Иван зашел в палатку полковника. Доложил о прибытии группы и протянул записку. Огарев отпустил парня. Быстро пробежал глазами написанное и отдал бумажку сидевшей у стола женщине. Вышел на улицу и что-то быстро сказал солдату, стоявшему у входа. Тот сорвался с места и скрылся за углом. Полковник вернулся к себе. Степанова прочла коды, сразу узнав почерк Горева. В конце была приписка: "Если удастся поймать объект невредимым, твоя доля составит двадцать пять тысяч долларов".
В палатку протиснулся капитан-связист. Вытянулся у входа:
- Разрешите, товарищ полковник? Капитан Юшкин по вашему приказанию прибыл!
Марина ничуть не удивилась. Пока группа "путешествовала" по городу, они с полковником все обговорили. Огарев пожал руку капитана и пригласил:
- Присаживайтесь! У нас к вам разговор есть, но дело очень секретное. Никто не должен знать никаких деталей, кроме вас. Конечно, есть вероятность, что все может пойти не так, как мы планируем, но хотелось бы, чтоб вы пока разобрались с этой дребеденью.
Юшкин сел за стол и кивнул:
- Все понял! Секретное, значит останется секретным…
Глава 12
Николай Горев чудом ушел из-под лавины огня, обрушившегося с вертолетов на его учебный лагерь под Шали. С десятком охранников, под взрывами, между бушующего пламени, он успел добежать до края лагеря. Влез по склону повыше, чтобы избежать даже случайного попадания. По дороге потерял двоих из охраны. Отсиделся в зарослях кустарника, пока авиация российских войск не улетела. Ахмад не стал дожидаться, когда российский десант пойдет на прочесывание местности и бросился искать новое укрытие.
Через сутки набрел на отряд полевого командира Тайфура Амриева. Отряд двигался в сторону поселка Сержень-Юрт. От такой "встречи" и те и другие залегли и попрятались между елей. Горев успел крикнуть по-чеченски:
- Велик Аллах и благословенны деяния его!
Амриев спросил, не вставая:
- Кто вы?
Ахмад назвал себя и объяснил сложившуюся ситуацию. После этого два командира встали и обнялись по чеченскому обычаю, слегка похлопывая друг друга по плечам. Дальше Николай отправился вместе с Тайфуром. Расспрашивал полевого командира об обстановке вокруг. Амриев выругался в сердцах:
- Какая обстановка? Русские по пятам шагают. Если бы не старания Масхадова, его связи с Кремлем, давно бы пришлось сложить оружие. Русские политики собственной армии палки в колеса вставляют. Вот это и спасает! Был тут один бешеный генерал, такой котел нам устроил, не думал, что живым останусь. С неба бьют, с земли бьют! Хвала Аллаху, Аслан подсуетился, убрали!
К вечеру расположились на ночлег в незаметной лощине. По космической связи, имевшейся у Тайфура, Горев доложил лидеру "Талибана" о бомбардировке лагеря и своем местонахождении. Масуд быстро сориентировался и приказал:
- Уходи в Грозный! Там с тобой свяжутся. Ты русский, подозрений меньше. Создавай учебный центр там.
Люди Амриева помогли Николаю пробраться в столицу Чечни незамеченным. Привели к нужным людям, познакомили. По цепочке передали о прибытии эмиссара из Афганистана. На окраине Грозного, в подвале одного из домов, незаметно начали готовить место для учебного центра.
Вскоре после прибытия, с Ахмадом вышел на связь русский капитан. Он пришел ночью один. Был совершенно спокоен. Горев обрадовался встрече с таким же как он, предателем. Угостил горячими лепешками и шашлыком, достал бутылку водки. Капитан оказался весьма полезным человеком. Он сообщил пароли и отзывы федеральных войск на ближайшие сутки, систему передвижения патрулей. Указал на карте, где и какие войска дислоцируются. Дал адрес "летучего" отряда Мурзаева и сообщил о желании Мурзы связаться с заграницей. На вопросы о том, каким образом был обнаружен учебный лагерь под Шали, он неожиданно назвал имя "Марина". Фамилию женщины Фуфарев не знал. У Горева екнуло сердце и он быстро спросил:
- В Афганистане эта женщина воевала?
