На пороге корпуса Вадим, которого шатало от усталости, нашел в себе силы поцеловать мне руку и просипеть:
- Благодарю за прекрасный вечер!
* * *
Доехала я быстро. "Дом на набережной" возвышался над окрестным пейзажем незыблемой скалой. Правда, раньше его окна выходили на бассейн "Москва", а сейчас передо мной золотились купола восстановленного, вернее, построенного заново, храма Христа Спасителя.
Макар Захарович совершенно не изменился за тот десяток лет, что мы не виделись после смерти моего деда. Все тот же облик нестареющего русского Джеймса Бонда: ни грамма лишнего веса, все еще густая, хоть и поседевшая шевелюра, проницательные синие глаза и обаятельная улыбка. Когда-то они с моим дедом работали в КГБ, потом в МИДе, а самым последним их известным мне занятием было обеспечение безопасности СЭВа и экономическая контрразведка.
- Не мельтеши, - сказал он в ответ на мои извинения, что я столько лет не звонила, расспросы о здоровье и прочее. - Ишь как выросла да какой красавицей стала! Ну, что там у тебя стряслось? Да ты проходи, проходи в комнату.
Войдя в комнату, Макар Захарович совершенно машинально, видимо, по приобретенной еще в молодости привычке, снял трубку с телефонного аппарата и накрыл его подушкой. Я молча взирала на эти устрашающие меры предосторожности. Сама бы я, конечно, до этого не додумалась. Он обернулся ко мне:
- Ну-с?
Я попыталась привести в порядок свои мысли. Очевидно, это усилие отразилось на моем лице, потому что Макар Захарович вдруг крякнул, подошел к старинному буфету и, позвенев чем-то, вернулся с двумя рюмками коньяку.
- А ну-ка, прими лекарство! - велел он. - И я приму, пока моя секьюрити на кухне возится, - и он лукаво подмигнул мне.
- Утро ведь, - промямлила я. - А вам, наверное, врачи запрещают…
- Они мне уже жить запрещают. Все-таки семьдесят шесть лет. А я их все обманываю да обманываю. Ну, твое здоровье!
Я перевела дух и опрокинула в рот содержимое рюмки. По телу разлилось приятное тепло, в голове сразу прояснилось.
- Запомни, лучшего лекарства от стрессов не существует, - наставительно сказал Макар Захарович. - Главное, не перебарщивать. Ладно, давай выкладывай, зачем тебе старый чекист понадобился?
Я поставила рюмку на стол.
- Тут, Макар Захарович, одно идиотское дело закрутилось…
Слушал меня старый чекист молча. Я вкратце изложила историю моего знакомства с Вадимом и перешла к описанию непонятных событий этой ночи. Особой выразительностью отличалась обрисовка жуткого развала в моей квартире.
Макар Захарович спросил:
- Ты в милицию обращалась?
- Нет… - замялась я.
- Почему? Ведь, судя по твоим словам, его кто-то разыскал, избил, видимо, и увел с собой. Да еще зачем-то устроил у тебя полный разгром. Ты мне про пансионат все рассказала?
- Почти.
- Ну, так договаривай.
- Я даже не знаю, связано ли это с тем, что случилось.
- Это уж я буду думать, связано или не связано. Выкладывай.
Пришлось выложить.
* * *
На следующий день после нашего приключения на водах я еле поднялась с постели около часа дня. Надо было потихоньку собираться. Вечером автобус должен был отвезти всю партию "двухнедельников" на железнодорожную станцию.
Завтрак я проспала, а до обеда оставался еще час. Чувствуя себя разбитой, сонной и вконец одуревшей, я решила освежиться купанием, а сборы начинать уже после обеда.
Сил моих хватило только на то, чтобы проплыть метров тридцать вдоль берега и улечься в воде на спину. Голова сразу остыла, я лениво шевелила руками и ногами и потихоньку просыпалась.
Эх, жаль, денег больше нет. Я бы тут еще на две недельки задержалась. Очень не хотелось возвращаться в Москву с ее неумолчным шумом, сутолокой и выхлопными газами.
После речной "ванны" мне стало гораздо лучше, мускулам вернулась привычная упругость. Я надела платье прямо на мокрый купальник и отправилась обедать.
Сосед Вадима, уже сидевший за их столиком, оживленно замахал мне рукой:
- Приветствую, Людочка! Присаживайтесь.
Я села напротив него и спросила:
- А где Вадим?
- Спит, - почему-то шепотом ответил сосед и огляделся по сторонам. - Умотался вчера. И всю физиономию от комариных укусов разнесло, морда стала, как подушка.
- Когда проснется, скажите ему, пожалуйста, что я хотела бы с ним попрощаться. Вечером я уезжаю.
- Непременно, непременно, - толстячок сощурил один глаз и кивнул мне с видом заговорщика.
