- Резванов успел выпрыгнуть из кабины, ногу лишь подломил при прыжке, пар-р-рашютист. Не пойму, где успели набраться? Очевидцы говорят, оба трезвыми из Серебровки укатили… - Гвоздарев сердито раздавил подошвой сапога окурок. - Вот, придурки, якорь им в нос!
- Если б водку гнали не из опилок, то что б им было… - с усмешкой сказал молоденький паренек в вылинявших джинсах.
Бригадир сурово глянул на него. Паренек смутился:
- Я пошутил, Витольд Михалыч.
- Смотри у меня! Двое уже дошутились… - Гвоздарев тяжело вздохнул и повернулся к Антону. - Повело Тиуновых в пропасть. В Березовке, говорят, Тамара как в воду канула, здесь бывший муженек ее… прыжки с моста на колесном тракторе устроил. С ума они посходили, что ли?..
Переговорив с Гвоздаревым, Бирюков вернулся к машине и, усевшись за руль, включил зажигание. Плавно тронувшись с места, сказал:
- Что ни день, то хуже. Еще не нашли Тамару - Павлик разбился.
- Краем уха слышала ваш разговор, - тихо ответила Зорькина. - Что-то здесь не просто, Антон Игнатьевич. Павлик Тиунов прекрасно знает технику. Он никогда аварий не делал. Наверное, неисправность какая-то его подвела…
- В ГАИ узнаю.
Притихшая Зорькина, помолчав, заговорила снова:
- И все-таки не верится мне, что Тамару убили.
- Почему?
- А вот почему. В избе у Тамары нашли парик?
- Какой?..
- С длинными вьющимися волосами.
- Нет, мы искали - с короткими ровными, - ожидая подвоха, сказал Бирюков и, покосившись на Зорькину, заметил, что ее светло-голубые глаза вроде бы потемнели.
- Антон Игнатьевич, я вполне серьезно. Нынче на новогоднем концерте Толик Инюшкин уговорил меня спеть под Аллу Пугачеву и раздобыл где-то парик с такими, как у нее, волосами. Когда Тамара Тиунова осталась без прически, она попросила у меня этот парик. Нашли вы его? Паутова, бывшая в понятых, говорит, что не нашли…
- Нет, не нашли, - подтвердил Антон.
- Значит, Тамара в этом роскошном парике куда-то скрылась из Березовки.
- А если она в этом парике да - в озеро?..
- Парик бы не удержался на голове и всплыл.
Бирюков, свернув на обочину, остановил машину. Зорькина удивленно насторожилась.
- Послушайте, Марина… Вы даже не представляете, какую ценную информацию мне подарили, - сказал Антон. - Разрешите, поцелую за это?
- В порядке единовременного вознаграждения?
- Нет, от души.
В глазах Зорькиной засветились озорные искорки:
- Спасибо, Антон Игнатьевич, но целоваться пока не будем. У меня, хотя и бесцветной помадой, а губы все-таки накрашены.
- Чем же вас отблагодарить?
Зорькина улыбнулась и сразу посерьезнела:
- Не думайте, что я такая умная. Это Тамара, когда брала парик, сказала: "Пусть они, черти, теперь меня поищут!" Сразу я не придала значения Тамариным словам, а вот сейчас…
- Кто "они, черти"?
- Этого не знаю. И куда Тамара скрылась, тоже не могу сообразить. - Зорькина коротко глянула на свои золотые часики. - Поедемте, Антон Игнатьевич, а то как бы мне не опоздать в агропром.
- Ох, Марина, Марина… - Бирюков включил скорость. - У меня даже голова закружилась.
- От успеха?
- Нет, честное слово, я становлюсь к вам неравнодушным. Вы, случайно, не собираетесь замуж?
- Где уж нам уж…
- Много бы я отдал, чтобы узнать: почему вы тянете с замужеством?
- Могу ответить в кредит: потому, что в Березовке нет клуба "Кому за тридцать".
- А если без шуток?..
- Какие могут быть шутки в серьезном деле?
- Неужели так сильно любили того погибшего моряка, что до сих пор не можете забыть?
Зорькина вдруг грустно усмехнулась:
- Когда переписывалась с тем заочником, мне было всего семнадцать годиков. В таком возрасте любовь романтическая… Не могу себе простить одного: парень ведь погиб из-за меня. Не писала бы ему - он бы не поехал ко мне в Ярское, а, значит… судьба не свела бы его с тем шофером-убийцей.
