― Молчи! ― предупредил его Егор.
Тюбик развернулся и неторопливо потрусил прочь из комнаты. Его подрагивающий хвост выражал высокомерное презрение к первобытному варвару, не умеющему контролировать свои эмоции.
Егор посидел за столом еще несколько минут. Его кулаки непрерывно сжимались и разжимались.
― Черт бы тебя побрал, Ника! ― сказал он вслух.
Сильнейший выброс адреналина в кровь напомнил ему первый прыжок с парашютом. Впрочем, нет. Тогда он чувствовал себя куда более уравновешенным человеком. Во всех смыслах этого слова.
Интересно, в чем он провинился на этот раз?
― Ну и черт с тобой! ― сказал он вслух, адресуясь к непредсказуемой барышне.
Но прозвучала фраза как-то неубедительно.
Егор встал с кресла и побрел к противоположной стене. Поднял с пола треснувший аппарат, приложил трубку к уху. Слава богу, работает.
Он поставил телефон на стол и пересел на диван. Оперся локтями на коленки, обхватил ладонями пылающие щеки.
Что-то произошло. Что? Личные обстоятельства, видите ли, у нее изменились… Чушь! Она же историк! Она же профессионал! Ни один профессионал никогда не принесет в жертву личным обстоятельствам возможность открытия! Даже призрачную возможность!
Не-е-ет, Ника Аркадьевна, что-то вы темните. Дело вовсе не в личных обстоятельствах. Что могло помешать вам поехать? Ничего! Ну разве что здоровье Игнатия.
Да. Если бы с Игнатием что-то случилось, она бы из города шагу не сделала. Они с дедом по-настоящему близкие люди. Егору даже показалось, что они единственные близкие друг другу люди. Неизвестно, какие отношения у Ники с отцом. Да и есть ли он вообще, этот отец? Никаких упоминаний о нем Егор не помнил. Может, умер, может, смылся в неизвестном направлении после смерти матери Ники… Черт его знает! Но живут они с дедом вдвоем. Это факт.
Однако Игнатий по телефону сказал, что у него все в порядке. Голос у него был нормальный, не больной… Только тон странный. Как будто он Егора в чем-то подозревает.
В чем?
Егор пожал плечами. Сложные люди эти Стеллецкие с двумя "л". Но, как бы там ни было, нужно выяснить все до конца. По крайней мере для того, чтобы не чувствовать себя дураком.
Телефон разразился истерической трелью. Очевидно, от удара в нем разладилось звуковое устройство.
Егор вскочил с дивана, не веря своему счастью.
Ника!
Он рванул к аппарату и схватил трубку.
― Да!
― Привет, сынок.
Эйфория улетела в открытое окно. Он мрачно присел на кресло.
― Привет, мам.
― Как твои дела?
― Лучше не бывает, ― ответил он угрюмо. Но мать восприняла фразу буквально.
― Слава богу!
Он промолчал.
― Я за тебя волнуюсь, ― пожаловалась мать.
― С чего бы это? ― проворчал он.
― Не звонишь, не пишешь…
― Прости, виноват, ― вяло покаялся Егор. ― Закрутился на работе.
― И все?
Егор насторожился. Предложение прозвучало с милым лукавством. О работе мать с такими интонациями никогда не говорила.
― Ты о чем?
Мать тихо засмеялась.
― Не притворяйся! Мне недавно звонила Амина.
Егор стиснул трубку. Амина! И туда добралась!
― Зачем? ― спросил он холодно.
― Вообще-то, я сама удивилась. Она со мной раньше почти не общалась… Но потом мы разговорились, и я так поняла, что девочка наводит мосты.
Егор прикрыл ладонью воспаленные глаза.
Наводит мосты. До Вену добралась, строительница чертова. Вымостила дорогу.
― Много говорили о тебе, ― сказала мать и снова тихо засмеялась. ― Амина за полчаса рассказала мне больше, чем ты за весь год!
Егор молчал.
― Она в тебя влюблена, как кошка.
Молчание.
― Егор! ― позвала мать, удивленная его реакцией.
― Я здесь.
Мать успокоилась.
