- Нет уж! Конечно, нет! Что вы думаете, я за ним шпионила?
- Я вовсе это не имел в виду, - мягко заметил Ханнасайд. - Просто вы могли услышать, что он делал в своей комнате, случайно услышать, вот и все.
- О нет, в этом доме все стены сделаны на совесть, и потом, моя комната далеко от его спальни.
- Ага, понятно. А чья комната примыкает к его спальне?
- Ну, вообще-то комната моей невестки, но между ними есть еще ванная, - сказала Гарриет.
Ханнасайд повернулся к Гаю.
- А в котором часу вы легли спать, мистер Мэтьюс?
- Понятия не имею, - небрежно отвечал Гай. - Что-то между полдвенадцатого и двенадцатью. Да, наверное, так.
- Вы не заметили, горел ли еще огонь в спальне покойного мистера Мэтьюса?
- О нет, боюсь, не заметил. Но моя сестра - она, может быть, и приметила. Она ушла к себе примерно в это же время.
- Так, в этом случае мне надо переговорить с мисс… с мисс Стеллой Мэтьюс, - сказал Ханнасайд, сверяясь со своим блокнотом. - А также, если позволите, с миссис Мэтьюс…
- Моя мать обычно не выходит до завтрака, однако, если вы настаиваете, я ее позову, - неохотно сказал Гай, после чего развернулся на каблуках и вышел из комнаты.
Миссис Мэтьюс сидела перед трюмо и расчесывала волосы, когда появился Гай. Она улыбнулась ему, глядя в зеркало, и ласково сказала:
- Милый, что случилось, ты еще не уехал на работу?
- А, черт, тут такие дела пошли! - возбужденно выпалил Гай. - Неужели ты не слышала? Тут появился шпик из Скотленд-ярда, у всех все вынюхивает, расспрашивает, черт-те что!
Гребешок миссис Мэтьюс застыл в воздухе. Ласковое выражение сползло с ее лица.
- Скотленд-ярд, - тихо повторила она. - Значит, его все-таки отравили…
- Да, они говорят, что ему подмешали никотин. Правда, я никогда не слышал, чтобы кого-нибудь травили никотином, и то же самое мне сказал Филдинг. Суперинтендант Ханнасайд сейчас допрашивает тетю Гарриет, а потом он хотел бы видеть тебя и Стеллу. Он уже задал и мне, и. тете Гарриет кучу вопросов. Тетя перепугалась насмерть, а мне все эти вопросы показались просто забавными, но все же…
- Так что же сказала Гарриет? - быстро спросила миссис Мэтьюс.
- Господи, да что она может сказать! Она говорила в своей обычной манере. Совершенно не по делу. Единственное, на чем она настаивала, это то, что именно я наливал в бокал дяде виски! - Он нервно рассмеялся. - Действительно, неплохо задумано - подмешать в виски никотин в достаточной дозе. А если ей дать время, так она еще, чего доброго, расскажет полиции о всех наших семейных неприятностях!
Миссис Мэтьюс стала поспешно укладывать свои волосы.
- Я сейчас же спущусь, только оденусь. Пойди скажи, что буду через несколько минут. А, постой! Скажи Стелле, чтобы зашла ко мне, ладно? И еще запомни, милый, что чем меньше ты расскажешь, тем лучше! То же самое касается и Стеллы! А то вы любите болтать обо всем на свете, из-за чего у людей часто складывается о вас искаженное представление. В общем, думайте, что говорите, хорошо?
- Ну да, конечно, - отвечал Гай нетерпеливо. - Неужели ты считаешь, что я стану выносить сор из избы?
- Да тут и нет никакого сора, милый мой! Просто я бы не хотела, чтобы вы говорили так… Так возбужденно, взволнованно, как обычно беседовали с дядей… Понятно? Помягче и поспокойнее - вот и все.
- Ладно, ладно, я все-таки не полный идиот! - усмехнулся Гай.
Он спустился вниз и в холле встретил свою сестру, которая загадочно перешептывалась с Филдингом. Они резко обернулись на его шаги, и Гай отметил, какое бледное у Стеллы было лицо.
- Мама просит тебя зайти, - сказал он Стелле. - Ты еще не встречалась с этим чертовым детективом?
