– Ну, аванс – это необязательно, ведь мы с вами теперь как бы подельники… то есть соавторы… – смущенно проговорил Василий Макарович, однако недолго подумал и убрал конверт с деньгами в свой потертый портфель.
Из второго конверта он вытащил несколько фотографий и листок бумаги, на котором было напечатано: Дроздов Павел Анатольевич, год рождения прибл. 1980.
И больше на листке ничего не было.
– Негусто! – невольно крякнул Василий Макарович и разложил на столе три фотографии. Все три снимка сделаны были непрофессионально, нечетко, очевидно, снимал любитель. На всех фотографиях никто не позировал, мужчина и женщина, разумеется, даже не подозревали, что их снимают.
– Ого! – усмехнулся Василий Макарович. – Хитрый человек тут орудовал… хотя, конечно, не профессионал. А это, я так понимаю, ваша дочка?
– Ну да, это Аня.
Василий Макарович искоса бросил взгляд на свою визави и удивился. Мать и дочь были похожи. Но если у сидящей перед ним дамы черты лица дышали неистощимой энергией и жаждой жизни, то лицо ее дочери было не то чтобы спокойным и вялым, а слегка заторможенным. Куликов представил, что и говорит она медленно, тихим, тусклым голосом, и держится всегда чуть скованно, в одежде предпочитает пастельные тона, волосы красит в естественный цвет. Нет, с ее матерью гораздо приятнее иметь дело.
– Вы понимаете, – заговорила Светлана Борисовна, – я узнала о ее новом романе совершенно случайно. Это все моя приятельница Ляля Самохвалова. К ней совершенно неожиданно свалились на голову родственники из провинции – не то двоюродная племянница, не то троюродная сестра мужа с двумя детьми. Мальчишки десяти и восьми лет…
– Убойный возраст, – согласился дядя Вася.
– Совершеннейшие разбойники! Ляля – женщина крепкая, раньше работала тренером по водному поло, но с этими малолетними хулиганами никаких сил не хватит! Их нужно все время чем-то занимать, направлять их энергию в мирное русло. Если держать их в квартире без присмотра, от квартиры останутся руины! И вот, пока племянница бегала по магазинам, Ляля героически взяла на себя культурную программу. Повела детей в океанариум, посмотреть на акул, пираний и прочих обитателей моря. И там совершенно случайно увидела Аню с этим Павлом. То есть это я потом узнала, что его зовут Павел, когда предъявила дочери фотографии. Это Ляля сняла их на свой мобильник. Она хотела еще подслушать, о чем они говорят, но тут один из мальчишек запустил радиоуправляемую лодку в аквариум.
– К акуле? – восхитился Василий Макарович.
– Да нет, там в открытых аквариумах какие-то мелкие безопасные рыбешки… – с досадой сказала его собеседница, – в общем, начался переполох, и Ляле срочно пришлось уйти, пока не заставили платить за ущерб. Она, конечно, тут же позвонила мне, переслала снимки по имейлу. Я насела на дочь – нельзя же пустить все на самотек, Ане вечно не везет с мужчинами, я уже говорила.
– И что она вам ответила? – спросила Василий Макарович.
– Ах, да ничего особенного. Сказала, что это просто так, приятель, случайно встретились, поговорили… Но я прекрасно знаю, что ни один из ее друзей не пойдет в океанариум, они бы еще в зоопарк пошли! Чай, не дети… Нет, это было сделано нарочно, для конспирации, чтобы никто их вместе не видел. И если бы не Лялины родственники… В общем, я делаю вывод, что этот Павел – темная лошадка и ему есть что скрывать, если встречается с дамой не как все – в ресторанах и на приемах, а в таких подозрительных местах.
– Что ж, несомненно, в ваших словах есть резон, – пробормотал Василий Макарович.
За время разговора они незаметно съели мясное ассорти и закусили его теплым итальянским хлебом. Свой морковный сок Светлана Борисовна отставила.
– Кофе? – спросил подошедший официант.
– Мне нельзя… – горько вздохнула дама.
