- Я сорок лет проработал музыкальным критиком, а теперь вот Крымского охраняю. Подрабатываю к пенсии… Попался бы он мне тогда, этот Крымский-Корсаков!..
Дверь им открыл сам хозяин, маленький, худенький, приветливый, бородка и усы подстрижены под Чайковского.
Он пригласил их в свой просторный кабинет. Все его стены были увешаны фотографиями, на которых был запечатлён Крымский в компании с популярными певцами, артистами и политиками.
- Чаёк?.. Кофеёк?.. Коньячок?.. Водочку?.. - гостеприимно предложил он.
- Спасибо, мы спешим. Пожалуйста, расскажите про машину Кононова, как, откуда и когда она появилась?..
- Рассказываю. Я обычно работаю по ночам. Тёмное небо, луна, звёзды - всё это даёт эмоциональный всплеск, тонизирует меня, наступает прилив вдохновения и я…
- Простите, - осторожно, чтобы не обидеть, прервал его Борис, - мы обязательно поговорим о процессе вашего творчества, но сейчас нас очень интересует всё, что связано с Кононовым. Когда вы увидели его машину?
- Было около часа ночи. Я стоял на балконе, проверял на слух только-только сочинённый припев… Я всегда так делаю, чтобы проверить мелодию, ритм, тональность… - Увидев нетерпеливый жест Бориса, продолжил. - Так вот, стою я на балконе и вижу, как Кононов заезжает на стоянку… - Вы уверены, что это был Кононов?
- Конечно. У него светло-серая "Вольво", её все у нас в доме знают.
- Кто в ней сидел, вы не заметили?
- Сверху это невозможно. Сквозь стекло просвечивался водитель, крупный, широкоплечий, конечно, это был Кононов.
- Рядом кто-то ещё сидел?
- Нет.
- За ним никто не следил? Может, вы заметили кого-нибудь у дома?
- Нет. Никого.
- Продолжайте, пожалуйста.
- Собственно, это всё. Я ещё немножко попел, потом вернулся к роялю и завершил песню. Я всегда, если начал работать, не уйду спать, пока не запишу последнюю ноту. - Он присел к роялю. - Если надо, я могу вам пропеть то, что я тогда сочинил.
- Спасибо, в следующий раз, - испуганно остановил его Борис.
- Постарайтесь вспомнить, - попросила Тина, - когда вы на балконе ещё немножко попели, ничто не привлекло вашего внимания.
- Поздно уже было. Когда со стоянки выехала машина, я ещё подумал: куда это на ночь?
Какая машина? - встрепенулся Борис. - Вы не запомнили её марку?
- "Лада", белая… Конечно, запомнил и удивился: ведь у нас в доме только импортные машины.
- Когда она выехала?
- Минуты через три-четыре после того, как Кононов въехал.
- Спасибо. - Борис поднялся, вслед за ним Тина. - Простите, мы у вас отняли время, а вас там народ ждёт.
- Подождут. Я ведь не всегда к поэтам обращаюсь - иногда и сам стишками балуюсь. Вот, как сейчас, например… - Ударил по клавишам. - Надеюсь, будет шлягером. - И протяжно запел. - "Люблю-ю-ю свою страну-у-у, люблю-ю-ю свою-ю-ю жену-у-у…". И припевчик не плох, правда?.. Поётся уже в темпе: "Страну, как жену! Жену, как страну! Люблю! Люблю!
Люблю!..". Ну, как?
- По-моему, здорово. Я у вас потом перепишу слова и спою своей любимой.
- Пожалуйста! У меня много песен о жене.
- Вы её так любите? - спросила Тина.
- И люблю, и… как бы вам точнее сказать… - Он рассмеялся. - Тема рядом лежит.
В кабинете Лукопереца уже сидели капитан Рябой и два эксперта - доктор Сидоренко и инженер-механик Лапшин. Он и сообщил все подробности:
- Кононова нашли за городом, под утро, на просёлочной дороге, без сознания, с перебитыми, точнее, с раздавленными ногами. По показаниям очевидца, его машина около часу ночи въехала на подземную стоянку.
- Да, нам его сосед назвал это же время, - подтвердила Тина.
