Бабулька налила нам светло-желтого жидкого чайку, положила перед каждым по ватрушке и велела:
- Ну, рассказывай, чаво врачи-то? Вылечили?
- Вылечили, разумеется, - уверенно соврала я и украдкой посмотрела на Серегу - не дай бог сдаст меня! Бабулька у нас в летах, ее беречь надо.
При ярком кухонном свете было видно, что глаза у парня покраснели (неужто ревел? - удивилась я), и он беспрестанно шмыгал носом. Ну точно ревел. Но тем не менее при моей лжи он и ухом не повел.
- Ну слава те, Господи, - истово перекрестилась бабуська. - А я ведь и в церкву ходила, свечечки за тебя, сердешную, ставила Богородице. Видать, помогла все ж царица небесная.
"Как же, дождешься сочувствия от начальства", - буркнула я про себя, а вслух сказала:
- Да ладно вы обо мне. У вас-то тут как дела?
- Да чаво рассказывать? - баба Грапа степенно закусила чай ватрушкой и поведала: - Теленок у деда мово в деревне сдох, я все сокрушалась, что тебя нет, ты б мне ево мигом на ноги поставила, а так - пропал! - огорченно махнула она рукой.
За месячишко до болезни я с бабулькой ездила к ней в деревню, забрали ее немудреные вещички, да она своего деда чуть до инфаркта не довела пространными ЦэУ. Я же, пока она деда на ум наставляла, прошлась по хозяйству и подлечила живность, за что заслужила бабкину и дедкину вкупе горячую любовь.
- Ну что ищщо? Картошку выкопали, Серега подмог, соленья - варенья, все как у людёв сделала. Да и обратно вот в город к вам приехала, доглядывать за вами.
- Ну а ты, Серый, что скажешь, как дела?
Он посмотрел на меня красными глазами и сказал:
- А что я? Все нормально.
- Вот и поговорили, - пожала я плечами. - Давай хоть друзей позовем, пивко попьем, песенки под гитару попоем.
- Не, я не могу, - отказался он.
Я чуть в осадок не выпала. Чтобы Серый отказался от моего общества - это было на моей памяти впервые.
- Ну как хочешь, - ошарашено произнесла я.
"На лысинку свою в зеркало глядела? - ехидно вылез внутренний голос. - Ну так чего удивляешься?"
"Завтра куплю парик, - мрачно осадила я его".
"А как же последний писк и тату - салон?" - невинно осведомился он.
"Сгинь, а ?" - попросила я его по-хорошему.
Как не странно, он послушался.
Посидев и поболтав часика два, бабулька пошла смотреть перед сном новости, Серега тоже потянулся за ней, даже не попытавшись задержаться. Я решительно его не узнавала. Если я ему не нравлюсь настолько, что он не хочет со мной оставаться наедине, то почему у него глаза - то на мокром месте?
Закрыв за ними дверь, я пошла в кухню, выпила оставшийся отвар, перемыла посуду и решила что хватит с меня на сегодня. Времени - девятый час, пора мыть ноги и ложиться спать. И только я приняла такое решение, как странные звуки привлекли мое внимание. Кто-то возился у моей двери, негромко при этом матерясь. Я прошла в прихожую, приложила ухо к двери и заинтересованно прислушалась.
- Вот холллера! Ты, …, я тя научу советскую власть любить! …! Ну, …, кому говорю, лезь!
И все в таком духе. Голос был мужским, нетерпеливым, и явно нетрезвым. При этом обладатель голоса интенсивно возился около моей двери. Не выдержав, я открыла дверь и наткнулась на мужичка в фуфайке, кроличьей ушанке с оторванным ухом и замасленных штанах, который усердно пихал картонную телефонную карточку в прорезь для магнитной карты - ключа.
- Чем занимаемся? - полюбопытствовала я.
Мужичонка поднял на меня пьяненькие голубые глаза, и внезапно дернул меня за руку, вытащив на лестничную площадку.
- Ты что, ворюга, тут делаешь? - заорал он, обдавая меня запахом свеженькой водки. Я чихнула, основательно прокашлялась и признала своего папеньку в мужичонке.