- Нет… Честно сказать, я его здорово боюсь, - призналась Стелла.
- Ну что ты, дорогая! Он же совершенно не кусается! - укоризненно заметил Филдинг.
- Не знаю, вдруг я что-нибудь глупое сморожу! - стыдливо опустила глаза Стелла. - Ведь знаешь, Гай, что бы мы там ни говорили о дяде, я все же не верила до конца, что он мог быть отравлен. Дерек сказал, что ему подмешали никотин. Но ведь никотин берется из табака, ведь верно?
- Точно. И я не слышал, чтобы никотином травили людей, - кивнул Гай. - А такое часто делают, доктор?
Филдинг пожал плечами:
- Не знаю, вряд ли.
- Ну и когда он мог проглотить это никотин, если только не за обедом?
- Почему ты спрашиваешь меня, милая? Откуда же мне знать?
- Не надо так зажиматься, Дерек, - сказала Стелла. - Мне кажется, ты знаешь об этом никотине гораздо больше, чем пытаешься показать…
- Увы, я знаю о никотине крайне мало! - воскликнул Филдинг. - Может быть, это снижает мой престиж как врача, но, во всяком случае, это не совсем обычное отравление, если это отравление…
- Вам чертовски везет, - заметил бессердечный Гай. - Если бы это был обычный яд, например, какой-нибудь мышьяк, то первым заподозрили бы именно вас, Филдинг!
- Это еще почему?! - взвилась Стелла. - При чем тут вообще Дерек?!
Филдинг улыбнулся:
- Милая Стелла, твой брат во многом прав! Ведь если это был мышьяк, подозрения пали бы на меня по той причине, что этот яд всегда есть в обычной аптечке доктора! И потом, масса людей в курсе наших, прямо скажем, гадких отношений с твоим дядюшкой. К тому же многие знали, что он грозил мне скандалом, который запросто мог разрушить всю мою медицинскую практику, распугать всех клиентов…
- Но ведь вы понимаете, что мы не станем об этом говорить, - несколько испуганно пробормотал Гай.
- Нет, я вовсе не хочу, чтобы вы это скрывали, - успокоил его Филдинг. - Если меня спросят, я просто расскажу все как было. И кроме того, не думаю, что мисс Гарриет Мэтьюс будет держать язык за зубами, так что ваше молчание мало поможет!
Он улыбнулся.
А в это время в библиотеке мисс Гарриет Мэтьюс как раз доказывала, что недоверие доктора к ее способности держать язык за протезом челюстей было полностью оправданным. Обнаружив, что суперинтендант Ханнасайд - весьма благодарный слушатель, мисс Гарриет вскоре совершенно перестала его бояться и начала вываливать ему по очереди все семейные тайны. Потом она стала жаловаться на своего покойного брата Грегори.
- Я думала, - патетически провозгласила она, - что после долгих лет совместной жизни он найдет в себе достаточно благодарности, чтобы оставить весь дом в мое владение! Но что мы видим? Нет, не такой он был человек, нет! Неудивительно, что его отравили! Если хотите, я вам скажу - он всегда ставил людей в самые невозможные, самые гадкие положения, только чтобы поиздеваться! И теперь, когда он оказался отравлен, выясняется, что он оставил совершенно несправедливое завещание!
- Скажите, мисс Мэтьюс, а вы жили с ним действительно Долгое время? Сколько?
- О да, с того самого момента, как умерла наша мать, думаю, это было лет… Лет восемнадцать назад. Нет, я не затем переселилась сюда, чтобы вести дом, отнюдь нет. Наоборот, у нас в семье всегда верховодил Грегори, у него были такие, знаете, задатки вожака… Но дело не в этом! Если вы из года в год живете, ожидая, что вот этот дом перейдет к вам, а потом получаете жалкие крохи - это просто ужасно! Несправедливо и непорядочно! И к тому же вы вынуждены делить это наследство с самым неподходящим для этого человеком…
- А, так дом оставлен на вас и еще на кого-то?