- Значит, там его и поджидали, - предположил Сидоренко. - На затылке след от удара чем-то тяжёлым, вероятно, от этого он потерял сознание, после чего его отвезли за город и там подложили под колёса - на брюках чётко отпечатались следы шин.
- Ясно, что машина, в которой его увезли, перед этим тоже въехала на стоянку, - заключила Тина. - Очевидно, это "Лада", которую видел тот же сосед. Значит, кто-то из живущих в доме предоставил преступникам свой пульт, чтобы поднять шлагбаум… Надо проверить жильцов, имеющих машины.
- Хорошенькая работка! - хмыкнул Лукоперец. - Мне уже доложили: в доме двадцать два этажа, шестьдесят шесть квартир. Дом элитный, живут богатенькие, в каждой семье минимум по две машины, значит по два пульта. Кроме того, пульты есть и у охранников, и у механиков, и у уборщиков…
Полковника поддержал Лапшин.
- А я вас, товарищ старший лейтенант, совсем огорчу: сегодня есть умельцы, настолько владеющие электроникой, что им ничего не стоит открыть любую машину, а тем более, поднять шлагбаум.
Наступила пауза. Лукоперец повернулся к Пахомову.
- Что-то вы сегодня непривычно молчаливы, майор. Поведайте, о чём задумались?
Борис ещё несколько секунд помолчал. Потом спросил:
- Вам это не напоминает покушение на Бурляева?.. Не убить, а покалечить… Запугать, вывести из игры… Даже машина такая же - "Лада", конечно, тоже ворованная…
В этом что-то есть!.. Правильно мыслите, майор!.. - похвалил его полковник и закрепил свою похвалу только что рождённым афоризмом. - Видите: когда включаются мозги, выключаются глупости! - Он вытащил из ящика и поставил на стол фотографию любимых внучек-близняшек, очевидно, чтобы они могли полюбоваться на его умного подчинённого. - У вас уже есть какие-то идеи?
- Идей пока нет - есть предположения: у Кононова были плохие отношения с женой и тестем, даже, враждебные… Думаю, они были бы не прочь от него избавиться, тем более, что он уже всё переписал на единственную трёхлетнюю дочку - это значит, что опекуншей и владелицей всего имущества остаётся его жена… - Он снова задумался. - Но почему они его не убили, а только покалечили, как в случае с Бурляевым?.. Между этими двумя преступлениями может быть какое-то связующее звено… Не исключено, что исполнители те же самые, тогда это значит, что заказчики Бурляева их порекомендовали семейству Кононова… А если так, значит, они были близко знакомы…
- Так начинайте действовать! - нетерпеливо прервал его Лукоперец.
- Слушаюсь! - Борис встал, вслед за ним вскочила Тина.
- С чего будете начинать?
- С жены Кононова, - отрапортовал Борис, - думаю, она уже пришла в себя. А если повезёт, может, и Кононов сумеет ответить на пару вопросов.
- Правильное направление, - похвалил его полковник - А старший лейтенант Валежко пусть займётся опросом соседей, может, ещё кто-то что-то заметил.
- Обход соседей мы проделаем оба - это будет быстрей. И к жене Кононова тоже поедем оба… - Борис метнул взгляд на Тину, и добавил. - Мы теперь к жёнам, любовницам и любым свидетельницам едем вместе - это способствует продуктивности допроса…
- В дом, где живёт Кононов, поезжайте чуть позднее, - посоветовал полковник, - там половина бездельников, они спят до полдня. - И завершил своим афоризмом. - Кто не работает, тот не ходит на работу.
Жена Кононова сидела на том же месте, всё так же с поникшей головой, но показалась уже более спокойной.
- Не очень напрягайте её, - попросил врач. - Мы еле-еле привели её в норму.
- Начинай ты, - предложил Борис Тине, - женщине с женщиной легче найти общий язык.
Тина присела рядом, представилась и, стараясь не растревожить её, осторожно спросила:
- Как вас зовут?
- Антонина, - не поднимая головы, ответила толстуха.
Тина глянула на Бориса, он подбадривающе кивнул, она поглубже вдохнула воздух и заговорила "максимально деликатным" голосом:
- Скажите, Тоня, почему вы считаете себя виноватой в том, что произошло?
