Марина скрылась в своем уголке. Задернув брезент и сдернув маску, принялась за еду. Чувствуя, как спирт, выпитый на голодный желудок, начинает расслаблять мозг. Она торопливо жевала, надеясь хоть немного ослабить действие алкоголя. Не привыкший к такому издевательству организм в пять минут стал пьяным в дупель. Степанова с трудом соображала, что она делает. Доела кусок индейки и перловку. Немного посидела, а затем попросила у гомонящих офицеров, стараясь, чтоб голос звучал трезво:
- Мужики, дайте воды!
Голос Бориса спросил:
- Может еще спиртика?
- Мне достаточно.
Сквозь брезент просунулась рука Силаева. Она узнала ее по татуировке между большим и указательным пальцами, идущую вдоль руки - "Рязань" и тюльпан. Вода была холодной и приятно остужала горло:
- Спасибо, Костя. Не в службу, а в дружбу, котелок помоешь?
- О чем разговор? Конечно помою! Давай! Ты спать?
- Устал! Да еще спирт этот! Давно не пил. Лучше лягу.
Она разделась и легла. Под шум голосов спокойно заснула. Мужчины сидели долго. Вспоминали о доме, о погибших друзьях и знакомых. Начали расходиться уже за полночь. Десантники ушли, поблагодарив за приглашение и пообещав, что "в долгу не останутся". Осколков, которому спирта потребовалось совсем немного, чтобы свалиться, мирно спал на кровати. Фатеев и Силаев поставили кровати на место. Заметив, что старший лейтенант едва держится на ногах, более крепкий к выпивке капитан вздохнул и посоветовал:
- Отдыхай, Миша! Я тут все сам уберу.
Парень благодарно поглядел, кое-как разделся и упав на кровать, мгновенно вырубился. Константин перемыл опустевшие котелки, сложив в лоток с ароматной подливкой из мясного сока остатки перловки. Начал собирать грязную заляпанную газету с костями и крошками, чтоб выбросить. Из-под нее выскользнул листок бумаги. Плавно опустился на пол. Капитан нагнулся и вздрогнул: на него смотрело красивое лицо незнакомого парня с усами. Он поднял рисунок и поднес поближе к свету. У парня на плечах были нарисованы капитанские звездочки.
Силаев аж протрезвел. Оглянулся на спавших приятелей, затем на завешенный брезентом угол. Его подозрения начали принимать определенную форму, догадки превращались в факты. Он сходил и выбросил газету в мусорницу возле палатки. Выкурил сигарету, пытаясь привести мысли в порядок. Затем вернулся в палатку. Внимательно посмотрел на спавших приятелей. Убедившись, что они спят, он на цыпочках подкрался к брезенту и, махнув рукой на обещание, сунул голову внутрь каморки.
Сначала он ничего не видел, но мало помалу глаза привыкали к свету. Костя обмер: на постели спала девушка с обгоревшей фотографии. Правда, косы теперь не было и светлые волосы доставали лишь до плеч. Правая рука откинута в сторону, на безымянном пальце тускло светилось обручальное кольцо. Лицо разрумянилось от сна и выпивки. Ей было не больше девятнадцати. Мужчина с трудом заставил себя уйти. Поправил брезент и подошел к столу. Взял в руки карандашный рисунок. Долго всматривался в лицо незнакомца. Теперь он знал, что это погибший капитан Степанов, а юная женщина за брезентом - его жена.
Силаев тяжело вздохнул. Свернул рисунок на четыре части и спрятал во внутренний карман куртки. Для себя решил: тайны Искандера он не выдаст и даже ей не скажет, что все знает. Разделся, выключил свет и нырнул под одеяло. Но заснуть долго не мог, постоянно перед глазами стояло девичье лицо с разметавшимися по изголовью волосами. Тоненькая рука с кольцом. Хотел встать и еще раз взглянуть на нее, но заворочался пьяный прапорщик. Осколков встал и направился к ведру с водой. Долго пил, потом снова лег. Капитан не был уверен, что Виталий крепко заснул и воздержался от визита. Заснул лишь под утро.
