Жаль, что все истории с участием этих женщин плохо заканчиваются. Непременно летальный исход.
- Тра-ля-ля!
Он взял несколько нот.
"Прощайте, до завтра!"
После чего, "нежно поцеловав протянутую ему руку", следует убежать, "спеша укрыть свое счастье от нескромных взглядов"!
Бедная моя… Любовь моя!
Как она лежит! Красиво, театрально… Прекрасная и после смерти. Бледная и великолепная.
- А-аа! Ооо! - Он открывал безмолвно рот, воображая, каким звучным голосом наполняется этот романтический чердак… И даже, как и полагается в таких историях, "луч света проникает", елки-палки, "в ее каморку".
Когда легкие, трахея, связки - в порядке, когда хорошо себя чувствуешь, пение самое великое удовольствие на свете. Это как любовь… это… Кайф большого пения…
Ну все! Надо быть осторожнее: голос - нежный аппарат.
И потом, рад бы, да больше некогда… Он деловито взглянул на часы. Прикрыл полиэтиленом мертвое тело. Затворил за собой дверь, тщательно замкнул скользкую от смазки дужку замка.
Еще раз придирчиво оглядел обитую жестью дверь, постоял немного, втягивая в себя воздух… принюхиваясь… И стал спускаться вниз.
Трупы находят, потому что они воняют, - вот в чем дело… Соседи, жильцы дома начинают беспокоиться. И их можно понять. А так, кому какое дело?! Зачем причинять людям неудобства?!. Он и Она никому не мешают! Склад и склад…
Холод неотапливаемого чердака, запах формалина, которого он натаскал сюда немерено… Даже куриные яйца бы не испортились.
Он вышел на улицу. Стер опять упавшие на лицо холодные капли - дождь еще не кончился, - вместе с ними с лица, как маска, сползла мина скорби и грусти… Светло-серые глаза взглянули спокойно - пожалуй, лишь немного холодно.
Все-таки звукоизвлечение и вправду непреодолимая зараза…
- Так что вы думаете: эта девушка уже в ближайшее время не появится? - Хозяйка квартиры, повертев ключом, открыла дверь и пропустила Анну вперед.
Анна пожала плечами - что-то подсказывало ей (возможно, вчерашний сюжет об убитой в лесу цыганке), что Джульетта Федорова не появится здесь ни в ближайшее время, ни в какое другое, ни до, ни после. Ни здесь, ни где бы то ни было еще…
Но вот так - вслух произнести… Все равно, что приговор подписать. Вроде, пока никто не сказал, что человек мертв, он все равно, что жив.
Анна вздохнула.
Немолодая женщина, искушенная, как все квартирные хозяйки, в нюансах и тонкостях человеческого поведения и привыкшая угадывать по мимике, что ее ожидает, определенным образом истолковала сей вздох.
- Вот ее вещи…
Анна огляделась, и ей стало не по себе от собственной, неожиданно открывшейся накануне способности ясновидения. Именно такой она эту комнату и представляла…
Правда, платье было не в блестках…
Но это вечернее темно-зеленое бархатное, с декольте, платье - оно было, оно действительно было! Вот оно - небрежно брошено на спинку кресла. А рядом на журнальном столике - недопитый бокал вина…
Точнее, два бокала.
Сумма, которую Анна посулила хозяйке квартиры за возможность осмотреть последний приют Джульетты, сделала свое дело. Женщина терпеливо ожидала, пока Анна бродила по квартире, оглядывая бумаги на столе, переполненный платяной шкаф… Посмотреть было на что: это действительно квартира, в которой Джульетта жила - жила своей настоящей жизнью, ни от кого ее не скрывая. Наполненный бутылками бар, нескромные глянцевые издания… Особого, специфического вида наряды женщины, которой необходимо привлечь к себе внимание мужчин… Да, вряд ли Елена Давыдовна (Анна представила аскетичное лицо Джульеттиной матери) обрадуется, увидев эти вещи… Если Джульетта не вернется - открывать глаза Елене Давыдовне на эту, вторую, жизнь ее дочери по меньшей мере жестоко.
