– Прошли те времена, когда девушки ко мне на свидания приходили вовремя, – пошутил Артем. Он усадил Люсю за столик, велел чувствовать себя как дома – и она, привыкнув, видно, обедать с Черенковым и прочими не стесненными в средствах сотрудниками, заказала себе скромный по объему, но серьезный по цене обед.
– Я бы не хотел вам портить аппетит, Люсенька, – сказал Артем, когда они добрались до десерта и кофе. – Но любопытно, что вы расскажете следователю про личную жизнь Инессы.
– А что я могу рассказать? – удивилась Люся. – Я же ее только на работе видела. Домой меня Петрович не приглашал, она – тоже. Жили они с Петровичем хорошо, он ей ни в чем не отказывал… она только собой занималась…
– Это я уже от вас слышал. Люсенька, вы же умная, наблюдательная девочка.
Неужели так-таки ничего?
– Нет! – Люся даже головой замотала.
– Хорошо… – Артем достал из кармана дискету и положил между тарелками.
– Вы эту штуку узнаете?
– Дискету? Обычная трехдюймовка, чего тут узнавать? Дискета с игрушками, – удивленно ответила Люся.
– Давайте сделаем так – вы ее возьмите с собой и посмотрите, что на ней хорошего. А потом я вам еще раз позвоню и мы побеседуем, – стараясь выглядеть как можно спокойнее, предложил Артем.
Он понятия не имел, что на дискете. Это могли быть какие-то совершенно невинные цифры – скажем, сколько черенковская фирма заплатила за ремонт своего роскошного офиса… И очень могло статься, что ворованные файлы только насмешили бы кудрявое дитя.
Артем блефовал. Не впервые в жизни, и не из любви к блефу. Но иного способа помочь Кате он не видел.
– Что там такое? – забеспокоилась Люся.
– Видите ли, Люсенька, – строго сказал Артем, – никогда нельзя оставлять посторонних в кабинете шефа. Они могут залезть в компьютер и списать оттуда кое-что интересное.
– О Господи! – наконец-то кудрявое дитя перепугалось. – Вы залезли в машину к Петровичу?
– Залез и вылез, – подтвердил Артем.
Люся опустила голову.
– Расстраиваться не надо, – Артем отхлебнул кофе. – Я без особой надобности эту дискету никому показывать не буду. Но я ее скопировал. И если Черенков захочет сделать из меня козла отпущения, как он делает из Кати козу отпущения, то ваши файлы попадут к тому самому следователю, которые ведет дело об убийстве Инессы. Найти его несложно. И моя записка тоже.
– Вы с ума сошли… – прошептала Люся. – Вы же их всех натравите на Петровича!
– Люся, я хочу услышать от вас только то, о чем и сам догадался. У Инессы был роман с ее собственным бывшим мужем. За Петровича она вышла замуж по расчету и прекрасно играла роль. И вы боитесь, что если это вытащат на поверхность, то Черенков станет подозреваемым номер раз! Потому что он имеет повод для убийста, во-первых. И он имеет возможность так сложно его организовать, во-вторых.
– Откуда вы взяли, что у нее был этот дурацкий роман?
– Да вы же сами сто раз намекали, Люсенька! Вы так защищаете своего Петровича, что это даже меня, старого дурака, навело на размышления, – Артем усмехнулся. – Должно быть, вы очень его любите…
– Я его не брошу, – упрямо сказала Люся. – И он не виноват.
– Пока что нити ведут к нему. Только он из всей вашей команды мог знать про Катю. Вряд ли, конечно, он представлял, как Инесса в самом деле поломала Катину жизнь… Но в общих чертах он мог знать эту историю! И только он мог знать что-то о первом муже Инессы. И еще – он сильный мужик. Он может рассчитаться именно так…
– Да знаю я все это, знаю! – воскликнула Люся. – Несите ему эту проклятую дискету! Пусть он меня увольняет! Я все равно никому и ничего не скажу!
– Чего не скажете?
– Что у Инессы было что-то с этим Омельяненко! Их больше никто вместе не видел, только я. И вы тоже их вместе не видели!