Марина проснулась, когда они все еще спали. Осторожно оделась и выбралась из палатки. Дошла до блокпоста и долго стояла, разглядывая горы в дымке. Солдаты искоса смотрели на нее, не решаясь сказать, что тут стоять не положено. Затем вернулась назад. Офицеры встали и бродили по палатке. Когда вошла Марина, они поздоровались и дружно вышли, дав ей возможность спокойно привести себя в порядок. Позавтракав, старший лейтенант и прапорщик ушли на службу. Силаев задержался, подшивая свежий подворотничок. Посмотрел в сторону брезента и спросил:
- Искандер, ты когда на новое задание уходишь?
Из закутка донеслось:
- Скоро. В начале следующей недели за мной приедет человек. Но это между нами.
- Я когда-нибудь тебя еще увижу?
- Вряд ли. Мы не останавливаемся подолгу нигде.
- Написать тебе можно?
- У нас нет адреса. Если так уж хочешь, можешь оставлять весточки для меня у командиров частей всюду, где побываешь. Может и дойдет твоя записка до меня. Так и пиши "Искандеру", больше ничего не добавляй.
- Ты ответишь?
- Нет. Не имею права. Почему ты хочешь писать мне?
Она вышла из палатки, поправляя бронежилет. Посмотрела на него сквозь очки. Он отложил в сторону куртку. Посмотрел на свою работу. Вполне довольный сделанным, бросил куртку на кровать. Пожал широкими плечами:
- Не знаю. Просто к тебе меня что-то притягивает. Мне нравится с тобой говорить. Ощущение, словно со старым другом общаюсь.
Марина невольно покраснела и порадовалась, что в маске. Сказала, чуть помедлив:
- Спасибо. Если хочешь, пиши. Я буду спрашивать в частях.
- Какие планы на сегодня?
- Собираюсь к десантникам заглянуть. У них там пара таджиков служат, надо взять несколько уроков фарси.
- Это что, по-ихнему будешь говорить?
- Говорить навряд ли, но хотя бы частично понимать, о чем говорят.
- Это сложно, я раза два пробовал - язык сломаешь! Кстати, а зачем тебе десантники? У меня среди танкистов есть таджик. По-русски говорит хорошо. Умный парень. Если хочешь, прикомандирую его к тебе на несколько дней.
- Предложение, конечно, замечательное! Как же подготовка танков к длительному маршу?
- Да готовы мы уже, готовы! Что-то начальство мудрит. Мы бы на следующий день тронулись, если бы отпустили. Ребята со скуки бесятся. Я ведь не танкист, а артиллерист, как ты понимаешь. Должен был минометным расчетом командовать, а прикомандировали колонны водить…
- Тогда принимаю твое предложение!
- Может, в город сходим? Десантники собираются, ну и мы могли бы прогуляться.
- Мне же нельзя светиться!
Силаев сделал вид, что задумался, затем предложил:
- Давай мы тебя в женщину переоденем? Паранджа у них черная, длинная и глухая. Даже очки одевать не потребуется.
Марина заколебалась. Соблазн был велик. Она махнула рукой:
- Не плохо бы! Только где эту чадру с женской одеждой найти?
- Будет! Это я тебе, как офицер говорю! Главное, твое согласие получить.
- Согласен, но потом смеяться и подшучивать не советую. Предупреди остальных. Я не посмотрю, что десантники. Когда выходят?
- В десять собирались. Считай, что договорились. Сейчас у медсестер шмотки бабьи заберу и пойдем.
Марина вздрогнула:
- Откуда они у них?
- В город ходят для безопасности. Местные мужики не пристают и даже внимания не обращают, когда подобный тюфяк по улице шастает.
- Почему "тюфяк"?
- Квадратные, как есть! Кстати, тебе бы походку надо сменить к этой одежонке.
- Это как еще, сменить?