Анна разворошила на столе небрежную, слой за слоем накопившую при жизни Джульетты груду бумажек, чеков, журналов, проспектов. Среди этой легкомысленно разноцветной груды странно выделялись несколько театральных программок. Анна грустно усмехнулась.
Образование Джульетты, видно, давало о себе знать… Ее воспитание хорошей девочки из хорошей семьи напоминало о себе, пробивалось и в этой второй, порочной, жизни легкомысленной продажной женщины…
Анна рассеянно раскрыла программку. "Травиата"… тоже… овеянная романтическим флером, но, по существу, как это ни называй, представительница той же профессии. Ах, бедная Джульетта! И почему это куртизанки непременно так плохо кончают?!
И Аня, сама пугаясь обнаружившегося дара, открыла дверь в ванную… Поперек зеркала действительно помадой была сделана торопливая надпись…
Опять не в самую точку… Это не был номер телефона.
"17 Мол" - было написано губной помадой на зеркале.
- Вы говорите: она оплатила квартиру вперед? - переспросила Анна женщину, отличавшуюся явно алчным поблескиваньем в глазах.
- Не она, а… То есть сначала она платила сама, а потом… - Хозяйка осеклась и замолчала, явно не собираясь посвящать Анну в подробности своего арендного договора.
- Знаете, лучше вам не разыскивать ее родственников из-за этих вещей, - заметила Анна. - Узнают об этой квартире они, значит, и милиция узнает…
- Да, да, вы правы… Ну уж и вы тогда никому не говорите! - всполошилась хозяйка.
- Я постараюсь. - Анна многозначительно замолчала. - Так кто, вы говорите, оплачивал эту квартиру? - наконец, выдержав паузу, как бы невзначай поинтересовалась она…
Анна устала нажимать на кнопку звонка… Бесполезно. За дверью квартиры Джульетты явно никого не было. Вот тебе и первое марта… Обманула старушка. Пообещала познакомить ее с арендатором, платившим за квартиру Джульетты, - и вот…
Анна растерянно стояла у закрытых дверей.
Теперь, когда звонок перестал дребезжать, в подъезде стало тихо-тихо… И в этой тишине она неожиданно уловила звук чужого дыхания. Присутствие другого человека… Анне стало не по себе… Она замерла, боясь повернуть голову… Боже, и зачем она во все это ввязалась! Ходит по каким-то подъездам непонятно зачем и для чего… Стариков даже не узнает, отчего она погибла - из-за какой глупости!
Наконец убедив себя, что ей все почудилось и на самом деле за спиной никого нет, она медленно оглянулась…
Прямо на нее в упор смотрели прозрачно-серые, лишенные какого бы то ни было выражения мужские глаза. Мужчина возвышался рядом в длиннополом зловеще черном пальто, безмолвный и так бесшумно появившийся… Боже…
Как умерла Джульетта?! На ее шее сомкнулись стальные кисти или это был взмах ножа? Анна почувствовала непреодолимое желание зажмуриться…
- Мне сказали, что меня хочет видеть молодая красивая светловолосая девушка… Судя по времени, - мужчина взглянул на часы, - ко всем прочим вышеперечисленным достоинствам вы еще и точны…
- Я… я… - Анна с ужасом обнаружила, что заикается от страха… - Чем обязана? - Она наконец с трудом взяла себя в руки.
- Ничем. - Мужчина внимательно ее разглядывал. - Но, похоже, наши цели совпадают. Вы ведь разыскиваете?
- Разыскиваю?! - Анна тянула время, раздумывая, как ей дальше себя вести: насколько стоит откровенничать… Ведь вполне возможно, что перед ней сейчас стоит человек, причастный к исчезновению подруги. А возможно, причастный и к ее…
- Не хитрите и не тяните время. - Человек оборвал ее размышления. - Вы ведь разыскиваете Джульетту?
- С чего вы взяли?!
- Вам не нужно меня бояться: я не похищал и не убивал ее… И я тоже ищу ее.