Я быстро допила компот и пошла укладываться.
Комната была пуста. Вещи соседки лежали на ее кровати, а сама она, наверное, отошла на минуту, поэтому и оставила дверь незапертой. Мысленно попеняв ей за это, я откинула крышку своего чемодана и опешила. Все мои вещи были самым возмутительным образом перерыты и брошены обратно как попало, какими-то безобразными комками!
Неужели в пансионате завелся вор? Я принялась лихорадочно перебирать вещи и с удивлением обнаружила, что ничего не пропало. Даже последний стольник, отложенный на первое время по возвращении домой, спокойно лежал себе в потайном кармашке косметички, в которую, несомненно, тоже заглянули.
"Что за странный вор? - подумала я. - Если это, конечно, вор. Скорее просто какой-то псих любопытствовал. Что же он хотел обнаружить в моих небогатых пожитках?"
Ключи тоже были на месте. Очень странно. И неприятно.
А, ладно. Все равно я сегодня уезжаю.
В дверь постучали.
- Войдите, - громко сказала я.
Вошел Вадим. На его распухшее лицо нельзя было смотреть без смеха, но я удержалась. Первым делом он протянул мне букет роз:
- Это тебе.
- Спасибо.
- Ты мне оставишь свой телефон?
- Разумеется, - рассеянно сказала я, продолжая перебирать вещи в чемодане.
- Ты что-то потеряла?
- Да нет. Просто в моих вещах кто-то рылся.
- Что? Ты серьезно?
Я объяснила. Вадим почему-то очень встревожился:
- Если так, надо сказать директору.
- Зачем? Что он может сделать? И потом, я же говорю, ничего не взяли.
- Вообще-то, конечно… Так у тебя все цело?
- Ну да.
- Тогда выкинь это из головы. Я вот что хотел тебе предложить. - Он неожиданно засмущался и стал похож на школьника-переростка. - Зачем тебе глотать пыль в автобусе, а потом битый час трястись в электричке? Хочешь, я тебя отвезу?
- Хочу, спасибо.
Еще бы я отказывалась!
Он обрадовался:
- Тогда отложи свои сборы, и пойдем погуляем напоследок. У меня ведь тоже сегодня путевка заканчивается, вот и поедем вместе вечерком, по прохладе.
- А ты не очень устал после вчерашнего?
- Античные медики считали, что вчерашнюю усталость надо побеждать сегодняшней, - ответил он.
Мы пошли гулять, и по дороге Вадим азартно рассказывал мне об оздоровительной системе древних греков. Я все это давно знала из "Таис Афинской", но из вежливости молчала. Кто знает, может, мы в последний раз общаемся? Отвезет меня домой, напросится на чашечку кофе, в которой я, конечно, после вчерашнего не смогу ему отказать, и поминай как звали. Знаем мы, как быстро увядают такие вот курортные романчики, которые буйно расцветают в каждом доме отдыха и чаще всего оканчиваются нулевым результатом. Хорошо еще, что поеду домой с комфортом и бесплатно.
День завершался красиво. Вдыхая аромат роз, я удобно восседала на сиденье мчавшейся как птица машины. Более того, доставив меня домой, Вадим не стал напрашиваться в гости. Сказав, что его ждут дела, он уехал, пообещав позвонить на следующий день. Что и исполнил, к моему приятному удивлению.
* * *
Макар Захарович прервал меня:
- Так, теперь притормози. Давай разберемся. Значит, у тебя в пансионате шмон был?
- Ну да, - я пожала плечами. - Непонятно, кому и что могло у меня понадобиться? Я же не держу бриллианты в мыльнице, как эта, Грейс Келли, что ли? Да и нету у меня бриллиантов.
- Угу. Значит, Вадим, по твоим словам, больше тебя был возмущен этим фактом? Ладно. Что дальше?
* * *
А дальше был дивный сон, как говорится в романах. И длился он ровно пять дней.
За это время я успела побывать в следующих злачных местах: в ресторане "Пекин"; на шоу "У ЛИСС’а"; на показе мод Зайцева; в плавучей дискотеке, устроенной на палубе речного трамвайчика; и где-то еще.
И у Вадима дома.
Это произошло в наш последний, пятый вечер. Устав от обилия светских развлечений, я предложила погулять в каком-нибудь тихом месте, например, в Коломенском. Вадим согласился. Но на полдороге зарядил дождь, и нам пришлось спасаться в его машине.
- Хочешь, поедем ко мне? - предложил Вадим. - Я-то у тебя побывал, а ты моих хором еще не видела.
Конечно, я согласилась. Мне было очень любопытно, как устроен быт у наших частных детективов. По моим приблизительным подсчетам, у него за эти четыре дня улетело самое малое долларов двести. Моя средняя редакторская ставка за роман объемом тридцать пять - сорок листов, над которым пришлось бы корпеть и корпеть минимум месяц.