- Они здесь плавно ходят, мелкими шажочками. Ручонки под паранджу прячут. Вот так… - Капитан попробовал показать. Сложив сильные руки на животе, опустил голову и попытался идти мелкими шажками. Едва не упал запнувшись за собственную ногу и Маринка тихонько рассмеялась. Он чертыхнулся: - Тьфу ты, черт! До чего же трудно по-женски ходить. Давно уже мысль точит - каким образом они с тоненьких каблучков не падают и даже ноги не ломают? Кстати, а вас там не учили искусству перевоплощения? Может, ты уже умеешь, а я тут распинаюсь!
Женщина махнула рукой:
- Костя, я понял. Ты сходи за паранджой и одеждой, а я пока потренируюсь.
Естественно, когда он ушел, тренироваться она не стала. Села за стол и задумалась: не выдаст ли она себя в экзотическом наряде? Потом махнула рукой: выкручусь! Силаев пришел через пятнадцать минут, притащив целый тюк одежды:
- Выбирай. Девчонки все отдали. Хохотали, как сумасшедшие, когда я сказал, что в их шмотки мужик переоденется.
Степанова искренне возмутилась:
- Ну, ты и гад, Костя! Они же теперь при одном моем появлении хихикать будут! Мне что, с девчонками драться?
Капитан хмыкнул:
- Хочешь, я вместе с тобой переоденусь в эти тряпки и в таком виде в город пойду?
Она представила рослого парня в парандже и покачала головой:
- Я не высок ростом и сойду за женщину, но твой рост всем в глаза бросится. Местные мужики скопом ухаживать кинутся! Такая мадам не часто встречается. Не боишься?
Костя расхохотался:
- Тоже верно! Тогда я с тобой за компанию того таджика наряжу. Будешь знать, о чем местные говорят и одновременно начнешь обучение.
- Вот это уже лучше! Солдат согласится?
- Когда объясню - согласится!
Марина ушла переодеваться, а капитан отправился за Фазилем Рахманкуловым. Под широким и прямым платьем женщина оставила куртку и бронежилет. Бушлат одевать не стала. Днем на улице становилось даже жарко, несмотря на резкий ветер. Сапоги тоже оставила свои. На голову напялила длинную черную паранджу с густой сеткой на месте глаз. На руках неизменные перчатки. Посмотрела на себя в зеркальце на стене палатки и осталась вполне довольна. Разглядеть что-либо под плотной тканью было невозможно.
Попыталась пройтись в длинной путающейся между ног одежде. Платье само заставляло делать маленькие шаги. Она так и сказала об этом вернувшемуся Силаеву. Тот привел с собой невысокого смуглого крепыша с густой иссиня-черной шевелюрой, указал на фигуру в женском наряде:
- Знакомься Фазиль, это Искандер. Я тебе все объяснил по дороге. Переодевайся.
Солдат с интересом посмотрел на Марину и безо всякого смущения принялся переодеваться. Пояснил:
- У меня пять сестер. С младшей мы очень похожи. Я однажды даже на свидание за нее ходил. В женском наряде, естественно.
Капитан спросил:
- Кавалер понял, что ты не девушка или нет?
Фазиль как раз натягивал платье. Остановился и рассмеялся:
- Он хотел меня поцеловать, тут я и признался! После этого кавалер меня поколотил, а сестренку Гюзель стал избегать. Она сама хотела, чтоб этот парень отстал. - Солдат накинул сверху паранджу и ловко расправил ее по платью. Посмотрел на Степанову и подсказал: - Искандер, у вас паранджа может переехать на сторону, если так начнете головой крутить. Местные женщины ходят потупившись. Глаз от земли не отрывают. А в вас сразу мужчину можно определить.
Силаев усмехнулся про себя и попросил:
- Покажи, Фазиль!
Тот плавно прошелся по комнате, практически не стуча подкованными каблуками. Женщина попыталась повторить и ни чего не получилось! Каблуки стучали, платье путалось, паранджа сползала. Рахманкулов осмотрел ее наряд и сказал:
- Выберите что-нибудь на пару размеров поменьше, легче будет.