Он стоял перед ней, загораживая лестницу, ведущую к выходу… Не обойти, не объехать. И уж точно - никак не проскочить мимо…
- Вам не кажется, что нам надо поговорить?
- Я… нет… Кажется. Мне не кажется…
Анна обреченно прислушивалась: может, хлопнет внизу дверь и кто-нибудь войдет в подъезд…
- Да перестаньте вы дрожать! - Мужчина усмехнулся. - Если вы так опасаетесь за свою жизнь, можем поговорить где-нибудь на людях. Здесь рядом неплохое кафе…
Он подвинулся, освобождая путь к выходу и к спасению.
"Ноги в руки - и бегом отсюда!" Внутренний голос, разумеется, был, как всегда, прав. Но упрямство и нехорошее, уже слишком прочно поселившееся в ней любопытство сделали свое дело…
"Вот болтливая старушка - эта хозяйка квартиры…" - досадовала Анна. Договорились же, что она, эта хозяйка, этому квартиросъемщику таинственному ничего не скажет. Анна просто подойдет в назначенное время, в день, когда истечет оплаченный срок, - и посмотрит на человека, который платит за квартиру…
Кстати, почему он еще не отказался от квартиры? На этот вопрос Светловой еще предстояло найти ответ…
Хозяйка должна была представить ее как свою родственницу или еще как-нибудь… Так нет же: разболтала…
Теперь Анна, не отрываясь, смотрела на человека, сидящего напротив нее за столиком кафе. С чего она взяла, что его глаза лишены какого бы то ни было выражения?! Со страху, конечно, взяла… Потому что ничего похожего… Умные серые глаза. Светло-русые брови - вразлет, как писали в старину…
- Вы хотите услышать историю? - Человек усмехнулся.
- Я бы сказала: объяснения, - строго, как бы не замечая его улыбки, заметила она. - Без истории можно обойтись.
Однако он прав: она действительно невольно ожидала за чашкой кофе услышать некую историю его отношений с Джульеттой, связанную с загадкой, страстью и даже - в силу специфики ее профессии - пороком.
- Ну, если коротко, конспективно, без подробностей, то случившееся со мной и Джульеттой выглядит до крайности банально. Ведь небанальны бывают только подробности, не так ли?
- Так. - Анна тоже невольно усмехнулась. "А и вправду, в жизни, как и в литературе, - тридцать три бродячих сюжета, не больше…" - подумала она.
- Человеческие истории без подробностей похожи друг на друга, как скелеты без плоти… - уже не улыбаясь, сказал он.
Анна согласно кивнула и внутренне напряглась, пытаясь понять, что ее задело…
Пожалуй, странность сравнения. Любой человек сказал бы "как близнецы"… А он отметил: "Как скелеты…" Здорово и точно. Ведь скелеты действительно похожи… как близнецы, даже если они и не остовы близнецов… Но об этом надо задумываться, как минимум. Мысленно представить или… Или видеть. Может, он патологоанатом?
- А вы?.. - Она вопросительно взглянула на собеседника.
- Я работаю с компьютерами. - Он немедленно удовлетворил ее интерес.
Компьютерщик! Да… Но… Уж не работает ли он патологоанатомом в свободное от работы время?!
Это соображение как-то не добавило лучезарности происходящему…
Официантка принесла кофе Анне, чай - ему и пирожные - обоим.
- Спасибо! - хором поблагодарили они ее.
"Как это у нас синхронно получилось…" - мимоходом подумала Светлова.
Девушка-официантка расставила чашки на столе, но отчего-то не уходила. Стояла и смотрела на Аниного собеседника, как загипнотизированная… До тех пор, пока он с нажимом не произнес специально для нее: "Спасибо! Все в порядке".
- Что это с ней?! - спросила у своего визави Светлова, когда официантка наконец удалилась.
- А-аа… Так… ничего особенного. - Он махнул рукой. Впрочем, как поняла Аня, нисколько остолбенению официантки не удивившись.
- Итак? - с плохо скрываемым энтузиазмом приступила к расспросам (слово "допрос" ей казалось пока чрезмерным) Анна.