- Я не ворюга, ты чего? - удивилась я.
Папенька шумно привалился к двери, закрыв ее и заорал:
- Не войдешь сюда, ворюга! Милиция! Грабють!!!
- Пап, ты чего? - недоуменно воззрилась я на него. - Это ж я, Магдалина.
- Магдалина? Ха! - пьяно рассмеялся папенька. - Неужто я свою дочь не признаю! Доча-то у меня красотка! Фотомодель! Ноги - во! - он растопырил руки на всю ширину, - коса - во! А не ты, чмо лысое! Милиция! - завопил он пуще прежнего.
Прислушавшись, я обнаружила что по лестнице кто-то снизу несется. Не прошло и мгновения, как бравый секьюрити явился пред наши очи.
- Что за шум? - осведомился он, брезгливо оглядывая нас. Я некстати вспомнила о своих позорных джинсиках и свитерке со спущенными петлями. Про папенькин вид я уж молчу. Ну никак мы не походили на населяющих дом представителей элиты.
- Семейное дело, сами разберемся, - спокойно отозвалась я.
- Чего? - возмутился папенька, и, брызжа слюной, обратился к парню за справедливостью. - Вот, мил человек, жинка-то меня из дому турнула, говорит, иди отсюдова, пьянь такая! А какая я пьянь, ну выпил с мужиками для сугрева. А она, … такая, меня из собственного дома! - он в сердцах стащил с себя ушанку и хватил ею по коленке. Я отметила, что маменька похоже совсем за ним не следит - мало того что волосы давно нестрижены, так еще и немытые, колом торчат у него на голове прической "а-ля воронье гнездо".
- А вы, собственно, к кому? - нахмурился секьюрити. - Что-то я не видел, чтобы вы проходили.
- Так я в прошлый раз сунулся, так вы меня выкинули, - злопамятно припомнил ему папенька. - Так что я чичас умный - подождал, пока вы в свою комнатенку стеклянную оба зашли да отвернулись, ну и птичкой - шмыг!
- Ну-ка, птичка, пошли-ка на выход, - решительно двинулся к нему парень. - Тут тебе не вокзал, тут солидные люди живут.
- Ты погоди, - сурово одернул его папик. - Вот значится, шмыгнул я сюда, потому как жинка меня выгнала. Решил до дочери идти. Туточки доча-то живет! - ткнул он на мою дверь.
- Ага, значит, дочь, - кивнул парень, с насмешкой глядя на папика.
- Дочь, ты что, не веришь? - обиделся он. - Вона, и карточку дала мне от дверей-то! - и папик, порывшись в фуфайке, извлек на свет божий ту самую телефонную карточку из мятого картона. - Вот видишь! - победно заключил он, вертя картой под носом у парня.
Тот посмотрел на карту долгим взглядом и насмотревшись, без долгих разговоров схватил папика и поволок его к лестнице.
- Ты куда, ты куда? - закудахтал папик. - Меня так выкидывать! А ворюгу так оставляешь!
- Какого ворюгу? - лениво поинтересовался страж, подпинывая папика для скорости.
- А глаза разуй, девку лысую видишь?
Парень остановился, и не выпуская папаню внимательно посмотрел на меня. Я поежилась под его рентгеновским взглядом, и опасливо призналась:
- Я хозяйка, живу я тут.
- Фамилия как?
- Потёмкина.
- От бестия, и фамилию знает! - возмутился отец.
Секьюрити же достал телефон и быстренько натыкал номер.
- Саша, погляди, кто тут у нас в шестой живет? Да ситуация непонятная… Да… Нет… Говоришь, хозяйки нет давно? - он значительно посмотрел при этом на меня.
- Я в Швейцарии была два месяца! - возмутилась я под его нехорошим взглядом. - И вообще, что вы за охрана, жильцов не знаете!
Парень послушал еще трубку, буркнул пару невразумительных фраз и наконец, положив телефон в нагрудный карман, подозрительно вежливо попросил:
- Пройдемте вниз, там разберемся.
- Никуда я не пойду! - отчеканила я.