Его хоромы на седьмом этаже кирпичного дома на "Щелковской" поразили меня тем, что были точной копией квартир из фильмов о жизни заокеанского бомонда. Огромная, метров на сорок, комната (Вадим объяснил мне, что убрал перегородки в своей трехкомнатной квартире), с миниатюрной стойкой, как в баре, с двухуровневым полом, застланным шикарным бежевым паласом от стены до стены. Обилие светильников: всевозможные бра, торшеры, лампы на гнущихся во все стороны гибких кронштейнах. Люстры не было вовсе, Вадим сказал, что не любит верхний свет. Масса техники наилучшего японского качества: музыкальный центр, моноблок с огромным экраном, компьютер "Пентиум", который Вадим сразу включил, чтобы показать мне изумительные яркие картинки-заставки "Калейдоскоп". И роскошная трехспальная кровать с вышитым покрывалом, по которому неслись куда-то белые и золотые лошади с развевающимися гривами.
Будь у меня такая квартира, я бы превратилась в добровольную затворницу, причем с огромным удовольствием, так что никакого сказочного дракона бы не понадобилось. Человек явно умел жить, и жить хорошо. И красиво.
Вадим забежал за стойку бара, перекинул через локоть воображаемую салфетку и, изогнувшись в полупоклоне, спросил:
- Чего изволите, мисс?
- Двойной мартини, - пошутила я. - Никогда не пробовала.
Вадим налил в плоский широкий бокал золотистую жидкость из бутылки с яркой этикеткой, добавил еще чего-то из другой и протянул мне через стойку:
- Пли-из, мэм!
- Ну, ты даешь! - невольно вырвалось у меня. - У тебя тут, часом, голливудские режиссеры студийных съемок не устраивают?
- Увы. Но мне и без них неплохо.
- Не сомневаюсь, - отозвалась я, потягивая непривычный напиток.
- На свою ментовскую ставку я бы и десятой доли всего этого не приобрел, - Вадим широким жестом обвел свои апартаменты. - Зарплата у меня была "помоги убогому", просто курам на смех. Частная лавочка приносит гораздо больше. Вот недавно, например, один не в меру ревнивый клиент заподозрил жену в измене. Да не просто в измене, а в лесбиянстве. Ему внушило подозрение то, что жена слишком часто стала встречаться с подругой, чуть ли не каждый день, а к себе не подпускала. Он и нанял меня за этими бабами проследить.
- Фу, гадость, - поморщилась я. - И что, прав он оказался или нет?
- Абсолютно мимо, - расхохотался Вадим. - Эти дурехи, как выяснилось, начитались всякого бреда о каком-то китайском способе омоложения. Знаешь ведь, сейчас чуть ли не средневековые рецепты рекламируют, вроде таблеточек из помета летучих мышей. Ну, они и варили у этой подруги какое-то адское зелье по "китайскому" рецепту. По бабкам бегали, компоненты добывали.
- Забавно.
- Да, дураков развелось куда больше, чем раньше. Я-то уже на третий день установил, чем они занимаются.
- Сколько же ты за три дня заработал?
Вадим посмотрел на меня, как на недоразвитую:
- Что я, идиот, сразу ему все выкладывать? Я еще два месяца изображал повышенную активность, мозги этому придурку пудрил. Зато и снял с него три тысячи "зелененьких".
Я чуть не поперхнулась. Три тысячи долларов за два месяца "лажи" и практически за обман клиента! И он так легко об этом говорит! Ну и фрукт же, однако.
- А клиент не разорился?
- Какое там, он лопатой гребет. Он один из этих, "прихватизаторов". Я бы его еще дольше доил, да он совсем взбесился, потребовал, чтобы я ему устроил возможность подглядеть, чем там эти дамочки занимаются. Пришлось подсуетиться.
- А как?
- Да элементарно, Ватсон. Дал той, второй бабе, ну, подруге его жены, триста баксов на лапу. Клиенту сказал, что она все пятьсот запросила. Она его и спрятала у себя в шкафу, в спальне. Да еще и настоящий магический сеанс для него разыграла, артистка. Занавески закрыла, свечку зажгла, а сама как вышла вся в черном и давай заклинания читать!
- А потом? Он из шкафа-то вылез?
- Зачем? Досмотрел представление до конца, убедился, что лесбосом тут и не пахнет, и все. Вылез, когда его жена домой ушла, сунул той бабе еще сто баксов и за супругой побежал.
- Почему же его жена с ним не спала, раз уж не любилась с этой своей подругой?