- Нельзя из-за случайности ставить крест на своей судьбе.
Марина задумчиво помолчала:
- По-моему, вы тоже с крестом живете. Почему?
- Не хочу жениться без любви.
- Говорят, любовь, как талант, не всем от природы дается.
- Кто ее знает. - Антон с улыбкой посмотрел на Марину. - Может, я действительно бесталанный. Как-то все шиворот-навыворот выходит. Кто мне нравится, тем я не нравлюсь, и наоборот…
- Значит, если вы мне нравитесь, то я вам не нравлюсь?
- Нет, это хорошо, если…
- Но получается, по-вашему, что плохо, - не дала договорить Зорькина и внезапно рассмеялась.
Антон скосил взгляд:
- Я что-то смешное сказал?..
- Нет, Антон Игнатьевич. Вспомнила, как Арсентий Ефимович Инюшкин и Торчков разбирались в теории относительности…
Бирюков улыбнулся:
- Вы очень виртуозно сменили тему разговора.
- Побоялась в вашей теории запутаться, как запутались Инюшкин с Торчковым.
Впереди показались окраинные домики райцентра. Высадив Зорькину возле трехэтажного здания райисполкома, где находился агропром, и договорившись с ней встретиться здесь же через два часа, Бирюков подъехал к районному отделу внутренних дел. Поначалу Антон планировал сразу выяснить в ГАИ обстоятельства происшествия с Павликом Тиуновым, но, узнав от дежурного, что подполковник Гладышев несколько раз звонил в Березовку и не мог его там разыскать, поднялся на второй этаж к начальнику райотдела. Увидев Бирюкова, Гладышев обрадовался:
- Молодец, что приехал. Вот заварила Тиунова кашу. Оказывается, до своего таинственного исчезновения она переоформила у нотариуса завещание Гайдамаковой в пользу Березовского колхоза при условии, что колхоз на эти деньги достроит старухин особняк и оборудует в нем детский сад имени Викентия Гайдамакова. Ты мог такое представить?..
- Именно такое - нет, - честно признался Бирюков. - Но мысли о завещании у меня бродили разные. Больше почему-то думалось, что Елизавета Казимировна готовила какой-то памятник себе, а не сыну.
- Викентий - это ее сын, погибший на фронте?
- Да. И, по-моему, он заслуживает, чтобы детсад в Березовке назывался его именем. Посмертно Викентий Гайдамаков был награжден медалью "За отвагу".
Подполковник задумался.
- Хорошо ли будет увековечить фамилию бывшего трактирщика?
- Дети, Николай Сергеевич, за поступки своих родителей не отвечают. Тем более, насколько знаю, Викентий родился через полгода после смерти отца. Кровавая история трактирщика со временем канет в Лету, а светлое имя хорошего человека надо сохранить в памяти односельчан… - Бирюков чуть помолчал. - Вопрос только в том, чтобы деньги, на которые будет достраиваться детский сад, не пахли кровью.
- Деньги эти, как бы тебе сказать… Словом, за потерю единственного кормильца, каковым являлся Викентий, с сорок седьмого года Гайдамаковой была назначена пенсия. Перечислялась она на сберегательную книжку, и старуха ни рубля с этой сберкнижки не истратила. Таким образом вместе с процентами в сберкассе накопилось около семнадцати тысяч рублей.
- При таком раскладе, как говорится, и раздумывать нечего. Быть в Березовке детскому саду имени Викентия Гайдамакова!
Подполковник внимательно посмотрел на Бирюкова:
- Что-то ты сегодня приподнятый, как на крыльях. Что-нибудь хорошее узнал о Тиуновой?
- Разве это плохое, что Тиунова отказалась от завещания в пользу колхоза? - вопросом на вопрос ответил Антон.
Гладышев погрозил пальцем:
- Не увиливай в сторону. Докладывай, чем Березовка дышит.
Бирюков профессионально четко, буквально в пятнадцать минут, доложил всю собранную о Тиуновой информацию и глянул на часы. Подполковник, заметив его взгляд, спросил:
- Куда торопишься?
- В ГАИ - насчет Павлика Тиунова. После надо переговорить в прокуратуре со следователем Лимакиным.