― Я хотела сказать, что одобряю твой выбор, ― продолжала мать. ― Девочка молодая, красивая, с прекрасным образованием.
― Из хорошей семьи, ― продолжил Егор сквозь стиснутые зубы.
― Ну… Не последний фактор, знаешь ли… Твой отец очень ценил Игоря. Я рада, что все так удачно складывается. Тем более, что Игорь может помочь тебе с получением выгодного заказа…
― Господи! ― сказал Егор. ― Она тебе и это сообщила?
― Она просто непосредственная девочка, ― снисходительно заметила мать.
― Серьезно? ― удивился Егор.
― Да. Слышал бы ты, как она о тебе говорит! Спрашивала, когда я буду в городе. Вы с датой определились?
― Ты о чем? О свадьбе, что ли? ― не понял Егор.
― О чем же еще?
― Это Амина тебе сказала, что мы собираемся пожениться?
― Ну-у…
Голос матери стал встревоженным.
― Не напрямую… Но она дала мне понять…
Егор засмеялся нехорошим смехом.
― Вот гадина! ― сказал он, не понижая голоса. ― Флажки расставляет!
― Что-о-о?!
― Прости, мам, ― покаялся он быстро. ― Она давно звонила?
― Вчера… А что происхо…
― Ничего, ― перебил Егор. ― Все нормально. Ты мне лучше скажи, что у тебя нового?
― Ничего! ― изумленно ответила мать.
― Ты здорова?
― Конечно!
― А Иван Николаевич?
― Тоже…
― Ну, и слава богу, ― подвел черту Егор. ― Вот это действительно важно. А остальное ― ерунда.
Молчание длилось несколько долгих секунд.
― Егор, я ничего не понимаю, ― сказал мать.
Егор усмехнулся.
― А вот я, кажется, начинаю понимать, ― пробормотал он сквозь зубы.
― Что?
― Ничего. Мам, ты извини, мне нужно уходить.
― Егор! Объясни мне…
― Я тебе обязательно перезвоню, ― перебил он нетерпеливо. ― Прости, мам, не могу больше разговаривать.
Он торопливо положил трубку на место, вскочил из кресла и рванул в коридор. Влез в кроссовки, крикнул Тюбику ― "Я скоро"! ― и выскочил из квартиры прежде, чем тот успел среагировать.
Сейчас у него в голове билась догадка, настолько простая и очевидная, что он торопился ее проверить.
Хотя и так знал, что она правильная.
●●●
Через полчаса он уже стоял перед знакомым подъездом. Хотел набрать номер на домофоне, но дверь распахнулась сама собой, словно сработал фотоэлемент.
― Ой!
Девушка, выходившая из подъезда, отшатнулась от неожиданности.
― Извините, ― сказал Егор и нетерпеливо посторонился, пропуская ее.
― Ни… ничего, ― ответила она и окинула незнакомца опасливым взглядом.
Егор едва дождался, когда она уберется с дороги. Бросился в подъезд, прыгая через две ступеньки, взлетел на второй этаж и ударил ладонью по кнопке звонка.
Звонок издал испуганный короткий писк.
"Все меня боятся, ― подумал Егор. ― И правильно делают. Если это правда… я ее в порошок сотру!"
Дверь открылась. На пороге стоял Игнатий.
― Мне нужно поговорить с Никой, ― сказал Егор, не теряя времени на реверансы.
― А мне нужно поговорить с вами, ― спокойно ответил Игнатий и посторонился. ― Проходите.
Егор не обратил внимания на сказанное. Вошел в прихожую, огляделся и нетерпеливо спросил:
― Где Ника?
― Она вышла прогуляться, ― ответил Игнатий, не спуская с Егора проницательных холодных глаз. ― И это хорошо. Можем поговорить напрямую.
― Она скоро вернется?
― Не знаю, скоро ли, но вернется обязательно.
― Может, я ее догоню?
Егор сделал движение назад к двери, но Игнатий быстро схватил его за руку. Егор поразился тому, какие сильные у него пальцы.
― Ничего себе! ― сказал он невольно.
― Да! ― воинственно подтвердил Игнатий. ― Я пока не инвалид!
― Я заметил, ― ответил Егор.
Осторожно высвободил руку и потер ее ладонью.
