- А вы уверены, что он был отравлен, мистер Мэтьюс? Вы же сами говорили, что расследование, затеянное вашей теткой Гертрудой, - полная чушь?
- То, что расследование чушь - это верно, - нимало не смутясь, подтвердил Рэндалл. - Именно это чаще всего я и думаю о поступках моей любимой тетушки. Но у меня… Просто у меня развита интуиция, считайте так, дорогой Ханнасайд. И я никогда не стыжусь признавать свои ошибки. Я их не так-то часто делаю.
- Ну что ж, вас можно поздравить, - сухо сказал Ханнасайд. - Ваш дядя действительно был отравлен.
- Да, конечно, суперинтендант, конечно! Ведь иначе вы не приехали бы сюда, не правда ли? Но можно ли все-таки узнать, КАК он был отравлен?
- Он умер от никотинового отравления.
- Ах, какой позор! - воскликнул Рэндалл. - Слишком уж это вульгарно звучит. Всем известно, что капля никотина убивает лошадь… М-да… Нет, пожалуй, я выброшу свою несчастную недокуренную сигарету…
- Ну хорошо, я не собираюсь отнимать у вас много времени…
- Нет-нет, добавьте, МОЕГО ДРАГОЦЕННОГО ВРЕМЕНИ! - мягко заметил Рэндалл.
- …Как вам угодно… Короче, я обратился к вам не только потому, что вы наследник покойного, но и постольку, поскольку вы являетесь теперь главой семьи Мэтьюс. Поэтому мне показалось правильным приехать к вам. Видите ли, полиции - в нашем лице - необходимо просмотреть деловые бумаги умершего.
- О, тогда вам нужен адвокат дядюшки! - воскликнул Рэндалл. - Я уверен, он вам понравится.
- Не уверен, что я знаю его имя, - заметил Ханнасайд. - Может быть, вы были бы так любезны…
- Конечно! Это Каррингтон.
Ханнасайд взглянул мимолетно в свой блокнот.
- Каррингтон?
- Джилс Каррингтон. Но их там в конторе гораздо больше. Я уверен, что как-то ходил к ним туда, на Адам-стрит.
- Ну ладно, спасибо, - кивнул Ханнасайд. - Я неплохо знаю мистера Каррингтона. И если вы сейчас ответите на пару вопросов, я не стану дольше задерживать вас. Скажите, когда вы в последний раз видели своего дядю?
Рэндалл удивленно поднял брови.
- Господи спаси! Где я раньше слышал эти слова? Ах, как они мне напоминают одну пьесу, которую я как-то смотрел…
Ханнасайд почувствовал в себе нарастающее раздражение. Но он спокойно уточнил:
- Скажите, когда это произошло?
- Кажется, что-то из событий гражданской войны в Америке? - прищурился Рэндалл. - Ах, что же я говорю! Я все думаю, вы спрашиваете про пьесу! А дядю… дядю я видел в последнюю субботу перед его безвременной кончиной. Это, вероятно…
- Двенадцатое мая, - сказал Ханнасайд. - Вы были в Гринли Хит в этот день?
- Ну да, - сказал Рэндалл, слегка передергивая плечами.
- Простите мое любопытство, но каковы были ваши причины приезжать к вашей тетке в тот день? - спросил Ханнасайд, отмечая про себя это странное передергивание…
- А-а, дело в том, что мой визит так неудачно совпал с приездом туда моей кузины, миссис… Не помню, кажется, Крю, что ли… Нет, я не совсем уверен, что фамилия ее супруга - Крю.
- И в этом все дело?
- А-а, не совсем. Она привезла с собой своих отпрысков, производящих на любого мыслящего человека весьма безотрадное впечатление, и при этом считала, что я должен этими, с позволения сказать, детишками восхищаться.
Ханнасайд, не обращая внимания на манеру беседы своего визави, кратко спросил:
- Так в этот день вы в последний раз видели умершего?
- Да.
- Вы с ним были в хороших отношениях?
- О, вполне! - безразлично отвечал Рэндалл.
- Может быть, в близких отношениях?
Рэндалл прищурился:
- Поясните, пожалуйста, дорогой суперинтендант…
- Хорошо, я скажу иначе - он вам доверял?