- Ну да, на меня и невестку! - возопила мисс Гарриет. - Но впрочем, я не сомневаюсь, что вы сочтете ее милой и обаятельной, когда встретитесь с нею… Это уж ТАКАЯ ЖЕНЩИНА… Но я-то знаю ее получше, знаю ее изнутри - она только на поверхности такая красивая и гладкая. А внутри - нет, я просто не встречала более эгоистичной натуры! Такая женщина пойдет до конца, если ей что-то понадобится, уверяю вас! Но я рада хотя бы тому, что она тоже здорово обескуражена этим завещанием! Ее ожидания не оправдались - вот в чем дело! Она ожидала, конечно, что ей достанется дом, деньги, ценные бумаги и еще что-то, и, если она станет уверять вас, что и не думала обо всем этом, не верьте ей! Она получила достаточно - для того, чтобы жить самой. Даже сверх того, по моему мнению. Хотя мне казалось, что ей следовало бы дать немного денег Гаю - ведь он так ждал, что дядя ему что-нибудь оставит…
- Гаю? - переспросил Ханнасайд. - Это тот самый племянник, который привел вас сюда чуть раньше?
- Он самый, - кивнула Гарриет. - О, такой чудный мальчик! Надеюсь, что вы не станете выслушивать гнусные сплетни про него от других родственников… Грегори, правда, был ужасно к нему несправедлив, и у Гая, конечно, были все основания ненавидеть дядю. Вообразите, Грегори намеревался послать мальчика в Южную Америку, работать в конторе на плантации! Меня бы совсем не удивило, если Гай отравил Грегори за это… Нет, нет, я не хочу сказать, что он мог это сделать, просто это не вызвало бы у меня удивления, вот и все. Скорее отравить его мог Рэндалл - другой его племянник. Но, к сожалению, его не было в этих краях в момент смерти Грегори, и увы, у него алиби… Правильно я назвала?
Инспектор Дэвис, который слушал этот бурливый монолог почти засыпая, все же сделал над собою усилие, моргнул несколько раз и спросил, придав голосу мрачную серьезность:
- Ну да, на первый взгляд его можно исключить из списка подозреваемых. А не скажете ли, в какую именно часть Южной Америки собирался выслать мистера Гая Мэтьюса покойный Грегори Мэтьюс?
Мисс Гарриет, которая давно уже не имела столь благодарной и внимательной аудитории, со вкусом почмокала губами и глубокомысленно произнесла:
- Куда-то в Бразилию. Я забыла название городка, по правде сказать. Там то ли кофе, то ли каучук - не знаю, боюсь попасть впросак. Но в любом случае для Гая это было совершенно новое дело. А вы, сэр, могли бы вот так, с ходу, взяться за новую профессию?
- Нет, конечно, - согласился Ханнасайд. - А чем он занимается сейчас, позвольте спросить?
- О, они занимаются внутренней отделкой апартаментов, всякие там подвесные потолки и панели черного дерева, я ничего в этом не понимаю. Но Грегори никогда не жаловал такого рода искусство, да и Гая он не жаловал. Что я хочу сказать - Гай тоже был груб с дядей. А по поводу Южной Америки - так то конечно! У Гая были все основания негодовать. И хотя смерть Грегори не дала так много, как от нее можно было ожидать, все-таки с ней положен конец и этим вечным распрям в семье.
- По вашим словам выходит, что, кроме Гая Мэтьюса, другие члены семьи тоже имели достаточно поводов для ссоры с покойным? - заметил Ханнасайд, слегка улыбаясь.
- Да, и я бы назвала это картиной ада! - воскликнула мисс Гарриет, распаляясь. - К величайшему сожалению, моя племянница Стелла собирается замуж за доктора Филдинга, и я вынуждена сказать, что Грегори питал к молодому доктору стойкую неприязнь! Но с другой стороны, неужели сын должен отвечать за те безумства, что творил отец? Предположим, его отец вел себя не лучшим образом, ну и что? Я всегда говорила своему брату, что удивлена его отношением к доктору. Но, впрочем, это вовсе не мое дело, я просто умоляю вас не задавать мне вопросов по этому поводу.
- Я вас вполне понимаю, - спокойно сказал Ханнасайд. - Наверное, это событие было большим испытанием для вас и миссис Мэтьюс. Насколько я понимаю, миссис Мэтьюс не была против брака своей дочери с доктором?
Гарриет только фыркнула в ответ.