― Ну? ― спросил он миролюбиво.
Игнатий минуту сверлил его холодным взглядом.
― Не знаю, что вам нужно от моей внучки, ― начал он, ― но хочу предупредить: я за нее шею сверну кому угодно.
Егор с веселым изумлением приподнял брови. Игнатий нравился ему все больше и больше.
― Надо же, какое совпадение! ― ответил он. ― Я тоже!
Игнатий, собравшийся продолжить свою грозную речь, споткнулся на полуслове.
― Вот как! ― сказал он после минутного замешательства.
― Именно так, ― подтвердил Егор. ― Так что мы с вами болеем за одну команду. Я пошел?
Он снова повернулся к двери, но Игнатий снова перехватил его руку. Правда, на этот раз прикосновение не было таким грубым.
― Постойте.
Игнатий посверлил гостя испытующим взглядом. Вздохнул и решился:
― Вряд ли она захочет с вами видеться. К ней сегодня приходила ваша невеста.
― Здорово! ― сказал Егор, чувствуя, как уши начинают пылать адским огнем. ― Вот я и тороплюсь попросить, чтобы Ника меня с ней познакомила! А то как-то некрасиво выходит: невеста есть, а я ей не представлен.
Игнатий задумчиво скривил рот, не спуская глаз с Егора.
― Вот как! ― повторил он снова.
― Не жизнь, а песня! ― продолжал Егор с веселым бешенством. ― Сколько нового и интересного узнаю о себе в последнее время! Не завести ли дневник? Чтобы не забыть все новости!
Игнатий шагнул вперед и приоткрыл дверь.
― Она сказала, что беременна, ― сообщил он вполголоса.
Егор задохнулся от гнева и ярости.
― Ну, Амина!.. Подожди…
― Где Ника? ― повторил он нетерпеливо.
― В сквере напротив дома, ― ответил Игнатий без колебаний.
Открыл дверь, и Егор с шумом скатился вниз по лестнице.
Выбежал из подъезда, осмотрелся кругом и рванул к небольшому скверику, расположенному через дорогу от дома.
Нику он увидел сразу.
Она сидела на скамейке и сосредоточенно рассматривала свои руки, сложенные на коленях. На носу черные очки, но даже они не могли скрыть бледность обычно яркого смуглого лица.
Егор замедлил шаг и попытался отдышаться. Дошел до скамейки, остановился, ожидая встречного взгляда. Но Ника продолжала смотреть прямо перед собой, и Егор понял, что она не замечает его приближения.
― Ника, ― позвал он.
Она повернула голову. Черные стекла очков блеснули в лучах заходящего солнца.
Егор почти свалился на скамейку рядом с ней. Ника вздрогнула и чуть заметно отодвинулась. Она по-прежнему хранила молчание.
― Я все знаю, ― сказал Егор. И вдруг рассмеялся ― такой вычурной и мелодраматичной показалась ему эта фраза.
― То есть, знаю, почему вы передумали ехать.
Ника молчала, глядя на него сквозь непроницаемые черные стекла.
― Очень благородно с вашей стороны, ― одобрил Егор. ― Конечно, разве может приличная девушка устоять перед просьбой брошенной невесты? К тому же, беременной…
Ника сделала нервное движение, но передумала и снова крепко стиснула губы.
― Вот уже второй раз за сегодняшний день я слышу о своей невесте, ― продолжал Егор. ― Правда, о том, что она у меня есть и, вдобавок беременная, узнал только сейчас.
― Игнатий? ― спросила Ника, впервые разомкнув губы.
― Игнатий, благослови его бог, ― согласился Егор. ― Хорошо, хоть он мне что-то объяснил, а то бы так и ходил, как дурак: меня сосватали, а я знать не знаю!
Ника снова шевельнулась.
― Это неправда? ― спросила она.
― Причем, от первого до последнего слова! ― твердо ответил Егор.
― Зачем же она тогда…
Тут Ника спохватилась и умолкла.
― Хороший вопрос! ― сказал Егор деревянным голосом. ― Сам удивляюсь…
― Наверное, она вас любит, ― предположила Ника.