- Итак, все очень скучно. Обычная встреча с профессионалкой и… Потом другая, третья… И вдруг понимаешь, что это, как говорят в таких случаях, "нечто большее". Возможно, все дело в том, что Джульетта была не типична для этой сферы деятельности… Как в старину выходили замуж "с досады" - так она с досады занималась этим делом… А так… Образованная, культурная, красивая молодая женщина, в которую можно влюбиться. Я и влюбился. Уговаривал ее все это бросить… Она говорила: мне нужны деньги на квартиру - я не могу жить с ней…
- С матерью?
- Да… Я стал платить за квартиру. Она уже не брала клиентов… Но все упрямо числила себя по этому "ведомству"… Так, какое-то упрямство… почти детское. Гордость, конечно. Чтобы я, очевидно, не слишком мнил себя спасителем падшей несчастной девушки… И еще… Мать, видно, столько раз ее ломала и заставляла делать по-своему, что, став взрослой, Джуля только и делала что все наоборот, назло. "Вы хотите так, а я все равно по-своему!" В этом плане с ней было трудно: такой странный норов, вечный бунт - "ты хочешь так, я непременно иначе"… Я даже приспособился уже. Заранее вычислял это "наоборот".
Он замолчал.
- Да вы просто психолог…
- С такой женщиной, как Джуля, станешь, пожалуй, и психологом. Невероятный характер…
"Так почему же тогда?.. - хотела спросить Анна. - Так почему вы не расставались?" И сама же себе ответила, спохватившись: "Ах да, любовь!"
Аня смотрела, как он размешивает ложечкой чай - склонив невесело голову, задумавшись, долго и грустно, хотя даже и сахар он, кажется, не положил… Автоматически.
- У вас не найдется закурить? - К столу подошла девушка из-за соседнего столика, склонилась над Аниным собеседником с сигаретой, томно выставив бедро… Надо отдать должное - заслуживающее внимания бедро.
- Нет. Не курю. - Он едва скользнул по просительнице взглядом.
Красотка, потоптавшись, удалилась. Восвояси и несолоно хлебавши…
- Здоровее будет… - пробормотал он.
- Вы что, из организации "Очистим мир от никотина"? - Аня подивилась его нелюбезности.
- Извините…
Он вдруг прикрыл глаза ладонью…
Кстати, Аня обратила внимание: ладонью с очень длинными, музыкальными, прекрасной формы пальцами.
- Надо, наверное, поддержать светскую беседу. Но, увы, не получается. Не обессудьте…
Вот те раз! Любовь, любовь… Кто бы мог подумать, что в этом мчащемся сломя голову городе, в этой сумбурной суматошной жизни, где с таким трудом запоминают имена, среди пороков и цинизма - и такое глубокое неожиданное чувство… Бескорыстное. К падшему ангелу… Хотя такой сильный молодой и явно далеко не бедный мужчина мог бы найти себе, что называется, и любой другой вариант…
В это время к столу подошла еще одна девушка с сигаретой. Пока она, очень похоже на предыдущую визитершу, выставляла сексуально бедро и интересовалась насчет закурить… Пока Анин собеседник отправлял ее восвояси, ссылаясь на то, что с детства верил в каплю никотина, убивающую лошадь… Пока все это происходило, до Светловой потихоньку начало доходить… Мало-помалу она начала понимать, что все эти представления означают.
Боже ты мой… Только тем, что она была перепугана при встрече с ним, происшедшей в довольно зловещей обстановке Джулиного подъезда, откуда, как было известно, пропадают люди… Только тем, что между ними стояла, возможно, уже мертвая Джульетта… Только тем, что Аня на данном этапе жизни была полностью поглощена своим Стариковым… Только всем этим и можно было объяснить, что она не сразу сообразила очень простую вещь… не смогла увидеть очевидное…
Он был невероятно хорош собой. Просто, без дураков, очень красив… Редкой настоящей мужской красотой.