– Ну, одну чашечку, – подмигнул Василий Макарович, – со встречей, а? По глазам вижу, что согласны!
– Никакой силы воли с вами не хватит! – с тяжелым вздохом сдалась Светлана Борисовна.
В конце встречи Василий Макарович даже отважился погладить ее по руке.
Муж пришел, как обычно, поздно. И хотя Наталья не спала, дожидаясь его, он выглядел таким усталым, что у нее не хватило решимости начать трудный разговор.
Вернувшись вечером из салона, она дала себе слово рассказать все Антону. Будь что будет, но в таком положении она больше не может находиться. В конце концов, ей ничего не известно. Когда Игорь привез ее домой, он был жив и здоров. А что там случилось с ним потом, она понятия не имеет.
Наталья судорожно задумалась, видел ли ее кто-нибудь вчера вечером. У Нины был выходной, она пришла поздно, водителя она сама отпустила, сказав… что же она сказала? Что ее подвезет старый друг или что она возьмет такси? С тех пор с ней столько всего случилось, что уже и не вспомнить…
Так или иначе нужно поговорить с мужем. Дольше откладывать этот разговор нельзя. Не удалось это сделать вчера, значит, она обязательно все расскажет мужу сегодня.
Наталья ворочалась всю ночь и под утро наконец заснула, да так крепко, что проспала все на свете. Когда она проснулась, муж уже ушел на работу.
Она вяло позавтракала, без удовольствия приняла душ, побродила по квартире и решила поехать в фитнес-клуб. Занятия дадут ей заряд бодрости.
Наталья вызвала машину и вышла к подъезду чуть раньше, хотелось подышать воздухом. На миг мелькнула мысль не ехать на фитнес, а попросить водителя отвезти ее в лес. Или хотя бы в парк. Как хорошо, должно быть, сейчас среди осенних деревьев, покрытых золотистой листвой. В воздухе стоит запах увядающих листьев, они падают под ноги с тихим шелестом…
Но что она станет делать в лесу одна?
Наталья села в подъехавшую машину, водитель притормозил, пропуская черный "Лендровер". С переднего пассажирского места, рядом с водителем, смотрел на нее незнакомый мужчина с длинными светлыми волосами. Брови и ресницы у него тоже были белесые, почти незаметные, рот большой и губастый.
"Удивительно неприятный тип!" – подумала Наталья и тут же выбросила его из головы.
С занятиями у нее не клеилось. Тренажеры казались убогими, беговая дорожка раздражала своим скрипом, тренер Саша сказал, что Наталья сегодня усталая, скованная и совершенно негибкая. В душе Наталья с ним согласилась – нельзя заниматься с камнем на сердце, ничего хорошего из этого не выйдет.
Наталью терзали печальные мысли. Нашли ли уже машину Игоря и его самого? Знает ли Ольга о смерти Игоря или еще не знает?
– Наталья Викторовна, да вы хоть меня слушаете? – рассердился на нее тренер.
Оказывается, все это время он ей что-то говорил.
– Пойду я, пожалуй, сегодня точно не мой день, – вздохнула Наталья.
Внезапно она осознала, до чего надоел ей этот фитнес-клуб. Ну ничего, скоро она вообще перестанет сюда ходить.
– Светочка, могу я воспользоваться вашим телефоном? – спросила Наталья администратора. – Мой мобильник разрядился…
– Разумеется. – Девушка с улыбкой протянула ей трубку.
Наталья отошла подальше и набрала номер фирмы мужа.
– Могу я попросить господина Лапина? – спросила она, услышав ответ и по возможности изменив голос.
– Игорь Сергеевич в командировке, – ответила секретарь без тени растерянности или замешательства, – вернется послезавтра. Соединить вас еще с кем-нибудь?
– Нет, благодарю вас, я позвоню позднее… – Наталья поскорее отсоединилась.
Значит, машину не нашли, значит, никто еще ничего не знает…
Она в задумчивости вышла на улицу, и тут что-то попало в глаз. Наталья достала пудреницу и пыталась рассмотреть, что там так мешает в глазу. А вместо этого разглядела совсем другое.
