражало ее. И нелепая стойка бара, и слишком пушистый ковер, и эта дешевая мазня в дорогих рамах, которой стены, по ее мнению, были просто заляпаны. Но, конечно, больше всего ее возмутил тот факт, что ее комнатка, эти несчастные десять квадратных метров, все-таки увеличили собой площадь кошмарного помещения.
Она сбросила с плеча грязный рюкзак прямо на девственно-чистый ворс ковра и решительно направилась в угол, бывший некогда ее комнатой.
Все изменилось. Кровать родители выставили в застекленную лоджию, превратив ее в подобие садовой кушетки. Смешные фигурки человечков и зверюшек, которые она покупала на измайловском вернисаже и шутливо называла "мои нэцкэ", были как попало свалены равнодушными руками в щербатый деревянный ящик и засунуты в кладовку. Последней же каплей оказался ее старенький компьютер четыреста восемьдесят шестой модели, пылившийся в той же кладовке в коробке от телевизора.
- Вот гады! - процедила Юля. - Они что, позвонить не могли? Да мне бы вся общага помогла вещи вывезти.
Юля сняла куртку и принялась за дело. Конечно, одной ей шмотки не уволочь, но можно хоть сложить все поаккуратнее. А в следующий раз она приедет со всей группой и ни одной своей вещички этим козлам не оставит, даже на память.
Так, самое главное: коробка с дискетами. Вот она. Хорошо, хоть догадались положить ее в целлофановый пакет. Фигурки, конечно, тяжело будет тащить, но не оставлять же своих любимцев. Мамаша, чего доброго, еще додумается ими квашеную капусту прижимать. Хотя она ж теперь "леди" у нас, ей не до капусты в прежнем смысле этого слова. Совсем другая "капуста" ей нужна.
Книги, пожалуй, не влезут, придется пока связать их в пачки и сложить в уголке. Зимнюю куртку она просто скатает и привяжет к рюкзаку. Пара свитеров, майки, юбки, джинсы. Ну все, на этот раз достаточно.
Юля вытерла пот со лба, подошла к бару и критически оглядела пеструю выставку разнообразных емкостей. Подмигнула сама себе, прихватила бутылку "Чинзано" и сунула ее в рюкзак. Остальные обвела задумчивым взором, и тут ее осенило.
Она вытащила из шкафа большую коробку и вывалила ее содержимое прямо на пол. Поворошила разноцветные упаковки, нашла то, что нужно, и принялась аккуратно, как аптекарь, всыпать порошки и таблетки в оскверненные бутылки. Потрясла каждую, как шейкер, убедилась, что таблетки растворились, и расставила по местам:
- С возвращеньицем!
Юля издевательски ухмыльнулась и представила, как по приезде с дачи папенька наливает себе и мамаше, скажем, по рюмочке "Амаретто", они дружно чокаются, после чего сражаются под дверью туалета за право ворваться первым. Жаль, не увидит она этой сцены собственными глазами!
Пребывание на таинственной даче многому ее научило. Юлю обуревало страстное желание все вокруг разбить, перепортить и изорвать на мелкие кусочки, но она сдержала свой порыв, плюнула на ковер и ушла.
* * *
Пыхтя от натуги, Юля втащила битком набитый рюкзак в квартиру своей подруги Кати. Тут же рыжий кокер-спаниель с заливистым лаем бросился к ней, ухватил за штанину и потянул обратно к двери.
- Бирка, дай хоть водички попить, - осторожно отлягиваясь от собаки, Юля сбегала на кухню, напилась воды прямо из-под крана и взглянула на цветы. - Ну и завозилась я! Вы уж подождите, цветики-цветочки, сперва надо Бирку прогулять, а потом я вас полью.
Сделав во дворе свои самые неотложные дела, Бирка успокоился и минут через пятнадцать позволил увести себя обратно домой. Юля щедро насыпала ему полную миску "Чаппи", полила цветы, сварила себе кофе и, наконец, устроилась с сигареткой и чашкой в кресле перед телевизором.
После информационной передачи был заявлен какой-то стандартный американский боевик, но Юле смотреть его не хотелось, как не хотелось и ложиться спать. Это ж сумасшедшей надо быть, чтобы тратить время на бездарное спанье, когда в твоем распоряжении однокомнатная квартира любимой подруги, укатившей с приятелем в Ялту. И когда подруга разрешила пользоваться всем, в том числе и своим компьютером. Катька сказала: "Играй сколько хочешь, только в мои файлы не лазай". Да на фига ей Катькины файлы, у нее своих полно.