Он посмотрел на меня и внезапно предложил:
- Ну что ж, раз вы хозяйка квартиры Магдалина Потёмкина, тогда пройдемте в квартиру, покажите мне документы и я принесу вам извинения.
Я метнула на него яростный взгляд - меня! Подозревать! В ограблении собственной квартиры - это уж слишком!!! И я строевым шагом направилась к двери, мысленно планируя, что я сделаю с папенькой, когда отвяжусь от охранника.
Дверь осталась неподвижна, когда я дернула ее за хромированную стильную ручку. Я дернула еще раз и поняла, что мой милый папенька ничтоже сумнящеся захлопнул дверь, обороняя ее от меня. И пластиковая карта, открывающая дверь - в квартире.
- Попытки оставьте и пройдемте вниз, - ледяным тоном приказал секьюрити.
- Юноша, не торопитесь, - спокойно сказала я. - Да, я вышла из квартиры без ключа и дверь захлопнулась. Внизу, как раз подо мной у соседей есть ключ от этой квартиры и они меня великолепно знают. Давайте спустимся к ним и недоразумение прояснится.
- Девушка, мне по два раза повторять? - так же равнодушно сказал он и цепко ухватил меня за руку.
Увидев мелькнувшие наручники, я прошипела:
- Ты что делаешь?
- Там разберемся, - так же бесстрастно сказал он и стальные браслеты клацнули на моих запястьях.
Я чуть не плакала он бессильной злобы.
- А все ты, ты! - с ненавистью смотрела я на папеньку, пока мы по лестнице шагали вниз. - Ну какой черт тебя принес на мою голову!
- Но-но! - задиристо посмотрел он на меня снизу вверх. - Дочино добро не дам расхищать!
- Залил глаза водкой, и родную дочь не признает! - завопила я.
- Это ты что ли родная дочь? - снисходительно оглядел он меня, дыхнув на меня так, что меня чуть не вывернуло - терпеть не могу запаха водки. - У меня доча - во! Ноги - во! Косища - во! А ты чмо болотное, - припечатал он и отвернулся с видом превосходства.
Внизу меня бесцеремонно затолкали в какую - то стеклянную будочку для охранников.
- Наряд вызвал? - буднично поинтересовался мой страж у своего напарника.
- Да, сказали - будут через семь минут, а что у тебя ? полюбопытствовал второй охранник. Парня этого я знала - он тут и раньше работал. Напрягшись, я вспомнила и его имя. Я аж улыбнулась от облегчения, ну уж он - то меня знает, и недоразумение сейчас прояснится.
- Саша, - укоризненно сказала я. - Я Маша Потёмкина, неужто вы меня не узнаете? Меня ваш напарник задержал за попытку проникновения в свою же квартиру.
- Потёмкина? - недоуменно посмотрел он на меня. - Девушка, вы на Потёмкину только ростом походите. Она тоже высокая.
- Ты меня что, не узнаешь? - ошалело переспросила я. Сговорились все сегодня, что ли?
- Наряд приедет, разберутся, кто вы такая, - отрезал он.
- Я вам говорю, сходите в десятую квартиру к Куценко, у него ключи от моей квартиры и он меня знает, - потребовала я.
Секьюрити снисходительно на меня посмотрели и занялись обсуждением последнего футбольного матча. Я сидела и медленно зверела.
- Ребята, - негромко сказала я, - зачем вы милицию-то вызвали? Не проще ли сделать так как я сказала?
- Девушка, помолчите, - поморщился Саша, - сейчас приедет милиция и во всем разберется.
- В десятую квартиру, черт возьми, сложно зайти, что ли? - разбушевалась наконец я. Вот черт! Так хотела соблюдать спокойствие!
- Из десятой квартиры жильцы ушли, полчаса назад, и не буянь мне тут, - прикрикнул на меня второй охранник.
- Мы с вами на "ты" не переходили! - отчеканила я, злая до невозможности. Вот история, черт возьми!
- Поговори у меня тут, - лениво сказал Саша, - давно по почкам не получала? - и он выразительно кивнул на свою дубинку.
Я аж задохнулась от возмущения.