Капитан ответил:
- Да. Под кличками Искандер и Ясон, по моим сведениям.
Перед глазами Николая мелькнули зеленые насмешливые глаза, золотистая коса и яркие алые губы. Закончив разговор с агентом, он отпустил его. Долго сидел, вперившись взглядом в одну точку и тяжело дыша. Он даже помыслить не мог, что Марина снова воюет. Лицо Горева было мрачно. Допил бутылку, но не опьянел. Мысли о женщине не отпускали.
Достал из металлической коробочки маленький пакетик, ссыпал порошок в стальную столовую ложку и подогрел на огне свечи. Набрал в шприц прозрачную жидкость. Перетянул вену резиновым жгутом. Вколол наркотик и минут пять сидел, привалившись к стене, пока дурь не начала действовать. Долго раздумывал. Страх перед Масудом и желание обладать Степановой боролись в нем. Победила женщина. Утром Ахмад приказал своим людям:
- В отряде спецназа находится женщина. Вы должны схватить ее, но так, чтоб даже волос не упал с ее головы! Она нужна мне живой и здоровой.
Под воздействием наркотического опьянения Горев был уверен, что схватив Марину, сможет сделать ее женой в обмен на жизнь. К тому же иметь такого противника на своей стороне большой плюс! Даже Масуд будет им доволен. Он помнил ее афганские операции. Дожив до тридцати трех лет Николай так и не женился, хотя практически каждую ночь проводил в окружении любовниц. От трех из них имел сыновей, но с детьми практически не общался. Они его не интересовали.
Ахмад Шах Масуд заботился о своем любимце. Несколько раз предлагал в жены дочерей самых влиятельных людей Афганистана. Горев отказывался, вуалируя отказы тем, что до сих пор не считает себя полностью правоверным мусульманином. Говорил о своих неизжитых страстях к салу и водке. Масуд вздыхал и соглашался. На самом деле, до сих пор Николай представлял женой лишь Марину.
Ахмад сидел в подвале полуразрушенного дома. Здесь он преподавал минно-подрывное дело великовозрастным "ученикам" и жил в комнатке в углу, отгородившись от класса стенкой из ковра и толстой фанеры. Вход в подвал был тщательно замаскирован. Со стороны казалось, что здесь вообще нет никакого помещения. Но внутри все было приспособлено для обучения: столы, стулья, грифельная доска, наглядные пособия, расставленные на длинных столах по периметру комнаты. Плакаты, развешенные по стенам.
Жилье Горева имело кое-какие удобства: диваны, стулья, ковры. На столике перед диваном стояли тарелки с разнообразной едой: от лепешек и жареной баранины до исконно восточных сластей. Связной протянул развалившемуся на подушках Ахмаду записку от русского капитана. Горев схватил ее, вскочил и отошел в сторону. При свете лампы принялся разбирать каракули военного. Прочитал вслух:
- "Женщина ранена, в ближайшую неделю навряд ли куда пойдет. От хирурга удалось узнать, что ранение хоть и не тяжелое, но рана глубокая. Осколок мины прошел между лучевыми костями на левой руке. Именно Искандер обнаружила лагерь под Шали. Из поля зрения она не уйдет. Когда соберется в поиск - сообщу. Женщины-снайперы тоже ее работа. Помочь в их освобождении не смогу. За них взялись органы госбезопасности. Что с моим братом? Через неделю выйду на связь. Фархад".