"Сейчас врублю "Звездные войны", - подумала Юля. - Завтра воскресенье, отосплюсь, ничего страшного".
Она любовно перебрала свои дискеты, выбрала одну и включила Катькину "машину".
* * *
К двум часам ночи имперский звездный флот был наконец приведен к частичной капитуляции. Юля счастливо вздохнула, включила "Паузу", смоталась на кухню и состряпала себе огромный комплексный бутерброд из всего, что было в холодильнике. Щедро полив его майонезом, она вернулась в комнату. Бирка спал, дергая во сне лапами, словно обутыми в мохнатые рыжие тапки. Цветы благоухали на всю комнату. За окном было темно и тихо. И вообще все было прекрасно!
Юля проглотила последний кусочек бутерброда, облизнулась и бросилась в бой с остатками имперской армады звездолетов.
Она азартно нажимала клавиши, свистела себе под нос и опомнилась, только когда заметила блики солнечных лучей на абажуре настольной лампы. Юля встала, потянулась и вышла на балкон. Наступило прохладное и солнечное утро позднего лета.
- Спать, спать, спать, - вполголоса пропела Юля и вернулась в комнату выключить компьютер.
Выйдя из игры, она машинально пробежала глазами по списку файлов, засветившихся на голубом поле экрана, и вдруг озадаченно нахмурилась:
- Это еще что за зверь?
Файла с таким названием она никогда не видела, тем более среди своих игровых. И расширение странное: не системный, не архивный, не программный и не текстовый. Чепуха какая-то! Может, кусочек игры, куда она еще не лазила? Э-э, нет, уж свои-то игры она наизусть знает. А может, это файл Игорька с мехмата? Случайно воткнулся, когда он ей со своих дискет игры переписывал? Такое иногда случается, хоть и редко.
Юля попыталась войти в таинственный файл, нажала клавишу…
- Что за черт? - вырвалось у нее.
На экране загорелась ярко-красная табличка, извещавшая, что доступ к непонятному файлу закрыт. "Назовите пароль", - бесстрастно приказывала надпись по-английски.
- Вот так хре-но-та-а… - по слогам протянула Юля. - Чье же это добро? И какого черта лысого оно торчит в моих игрушках? Не надо нам тут подбрасывать… - Машинально копируя интонации незабвенного президента бывшего Союза, она попыталась сладить с загадочным файлом, призвав на помощь все свои знания.
Упрямец не поддавался, а пароля, естественно, Юля знать не могла.
* * *
Целый день набирала я телефонный номер подруги, у которой жила Юля, но дозвонилась только под вечер.
- Слушай, может, сама приедешь? - предложила моя новая знакомая. - Я сегодня умоталась как собака, а мне еще Катькиного пса выгуливать. Хочешь, и ночуй здесь, подруга на месяц в Ялту свалила.
Я согласилась, подумав, что скоро окончательно перейду на ночной образ жизни. Эдак меня из издательства попросят, причем не слишком-то вежливо.
Юля встретила меня у станции метро. Возле ее ног прыгал симпатичный рыжий кокер-спаниель, рвущийся с поводка.
Квартира ее подруги оказалась не больше моей, зато жуткого уличного шума не было и в помине.
Войдя в комнату, я сразу обратила внимание на компьютер и коробку с дискетами, стоявшую рядом с ним на столе.
- Работаешь? - промямлила я, не зная, как приступить к своей неблаговидной миссии.
- Играла, - махнула Юля рукой в сторону погашенного экрана. - Только вот не получается кое-что.
- Игра "зависает"?
- Да нет. Представляешь, у меня какой-то странный файл обнаружился. Вот, гляди! - Она включила компьютер, быстро пробежала пальцами по клавишам, и на экране вспыхнула алая пожарная табличка. - Понятия не имею, чье это. Думала, парень, что мне игры писал, случайно что-то свое сбросил. Поперлась в университет, весь мехмат обрыскала, а Игорек, оказывается, укатил в Ульяновск экзамены принимать.
Я ощутила необычайное возбуждение. Неизвестный файл, и так вот запросто в него не войти! Тепло, тепло, даже горячо.
- Игорек - программист от бога, он бы эту гадость одним махом раскурочил, - сказала Юля. - Угораздило же его в свой дурацкий Ульяновск слинять.
- А зачем тебе, собственно, знать, что там такое? Еще испортишь ненароком, - заметила я.