А она-то, выслушав его объяснения насчет того, что он нашел в Джульетте, еще спрашивала себя: что Джуля нашла в нем? Ведь, кажется, у этих профессионалок очень суровые правила - ни в коем случае нельзя влюбляться в клиентов… Просто "западло" считается…
То, значит, и нашла Джульетта…
- Извините. - Он вдруг встал из-за стола. - Я, кажется, переоценил свое самообладание… Мне жаль, что мы толком не поговорили, но я хотел бы сейчас уйти… Мы можем встретиться как-нибудь еще?
- Да, да, конечно… Разумеется. - Анна торопливо достала из сумки блокнот. Какая чувствительность! Еще немного, и она, кажется, станет невольной свидетельницей скупых мужских слез.
Анна поскорей написала свой телефон, протянула листок…
- Спасибо… Если вам хоть что-то удастся узнать… Я буду… Я буду признателен.
- Да-да, конечно… - машинально согласилась Анна.
Он ушел, а Аня посидела еще… Пирожные были вкусными, и оставлять их, даже несмотря на то, что мир был таким печальным, а повод для этого чаепития просто трагическим, не хотелось…
Очевидно, имея в виду именно такие ситуации, историк Ключевский заметил: "Человек - самая большая скотина на свете…"
К тому же… Конечно, ей было неудобно за свою нечуткость… Больше того… Анна понимала, что это крайне цинично… Но она чувствовала, что потеряла к нему интерес. Его история теперь, когда Светлова утолила свое детективное любопытство, разочаровала ее. Она-то надеялась что-то из него выудить…
Но несчастная романтическая любовь - это было явно не то, что могло бы сейчас заинтересовать ее. А он явно никоим образом не был связан со столь захватившей ее цыганской версией.
И потом… Ведь органы безопасности бордельного дела его проверили. И Анна верила Дубовикову, что проверили тщательно. Тот, кто был причастен к исчезновению Джульетты, - потенциально опасен для кадрового состава "Алины". И они обязаны принять превентивные меры, пока убивать не стало для мистера Икс привычкой… Хорошие профессиональные девушки - это капитал, а посягать на капитал в условиях рыночной экономики - дело рискованное… Такое безнаказанным не оставляют.
"Как он нежно ее называет… - вдруг неожиданно кольнуло Светлову. - Джуля! Как самые близкие и родные Джульетте люди…"
Значит, все-таки любовь.
Вот и ответ на вопрос, почему он еще не отказался от квартиры… Неужели верит, что Джульетта рано или поздно объявится? Да, просто как в романе - верит и ждет, что она вернется.
Это так похоже на влюбленных - ждать на том месте, где расстались…
- Эх, елы-палы! Ну что за жизнь…
Федорыч, известный народу, обретающемуся на чердаках и в подвалах Замоскворечья, еще и под двойной своей фамилией как Федорыч-Сивый, ругаясь, пытался отцепиться от гвоздя… Эта женская синтетическая шуба, доставшаяся ему в фонде "Милосердие" в жестокой борьбе с другими претендентами на секонд-хэнд, была, в общем, очень даже неплохой. И даже грела… если выпить водки… Но вот, поди же ты, лазить в ней по чердакам - сплошное зае… извините, мученье… Уж больно, паскуда лохматая, цепляется за что ни попадя!
Наконец он отцепился, оставив на гвозде клок розового длинного синтетического ворса. Цвет-то шубы Федорыча как раз не смущал… Может, потому что уже много лет Федорычу-Сивому не доводилось видеть себя в зеркале… Не было ни возможности такой, да и как-то в голову не приходило. Хотя эта лохматая шубенция, украшавшая лет тридцать назад, в эпоху модного нейлона, плечи какой-нибудь шикарной красотки, выглядела на Федорыче преуморительно… Во-первых, была она точно в тон его сизо-розового алкоголического носа… И вкупе с жутко лохматой, нечесаной головой и маленьким ростом давала эффект этакого барабашки, "розового чуда"… Нечто среднее между мультфильмовским домовенком Кузей и отбросом общества…
Во всяком случае, когда Федорыч выползал в своем наряде из подвалов на свет божий, случайно наблюдающие это явление прохожие торопели. А потом долго оглядывались, а некоторые даже терли глаза и пытались себя ущипнуть.