– Люсенька, вы забываете одну смешную мелочь. Ни один следователь не станет спрашивать меня о романах Инессы с ее мужьями. Я не был в городе одиннадцать лет. Я могу рассказывать про Катю, потому что видел ее и беседовал с ней. Про Инессу я могу сказать только то, что она очень хорошо одевалась и не пришла в "Яну". Остальное будет уже с чужих слов.
Люся смотрела на Артема с большим подозрением.
– Да поймите же вы, что мне нужно знать об этом для себя! – не выдержал Артем. – Не для какого-то следователя, а для себя. У кого-то была причина избавиться от Инессы. Я хочу найти эту причину. А за Черенкова не беспокойтесь.
– Как это – не беспокойтесь? – удивилась Люся. – Да вы что?
– Пейте кофе. Я думаю, что он-то как раз не виноват. Вам, Люсенька, сколько – восемнадцать? Вы еще взрослых мужчин не знаете. А у них на первом месте – дело. Если взрослый мужчина скажет вам, что у него на первом месте – вы, посылайте его искать ветра в поле. Значит, он просто размазня и будет сидеть у вас на шее во всех смыслах этого слова.
– Вы же сказали, что все нити ведут к Петровичу, – возразила ошарашенная Люся.
– И уводят мимо. У него – дело, Люсенька. Допустим, ему очень хотелось бы расправиться с Инессой. Но он понимает, что самая крошечная ошибка губит его дело и его команду… Ради дела и команды он готов Катю заложить, и заплатить за это бешеные деньги. Это – важнее, понимаете?
– Чего вы, в конце концов, от меня хотите?
– Как вы догадались, что у Инессы роман с бывшим мужем?
Люся уставилась в пустую тарелку.
– Она вам сразу не понравилась, – издалека начал Артем.
– Ну, не понравилась…
– И вы, сами о том не подозревая, выслеживали ее.
– Я за ней не следила! – возмутилась Люся.
– Конечно, морского бинокля у вас не было, – как бы согласился Артем. – Но вы наблюдали за ней, особенно за тем, как она обращалась с Черенковым – так? И вы уловили то, что я увидел сразу, – я же артист все-таки…
– Я одного не могла понять – как Петрович не врубается? За столько-то лет?.. – Люся этого действительно не понимала.
– И это очень просто… Он себе цену знает – сильный мужик, с характером, с деньгами. Когда он взял Инессу за себя, ему сколько было – сорок?
Люся пожала плечами.
– Скорее всего, за ним взрослые бабы открыто гонялись, а она была молодая, красивая, он ее выбрал. И сделал ее своей любимой собственностью… – Артем вздохнул. – Люсенька, она бы с ним не говорила таким дурацким тоном, если бы ему это не нравилось! Она каждым словечком подчеркивала, как она им гордится. А он и ходил довольный…
– Неужели ему было нужно именно это? – не поверила Люся.
– Всем нам, старым дуракам, к сожалению, нужно именно это… А теперь расскажите мне, что же вы видели своими глазами?
Поскольку Люся колебалась, Артем взял дискету и стал ее изучать в профиль и анфас.
– Один раз я видела, как он ее из машины высаживал. Они прощались, она уже вышла, но рука осталась в машине – и он долго держал ее за руку. А потом я их встретила вместе, они из дверей выходили.
Люся задумалась.
– Вообще-то их, кажется, было трое… – неуверенно сказала она. – Но я тогда смотрела только на Инессу и этого, Омельяненко, да? И мы к тому же ехали мимо.
– И что же вам, Люсенька, не понравилось?
– Инесса была какая-то странная, очень сердитая, – сразу заявила Люся. – Я никогда не видела, чтобы она людей расталкивала. Тут-то она, с Петровичем – у-тю-тю! Ой…
Вспомнив о недавних событиях, Люся закрыла ладошкой рот.
– Ничего, ничего, – ободрил ее Артем, – тут у нас не панихида, а важный разговор. На панихиде мы будем говорить, какая Инесса была хорошая, красивая, и как ей в жизни не повезло. А сейчас главное – понять, что все это значит. Мы же договорились, что Черенков не виноват?