- С Лимакиным наговоришься в Березовке. По заданию прокурора он выезжает туда со спасателями. Разумеется, и тебе придется поприсутствовать на поисковых работах.
- По-моему, нечего там искать! - горячо сказал Антон.
- Нечего или чего, - проворчал подполковник, - а перестраховка в таком деле не повредит. Я, например, не разделяю твоего оптимизма. И вообще ты сегодня вызываешь у меня подозрение…
- Интуиция мне подсказывает, что Тамара Тиунова жива.
- На одной интуиции, Антон Игнатьевич, далеко не уедешь. Нужны факты, а их у тебя нет.
- Будут, Николай Сергеевич. По-моему, таинственная беглянка вот-вот должна обратиться в сберкассу за своими собственными деньгами. Не была она еще там?
- Нет, не была. Работников сберкассы мы на всякий случай предупредили.
- Значит, скоро будет. Вот с Павликом, чувствую, дело хуже. Жив он еще?
- Пока держится, но без сознания. Из Новосибирска вертолетом хирурга привозили. Сделали операцию на черепе, однако какой будет исход, врачи пока не знают, - подполковник достал из лежащей на столе пачки "Казбека" папиросу и стал разминать ее в пальцах. - По этому происшествию я полностью в курсе дела. Медэкспертиза установила, что в момент совершения аварии и сам Павлик, и его дружок Резванов были трезвыми…
- Выходит, что-то случилось с рулевым управлением трактора?
Гладышев нахмурился:
- Сотрудники ГАИ утверждают, что рулевое управление было исправно.
- Тогда что же произошло? - с недоумением спросил Антон.
- Резванов ничего объяснить не может. Говорит, Павлик упросил его съездить за компанию в райцентр, а зачем - не сказал. На Крутихинском спуске к мосту Тиунов до предела разогнал трактор и крикнул Резванову, чтобы он выпрыгнул из машины. Едва тот выпрыгнул, трактор рухнул под мост.
- Почему Павлик в левую сторону свернул?
- Вероятно, чтобы оставить в живых Резванова, который сидел в кабине справа.
- Странно все это… - Бирюков задумался. - Если Тиунов хотел покончить с собой, зачем ему понадобилось брать из Серебровки свидетеля?
- Вот и я над этим голову ломаю, - хмуро сказал подполковник и сразу спросил: - Ты на чем приехал?
- На отцовских "Жигулях".
- Значит, транспортом обеспечен. Пока следователь собирает спасателей, повстречайся в больнице с Резвановым. Может, он тебе что-то новое расскажет.
Антон глянул на часы и торопливо поднялся. Заметив вопросительный взгляд подполковника, сказал:
- До отъезда в Березовку надо у райисполкома с одним товарищем встретиться.
- Товарищ в юбке? - быстро спросил Гладышев.
- В джинсовой.
Подполковник облегченно вздохнул:
- Теперь все понятно. А то никак не мог сообразить, чего ты сегодня такой суетливый?..
- От вас, Николай Сергеевич, даже пустяка не скроешь, - улыбнулся Антон.
- Хотел бывшего оперативника провести? - тоже с улыбкой спросил Гладышев. - Такие пустяки, голубчик, часто браком заканчиваются.
Бирюков засмеялся:
- Можно и брак сделать без брака.
- На свадьбу не забудь пригласить, оптимист.
- Не забуду, если до этого дойдет.
- Если дойдет… - передразнил подполковник. - А куда ты, голубь, денешься? По глазам вижу, что безнадежно влип.
Прежде, чем встретиться с Резвановым, Бирюков зашел в кабинет судмедэксперта, чтобы выяснить, действительно ли Тамара Тиунова страдала гемофилией. На основании сохранившихся в поликлинике данных медицинского обследования, гемофилии у Тиуновой не было, но кровь ее, по словам Медникова, в общем-то здоровая, имела пониженную свертываемость. В какой-то мере это подтверждало наметившуюся версию, и настроение Бирюкова еще больше поднялось.
- А как состояние Павлика Тиунова? Жить будет? - спросил судмедэксперта Антон.
- Все под Богом ходим… - уклончиво ответил Медников.
- Поконкретнее бы, Боря.
- Конкретно скажу через сутки - двое.
- Резванов как?
- Этот мастер беспарашютного спорта через месяц будет скакать, как кузнечик. Перелом несложный, быстро зарастет.
- Можно с ним поговорить?