- Нет, не думаю, - сказал Рэндалл. - Во всей нашей большой семье распространился какой-то вирус недоверия ко мне.
- А были ли у него враги?
- Нет, - задумчиво протянул Рэндалл. - Не то чтобы у него были враги, скорее у него просто не было друзей…
- Ага! - Ханнасайд быстро глянул на него из-под нахмуренных бровей. - А вам известен кто-либо, кто мог хотеть его смерти?
- Кроме меня? - уточнил Рэндалл.
Сержант Хемингуэй просто подпрыгнул на месте от этих слов.
- А у вас были на то причины? - спросил Ханнасайд.
Рэндалл заулыбался.
- Мой милый сэр! Ведь я - наследник! Давайте не играть друг с другом в кошки-мышки! Не надо задавать мне множество осторожных вопросов, давайте по существу! Я отвечу на любой ваш вопрос. В конце концов, у меня есть желание помочь вам выследить убийцу.
- Спасибо, - сказал Ханнасайд сдавленным голосом.
Рэндалл был еще тот наглец.
- Только вам не надо меня стесняться. Вы, наверное, хотите знать состояние моего банковского баланса. На этот вопрос, например, я не могу ответить с лету, но охотно дам рекомендательное письмо к моему банковскому менеджеру - он вам все расскажет и покажет.
- Нет, пока что я предпочел бы услышать о ваших перемещениях в течение четырнадцатого мая сего года, - сухо сказал Ханнасайд.
- Нет ничего проще. Естественно, я был в Ньюмаркете, - сразу же сказал Рэндалл.
- На ипподроме? Вы увлекаетесь бегами, мистер Мэтьюс?
- О, весьма! - Рэндалл перегнулся через стол и стал листать свой ежедневник. - Так вот, после заезда в 15.30, вернувшись в Лондон вместе с одним моим приятелем, Фрэнком Клаттербаком, я переоделся (с помощью Бенсона, кстати) и отправился в ресторан Дювал. Вы можете спросить там обо мне у метрдотеля. Я обедал там с двумя друзьями, имена и адреса которых я в настоящий момент записываю для вашего сведения - чтобы вы могли проверить. Оттуда я поехал в театр "Палладиум", занимал места в ряду В, места 8, 9, 10. Выйдя из "Палладиума" незадолго до конца пьесы, которая показалась мне несколько затянутой, я поехал на такси… Ах, жаль, я не запомнил номера машины - так обидно!.. Я поехал на Саут-стрит, где должен был с полчаса наблюдать за телодвижениями нашей известной балерины… гм!.. Миссис Мэссингэм! Я вам могу оставить и ее адрес на всякий случай.
Он встал и передал листок Ханнасайду.
- Здесь все адреса. В последнем месте, мистер Ханнасайд, я оставался, пока не позвонил мистер Каррингтон, который сообщил мне о смерти моего дяди.
Ханнасайд аккуратно сложил листок и сунул его в карман пиджака.
- А вы были удивлены этим сообщением, мистер Мэтьюс?
- Интересно, а вы не удивились бы слегка на моем месте? - развел руками Рэндалл.
- Да, если бы не имел никого на примете, у кого были мотивы совершить убийство.
Рэндалл улыбнулся и насмешливо ответил:
- А, вы имеете в виду некоторые семейные, так скажем, неурядицы… Но я никого конкретно не могу иметь в виду - у всех могли быть мотивы…
- Мне вовсе не нужен подобный ответ, я понимаю, что вы никого конкретно не подозреваете, но все же?
- Понятия не имею, - беспечно ответил Рэндалл, доставая из портсигара сигарету и разминая ее.
- В таком случае мы не станем дольше обременять вас вопросами.
Ханнасайд поднялся, за ним двинулся и сержант. Рэндалл тоже встал, нажал кнопку звонка, вызывая Бенсона. Дворецкий проводил Ханнасайда и Хемингуэя до двери.
- Да, шеф, слишком уж он гладко излагает, собака, - весело сказал Хемингуэй, когда они вышли на улицу.
Ханнасайд вполголоса пробурчал что-то.
- Нет, погодите, есть у него алиби или нет, все очень странно, - настаивал сержант. - Взять хотя бы то, что он чуть ли не рад был, что к нему пришли с вопросами. Дескать, сорви попробуй. А сумеем ли мы сорвать?