Егор быстро посмотрел на нее. Бледность уступила место розовому румянцу. Волнуется. С чего бы ей волноваться?
― Амина не умеет этого делать, ― ответил он безнадежно.
Ника недоверчиво усмехнулась, и тут Егора прорвало. Он набрал в грудь побольше воздуха и выложил постороннему, почти незнакомому человеку то, что никогда не рассказывал даже собственной матери. Рассказал о школьном приятеле Ромке. Вернее, о бывшем приятеле. Рассказал о том, как удивился, когда Ромкина жена по имени Амина сообщила Егору, что уходит от мужа. Рассказал о том, как она задалась целью изловить намеченную добычу. Рассказал о двух поцелуях, которыми они обменялись за все время знакомства. Рассказал о сегодняшнем звонке матери. Рассказал даже о том разговоре с Аминой, когда все точки над "i" были расставлены окончательно и бесповоротно. Не забыл упомянуть выгодный заказ, которым Амина и отец попытались на него надавить… В общем, рассказал абсолютно все. От начала и до конца.
Ника слушала его молча, не перебивая. Егор не мог уловить ее реакцию, но это, честно говоря, его сейчас не волновало. Он выбрасывал из себя наболевшую правду, как выбрасывают мусор, скопившийся в доме за долгое время: без сожалений, без колебаний. Поэтому, когда рассказ был закончен, и в душе неожиданно образовалось чистое, хорошо проветренное пространство, Егор успокоился.
― Не молчите, ― попросил он после нескольких минут молчания. ― Вы мне не верите?
Ника шевельнулась.
― Не знаю, ― сказала она задумчиво.
― Значит, не верите.
Она посмотрела на него.
― Снимите очки, ― попросил Егор.
― Зачем?
― Пожалуйста!
Ника медленно подняла руку и убрала очки, закрывавшие половину лица. Егор наклонился и посмотрел ей прямо в глаза.
Так они просидели очень долго. Наверное, минут пять. Наконец зеленые зрачки напротив дрогнули, и Ника первой отвела взгляд.
― А теперь? ― спросил Егор.
Она беспомощно пожала плечами.
― Наверное, верю…
― "Наверное" меня не устраивает, ― сказал он со злостью.
Злость была самая настоящая, не театральная, и Ника это почувствовала. Дотронулась до его руки и примирительно сказала:
― Не сердитесь.
Он тяжело вздохнул.
― Я сержусь не на вас.
Ника снова закрылась черными стеклами.
― Егор, я вам очень благодарна за откровенность…
― Но?..
― Но вы должны понять меня правильно.
Ника помолчала, собираясь с мыслями.
― Меня, в общем, не касаются ваши отношения с женщинами. Нас объединяют только деловые интересы, и ничего другого между нами быть не может…
Егор бросил на нее короткий удивленный взгляд, но промолчал.
― Ничего другого быть не может, ― твердо повторила Ника.
Остановилась, словно ожидая возражений. Егор молчал.
― Если у вас есть близкая женщина…
Ника помедлила.
― …то она может в это не поверить. И это ее право. Поэтому, если ваши близкие друзья будут недовольны…
Ника снова остановилась.
― …то лучше нам не затевать совместных проектов, ― договорила она наконец.
Егор беззвучно хлопнул в ладоши.
― Браво! ― сказал он с горечью. У него не шла из головы ее фраза о том, что между ними ничего не может быть, кроме деловых отношений.
― Браво! ― повторил он. ― Кто угодно определяет мою жизнь, кроме меня самого!
― Невеста ― это не кто угодно…
― Мы уже выяснили, что невесты у меня нет, ― перебил ее Егор. ― Про ребенка не знаю, врать не буду. Но если Амина от кого-то и беременна, то точно не от меня. И вообще, это ее жизнь, ее дело, и обсуждать все эти тонкости мне не хочется. Я хочу одной простой вещи: чтобы мне не мешали жить так, как я считаю нужным!
Он хрустнул костяшками пальцев и отвернулся.