- Я не знаю ее взглядов на сей предмет, джентльмены, потому хотя бы, что не верю ни единому ее слову. Но уж если она и заботится о ком-то, кроме себя, то только о Гае, а никак не о Стелле. Когда возник вопрос о выезде Гая в Южную Америку, то - я даже не ожидала - миссис Мэтьюс кинулась на Грегори, как разъяренная кошка. У них состоялся очень крупный разговор. Но как только она поняла, что не может переубедить моего брата, то сразу же отступила и, как обычно, стала говорить одни любезности… И по этому поводу моя сестра Гертруда сказала… Что она сказала? Что бы она ни сказала, все случившееся послужит ей хорошим уроком, поскольку она надеялась на большое наследство, а получила шиш с маслом - под маслом я разумею ту картину, написанную маслом, которая никому не нужна в целом мире и которую Гертруда страшно не любила! Так-то! А то - взялась она требовать расследования! Вот и получила!
Инспектор вдруг посерьезнел лицом и взглянул на Ханнасайда. Но тот только еле заметно нахмурился и спросил мисс Гарриет:
- Так это ваша сестра, Гертруда Лаптон, передала дело в руки коронера?
- Ну, в действительности коронеру позвонил доктор Филдинг, - завиляла мисс Гарриет Мэтьюс. - Но он не сделал бы этого, если бы не прозвучало такое пожелание моей сестры - это верно… У нее такая гадкая привычка во все вмешиваться… Я, во всяком случае, знаю, что раз Грегори мертв - то он мертв и ничто ему не поможет, и мне этого достаточно, а она… Ну, наверное, вы понимаете, что именно я имею в виду…
- О да, вполне, - заверил ее суперинтендант Ханнасайд. - Не могли ли вы быть так любезны выяснить, здесь ли еще доктор Филдинг? Если да, то попросите его подойти к нам.
Мисс Мэтьюс была несколько удивлена тем, что ее прекрасную, вдохновенную речь оборвали буквально на полуслове, но все же неохотно поднялась и пошла искать доктора. Поскольку тот все еще самозабвенно обнимал Стеллу в холле, эта задача оказалась не столь трудной.
Пока в библиотеке никого не было, кроме двух полицейских, инспектор Дэвис успел бросить Ханнасайду лишь краткую реплику:
- Тут остается нечто, до чего мы еще не добрались…
И сразу после этого в библиотеку вошел доктор Филдинг.
- Заходите, док, - добродушно сказал Ханнасайд. - Знаете, у меня к вам осталось только два вопроса. - Он мельком глянул в свой блокнот. - Я понимаю так, что, когда вы впервые увидели тело, ничто не натолкнуло вас на мысль, что смерть могла произойти от чего-то иного, как от аритмии сердца. Так?
- Именно так, - подтвердил доктор. - Глупо думать, что отравление можно определить при поверхностном обследовании.
Ханнасайд кивнул.
- Вы ведь были лечащим врачом мистера Мэтьюса некоторое время, не так ли? Как долго?
- Около года.
- И наверное, вы хорошо познакомились с домочадцами, знали, что, где и почему, не правда ли?
Доктор помолчал.
- Гм… Мне трудно ответить на этот вопрос. Я был в очень… гм!.. хороших отношениях с мисс Стеллой Мэтьюс, и мы даже собирались пожениться… А о других членах семьи я, по правде сказать, мало что знаю.
- Но ведь всякие трения тут - о них вам было известно или как?
- Об этом было известно всей округе, - сухо отвечал доктор.
- У вас были внутренние сомнения, когда вы принимали решение передать дело в руки полиции, сэр?
Доктор закатил глаза к потолку, помолчал, а потом пробормотал:
- Вы, кажется, не совсем представляете себе ситуацию, сэр. На расследовании настояла миссис Лаптон. Понимаете?
- Вы мне этого еще не говорили! - заметил Ханнасайд, что-то черкая в блокноте.
- Извините, ради Бога, - вежливо отвечал доктор. - Наверное, память подводит меня. Тогда мне это не казалось сложным случаем. Но смею вас уверить - при малейшем подозрении я был бы первым, кто стал бы настаивать на патоанатомическом исследовании.
- А вы были с покойным в хороших отношениях? - вдруг выпалил инспектор Дэвис.
Филдинг посмотрел на него слегка удивленно:
- Ну… Скорее нет, инспектор, - сказал он. - Наверняка нет.