- Не хватало еще, чтобы я не знала, что у меня в играх делается, - фыркнула Юля. - А вдруг это драгоценный папаня в моих дискетах поселился?
- Может, и папаня, - пробормотала я. - Дайка я посмотрю.
Юля вынула дискету и протянула мне. На бумажной наклейке детским почерком было написано: "Звездные войны". Я вгляделась и в верхнем правом уголке увидела еле заметную карандашную пометку: крошечный крестик.
Точно. Это дискета Вадима. Хитрец втиснул копии документов в Юлины игры, и, если бы не ее зоркий глаз, они бы так и лежали себе спокойненько в безобидной игровой директории. Прямо непонятно, восхищаться его изобретательностью или осуждать за интеллектуальное пиратство.
Я перевела дух. Юля вопросительно смотрела на меня и, разумеется, ждала каких-то объяснений.
- Послушай, - пролепетала я, - мне надо тебе кое-что рассказать.
Не знаю, проглотила ли дочка жуликов мою весьма наивную сказочку о том, что на заре туманной юности я имела счастье трудиться в одном учреждении с ее многообещающим папочкой. Об этом формальном моменте я не особо распространялась, а упирала в основном на якобы сокрытую Мордвиновым информацию криминального содержания. Судя по тому, что я уже знала о личности Алексея Петровича, подобный антиобщественный поступок был вполне в его характере.
- Тем более надо туда залезть, - заявила Юля, вертя в пальцах злополучную дискету. - Я ему за свою украденную комнату еще и не такую свинью подложу. У тебя есть кто-нибудь?
- В смысле?
- Ну, программист знакомый?
- Откуда? - вздохнула я. - Я бедная, старая, одинокая женщина…
- Ладно, старушка, придется к Машке ехать. Ох и неохота же, но надо.
- Почему неохота?
- Есть риск нарваться на моего родителя. Машка у нас секретарь папенькиной редакции. Она может уговорить верстальщика с этой штучкой повозиться.
- Ты ее хорошо знаешь?
- Трепались пару раз в редакции, еще до того, как я объявила войну предкам. Нормальная девчонка. Кстати, и повод есть, - Юля довольно подмигнула мне, - устрою папашке скандал за оттяпанные десять метров, если все же напорюсь там на него.
* * *
Сокол, скучая от вынужденного бездействия, сидел в стареньких неприметных "Жигулях" серого цвета посреди одного из микрорайонов Беляева. После того как он пристроил "жучок" к распределительному щитку напротив квартиры, где сейчас проживала Юля Мордвинова, ему оставалось только ждать, пока девицы закончат свою конференцию. Он с завистью подумал о Кирпиче. Тот, по крайней мере, занят съемкой и хоть что-то видит.
Сокол тяжело вздохнул и недовольно покосился на магнитофон, фиксирующий беседу Мотылевой и Мордвиновой. Долго еще эти стрекозы будут языки чесать?
Выслушав сообщение Людмилы Мотылевой, что во время оно та работала с Мордвиновым в "Прометее", Сокол восхищенно покрутил головой: сильна девка врать. Но тут же насторожился и задумался.
Если это правда, то Людмила Сергеевна Мотылева, возможно, вовсе не случайно оказалась с загадочным Вадимом Левиным в одной упряжке. А если это все-таки легенда, то как она могла за сутки, нет, даже меньше, за какие-то несколько часов, причем поздно ночью, узнать, где работал Мордвинов несколько лет назад?
Похоже, в этом втором варианте девочке кто-то помогает. Уж не таинственный ли помощник и легенду ей сочинил? Что он за человек, если он, конечно, существует, и откуда у него возможность так быстро добывать информацию?
Сокол уже не испытывал скуки. После активных действий он больше всего любил активные же размышления. А с этой Мотылевой явно не так все просто. Есть над чем голову поломать.
* * *
Кирпич, в отличие от неугомонного стажера, свою голову оперативно-философскими проблемами не утруждал. Сказано ему: снимай, он и снимает. Хорошо хоть, можно дышать свободно, любимая спортивная роба не стесняла движений. Кирпич вспомнил, как он мучился в "Праге", парясь в тесном костюме и жестком галстуке. Да еще надо было все время сидеть лицом к объектам, чтобы пуговицы прямо на их столик смотрели.
Дядя Ваня тогда запретил Соколу мелькать в ресторане:
- Ты суетиться будешь, а у этого Левина, похоже, нюх, как у собаки.