― Вот вы мне предложили другого консультанта, ― заговорил Егор через минуту. ― Спасибо, конечно… но вам не приходило в голову, что я могу не захотеть делиться своей тайной с незнакомым человеком? Да, вы тоже были для меня незнакомым человеком! ― быстро признал Егор, не давая ей вставить слово. ― Но я вам поверил! Не знаю, почему. Просто поверил ― и все. И что теперь? Мы должны менять наши планы? Из-за чего? Из-за того, что меня пытается взять на поводок женщина, которую я не люблю? Я что, не имею права на собственные желания?!
― Имеете, имеете, ― успокоила Ника.
― Спасибо! ― поблагодарил он с сарказмом. ― Вы очень добры!
Ника тихо засмеялась, и Егор понял, что лед сломан. Воздух вокруг них, недавно наэлектризованный напряжением, разрядился, словно омытый теплым летним дождем.
― Пожалуй, вы правы, ― сказала Ника. ― Я вам почти верю.
― Что мне сделать, чтобы вы поверили окончательно? ― осведомился Егор. ― О, знаю! Я собираюсь поехать поговорить с Аминой. Не составите компанию?
Ника ахнула:
― Вы с ума сошли!
― Вот еще! ― продолжал обезумевший Егор. ― Я ей этого не спущу! Поедите со мной?
― Ни за что! ― твердо ответила Ника. ― И сама не поеду, и вас не пущу!
― А как я еще могу доказать, что говорю правду? ― страстно спросил Егор. ― Наизнанку вывернуться?
― Все! ― сказала Ника железным голосом, и он послушно умолк.
Ника поправила очки и тихо договорила:
― Забыли.
"Ну уж нет!" ― подумал Егор. Хотя вслух этого произносить не стал. Разговор с Аминой предстоял долгий и емкий, но Ника права: в его сегодняшнем состоянии лучше этого не делать.
Ничего. Он дождется следующего дня. Он эту подлость безнаказанной не оставит.
― Вы расскажете все Игнатию? ― спросил Егор после минутной паузы.
― Зачем?
Егор пожал плечами.
― Мне кажется, у него сложилось обо мне неверное мнение. А это скверно. Потому что мне ваш дед нравится.
Ника поправила прядь, выбившуюся из-за уха.
― Он за меня переживает, ― признала она неохотно.
― Есть повод? ― поинтересовался Егор.
Она бросила на него короткий взгляд.
― Был.
― А-а-а…
И Егор замолчал, не настаивая на продолжении. Хотя его недавняя откровенность давала на это право.
― Я полгода встречалась с одним человеком, ― начала Ника с усилием.
Егор поднял ладонь.
― Не хотите ― не рассказывайте…
― Не хочу, но расскажу, ― твердо ответила Ника. ― Вы же мне рассказали… Так вот. Я с ним встречалась полгода, а потом ко мне домой явилась его беременная жена.
Она замолчала, глядя прямо перед собой.
― Я понял, ― сказал Егор. ― Не продолжайте.
― С тех пор я даже в деловые отношения с мужчинами стараюсь не вмешивать их женщин и детей, ― неловко, словно оправдываясь, сказала Ника. ― Мне не нужны все эти проблемы. Сыта по горло.
― Я понимаю.
Они помолчали еще немного.
― Игнатий меня очень любит, ― продолжала Ника. ― У него кроме меня нет никого. Да и у меня нет по большому счету… Нет, есть отец, но…
Она замялась.
― Он женился второй раз, когда мне было десять лет. И переехал к жене. А меня Игнатий ему не отдал. Честно говоря, отец особенно не настаивал.
Ника снова пожала плечами.
― Вы не общаетесь? ― спросил Егор.
― Почему? ― изумилась Ника. ― Общаемся! Только у него своя жизнь: жена, дети, интересы…
Она подумала и добавила лояльным тоном:
― У нас вполне нормальные отношения. С отцом, его женой и детьми.
― Ясно, ― подвел итог Егор.
Поднялся со скамейки и протянул руку, помогая собеседнице встать. Спросил, глядя на собственное отражение в черном стекле:
― Так мы завтра едем за снаряжением?
― Едем, ― ответила Ника. Ее губы тронула слабая улыбка. ― Простите меня.
― А вот извиняться вам совершенно не за что. Идемте, я провожу вас домой. Уже темнеет.
― Идемте, ― ответила она послушно.