Совсем недалеко, метрах в десяти позади нее, стоял высокий мужчина с длинными, удивительно светлыми волосами.
Он разглядывал газеты на уличном киоске, но то и дело бросал косые взгляды в ее сторону. Бледное безбровое лицо казалось озабоченным и настороженным.
Это был тот самый мужчина из "Лендровера", которого Наталья видела, подъезжая к салону. Да вон и "Лендровер" припаркован чуть вдалеке. Теперь она не сомневалась, что этот же "Лендровер" ехал за ней от самого дома, уж слишком приметный был этот тип. Брови белесые, губастый… нет, она не могла спутать.
Что же это такое? Кто за ней следит и почему?
Да нет, не может быть, такое бывает только в криминальных фильмах или сериалах!
Наталья оглянулась в поисках своей машины, вон она выруливает из-за угла.
– Куда это вы подевались, когда вам велено было ждать меня здесь? – набросилась она на водителя.
– На заправку ездил. – Володя отвел глаза.
– Какая, к черту, заправка? – закричала Наталья. – Ты вчера вечером заправлялся! Халтуришь за моей спиной?
– Простите, Наталья Викторовна! – Водитель вытянулся в струнку, уставился на нее излишне честными глазами. – Больше не повторится! Только Антону Петровичу не говорите…
– В последний раз! – отрывисто сказала Наталья.
Машина вырулила со стоянки возле фитнес-центра.
И тотчас же вслед за ней двинулся черный "Лендровер".
На этот раз машин на улице было гораздо больше, и они еле ползли, то и дело застревая на светофорах. Наталья время от времени беспокойно посматривала в зеркало, и ей казалось, что позади их машины мелькает черный внедорожник.
Попав в очередную пробку, она снова взглянула в зеркало, нервно сжала кулаки и сказала водителю:
– Володя, мне кажется, за нами кто-то следит. Можно как-то попробовать оторваться?
Водитель недоуменно посмотрел на нее и пожал плечами: он считал, что хозяйка мается дурью от безделья, все выдумывает, насмотревшись криминальных сериалов, но он – человек подневольный, и раз уж ей так хочется, его дело – безмолвно выполнять ее капризы. Раньше все расшаркивалась – пожалуйста, да будьте любезны, а в последнее время все недовольна чем-то, как бы не пожаловалась хозяину, а тот крут, сразу на дверь укажет.
Водитель свернул во двор, обогнул чахлый скверик и детскую площадку и выехал через другие ворота на параллельную улицу.
Здесь было посвободнее, и он прибавил скорости.
Они подъехали к перекрестку, светофор как раз переключился на зеленый, Володя машинально взглянул направо… и в ужасе вцепился в руль: прямо на них несся огромный грузовик-рефрижератор.
Наталья подняла голову и вскрикнула: над ней нависла махина грузовика, в кабине белело перекошенное лицо водителя.
В последний момент Володя вывернул руль, их машина вылетела на тротуар, взвизгнула тормозами и остановилась в полуметре от цветочного киоска.
К счастью, на тротуаре никого не было, и обошлось без жертв.
Вокруг моментально собралась толпа, из киоска выскочила продавщица, белая как мел.
Володя выскочил из машины, его руки тряслись, он тихо матерился, осматривая капот и бампер. Только после этого он взглянул на хозяйку и проговорил срывающимся голосом:
– Как вы, Наталья Викторовна? Целы? Надо же, какой козел! Как только таким дают права!
– Я ничего, – проговорила Наталья, взяв себя в руки. Ей не хотелось показывать перед шофером свою слабость, не хотелось признаваться, что она до смерти перепугалась.
Невдалеке остановился злополучный грузовик, водитель тоже вылез из кабины. Володя подбежал к нему и заорал:
– Ты, идиот, совсем сдурел? Куда на красный свет погнал? Ослеп, что ли, с перепою?
Водитель грузовика вяло отлаивался, доказывал, что ехал на зеленый, сыпал трехэтажными выражениями.