Горев вздохнул. Душа заболела. Кожа рук четко почувствовала прикосновение золотистой косы. Он со стоном прикрыл глаза и упал лицом в подушки…
Российские войска выдвинулись в предгорья Большого Кавказа в мае. Генштаб все же дал разрешение на продолжение операции по освобождению республики от бандитов. Время было потеряно, фактически пришлось начинать заново. В большинстве своем чеченцы считали, что российские войска в горы не сунутся и будут рассчитывать лишь на артиллерию и авиацию. Но…
Русские решительно пошли в горы! Операция была разработана заранее. В конце мая развернулись жестокие бои в Веденском и Шатойском районах. Массированными ударами с воздуха и артиллерийскими ударами с земли подверглась территория цементного завода, прикрывавшего вход в Аргунское ущелье. Командование российской армии неоднократно предлагало бандитам оставить завод целым, так как он потребуется в будущем. Чеченцы не захотели пойти на уступки. В течение нескольких дней бомбежки не прекращались, завод был разрушен до основания и захвачен, хотя русские не сделали ни единой атаки. Чеченцы бежали. Бомбовые удары дали возможность свести потери в живой силе к минимуму.
К началу июня федеральные войска подошли к горловинам Веденского и Аргунского ущелий. Бандиты оказывали ожесточенное сопротивление. По их позициям продолжала бить авиация и артиллерия. Сохранялись солдатские жизни. Упорные бои шли под Бамутом, Сержень-Юртом, Ножай-Юртом и Агишты. Артиллерия вела обстрел противника под Ведено, Шатоем, Бачи-Юртом и Мехкетами.
Вперед были отправлены штурмовые группы для захвата господствующих высот. Они состояли в основном из десантников. Дудаевцы прочно закрепились под аулом Ярышмарды. Их приходилось буквально "выковыривать" из дотов и дзотов. Все делалось для того, чтобы бандиты не догадались, куда будет нацелен основной удар.
В это время по каменистому руслу реки в район аула Элистанжи вышел 245-й полк. Высадили воздушный тактический десант. 3 июня старая столица Чечни - Ведено, была захвачена федеральными войсками. Боевики, не ожидавшие подобного маневра, ожидавшие удара по Шатою и стягивающие силы в том направлении, позорно бежали с поля боя, бросая позиции и оружие. Весть о захвате Ведено мгновенно разнеслась по всей Ичкерии. Теперь на очереди стоял Шатой.
Тылы дудаевцев оказались оголенными. Возле аула Агишты крупной группировке, спешившей в Шатой, пришлось вести бой с морскими пехотинцами. Федеральные войска разрознили бандформирования и начали уничтожать их по очереди. Практически все тяжелое вооружение дудаевцев к этому времени было уничтожено.
Без промедления российские войска двинулись на Шатой, вдоль реки Аргун. Слева громоздились отвесные скалы, а справа резко вниз уходил десятиметровый обрыв. Практически это была ловушка. Движение дальше неминуемо привело бы к гибели. Достаточно было подорвать первую и последнюю машины в этом узком мешке и все было бы кончено. Колонна остановилась. К тому же саперы обнаружили на дороге множество неприятных сюрпризов, типа радиоуправляемых мин и фугасов.
Требовалось обойти Шатой и ударить с тыла, но без артиллерии делать там было нечего. Инженерная служба 166-й бригады в течение нескольких суток пробила дорогу на месте горной тропки, вьющейся по хребту с незапамятных времен. Тяжелая техника прошла по ней. На третьи сутки войска вышли к аулу Большие Варанды.
Все это время небольшой рейдовый отряд отвлекал на себя силы противника на главной дороге по берегу Аргуна. Они яростно пытались пробиться по главной дороге. В группе были саперы, артиллеристы, мотопехота и десантники. Боевики "клюнули" на приманку и начали стягивать силы к дороге. Почти весь штурмовой отряд погиб, но это дало возможность основным силам выйти к Шатою и высадить десант. К середине июня Шатой был взят.
Неподконтрольными оставались лишь непосредственно горы. Но взятие высокогорных районов оставалось вопросом времени. Этот вопрос был бы решен успешно и быстро, если бы вновь, в который раз, не вмешались политики. Кому-то было очень не выгодно окончание войны. Да и то понятно - война приносила огромные доходы и кто-то сильно нагревал на этом руки, подсчитывая барыши на крови.
Наступление федеральных войск снова остановили переговорами. Москву не устраивало, чтобы бандитов окончательно раздавили, а Президент не вмешался. Ему, по-всей видимости, было все равно, что льется кровь.