- Не думаю. Но все равно его алиби надо проверить - хотя бы для очистки совести. Этим займетесь вы. Мне надо повидаться с адвокатом убитого, мистером Каррингтоном.
- Это будет приятная встреча на фоне сегодняшних разговорчиков, - ухмыльнулся сержант. - Как смешно одно цепляется за другое. Не далее как сегодня утром я напоминал вам о деле Верекера. И вот вы едете к Каррингтону, чтобы встретить там бывшую мисс Верекер, а нынче, естественно, тоже Каррингтон… А любопытно, разводит ли она до сих пор бультерьеров? И еще - не повесился ли тот подлюка Верекер?
- Я спрошу, - с усмешкой пообещал Ханнасайд.
Каррингтон, только увидя входящего к нему в офис Ханнасайда, поднялся и пошел навстречу, протягивая руку.
- О, какой приятный сюрприз! - воскликнул он. - Как поживаете, Ханнасайд? Присаживайтесь.
Ханнасайд сердечно пожал ему руку и принял предложенную сигарету.
- А как у вас дела? Как миссис Каррингтон? - спросил он, в свою очередь, садясь в кресло.
- Спасибо, мы оба в порядке.
- Мой сотрудник, Хемингуэй, - помните? интересуете я, не повесился ли еще молодой Верекер, который так попортил нервы полиции своими кляузами.
Джилс Каррингтон рассмеялся:
- О нет! Он уехал за границу сразу же по окончании дела. А вас привело ко мне только любопытство или… - Каррингтон посерьезнел. - Или дело?
- И то и другое. Иметь с вами дело - большое удовольствие, скажем так.
- Спасибо за комплимент, но боюсь, вы напрасно на меня надеетесь. Я ничего практически не знаю о Грегори Мэтьюсе.
- Ну и ну! - развел руками Ханнасайд. - И как это вы вычислили, зачем я к вам пожаловал? Прямо-таки Шерлок Холмс! Ну конечно, я по делу об убийстве Мэтьюса.
- Он был отравлен? - спросил Каррингтон.
- Да. Никотином. И я бы хотел в вашем присутствии ознакомиться с его бумагами.
- Ну конечно, обязательно! Завтра вас устроит?
Ханнасайд кивнул.
- Да, вполне. Мы вряд ли что-нибудь обнаружим интересное, ведь после убийства прошло уже пять дней! И я получил назначение на это дело с большим опозданием… Ну так скажите все-таки, что за человек был Грегори Мэтьюс.
- Я о нем не особенно много знаю. Он был клиентом нашей конторы около пяти лет. До того его дела вел Дигби Брайан, и после его смерти дела Мэтьюса перешли в мои руки. Дел у него было немного. Так, отдельные небольшие поручения. И потом, он не особенно мне доверял.
- Чем он зарабатывал?
- Ну, как вам сказать, в основном всякие сделочки с ценными бумагами. Он в свое время начинал как брокер на финансовой бирже, и, видимо, в начале карьеры ему улыбнулась крупная удача. Так он и занимался этим всю жизнь - акции, облигации… У него была контора в Сити.
- Ну что ж, в свое время мы доберемся и до этой конторы. А что вы знаете о его домочадцах?
- Только то, что успел увидеть, зачитывая им завещание!
- А-а-а… Да, похоже, от вас толку немного… - взгрустнул Ханнасайд. - А какое у вас мнение о Рэндалле Мэтьюсе?
- Ну, если уж непременно надо ответить, то скажу, что мнение неважное. - Каррингтон погасил сигарету в пепельнице.
- У меня тоже. Что-нибудь интересное о нем знаете?
Каррингтон покачал головой.
- Ну, это такой городской денди, я же человек сельский и мало что понимаю в этих модных субчиках. А он вас почему интересует?
- Меня интересуют все, хоть с какого-нибудь бока замешанные в этом деле. Тут многое странно. Во-первых, как Мэтьюс получил дозу никотина? Проглотил его? Черта с два - в желудке ничего не нашли. И еще на его левой ладони обнаружилась свежая царапина…
- Ого! Так, помнится, убивали при дворе Борджиа! - удивился Каррингтон.