- Потому что я его прокляла, - по-прежнему глядя в пол, ответила она.
- Прокляли?
- Да.
- Как прокляли?
- Обыкновенно. "Чтоб ты свои ноги поломал… Чтоб они тебя не носили…". - Она, наконец, подняла голову и взглянула на Тину. - Теперь вам ясно?.. - И снова стала раскачиваться и причитать. - Это я виновата!.. Я виновата!.. Я виновата!.. Я!.. Я!.. Я!..
Она повторяла всё громче, громче, пока не дошла до крика. Прибежал рассерженный врач.
- Немедленно уходите! Вы же видите, что у неё истерика!
- Ясно, что эта дамочка замешана в преступлении, - заключил Борис - Надо ждать, пока она оклемается.
Весь день они потратили на безрезультатный обход соседей Кононова - никто ничего не видел. Столкнувшийся с ними композитор Крымский пытался затащить их к себе, чтобы спеть свою новую песню о полиции, навеянную знакомством с ними, но Борис вежливо, но твёрдо, отклонил это приглашение Кононов всё ещё был в реанимации. Бурляев то приходил в сознание, то опять впадал в беспамятство. На всякий случай, Пахомов приказал у их палат поставить круглосуточную охрану Оставалось ждать.
Вернувшись домой, усталые и не выспавшиеся ещё с прошлой ночи, они свалились и заснули. А под утро Борису приснилась мама.
Она вышла из темноты, точнее, выплыла, приблизилась, присела на кровать, улыбнулась.
- Здравствуй, сыночка!
Он схватил её руку, поднёс к губам, начал целовать. - Почему ты так долго не приходила?
- Не хотела будоражить. Тебя любят, о тебе заботятся - мы с бабушкой за тебя спокойны.
- Ты виделась с бабушкой?
- Конечно. Она меня встречала. Меня там многие встречали, и родственники, и друзья, и мои бывшие любовники, которые все явились раздетыми, очевидно, как напоминание о прошлом… Даже отец твой меня навещает, правда, ненадолго: всё время куда-то торопится - подозреваю, что он и там создаёт партийную ячейку.
- Я скучаю по тебе. Ты мне нужна!..
- Поэтому и пришла… Дружочек мой, сыночка, что с тобой?..
- Я начинаю уставать. Их так много!
- Кого?
- Моих клиентов: убийц, бандитов, мошенников!.. Жестоких и ненасытных!.. Скажи мне, мама, куда исчезли такие понятия как честь, совесть, дружба, привязанность?… Где прославленные российские офицеры, для которых честь была важнее, чем жизнь, которые, при невозможности сдержать своё слово, стрелялись?.. У них ведь были дети, внуки, правнуки - почему они это не унаследовали?!
- Сын, вспомни: на чём держалась Россия?.. На Вере, Царе и Отечестве. Царя - скинули, Веру - разрушили, осталось одно Отечество, а на одной точке опоры выстоять трудно. Наши вожди это понимали, поэтому пытались заменить религию коммунизмом, а царя - Сталиным… Но сам знаешь, что из этого вышло.
- Но сегодня уже нет Сталина, остановлен маршбросок к коммунизму, открыты границы, есть свобода самовыражения… Наконец, пришло это долгожданное время очищения и самоусовершенствования… А получилось наоборот: расцвет царствия подонков!.. Я их ловлю, обезвреживаю, сажаю, а их всё больше и больше. Как с Гидрой: рубишь одну голову - вырастают десять… Я уверен: такого урожая поганок не было нигде, ни в какие века, ни в России, ни в других странах!..
Она поднялась, стала в "сценическую" позу и продекламировала:
- Я смерть зову, глядеть не в силах боле,
Как гибнет в нищете достойный муж,
А негодяй живёт в красе и холе,
Как топчется доверье чистых душ,
Как целомудрию грозят позором,
Как почести мерзавцам воздают,
Как сила никнет перед наглым взором,
Как всюду в жизни торжествует плут…
- Что это? - удивлённо спросил Борис.
- Шекспир, шестьдесят шестой сонет. Шестнадцатый век, Англия.