- Меня тут весь дом знает! Августа Никифоровна! - закричала я, увидев через стеклянную перегородку знакомую бабульку.
Та только что вошла с улицы и степенно двигалась к лифту. Услышав мой вопль, старушка обернулась, внимательно посмотрела на меня сквозь очки и равнодушно отвернулась, продолжая путь.
Я чуть не заревела с досады. Почему - то люди сплошь отказываются признавать во мне меня без моей косы!
- Девушка, я в последний раз предупреждаю, сидите тихо, не пугайте жильцов! - злобно прикрикнул на меня старший.
- Бомж вон и тот сидит тихо, не буянит, место свое осознает, - назидательно сказал Саня. - Попалась, так не трепыхайся, хуже будет.
Тут дверь на улицу открылась и в наш холл ввалилась парочка румяных, с морозца, ментов.
- Здоров, Димка, - поручкались они с первым стражем, который меня и схватил.
- Здоров, Сашок! - поручкались они и со вторым.
"Имена знаю, выпутаюсь - я вам такую импотенцию наведу!" - мстительно подумала я.
Стражи коротко ввели ментов в обстоятельство моего дела, дали сравнительно положительную характеристику папеньке "сильно его не прессуйте, он безобидный" и меня, в одном свитерке, вывели на улицу. Налетевший студеный ветер тут же бросил горсть снега мне в лицо и ледяными иглами прошил мое тело до костей. Я зябко обхватила себя за плечи и вперед ментов побежала к их уазику.
- Куда? - заорал на меня толстый неповоротливый мент, который меня конвоировал.
- В маш-шину, - стуча зубами от холода, призналась я.
- Иди смирно, - грозно буркнул он, огрел меня дубинкой и неторопясь продолжил путь.
В общем в отделение приехала не я. Приехала квинтэссенция всего черного, грязного и нехорошего, что есть в моей душе.
Мои менты сдали нас с папиком с рук на руки молодому белобрысому коллеге в отделении и откланялись. Я хищно оглядела бедного парня, села нога на ногу на стул и заявила:
- В общем так… Меня, Потёмкину Магдалину Константиновну, задержали по подозрению в проникновении в собственную квартиру. При этом у меня имеется тяжелая форма рака и связи наверху. А так же большое горячее желание устроить вам неприятности.
- Документы, - скучно потребовал мент. Видно было, что парню вся эта возня не представляется чем - то волнующим.
- Помолчи, какая из тебя Маня, - пьяно вякнул папенька и, повалившись вбок, устроился на моих коленях поспать.
- Документы в квартире остались, - холодно призналась я, - готова сдать отпечатки пальцев, они у вас в картотеке есть.
- Ну сдать конечно придется, - чуть ли не зевнул мент, вытащил какой-то бланк и принялся его споро заполнять, изредка интересуясь моими анкетными данными. Через пять минут он мне его протянул и так же равнодушно велел :
- Подпишите.
Я подписывать нечитанное не привыкла, взяла цидульку, звякнув наручниками и принялась тщательно проводить ознакомление. "Я, называющая себя Потёмкиной Магдалиной Константиновной, 1976 года рождения… быр-быр…"
- Это какое слово тут написано? - поманила я пальцем мента и ткнула в область не поддающегося расшифровке "быр-быр".
- Подписывайте, гражданка, - мент одарил меня мимолетным ничего не выражающим взором с признаками нетерпения. "Быр-быр" расшифровывать он не посчитал нужным.
Тут папенька приподнял голову с моих колен и, бросив пьяный рассеянный взгляд на цидульку, произнес:
- В нетрезвом состоянии, чего тут не понять.
- Чего-чего? - не поняла я.
- Тут написано " … находясь в нетрезвом состоянии", - пояснил папик и снова отключился.
Я снова впилась взглядом в бумажку. Ну точно! После папенькиных слов буквы, еще недавно намертво сплетенные, как узлы макраме, выстроились в вышеозначенную надпись.
- Это значит я - задержана в нетрезвом состоянии? - нехорошо посмотрела я на мента.
- Вы мне тут что порядки устанавливать будете??? - рассвирепел вдруг он - А ну, подписывай, или в обезьянник ща отправлю.