Марина послушалась, выбрав темно-синее платье и черную паранджу. Ушла переодеваться к себе. Дело действительно сдвинулось с мертвой точки, после того, как Фазиль посоветовал ей шагая, "отталкивать" подол коленями. Степанова сделала под его руководством несколько кругов по палатке. Через несколько минут внутрь зашло семеро разведчиков. Увидев двух "дам" они захохотали. Семен гаркнул сквозь смех:
- Девочки, вы на танцы?
Маринка, не обращая внимания, что она в платье, быстро пнула капитана по голени. Тот охнул:
- Я же пошутил! А ты сразу драться.
Силаев нахмурился:
- Мужики, ну я же просил!
Десантники подняли руки, выпячиваясь из палатки:
- Все-все! Больше не смеемся. Хотя, если честно, довольно забавно смотреть на Искандера. Даже в женском наряде мужиком остается. Второй кто?
- Солдат-таджик. Знает фарси.
- Мы думали, кто-то из медсестер нарядился.
Силаев возмущенно подумал: "У вас что, глаз нет? Приглядитесь! Это же Искандер похож на женщину! Неужели не видно тонкую талию, когда он делает шаг?". И сразу же понял, что так даже лучше.
Торговцы на улице наперебой предлагали товар, поднимали его вверх на вытянутых руках и расхваливали его на все лады. Это Марине сказал Фазиль. В городе ей не понравилось. Низ платья вывозился в грязи и стал тяжелым, платье сразу обвисло. Шнурованные ботинки исчезли под слоем грязи. По улицам текли ручьи. В многочисленных лужах отражалось солнце. Большинство встречных жителей посверкивая темными глазами, боязливо прижимались к дувалам, пропуская группу вооруженных "шурави". Кое-кто удивленно рассматривал двух женщин, одетых по-афгански и семенивших среди них.
Десантники беззлобно ругали грязь и с серьезными минами на лицах подавали "дамам" руки, чтоб перескочить. За Мариной вовсю "ухаживал" Силаев. Из-за проклятого платья, стеснявшего движения, ей приходилось принимать протянутую руку, чтобы перескочить через очередную лужу. Платье в такие моменты плотно облипало ее фигуру и если бы не бронежилет, она давно бы выдала себя десантникам. Косте было приятно держать ее за руки, хотя он постарался не показать этого. Фазиль скакал в окружении прапорщика и капитана Семена. Те при каждом прыжке солдата фыркали и отворачивались. Местные оглядывались на нелепые прыжки. Такое поведение среди местных женщин было не принято.
В центре города было значительно чище. Бродили сотрудники местного царандоя-милиции, внимательно оглядывая сограждан. Их золотистые погоны и тщательно начищенное оружие сверкали на солнце. По русским только скользнули взглядом. Неожиданно один из милиционеров направился к ним через всю площадь. Майор Борис шагнул навстречу и Степанова заметила, как он с улыбкой протянул усатому афганцу обе руки для пожатия. Усач белозубо улыбался и на лице была написана искренняя радость от встречи. Марину поразила его русская речь:
- Борис! Рад видеть тебя живым и здоровым. Да хранит Аллах твою жизнь! - Обернулся к остальным: - Салам алейкум, шурави!
Все поздоровались и столпились вокруг. Степанова заметила, что мужчина был знаком всем десантникам. Майор все еще пожимал обеими руками руки афганца:
- Салам алейкум, Расул! Тоже рад видеть тебя в добром здравии. Много преступников поймал?
Афганец рассмеялся:
- Преступников нет, есть басмачи! Закон Корана запрещает мусульманам красть, хоть и бывают исключения. В чайхану зайдем?
- Ты же на службе!
- Договорюсь!
Расул отошел в сторону и Борис объяснил Марине:
- Этот парень начальник местного отделения милиции. Месяца три назад они ездили в один из ближних кишлаков по наводке. Главарь моджахедов Хафиз объявился и в открытую расхаживал по улице. Оказалось, заманивали в ловушку. Расул вляпался. Народ горячий, лезут напропалую, безо всякой разведки. Не успел войти в кишлак, со всех сторон их начали расстреливать. Мы мимо проезжали. Помогли выпутаться. Хафиза и одного его подручного шлепнули, а второй басмач с несколькими бандитами ушел. Вот так и познакомились.