Наталья сидела, закрыв глаза, и пыталась успокоиться после перенесенного стресса.
Вскоре Володя подошел к ней.
– Ну надо же, как только таких за руль пускают! Совсем дикий! Приехал из своего аула, небось раньше только на верблюде или на ишаке ездил! Теперь нельзя уезжать, придется ждать инспектора ГИБДД, а он когда еще появится…
– Володя, – она открыла глаза, – ведь вы, наверное, мне жизнь спасли. Спасибо!
– Да ладно… – смутился водитель, – я не только для вас старался. У меня детей двое, куда жена с ними, если со мной что?
Наталья немного успокоилась и решила ехать домой на такси.
Таксист высадил ее в двадцати метрах от подъезда – ближе подъехать не удалось, потому что места перед подъездом, как всегда, были заставлены припаркованными машинами.
Наталья расплатилась и пошла вдоль дома.
Она наконец успокоилась. В конце концов, ДТП – это обычная вещь, к такому нужно быть готовой, тем более что на этот раз все обошлось без жертв. Сейчас она придет домой, примет горячий душ, выпьет кофе… или, пожалуй, лучше чаю, кофе сейчас пить не стоит, она и так слишком возбуждена…
Вдруг у нее над головой раздался какой-то странный звенящий звук.
Она запрокинула голову и увидела, что на уровне шестого этажа двое альпинистов меняют стекло лоджии.
И в этот самый момент огромное стекло выскользнуло у них из рук и полетело вниз.
Сознание Натальи отключилось, вместо него включились древние, первобытные инстинкты, не раз спасавшие от смерти наших далеких предков.
Каким-то чудом она успела отскочить под козырек подъезда, инстинктивно вскинула руки, закрывая лицо, и в ту же секунду стекло косо врезалось в тротуар в том самом месте, где она только что стояла, рассыпавшись на сотни сверкающих осколков, которые прозрачным ковром усеяли весь тротуар перед подъездом.
– О господи!.. – выдохнула Наталья, глядя прямо перед собой широко открытыми от ужаса глазами. – О господи!
Никаких других слов в ее лексиконе не осталось. Собственно, и это было не слово, а воплощенная в звуке эмоция.
К ней уже бежала, размахивая руками, дворничиха, коренастая тетка с широким красным лицом. Наталья не стала дожидаться ее, открыла своим ключом дверь подъезда и скользнула внутрь, чтобы никого не видеть и ни с кем не разговаривать.
Поднявшись на пятый этаж, вошла в квартиру, скинула пальто и замерла посреди прихожей. До сих пор она действовала на автомате, и это ее наверняка спасло. Только сейчас она начала постепенно осознавать все происшедшее.
Вдруг она почувствовала жгучую боль в левой руке.
Подняв руку к глазам, увидела кровь, сочащуюся из пореза на тыльной стороне ладони – видимо, туда попал небольшой осколок стекла. Хорошо, что она закрыла лицо руками.
В прихожей был жуткий беспорядок. На полу разлита огромная лужа, в которой валялись тряпки и губки, тут же стояли какие-то ведра, отвратительно пахло порошком.
– Нина! – крикнула Наталья и не получила ответа.
Она прошла по квартире, заглядывая попеременно во все двери. Горничной нигде не было. Добравшись до своей спальни, Наталья открыла прежде дверь ванной. Там тоже был полный разор – ванна намазана какой-то бурой субстанцией, на плитке – катышки пыли, жутко воняло хлоркой. У Натальи защипало глаза от едкого запаха.
– Нина! – крикнула она, распахивая дверь спальни.
И увидела горничную, с испуганным выражением стоящую посреди спальни. Покрывало на кровати было примято, вокруг валялись фантики от шоколадных конфет и мобильный телефон, из которого раздавался визгливый голос: "Нинка, ты чего замолчала? Твоя выдра, что ли, приперлась?"
– Наталья Викторовна! – залебезила Нина, безуспешно пытаясь расправить покрывало и собрать фантики. – А что же вы так рано вернулись? У меня ничего не готово…
– Я вижу, – процедила Наталья.