Вновь назначенному начальнику объединенной группировки генералу Лаевскому ночью положили на стол перехваченный разговор Масхадова с одним из полевых командиров. Прочитав, генерал ахнул и вначале не поверил. Полевой командир едва не плакал и истерично кричал в эфир:
- Мы больше не можем сдерживать русских! Выручайте!
Аслан спокойно ответил:
- Продержитесь до утра. Объявят мораторий. Мы уже договорились с нашими московскими друзьями!
Утром пришла радиограмма из Москвы от Верховного Главнокомандующего с категоричным требованием - остановить военные действия. Лаевский долго говорил с Москвой, доказывая ошибочность такого решения. Пытался связаться с Президентом, но ему объяснили бесполезность. Генерал долго сидел с пиликающей телефонной трубкой в руке и не знал, что ему делать. В горах дралась насмерть целая бригада. Остановить бой - значило погубить людей и все то, что с таким трудом было отвоевано. Большинство боевых генералов сжимало кулаки: такая близкая победа вновь была украдена из рук армии политиками из Москвы. Но были и такие, кто опустил руки…
Лаевский снова схватился за телефон. Дозвонился до премьер-министра и получил от ворот поворот. Премьер твердо ответил:
- Прекратить боевые действия!
В сердцах боевой генерал крикнул:
- Кто наш главный противник? Бандиты в горах или предатели в сановной Москве? Что ж вы творите?! У меня люди гибнут!
Министр швырнул трубку, не желая слушать. Тогда командующий взял ответственность на себя и приказал продолжать наступление. Кинул полк десантников на помощь бригаде. Он беспокоился за жизнь подчиненных больше, чем за собственную карьеру. Десант обрушился на головы боевиков, как снежная лавина, когда они уже начали успокаиваться. Среди чеченских лидеров началась настоящая паника. Они в открытую жаловались по космической связи своим московским благодетелям на отчаянного генерала. В эфире в открытую зазвучали подстрекательские тирады:
- Дождались Бонапарта? Он скоро Кремль бомбить начнет!
- Генерал неуправляем! Он проигнорировал приказ самого Верховного!
Лаевский вынужден был смириться, но отвоеванные у политиков часы решили исход дела в пользу федеральных войск.
Своенравного генерала вскоре назначили министром внутренних дел, лишь бы удалить от Чечни подальше.
Марина даже и не подумала отсиживаться в бригаде. В ту же ночь она вместе со взводом спецназа отправилась в микрорайон Минутка. Как и мужчины, надела на лицо маску и бронежилет, который страшно не любила. Пришлось смириться, так как без него Огарев не выпускал ее на задание. В небе, сквозь длинные прозрачные полосы перистых облаков, перемаргивались звезды и плыла далекая точка спутника. Издалека доносился вой собаки. На северо-западе прозвучала короткая автоматная очередь. Старшим шел майор Андрей Ракса. Степанова по дороге подошла к нему и тихонько предложила:
- Товарищ майор, есть предложение…
Мужчина повернул голову:
- Выкладывайте, сержант.
- Давайте тихонько возьмем бандитов на выезде из микрорайона? Там, где с обоих сторон развалины? Спрятаться есть где. Из двадцать первого дома именно этот поворот не виден. Так что мы даже и не насторожим никого. Еще два выезда перегородить надо. Саперные знаки "Мины" выставить или еще что-то придумать. Я им колесо прострелю, когда они въедут в развалины. Засяду на крыше вон того дома и подожду утра. Обзор оттуда прекрасный. Когда машину захватим, можно подкрасться по стенам домов к двадцать первому и ворваться в квартиру. Без выстрелов провернем операцию.
Ракса задумался, затем согласился:
- А что, вполне толково! Берите с собой Бутримова и на крышу! Мы сейчас выезды оформим и в засаду сядем. Расстояние не великовато? Может поближе крышу подыскать?
Женщина отказалась:
- Тогда выстрел в машине услышат. Они же не дураки и наверняка отличат выстрел от снайперки с глушаком от чего-то другого. А так, будет похоже, что проехали по осколку. Вы не волнуйтесь, я их достану!