- А не скажете ли почему? - спросил Ханнасайд.
Доктор стал изучать свои ногти.
- Ну, раз уж вы задали такой вопрос, мне надо отвечать, - промолвил он. - Мне это не очень-то приятно, но делать нечего. Дело в том, что мистер Грегори Мэтьюс был очень против нашего брака с его племянницей, мисс Стеллой.
- Почему же? - спросил Ханнасайд.
Доктор снова погрузился в молчание, углубляя и расширяя исследование своих ногтей.
- Дело в том, что… Видите ли, мистер Мэтьюс разузнал, что мой отец… Мой отец скончался в доме призрения для алкоголиков…
Инспектор, кажется, был здорово ошарашен. Он закашлялся и потянулся к стаканчику с содовой. Ханнасайд спросил бесцветным голосом:
- Понятное дело, вам не хочется обсуждать с нами столь щекотливый вопрос, доктор, но скажите все-таки, сообщил ли мистер Мэтьюс о своем открытии Стелле?
- Да, но это никак не повлияло на ее намерения.
- Ага. А он как-то мог повлиять на ее действия?
- Мы бы поженились вне зависимости от его желания, если вы это имеете в виду, - сказал Филдинг, жестко улыбаясь. - Давайте, суперинтендант, что вы ходите вокруг да около? Вы, вероятно, хотите спросить, не шантажировал ли он меня тем, что расскажет обо мне моим клиентам, если я женюсь на Стелле? Конечно, он угрожал мне, и, конечно, это было бы для меня крайне неприятно…
- Спасибо, доктор, - кивнул Ханнасайд.
В этот момент дверь открылась, и в библиотеку вошли миссис Мэтьюс со Стеллой. Миссис Мэтьюс выглядела очаровательно в черном платье с белой отделкой на воротнике и в черных ажурных чулках. Она остановилась у порога и спросила:
- Мы вам не помешали? Прошу прощения, но мой сын передал мне, что вы хотели меня видеть…
- Конечно, конечно, проходите, - сказал Ханнасайд, привставая со стула. - Я вас не смею больше задерживать, доктор….
Миссис Мэтьюс подождала, пока Филдинг вышел, после чего прошла к столу и села напротив Ханнасайда. Стелла стала сбоку от нее, неприязненно рассматривая суперинтенданта.
- Я думаю, что вы не будете против, если я поприсутствую при вашей беседе с моей дочерью. Боюсь, она сейчас в таком расстройстве, чувствует неясные угрызения совести, и мне, возможно, придется уточнять… Уточнять ее ответы на ваши вопросы, которые просто могут ее напугать. Ведь она еще так молода… - доверительно заметила миссис Мэтьюс.
- Не надо говорить ерунды, мама, - сквозь зубы процедила Стелла.
- Уверяю, что и в мыслях не имел пугать вас, - улыбнулся Стелле Ханнасайд.
- Неужели? - надменно сказала Стелла.
Миссис Мэтьюс сильно сжала пальцы дочери и сказала Ханнасайду:
- Спрашивайте меня, суперинтендант! Многие испытывают инстинктивное отвращение от допросов, но я прекрасно отдаю себе отчет, что во многих случаях это - вынужденная необходимость… Я была так привязана к моему покойному деверю, и его смерть была для меня страшным ударом. Знаете, моя нервная система и без того очень слаба, увы… И тем не менее я готова отвечать на все ваши вопросы - по крайней мере то, что я знаю.
- Спасибо вам, - сказал Ханнасайд. - Естественно, я прекрасно понимаю ваши чувства. Вы ведь жили в доме Грегори Мэтьюса несколько лет, верно?
Миссис Мэтьюс кивнула:
- Я прожила здесь пять лет. Мой деверь поступил по отношению ко мне очень благородно в тяжелый момент моей жизни, и уже за одно за это я ему всегда была благодарна!
- Мой отец умер пять лет назад, - вмешалась Стелла. - Дядя вместе с моей матерью был опекуном - моим и моего брата.
- Ну да, - кивнул Ханнасайд. - А скажите, миссис Мэтьюс, вправе ли был опекун вашего сына послать его в Южную Америку?
Миссис Мэтьюс приподняла брови.