Вадим опять расхохотался до слез:
- Потому что по этим дурным "китайским" правилам… ох, не могу… потому что по ним сперва надо полгода омолаживаться, не вступая в интимные отношения, иначе, мол, ничего не выйдет!
Невольно и я рассмеялась. Действительно, народ у нас сильно поглупел.
- Решено, - весело сказала я. - Если совсем прижмет, пойду в ведьмы. Буду делать таблетки из помета московских ворон.
- А ты и так ведьма, - нежно шепнул Вадим. - Совсем меня околдовала…
Честно говоря, я была уверена, что после этих слов он подхватит меня на руки, и мы оба окажемся в его необъятной и, наверное, очень мягкой кровати, против чего у меня вряд ли нашлись бы возражения. Но неожиданно он сделал серьезное лицо и, понизив голос, сказал:
- Мила, я хочу тебя кое о чем попросить. Только вот не знаю, имею ли я право. Это очень серьезно.
- А в чем дело?
- Даже не знаю, с чего начать.
- Тогда начни с самого главного, - я закурила.
- Ты ведь уже поняла, как я деньги зарабатываю?
- Слежкой в основном?
- Само собой. К сожалению, не все мои дела такие забавные, как с этим лохом. Бывают и покруче. Короче, в последнее время меня пасли. Я и в пансионат поехал, чтобы хоть на время от всего этого избавиться, да вот дела заставили вернуться.
- Тебе угрожают?
- Как сказать. Думаю, мочить меня они все-таки не станут, не их масштаб. Ты чего? - удивился он.
А я чуть бокал с сигаретой не выронила:
- Ну, знаешь! И ты так спокойно об этом говоришь?
- Что же мне, истерику закатывать? Я еще с муровских времен таких угроз наслушался, привык, наверное. Тем более что пока, как видишь, жив, здоров и даже процветаю. Дело не в этом. Мне нужно спрятать на время кое-какие документы. Копию я с них на дискету снял, - он кивнул в сторону "Пентиума", где на экране в эту минуту расцветал сказочный цветок, - до нее они ни за что не доберутся. Тем более что юридическим доказательством она все равно у нас не считается. А вот оригиналы надо бы припрятать подальше. Вот я и хотел тебя попросить, не подержишь ли ты их у себя пару-тройку месяцев? А я бы пока все проверил.
- Но если они за тобой следят, они уже знают, что мы с тобой встречаемся, и…
- Знают. Ну и что? Я лягу на дно, а они подумают, что мы поругались и разошлись.
- Как на дно?
Мне отчего-то стало грустно и тревожно. Может, я ему просто надоела, и он вообще все это выдумал, чтобы поделикатнее со мной расстаться?
- Ну, скроюсь на какое-то время. Пусть они успокоятся. Или наоборот, начнут меня разыскивать, совершать активные действия, тут-то я их и прищучу.
- Насколько же ты исчезаешь?
- Не знаю пока. Как покатит.
- Ладно. - Я пожала плечами, решив не высказывать своих подозрений. Даже если он решил меня бросить, я неплохо, по выражению молодежи, "оттянулась". - Давай свои бумаги, спрячу их в рукописи.
- Только, Мила, я прошу, подумай хорошенько. Это серьезнее, чем тебе, похоже, кажется. Я не вру и не шучу.
Мне стало неловко. Возможно, я зря его подозреваю в неблаговидных намерениях. Тем более: спрячу я для него эти записи и подожду, явится ли он за ними и когда именно.
- Раз уж мы решили изобразить разрыв, у них не будет повода обращать на меня особое внимание, - заметила я.
- И все же предупреждаю, будь поосторожнее. А всем своим знакомым скажи, что мы рассорились окончательно.
- "Когда Гуленьке будешь писать, упомяни невзначай, что я к тетке уехал в Воронеж", - процитировала я из письма незабвенного отца Федора.
Он улыбнулся, оценив мою шутку, и вдруг воскликнул:
- А кстати! Давай-ка я сейчас тебе "прощальное" письмо напишу.
- Зачем?
- На всякий пожарный.
- Ты хочешь сказать, что эти твои преследователи ко мне в дом могут забраться? - возмутилась я.
Вадим смутился:
- Да нет, вряд ли. Но, с другой стороны… У тебя же был обыск в пансионате, забыла уже?
- Так ты думаешь, это из-за того, что ты за мной ухаживал? Они решили, что ты что-то у меня спрятал? Значит, они… были там?
Вадим промолчал, но по его глазам было видно, что именно об этом он и думает.
Пару минут я взвешивала все "за" и "против". Вадим ждал, нервно теребя подбородок.
- Ладно, - решилась я, - давай свои "Записки Шерлока Холмса". Я их так упрячу, что вовек никто не найдет. А взять у меня все равно нечего. Старая мебель да поношенная дубленка из "сэконд-хенда". Рискну, выручу тебя.