- Ты хочешь сказать, что…
- Да. Это было, есть и будет: вечная борьба Добра и Зла. И Добро обязательно должно побеждать, для этого и рождаются такие умные, добрые и мужественные, как ты… И для этого надо быть сильным и здоровым, поэтому бабушка просила передать, чтобы ты регулярно кушал куриный бульон. Ты же его любишь?
- Последний раз, когда ты его сварила, я слопал три тарелки.
- Это сварила бабушка. Я никогда не умела готовить. Однажды пригласила гостей на холодец - так после этого наша ближайшая больница неделю работала без выходных.
Она стала медленно удаляться. Он протянул к ней руки.
- Мама, подожди, не уходи!
- Мне пора.
- Ты ещё придёшь?
- Конечно. Но, пожалуйста, учись обходиться без меня - ты уже большой мальчик и у тебя есть замечательная подруга… Делай своё дело, ты это умеешь!.. И помни завет Леонардо да Винчи: "Кто не наказывает порок, тот его пособник"!.. Кстати, он изрёк это ещё в пятнадцатом веке!..
И она растворилась в темноте. А он, не раскрывая глаз, уткнулся лицом в её оренбургский платок и шепотом повторял: мама, мама, мама… Этот платок, после похорон, он каждую ночь клал рядом с подушкой: от платка пахло мамой.
Заснуть уже не смог. Тихонько, чтобы не разбудить Тину, поднялся и вышел на кухню.
Ему было стыдно: разнюнился, как последний хлюпик, огорчил маму!..
В налоговой полиции указали на нужный им кабинет. Рядом с дверью была привинчена табличка "Полковник Цапик Семён Иванович". Борис негромко постучал - никто не ответил. Тогда он открыл дверь, и они вошли вовнутрь. В глубине просторного кабинета стоял огромный письменный стол, величиной с авианосец. На его "палубе" выстроились в ряд четыре телефона, как истребители, готовые к взлёту.
- Здравствуйте! - поздоровалась Тина с сидящим за столом хозяином кабинета. Но он, перебирая какие-то документы, не отреагировал.
Подавив зарождающееся раздражение, Борис попытался наладить контакт.
- Мы расследуем покушение на вашего зятя, гражданина Кононова…
- Я занят, - прервал его полковник Цапик. - Закройте дверь - вы не на вокзале!
Борис уже не смог сдержаться.
- Вы правы: на вокзале уже ни один путевой обходчик так не разговаривает! - Повернулся к Тине. - Пойдём отсюда, вызовем его повесткой. - Вместе с ней вышел из кабинета и хлопнул дверью.
Они не успели пройти несколько шагов, как вслед за ними в коридор выскочил Цапик, большой, грузный, громкоголосый.
- Погодите! - Борис и Тина остановились. - А ты - зубастый! - заявил он Борису. - Молодец! Ценю таких!.. Проходите!
Обнял их за плечи, завёл в кабинет, усадил в кресла, стоящие у стола. Вблизи его чёрный письменный стол напоминал уже не авианосец, а концертный рояль. Когда посетители представились, полковник сел на своё место и стал похож на пианиста, который сейчас ударит по клавишам. Но вместо этого, он заговорил, громко, чётко, рубленными, командными фразами.
- Я всё знаю. Я этого ждал. При его образе жизни.
- Вы его не очень жаловали?
- А как бы вы относились к зятю, из-за которого ваша единственная дочь каждую ночь плачет?.. - Достал пачку сигарет. - Если хотите - курите, у меня можно. - Пару раз затянулся и продолжил. - Вы не думайте: как мужик, я его даже понимаю: опустилась, расплылась, окоровилась!.. Будь я на его месте, может, и сам бы не смог с такой бабой жить… Но, как отец, я должен оградить её от развала семьи… Мой папочка меня в семь лет бросил. Мама ещё два раза выходила замуж, но оба оказались подонками… Я знаю, что значит жить без отца.
- Может, вашей дочери больше бы повезло, если бы она ещё раз вышла замуж? - осторожно предположила Тина.