- А у меня глаз, как у орла, - возражал Сокол, но все равно был отстранен от активной слежки.
"Сидит небось сейчас в машине и от скуки разве что в носу не ковыряет", - усмехнулся Кирпич и удвоил внимание: ему показалось, что одна девица передала другой какой-то небольшой предмет. Он увеличил изображение. Дальнобойная видеокамера не подвела: Кирпич четко различил маленький плотный квадратик, который младшая из девиц, дочь того самого Мордвинова, нервно вертела в руках.
"Лады, - удовлетворенно подумал он. - Теперь, как по ниточке, Дядя Ваня по этой дискете до Вадима Левина доберется. А может, и не до одного только Левина…"
* * *
Спала я на удивление крепко и сладко, даром что в чужой квартире. Видимо, уже перешагнула через критический порог бесплодных ночных волнений, и у меня открылось второе дыхание. Мое отражение в зеркале вроде не походило на слабоумного напуганного кролика, а на Юлином лице вообще никакого беспокойства не читалось. Глаза ее сверкали, а естественному румянцу могла позавидовать любая топ-модель.
- Сейчас ты позвонишь в редакцию и спросишь Машку, - инструктировала меня Юля, разливая кофе в огромные чашки, - на месте ли Алексей Петрович. Потому что если я сама это сделаю, она еще сдуру назовет меня вслух по имени, и папашка насторожится. Впрочем, сомневаюсь, что он вообще сегодня заявится.
- Почему?
- Да так, - уклонилась Юля от прямого ответа, и глаза ее хитро блеснули. - Они же с дачи вчера вернулись, упахались, наверное, как черти, на загородных светских приемах! Давай звони.
Детским голоском секретарь редакции Маша Сорокина прощебетала в трубку, что Алексея Петровича, к сожалению, сегодня не будет. Да, совсем не будет, он слегка приболел. Легкое желудочное расстройство. Я сказала Маше, что сейчас с ней будут говорить, и передала трубку Юле.
Та радостно закричала:
- Маш? Привет! Не узнала? Ах, узнала, но ушам своим не поверила? У меня все нормально. Машка, я сейчас подвалю с одной знакомой. А Гений на месте? Спасибо, и ему большой привет. Ребята, вы нам оба понадобитесь. Папки моего точно не будет? Ах, оне приболемши? Животики у них? Очень хорошо, просто замечательно! Слушай, сиди и держи Гения за шиворот. Никуда его не выпускай, скажи, что скоро дочь его босса приедет с пивом и почетным эскортом. Все, пока!
* * *
Машенька Сорокина оказалась юным хрупким существом с тяжелой рыжей косой и огромными наивными синими глазами. Юлю она встретила с искренней радостью, а восторгам Гения при виде баночного пива не было конца. Батарея банок заняла целый стол, дерзко потеснив бумаги, папки и какие-то справочники.
Юля была прирожденным лидером. Вручив Гению пару банок пива и дискету, она загнала его в угол к компьютеру и безжалостно приказала:
- Пашка, с места не сходить, пока не вскроешь вот этот файл.
- Я, что ли, хакер тебе? - слабо запротестовал Пашка Гений.
- Кракер, - съязвила Юля и заткнула ему рот сигаретой. - Или крекер! Сиди и не рыпайся, у нас с девчонками срочное дело.
Гений поворчал для порядка и включил компьютер. Через минуту он уже напрочь забыл о нашем присутствии и вообще обо всем на свете, кроме пива и упрямого файла.
Юля оседлала стул, положив руки на его спинку, и скомандовала:
- Машка, валяй рассказывай, из-за чего мой папик тогда погорел, про "пирамиду". Все, что знаешь, помнишь и даже не помнишь, а только подозреваешь.
- Разве он окончательно погорел? - заметила я. - По-моему, кое-кто стойко ходит на службу.
Юля отмахнулась:
- Это чепуха. Газета принесла извинения, ее переоформили, и папаша просто сдал Машку и Гения в аренду какому-то деятелю. Ребята справочные компиляции делают, папику деньга на счет капает, а вся остальная команда в бессрочном отпуске. Машка, мы тебя внимательно слушаем.
Машенька, волнуясь, перебросила косу с одного плеча на другое:
- Значит, о том, что еще до твоего похищения происходило?
- Ага.
Мы с Юлей дружно закурили, и я приготовилась внимать уже Машенькиной истории. Коли таким манером пойдет и дальше, я выпущу в итоге сборник "Замечательная жизнь обыкновенных людей" в авторской редакции.