- Да, похоже. И один из наших экспертов уверен, что именно так яд и впитался в кровь… Кто знает. Дальше, сестра убитого, Гарриет Мэтьюс, оказалась последней, кто заходил к Мэтью-су вечером накануне его смерти - но она это отрицала в разговоре со мной. Конечно, заманчиво предположить, что она, так сказать, оцарапала ему руку…
- Отравленными ногтями! - воскликнул Каррингтон. - Продолжайте, продолжайте, я чувствую, это будет прямо шекспировская драма!
Ханнасайд улыбнулся:
- Верно. Но если без шуток, то вполне можно себе представить, как она якобы случайно расцарапала ему руку, а потом стала смазывать ее мазью, в которую заранее влила никотин.
- Минутку-минутку, - прервал его Каррингтон. - Гарриет Мэтьюс - это такая старушка с манией бережливости?
- Да, именно.
- Ну вы и выбрали себе подозреваемого! Да у нее ни за что не хватило бы духу, не говоря уже, что не хватит мозгов. Она таких сложных ходов просто не придумала бы.
- Вообще-то эксцентричные и туповатые старые леди отнюдь не всегда плохо соображают, когда дело касается их интересов. Но это не к тому, что я решил, будто убила именно она. Однако беда в том, что из всех домочадцев никто не выглядит достаточно похожим на убийцу. Поэтому наиболее предпочтительной мне кажется версия, что убийца - это наследник. Он живет на широкую ногу, скорее всего не по средствам, и, если я не ошибаюсь, делает большие ставки на ипподроме. Неглупый парень и хладнокровный ровно настолько, насколько нужно… Кроме того, он представил алиби, до такой степени детально расписанное по часам и минутам, что я заподозрил какой-то подвох. Но там комар носа не подточит… Далее, он говорит, что узнал о смерти дяди от вас. Это так и было?
Джилс подумал.
- Мы говорили по телефону… Я сказал ему, что его дядя умер и… и добавил, что в доме некоторые сомневаются, была ли это естественная смерть. И что будет патоанатомическое исследование тела. Он очень разозлился, что, в общем-то, вполне понятно. Кому понравятся скандалы в семье?
- И что же он сказал?
- Не помню точно. Что-то в адрес докторов. Дескать, они ни черта не смыслят в своем деле. Он собирался приехать ко мне потолковать.
- И он приехал в тот же день? Когда именно?
- В начале пятого. Он был совершенно спокоен. Мы договорились с ним о зачтении завещания и еще обсудили несколько мелких дел.
- Он, конечно, знал, что является главным наследником?
- Ну да! Мы с ним вдвоем - душеприказчики.
- А вы говорили ему прямо, кто потребовал исследования тела и что Грегори Мэтьюса, как выяснилось, действительно убили?
Джилс снова задумался.
- Ну, думаю, я все-таки этого ему не говорил. Но когда речь заходит об исследовании трупа, ведь всякому разумному человеку ясно, с чем это связано, не так ли? Вероятно, Рэндалл сразу подумал об отравлении, то же самое и мне сразу пришло в голову. Но мне показалось, что он не был этим особенно обеспокоен. Он заявил мне, что, на его взгляд, любой член этой семейки вполне способен на такое дело, и еще сказал, что испытывает страшное искушение поехать полюбоваться, как они будут ссориться и обливать друг друга грязью. Я думаю, что он тем же утром поехал в "Тополя".
- Да, тем более если в "Тополях" оставались какие-нибудь улики, которые следовало уничтожить, - заметил Ханнасайд.
- Что-то вы заговорили слишком грустно, приятель! На вас это не похоже!
- Я действительно зол как черт, клянусь всеми святыми! Представьте себе - человека отравили четырнадцатого мая. Его личный врач находит лишь естественные причины, но кто-то в семье возражает и требует исследования. Заведующий клиникой не делает ничего, но хоть отсылает образцы из органов на экспертизу. Проходит два лишних дня. Никто в семье не беспокоится, все идет своим чередом. Не предпринимается никаких действий со стороны полиции. Наконец, на пятый день мне вручают это гнусное дело, причем к этому моменту всем членам семьи уже об этом известно и всякий может прекрасным образом уничтожить все следы и улики! С ума сойти! Эта старая кретинка приказывает убрать и подмести комнату, в которой произошло убийство, да еще бутылочка с тоником, из которой, возможно, пил покойный, разбивается, а осколки выбрасываются! В страшном сне такого расследования не придумаешь!