Люся кивнула.
– Ну так чем скорее поймем, кто виноват, тем для него лучше. Да?
– Да… – Люся собралась с силами. – Так вот, она вышла из дверей быстро и сама не своя, даже кого-то оттолкнула, а он выскочил следом и обнял ее за плечи. Он ее остановить хотел, что ли… Она повернулась лицом к нему, он ее в щеку поцеловал, а она – от него… И он ей что-то говорил, как будто уговаривал. Понимаете, ощущение, будто поссорились близкие люди…
– Ясно… – Артем почесал в затылке. – Вы его, как я понял, хорошо запомнили?
– Думаю, да… Я же его два раза видела.
Артем достал фотографии, привезенные Гридманом. Тогда Люся уже почти спала и не вглядывалась очень уж старательно.
– Узнаете?
– Этот? – она ткнула пальцем в Маугли.
– Этот. Значит, мало изменился… – и Артем задумался.
– У меня времени не густо, – напомнила Люся.
– Да, конечно… А что за двери такие были?
– Какие двери?
– Где вы Инессу с Омельяненко видели.
– Откуда я знаю! Большие такие двери, высокие. Я мимо на машине проезжала.
– А как вы отнесетесь к тому, что мы вместе поищем эти двери? – спросил Артем. – Например, сегодня после работы. Как раз обещают мой "фордик" наладить.
– Автосервису доверять нельзя, – сказала Люся.
– Разве я похож на человека, который доверяет автосервису? Мой драндулет сегодня после репетиции вскроет воздушный гимнаст Колька Полунин, а помогать ему будет инспектор манежа Роман Анатольевич. Мы, цирковые, Люсенька – люди практичные, много чего умеем… И в багаже у нас можно отыскать все, начиная от токарного станка и кончая зубоврачебным креслом…
Люся встала из-за столика.
– Дискету возьмите, – напомнил Артем.
– Вы же все равно ее уже скопировали.
– Для вашей же пользы, – отрубил Артем. – Теперь ваш Петрович не будет делать мне сомнительных предложений…
Возле самых дверей черенковского офиса Артем удержал Люсю.
– Одна просьба, Люсенька.
– Ну? – кудрявое дитя уже торопилось наверх, к Петровичу.
– Нельзя ли мне посидеть у вас в приемной? Просто посидеть, газеты посмотреть. Обещаю, что ни слова не скажу.
– Зачем это?
– А вот зачем. Пока наша доблестная милиция опросит всех таксеров, пока составит хотя бы словесный портрет Кати, пока будет ее разыскивать – немало времени пройдет. Одновременно будут раскапывать биографию Черенкова и прочие его дела… Тому, кто убил Инессу, нужно поскорее вывести следствие на Катю, чтобы оно не уклонялось ни влево, ни вправо, а заглотало наживку. Значит, Катю преподнесут на блюдечке с голубой каемочкой… И вряд ли, что сразу следователю. Скорее уж, вашей команде.
Чтобы она как бы от своего имени навела следствие на Катьку… Вот мне и хотелось бы знать, как это произойдет.
Люся отпустила дверную ручку, на которую все это время собиралась нажать.
– Но ведь это очень просто! – воскликнула она. – Мы все, и Кореец, и Петрович, и я скажем, что узнали про Катю от вас!
– Вот именно… – Артем покачал головой. – Вы уже знаете про Катю и уверены, что вся Вселенная про нее знает… А те, кто подставил Катьку, и подумать не могли, что ее опознает на базаре один старый дурак… профессиональный дурак, между прочим… что этот дурак увяжется за ней на улице, что он выловит ее на рельсах… ОНИ не могут знать, что вы уже все знаете о Кате! ИМ неоткуда, понимаете? И ОНИ должны вылезть с каким-то сообщением, с каким-то следом, ведущим к Кате!
– Вы действительно верите, что это не Петрович? – с надеждой спросила Люся.
– А вот если ОНИ не вылезут в ближайшие два-три дня, то вывод один – к сожалению, Петрович… – и Артем развел руками.
* * *
Когда тяжелая дверь за Люсей закрылась, Артем перешел через улицу и занял пост у книжного лотка. Минут через пять он должен был позвонить Люсе.