- Как, простите, ваше имя и звание? - осведомилась я, внутренне кипя от ярости.
Мент быстрым движением вынул корочки, раскрыл и поднес к моим глазам. Ровно на одну секунду.
- Посмотрела? - нагло усмехнулся он.
- Позвонить можно? - спросила я как можно спокойнее. - Мать-о волнуется, время позднее.
- Можно, чего нельзя, - неожиданно согласился мент.
Я прямо обомлела от такой доброты. Быстренько схватив телефон, я натыкала номер Корабельникова и продержала трубку, выслушав ровно одиннадцать длинных гудков.
- Ну все, дамочка, хватит линию мне занимать, - выразил нетерпение мент.
- Еще немного, - хмуро буркнула я и, схватив другой, внутренний телефон, натыкала на нем три цифры.
- Корабельников, - недовольно отозвалась трубка.
- Это Лисёночек, я у вас в отделении сижу в сто пятнадцатом кабинете, недоразумение вышло. Немедленно меня спасай, - выпалила я.
- Ну-ка трубочку положите! - пришел в себя мент и выхватил у меня телефон. - Подписывай! - и сунул мне в руки ручку.
Я посмотрела на него долгим взглядом и открыла рот на 56 сантиметров, собираясь сказать все, что я о нем думаю.
"Ты что, сдурела? - возопил внутренний голос, - оскорбление при исполнении обязанностей - это же статья!!! Хочешь из одной истории в другую попасть???"
"В кои-о веки ты двинул здравую мысль", - холодно признала я, закрыла рот и уставилась в цидульку.
"… Находясь в нетрезвом состоянии проникла в квартиру по адресу такому-то с целью ограбления, где и была задержана охраной дома".
"Молчи!" - истерично заверещал голос.
"Да мне пофиг, что статья!", - ответила я в ярости и открыла рот. Этот бред он меня заставлял подписать!!!!!
Дверь отворилась и вошел Корабельников.
- Здоров, Андрюха! - сказал он моему менту. - Ты что ж мою любимую девушку прессуешь тут?
- Витенька! - чуть не заплакала я от счастья и, скинув голову папеньки с колен, кинулась ему на шею. - Это я, Лисёночек, только я без волос, и меня поэтому никто не узнает!
- Да вижу я, что ты без волос, - Корабельников нисколько не удивился и сразу меня признал, что странно. - Зачем обстригла такую красоту-о?
- Так я же раком болею, скоро помру! - радостно оповестила я, - вот от химиотерапии и выпали.
Корабельников крякнул и посмотрел на мента нехорошим взглядом.
- Что натворила - то она?
- Вот, смотри, - я подхватила со стола бумажку и сунула ее Витьке. Тот ее внимательно почитал и недоуменно уставился на меня.
- Так это ж твоя квартира.
- Именно! - возмущенно подтвердила я. - И меня за ее якобы ограбление и задержали!
- Вот что, Андрюха, - решительно велел Корабельников, - пиши освобождение.
- А личность устанавливать? - вякнул он.
Корабельников на него посмотрел нехорошим взглядом и тот сразу заткнулся, достал бланк и принялся строчить.
- И папеньку тоже эээ… в смысле его я тоже забрать хотела бы, - кивнула я на сладко дремлющего отца.
- И на отца освобождение, - велел он менту.
- Ну все, Машка, я пошел, еще дел полно, - хлопнул он меня по плечу и сделал попытку уйти.
- Вить, погоди! - вцепилась я в него. - Во-первых, меня прямо в свитере и повезли и у меня с собой денег нет, так что я пока до дому дойду пешком, замерзну до смерти! А во вторых - меня охрана моего же дома сдала, и наверно меня домой не пустят!
- Ну, Лис, ты даешь! - восхитился Витька. - Проводить тебя, что ли?
- Проводить, проводить, - усиленно закивала я головой.
- Ну, если б не твои прошлые передо мной заслуги…, - покачал он головой. - Занятого человека отвлекать.
Я промолчала. Главное, что Витька четко помнит про мои заслуги, в результате которых ему на погоны упала с неба звездочка и он стал занятым человеком.