- Кто её, эту квашню, сейчас возьмёт? Кто?.. Разве что из-за квартиры женится - так это ж не надолго!.. Но она ни о ком другом и слышать не хочет - любит этого Казанову, любит!.. Всё готова стерпеть, только бы он домой возвращался.
- Вы угрожали поломать ему рёбра, - напомнил Борис.
- Успел нажаловаться? Когда?
- Было дело.
- Ладно, отрицать не стану: угрожал. Но это - если семью бросит. Честно говоря, я б его с удовольствием не только побил - я б его придушил. Но моей внучке нужен папа!.. Отец!.. Защитник!.. Я был пацаном, если обижали, бил морду… А девочке как? Только тихонько плакать? Не допущу!.. К счастью, он Ксюшу любит. А она его просто обожает. Поэтому я вынужден любимого папочку беречь и сохранять, хотя бы до её совершеннолетия… Но вот, проморгал!.. Найдёте преступников, сообщите - я их так упеку!.. Хотите, могу привлечь к расследованию больших людей?
- Спасибо, но мы уж сами как-то разберёмся.
- Профессиональная гордость? Понимаю, уважаю, ценю!.. Жду результатов. А на прощание - совет: ищите преступников через его любовниц. Он же шлялся, как мартовский кот - из ревности могли и покалечить! - Резко поднялся. - Надеюсь, всё объяснил. А теперь, простите - действительно, занят!.. Как путевой обходчик! - подковырнул он Бориса и, довольный собой, громко захохотал. Затем вышел из-за стола и проводил Тину и Бориса до дверей кабинета.
Садясь в машину, Борис тяжело вздохнул и произнёс:
- Н-да!.. С таким тестем трудно не загулять!
- Некоторым, это удавалось и без тестя, - подколола его Тина.
Он рассмеялся:
- Ты не просто колючка - ты целый кактус!.. Представляю, как ты отреагируешь на то, чтобы внять совету Цапека и снова побеседовать с Алиной…
- Очень спокойно - я этого ждала, ведь ты рад любому поводу, чтобы заглянуть к ней.
- Хочешь, иди сама.
- Нет уж: ты её обаял, ты её и раскалывай.
- Тогда пойдём вместе.
- Конечно. Думаешь, я тебя одного к ней пущу?
- Очень хорошо.
Они сели в машину, он нажал на газ и они поехали.
- Она сейчас дома ждёт нас.
- Вот как?.. Значит, ты ей уже звонил?
- Конечно. Я никогда не прихожу без звонка.
- А почему она тебя ждёт дома?
- Во-первых, не меня, а нас, а во-вторых, напоминаю: сегодня воскресенье, а в нашей стране по воскресеньям люди отдыхают, все отдыхают, кроме двух детективов, ненормальных, неприкаянных и ко всему ещё патологически ревнивых!
Почувствовав, что обстановка накаляется, Тина приподнялась и чмокнула Бориса в щеку.
- Прости, я, действительно, становлюсь занудой. Но надо мной, как Дамоклов меч, висит твоё прошлое, поэтому и психую. Из-за всего. Даже из-за твоих дурацких стихов! - Подражая интонациям Бориса, она процитировала. - "Я вас любил, любовь ещё быть может!.."
Борис рассмеялся.
- Это же не я, это Пушкин!
- Он тоже был хорошим ходоком!
Войдя в подъезд, Борис направился к лифту.
- Пятый этаж - у меня будет время оправдаться. Люблю оправдываться в лифте.
- Нет, нет, пойдём пешком. С тобой в лифте я теряю бдительность.
Она помчалась вверх, перепрыгивая через ступеньки. Он вынужден был не отставать, бежал и ворчал:
- Так издеваться над пожилым человеком…
- Не надо было жениться на спортсменке, красавице и отличнице!..
Они добрались до пятого этажа.
- Кажется, здесь.
Борис сверился с адресом и позвонил. Открыла Алина. Она была в нарядном домашнем минихалатике, который обеспечивал полный обзор её роскошных ног.
- Здравствуйте! Заходите.
- Спасибо, что нашли для нас время.
- Что вы, майор, я вас с нетерпением ждала… А вы сегодня выглядите лучше, чем в тот раз, я даже готова пересмотреть о вас своё мнение.
- Спасибо, польщён.