Она могла скрыть историю с дискетой – взрослая женщина так и поступила бы. Но она могла и рассказать – тому же Карееву хотя бы. И Артему в глубине души хотелось, чтобы так и случилось.
Это было опасно – Кареев за такие штучки мог и морду начистить. Но, с другой стороны, это заставило бы его нарушить полууголовную конспирацию фирмы и рассказать что-то такое, что навело бы на след ее недоброжелателей.
В общем, когда дверь распахнулась и появился Кареев, Артем даже обрадовался – значит, рассказала.
Кареев оглянулся по сторонам – возможно, искал Артема. Потом пошел к своей "вольво". Артем последовал за ним в переулок, где парковалась команда Черенкова.
Внезапно Кареев обернулся.
Артем, не замедляя шага, подошел к нему.
– За мной собрался? – спросил он.
– За тобой, – согласился Кареев, чуть подавшись к Артему.
Тогда Артем сунул правую руку за спину, под куртку.
Нунчаки могли вылететь мгновенно, и Кареев это прекрасно знал.
Переулок был не лучшим местом для побоища. И сейчас, когда уже разворачивалось следствие, драка двух свидетелей по делу об убийстве, конечно, привлекла бы ненужное внимание.
– Ладно, – сказал Кареев. – Ноль-один в твою пользу. Разговор есть.
– И у меня к тебе разговор.
– Садись, – Кареев распахнул дверцу.
– А может, прогуляемся? Или в кафешке посидим? – предложил Артем, потому что салон "вольво" мало годится для работы нунчаками.
– Я сказал – ноль-один в твою пользу, – буркнул Кареев. – Люську не трогай. Черенок ее бережет.
– Родственница? – попробовал догадаться Артем.
– Дочка боевой подруги. Ты ее в это дело не путай.
Они сели в машину.
– Она тебе все рассказала? – спросил Артем. – И про дискету, и про Инессу?
– И правильно сделала.
– Я тоже так считаю.
Кареев чуть сдвинул брови. Артем уже привык к его более чем скромной мимике. Это было настороженное изумление.
– Мне лучше эти проблемы с тобой решать, чем с девчонкой, – объяснил он.
– И чем с Черенковым. Правда, Люсю я сегодня возьму покататься по городу.
Пусть покажет, у каких это дверей она видела Инессу с этим… тьфу!
Омельяненко!
– Двери тебе зачем?
– Не знаю. Может, они там квартиру снимали? Или у кого-то из друзей приютились? Вася, я сам не знаю, что может пригодиться!
– Черенка не подставляй, – напомнил Кареев.
– Без Омельяненко в этом деле не обошлось… Я его помню – интересный был парнишка… Фанат.
– Чего фанат?
– Того, что ему под горячую руку подвернется. Добрался до йоги – с головой в нее ушел. Маркиз его в пантомиму заманил – так он по шесть часов репетировал. Он еще рисовал… Я видел его художества – тоже на них времени много было убито. Понимаешь, не талантливо, но что-то в этом было. Обожал вылизывать карандашом всякие вензеля и закорючки. Потом тушью обводил. Он был фанат…
Артем задумался – Кареев правильно поставил вопрос, Лешка Омельяненко был фанатиком не йоги, пантомимы, рисования, он был фанатиком действия… Он оттачивал всякое свое действие… И это доставляло ему огромное удовольствие.
– Значит, она тебе все рассказала, и ты за мной в цирк собрался?
– Сперва – в гостиницу, потом – в цирк.
– А я тебя здесь вот караулил. Прошу политического убежища…
– В приемной, что ли, посидеть?
– Сам знаешь – надо. ОНИ найдут способ сообщить, где Инесса, и сами наведут нас на Катю.
– Время, – ответил Кареев.
– Да, – согласился Артем. – У НИХ, кстати, времени в обрез.
– Пошли.
В приемной сидели юный охранник и Люся.
– Ну как? – спросил Кареев.
– Не выходил, – сердито ответила Люся. – И обедать не собирается.
– Что он там делает?
– Сидит.