Времени было около восьми утра, когда машина отъехала от подъезда. Солнце начинало пригревать все сильнее. На крыше это было наиболее ощутимо. Бутримов, следивший за иномаркой, сразу сообщил Марине об этом. Она стряхнула с себя дремоту, энергично потянувшись всем телом. Придвинула винтовку и нашла в оптику развалины. Прицелилась в крошечный камень на дороге и застыла в ожидании. Машины не было минут пять. Шофер хотел проехать через другой выезд, но перед аркой появился ров, наподобие тех, что роют для прокладывания кабеля и висела табличка. Он развернулся и поехал к развалинам.
Задержание спецназовцы провели по всем жанрам боевика. Задняя правая шина неожиданно хлопнула и машина начала отчетливо заваливаться вправо. Шофер остановил ее точно посреди развалин. Вышел, чтобы посмотреть. Увидев спущенное колесо, выругался по-русски и что-то быстро сказал по-чеченски своим пассажирам. Все вышли из машины. Фигуры в пятнистой форме и масках, появились из развалин бесшумно, словно призраки. В солнечном свете это выглядело фантастически.
Бандиты даже опомниться не успели, как уже оказались намертво притиснутыми к машине, а крепкие руки быстро обыскивали их. В салоне автомобиля обнаружили целый арсенал: два гранатомета, миномет, крупнокалиберный пулемет и боеприпасы ко всему этому вооружению. Мурзы среди задержанных не оказалось.
Натянув маски, Степанова и Бутримов спустились с крыши, напугав своим бесшумным появлением старуху-чеченку в подъезде, вышедшую покурить. Она выронила сигарету и четко произнесла:
- О, Аллах милосердный…
Они проскочили мимо нее. Незаметно присоединились к отряду. Отогнав машину в сторону, чтоб не мешала и оставив чехов с найденным оружием под охраной шести спецов, остальные начали красться вдоль стен к двадцать первому дому. Было еще достаточно рано и народу вокруг бродило не так много. Спецназ беспрепятственно проник в подъезд. Далее Марина попросила разрешить ей немного поэкспериментировать. На ухо объяснила суть и Ракса разрешил. От Огарева она уже знала, что чеченец со шрамом зашел в эту квартиру. В машине его не было, следовательно, он находился внутри.
Степанова стащила маску и распустила роскошные волосы по плечам. Накинула на плечи женскую кофту, сушившуюся во дворе и сдернутую ею с веревки. Застегнула пуговицы, прикрывая камуфляж. Парни наблюдали за превращениями. Мужчины затаились по обе стороны двери. Марина спокойно постучала в дверь. Автомат держала за спиной левой рукой, держа палец на курке. Наконец изнутри донеслись осторожные шаги. Женщина послала молитву Богу, чтоб это был не Мурза. Голос по-чеченски спросил:
- Кто там?
Степанова преспокойно ответила на русском, придав голосу легкий акцент:
- Ахмад передает вам привет. Я новенькая из Прибалтики.
За дверью какое-то время стояла тишина. Затем два мужских голоса быстро заговорили между собой. Они спорили. Марина покачала кистью правой руки, останавливая ребят, уже готовых ломануться в двери. Дверь начала приоткрываться. Степанова склонила голову набок и чуть смущенно улыбнулась выглянувшему чеченцу. Тот, увидев красивое женское лицо, обернулся и быстро сказал:
- Девка! Одна.
Откуда-то из комнаты последовало облегченное:
- Пусть проходит.
Боевик распахнул дверь. В ту же секунду женщина шагнула к нему, жесткая маленькая ладонь зажала рот, лишая возможности кричать. Ее автомат плашмя лег на горло и притиснул бандита к стене. Чья-то мужская рука легко выдернула автомат из его рук. В дверь бесшумно входили спецназовцы. Марина тут же отдала пленника ребятам. Спокойно шагнула в комнату и светло улыбнулась. Никто из шести бандитов, находившихся в квартире, не успел сделать ни единого выстрела. Группа Мурзы перестала существовать.