Она так устала, что не было сил сделать нахалке выволочку.
– И сколько раз я просила вас не пользоваться хлоркой при уборке квартиры! – Наталья повысила голос. – Вы прекрасно знаете, что я терпеть не могу этот запах!
– Да, а сами требуете, чтобы ванна была белоснежная… – протянула Нина, – а как еще я ее отмою? И так уже все руки стерла грязь вашу оттирать…
"Уволить ее? – с тоской думала Наталья. – Выгнать прямо сейчас? Она не уйдет, начнет ныть, канючить, жаловаться на жизнь, каяться и просить прощения. В конце концов я дрогну и соглашусь ее оставить… И ведь платим мы ей хорошие деньги, работа, в общем, простая – в квартире живет всего двое человек, муж редко бывает дома, нет ни детей, ни собак. Ольга говорила, что найти работу горничной сейчас трудно, из-за кризиса многие увольняют прислугу, так отчего же никто не хочет работать? Если уволить сейчас эту, из агентства пришлют точно такую же, да когда это еще будет. Она уйдет, а я останусь в разоренной квартире, не самой же полы мыть…"
– А что убрать не успела, так вы сами виноваты, никогда не говорите, когда придете, – бубнила Нинка, – вот хозяин приходит-уходит в одно время…
– Хватит пустых разговоров! – вспыхнула Наталья, ей было неприятно обсуждать собственного мужа с прислугой. – Лучше займитесь делом!
Наталья прошла в другую ванную комнату, там, к счастью, душевая кабинка была в порядке. Она разделась, побросав одежду на пол, и встала под горячий душ.
Обжигающие струи с силой хлестали ее тело, но Наталью била крупная дрожь.
До нее постепенно доходил весь ужас происшедшего.
Если бы она не услышала странный звук, если бы не подняла голову, если бы не успела каким-то чудом отскочить в сторону, если бы над ней не оказался бетонный козырек подъезда – огромное стекло рассекло бы ее, как лезвие гильотины, она умерла бы в долю секунды, даже не осознав, что с ней произошло!
А до того… грузовик, который на полном ходу летел прямо на нее…
Не много ли для одного дня и для одного человека?
Такое не может быть простой случайностью!
А если прибавить сюда черный внедорожник, который ехал за ней от самого дома, – всякие сомнения отпадают, и за событиями сегодняшнего дня прослеживается чья-то злая воля…
Наконец она согрелась, насухо растерлась махровым полотенцем. Увидев на полотенце кровь, вспомнила про порез, заклеила его пластырем и вышла из ванной.
Горничная двигала мебель не то в гостиной, не то в кабинете мужа, в этой огромной квартире никогда не узнаешь точное местонахождение нужного человека. Впрочем, Наталье совершенно не хотелось общаться с прислугой.
На душе было гадостно и темно.
На глаза попался мобильный телефон, и она схватила его, как утопающий хватается за спасательный круг.
Ей хотелось услышать голос мужа, почувствовать его поддержку, его близость.
Однако, набрав его номер, она услышала холодный механический голос оператора:
"Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия".
Это было последней каплей, переполнившей ее душу, страдания требовали выхода, и Наталья заплакала – горько, беззвучно и безутешно, как ребенок.
От слез ей стало легче.
– Наталья Викторовна, вам что-нибудь принести? – Нина возникла в дверях.
– Да, пожалуй… – сказала Наталья тихим сдавленным голосом, – принесите чаю, покрепче и с сахаром. Наверное, я простудилась, что-то знобит…
Снова она одернула себя – вовсе незачем объяснять горничной, отчего ей хочется чаю, просто сказать – и все…
Она напилась горячего чая, накрылась пледом и стала ждать мужа, лежа на диване в гостиной, выключив звук у телевизора и стараясь не думать о страшных сегодняшних происшествиях. Стараясь вообще ни о чем не думать.
Легко сказать – не думать! Мысли так и лезли в ее голову, одна другой страшнее.