- Ага, понятно, - засмеялся Каррингтон. - А вы хотели бы иметь в аккуратно запертой комнате свеженький труп, а рядом в корзине найти обличающие бумаги, да еще и стакан на столе с остатками яда и отпечатками пальцев? Конечно, расследовать такое убийство - одно удовольствие…
Ханнасайд кисло улыбнулся:
- Ладно, не подшучивайте надо мною. Я ведь не требую многого - хотя бы самых элементарных вещей! Кстати, о запертой комнате - вы забрали ключи убитого?
- Да, но мне удалось взять их только в пятницу. Мне их передал Рэндалл.
Ханнасайд вытаращил глаза:
- Нет, этот парень, кажется, все предусмотрел! Как все точно рассчитал… Немудрено, что его не любят в семье… М-да, надо будет поинтересоваться в Департаменте, нет ли у них досье на мистера Рэндалла Мэтьюса… Вы заняты, мистер Каррингтон?
- А что вы мне хотите предложить?
- Поехать со мной в контору Грегори Мэтьюса.
Каррингтон взглянул на часы.
- Ну что ж, поехали, только ненадолго. К пяти мне надо быть снова здесь - у меня назначена встреча.
Они взяли такси и поехали в Сити. Машина остановилась у большого невыразительного серого здания. Здесь, на четвертом этаже, Грегори Мэтьюс арендовал комнату под свою контору - маленькое помещение, с письменным столом и парой кожаных кресел. На столе стояла пишущая машинка, рядом помещалась корзина для бумаг и сейф. У стены - шкафчик для папок. Застоявшийся спертый воздух говорил о том, что комната давно уже стояла запертая.
- Порванных бумаг вы здесь не найдете, - заметил Каррингтон. - Тут есть уборщица, она раз-два в неделю убирает все офисы.
Он сел за стол и стал пробовать ключи.
- С чего вы предпочитаете начать? С письменного стола, сейфа или шкафа?
Ханнасайд взял со стола ежедневник и стал просматривать его.
- Не знаю, - рассеянно отвечал он. - Можно начать со стола… Так, здесь записаны какие-то Паркер и Снелл, похоже, его брокеры. Но с ними назначено было именно на четырнадцатое мая. Это мне ни о чем не говорит… Погодите… Странно, он почти не назначал встреч. Или не записывал их. А цены на акции проставлены за каждое число. Вот уж любил человек ценные бумаги… Постойте: "Лаптон, в 12.00"! Лаптон - это ведь его зять, не так ли? Интересно, что ему нужно было от мистера Лаптона?
- Это такой маленький испуганный человечек, подавленный своей громогласной супругой? - спросил Каррингтон.
- Да, он. Какого черта Мэтьюсу понадобилось встречаться с ним здесь, в Сити, когда они живут по соседству? Это полезно было бы выяснить.
- Думаю, дорогой Ханнасайд, это будет ложный след. У них могло быть тысяча причин для встречи.
- Да, но ведь никогда заранее не знаешь, за какую ниточку надо потянуть… Вот, к примеру, что вы знаете о леди по имени Глэдис Смит, проживающей на Фэрли Курт, 531?
- Никогда не слышал о такой, - ответил Каррингтон, выгребая бумаги из ящиков стола. - Она как-то причастна к делу или вы просто хотите рассказать мне случай из жизни?
- Ее имя и адрес записаны у него в ежедневнике. Время не указано, значит, и встреча могла быть еще не назначена… Так-так…
- Да вы за каждую соломинку хватаетесь, - пробурчал Каррингтон.
- Больше не за что хвататься - что поделаешь! - вздохнул Ханнасайд. - Ну что, вы нашли у него в бумагах что-нибудь?
- Ничего интересного.
Тогда они принялись за сейф. Ханнасайд вытащил банковскую книгу и книгу закладов и стал внимательно изучать их.
- Ну что? - скептически усмехаясь, спросил Каррингтон минут через пять.