– Нам обед сюда приносят, – объяснил Кареев. – Раньше из "Макдональда" носили, теперь из ресторанчика одного. Я с тобой поделюсь.
Судя по тоскливому виду охранника, Люся выставила его из-за компьютера.
Она что-то быстро печатала. На лице у Люси было написано – я к нему всей душой, а он… Ну и провались он сквозь землю!
– Мы можем только ждать, – в сотый, наверно, раз проворчал Артем. – Я не знаю, что это будет – телеграмма, анонимный звонок, черт в ступе! ОНИ должны преподнести нам Катю на блюдечке, и на это весь мой расчет. И дураку ясно, что милиция ее так скоро не найдет.
– Вот диван, – сказал Кареев. – Вот газеты. Я за стенкой.
И ушел работать.
Артем изучил всю городскую периодику за две недели. Из газет выходило, что бизнеса в городе нет – одна блестяще организованная преступность.
Потом принесли фирме обед в пластмассовых белых судочках. Кареев вывалил в крышку от судка половину своей порции языка с грибами и вьетнамским рисом, сервировал Артему на подоконнике. Люся поставила еду на поднос, локтем нажала на ручку черенковского кабинета – было заперто.
Кареев снял трубку.
– Впусти жрачку, Черенок, – сказал он. – Не валяй дурака, остынет же.
Через минуту дверь открылась и Люся проскользнула в кабинет.
– Ты тут весь день просидеть собираешься? – даже с некоторым уважением спросил Кареев. – Тогда я Черенка все-таки предупрежу. А то выйдет – не обрадуется.
– Он знает про дискету?
– Нет, конечно.
Кареев как-то странно покосился на Артема – наверно, соображал, что тот мог бы сделать с украденными файлами.
– Вот и замечательно… К твоему сведению – файлы я скопировал на знакомый компьютер, а мое завещание лежит в сейфе у директора цирка.
– Уймись, – посоветовал Кареев. – Я же сказал – ноль-один…
Он сел на диван, рукой показал Артему – садись рядом. Место он предложил удобное – впритык к подоконнику с крышкой от судка.
Вернулась расстроенная Люся, и сразу же из внутренних помещений вышел мужичок с презрительным ртом.
– Ну, как? – спросил он.
– Отзынь, Аверьянцев, – ругнулась Люся. И это Артема обрадовало – словечко было дворовое, сам его в детстве употреблял. Стало быть, теперешние девушки вовсе не так уж безнадежны!
Она молча забрала у него и у Кареева судок с крышкой, выкинула в мусорник, протерла салфеткой подоконник и вернулась к компьютеру.
– Люсь, по телефону он меня уже послал и видеть не хочет, – объяснил ситуацию Аверьянцев. – А мне деньги нужны. Проплатить за товар. Там вагон растительного масла и четыре вагона гречки. Эта дура Галина без него не дает. Ирча тоже говорит – пусть он сперва подпись поставит, а потом я…
Аверьянцев, еще что-то ворча, показал Люсе, где на бумагах должна быть подпись.
– Не пойду, – сказала Люся. – Он в меня чуть подносом не запустил.
– Несерьезно, – покосившись на Кареева, заметил в пространство Артем.
Кареев чуть заметно кивнул.
И они просидели молча примерно час, а может, и больше.
Люся занималась делами, отвечала на звонки, выгораживала и отмазывала Черенкова. К дверям кабинета никого не подпускала. Настроение у всех троих было скверное.
– У тебя другого занятия нет? – спросил Артем Кареева.
Кареев хмыкнул и пожал плечами.
То, что он безропотно сидел рядом и ждал событий, немного удивляло Артема. Возможно, он караулил не столько ИХ, в которых не очень-то поверил, а Черенкова. Но тем не менее они сидали рядом, их плечи соприкасались, и газеты, которые они держали, тоже шуршали друг о дружку.
– ИХ время поджимает. ОНИ знают, что следствие уже началось, – сказал Артем.
И опять Кареев слегка кивнул.
Тут снизу позвонил привратник. Люся взяла трубку. И вдруг, выскочив из-за стола, устремилась к Артему и Карееву.