Женщина спросила:
- Откуда он знает русский?
- В Москве учился. По образованию преподаватель русского языка. Кстати, в здешнем отделении многие по-русски говорят. Расул преподает наш язык после службы. Не удивляйся, Искандер.
Афганец вернулся с молоденьким парнем. Представил его:
- Мохаммад. Брат жены. Мечтает учиться в России. Пока занимается агитацией среди местного населения. С его помощью в народную армию вступило не мало добровольцев.
В чайхане народу было много, но для русских моментально нашли место. На фигуры в женских одеждах оглядывались - женщины не имели права приходить в чайхану. Но видя вокруг русских, понимали, что и эти двое русские и молчали. Марина с трудом разместилась за низеньким столиком. Платье мешало и она впервые подумала, как она раньше могла носить такую не удобную вещь. Силаев искоса наблюдал за ней. На скатерти появились несколько тарелок с лепешками и местными сластями, пиалы и огромный расписной чайник с чаем. Расул, на правах хозяина, принялся разливать душистый напиток. Фазиль что-то проворчал и женщина переспросила:
- Ты чего, Фазиль?
- Чай здесь вкусный подают, а в этой хламиде разве попьешь!
Расул услышал и наклонился к уху майора:
- Это мужчины? - Тот кивнул. Афганец чуть не свалился с корточек: - Зачем же они так оделись?
- Так надо, Расул!
Милиционер приблизился к Марине и Фазилю. Присел рядом:
- Я попрошу чайханщика дать вам заварки и сластей с собой. Попьете у себя. Не расстраивайтесь!
- Спасибо, Расул!
- Как тебя звать, дуст?
- Искандер, а это Фазиль.
Расул быстро заговорил на фарси. Рахманкулов быстро отвечал. Повернулся:
- Расул думал, что и ты говоришь на фарси. Имя-то у тебя наше. Сказал, что не к лицу мужчине носить женское платье.
- И что ты сказал?
- Что выбора нет…
Афганец вопросов больше не задавал. Пробыв в чайхане около двух часов, они отправились на местный рынок. Долго бродили между рядов. Марина наблюдала. Фазиль время ль времени переводил ей то, о чем говорят продавцы. Выменяли на патроны грецких орехов, риса, кусок баранины. Затем отправились назад. Маринка спросила:
- Значит, бандиты вооружаются еще и благодаря вам?
Борис пожал плечами:
- Зачем же так сразу, Искандер? Вооружаются! Если бы ты знал, что за патроны мы меняем!
Остальные десантники расхохотались и объяснили:
- В каждом патроне половина пороха ссыпана нами. Такой боеприпас хорошо если долетит на десятиметровое расстояние, а то бывает и меньше. Что мы, дураки, хорошие патроны продавать? Ведь они потом в нас же лететь будут. Зачем нам это надо? Большинство торговцев этой хитрости еще не знает, да и остальные еще не скумекали, почему "шурави" патроны на еду так свободно меняют и считают нас глупыми. Пусть считают!
Степанова усмехнулась и успокоилась.
В крошечной комнатке стоял полумрак, лишь компьютер на низеньком столике светился голубоватым экраном. Усама сидел перед ним, скрестив ноги по-арабски. Быстро набрал нужный код и несколько секунд ждал, когда агент ответит. Наконец на экране появилась строка:
- Слушаю вас, сагиб…
Бен Ладен сосредоточился и набрал:
- Как идут дела с закупками оружия?
- Через неделю получим все, что заказывали. Нужно перевести деньги на счет хорошо знакомого вам "Банк оф Америкен" в Нью-Йорке. Они запросили два миллиона долларов.
- Количество?
- Как договаривались.
- В таком случае передайте, что я в их услугах не нуждаюсь. Есть фирмы, которые продадут все, что требуется, за половину суммы.
- Минуточку, я свяжусь…
Пару минут на экране ничего не появлялось. Затем появилась строка:
- Они согласны.
- Завтра перешлю чек.