- В третьей палате хирургического корпуса лежит. Кроме него там, кажется, сейчас никого нет. Все выздоравливающие на природе гуляют.
Третья палата находилась на первом этаже. Резванов с загипсованной, будто толстая кукла, ногой лежал на койке у самого окна и, тихонько выпуская табачный дым в приоткрытую створку, покуривал. Когда Бирюков вошел в палату, он мигом выщелкнул окурок за окно, болезненно сморщился и застонал.
- Не бойтесь, я - не врач. За курево ругать не буду, - поправляя на плечах наброшенный медсестрой белый халатик, сказал Антон.
- Чего мне бояться… - вроде бы пересиливая боль, ответил Резванов. - Скучно одному лежать.
Бирюков присел возле кровати на легонькую табуретку. На вид Резванову было около двадцати лет. Худощавый, словно мальчишка, он был одет в полосатую больничную пижаму с подвернутой до колена штаниной на правой загипсованной ноге. Длинные, как у попа, волосы переплелись сосульками. Лицо прыщеватое, с мучительной гримасой. Глаза страдальческие, бесцветные. Веки покрасневшие. Еще не приученный к бритью подбородок зарос реденькими рыжеватыми завитушками.
- Чтобы не скучать, расскажи-ка, Алексей, что у вас с Павликом Тиуновым произошло? - попросил Бирюков.
- А кто вы такой?
- Начальник уголовного розыска.
- Чего мне рассказывать… - Резванов опять мучительно простонал. - Сам Павлик гробанулся и меня, падло, чуть не прикончил. Не хотел я с ним ехать, уговорил ведь…
- Зачем в райцентр поехали?
- Павлику чего-то надо было здесь купить.
- Что именно?
- Не знаю.
- Он что, умышленно под мост свалился?
- Спросите у него, чокнутого… Когда из Серебровки выехали, начал бывшую свою жену сволочными словами ругать. Даже проговорился, будто отомстил ей за то, что с березовским электриком Гумановым спуталась.
- Чем отомстил?
- До самоубийства ее довел, что ли…
- Ну, а потом?..
- Потом, когда к Крутихе стали подъезжать, побелел весь, затрясся и как заорет во все горло, козел: "Прыгай, Лешка, пока не поздно!" Как я из кабинки трактора успел выскочить - не помню, - Резванова словно перекорежило от боли. - Ой-ой-ой, нога…
Из больничной палаты Антон вышел с твердым убеждением, что Резванов многое не договаривает и чего-то боится: то ли, чтобы вину за поврежденный трактор не свалили на него, то ли чего-то другого…
Глава 9
Точно в назначенное время, как условились с Зорькиной, Бирюков остановил "Жигули" на асфальтированной площадке у входа в райисполком, рядом с одиноко стоящей новенькой "Волгой". Марины не было. Убедившись но часам, что не опоздал,. Антон выключил двигатель и от нечего делать стал рассматривать вывески по, краям больших стеклянных дверей. На глаза почти сразу попались крупные золотистые буквы ЗАГС. Тут же вспомнилась хорошо знакомая заведующая загсом, седая невысокая женщина в очках, и Антон попытался представить, как он с Зорькиной подает ей заявление о регистрации брака.
"А что, если это сделать прямо сейчас, не отходя от кассы?" - вдруг мелькнула у Антона веселая мысль. Тотчас, будто легка на помине, из райисполкома вышла Зорькина. Придерживая Марину под локоток и обольстительно заглядывая ей в лицо, шел высокий моложавый мужчина с институтским ромбиком на лацкане безупречно сидящего светлого пиджака. На широком крыльце они остановились. О чем между ними был разговор, Бирюков не слышал, но в ответ на слова мужчины Марина отчаянно кокетничала.
Антон из озорства надавил на сигнал. Зорькина, будто испугавшись, оглянулась и торопливо подала мужчине руку. Почти вырвавшись от него, она легко сбежала по ступенькам невысокого крыльца и, помахивая папкой, подошла к "Жигулям". Бирюков, не поднимаясь с сиденья, распахнул перед нею дверцу.
- Без необходимости, товарищ водитель, в районных центрах подавать звуковые сигналы запрещается, - строгим тоном сказала Марина, усаживаясь в машину на переднее сиденье. - Или начальнику уголовного розыска все дозволено?..
- У меня была аварийная ситуация, - шутливо ответил Антон.
- На стоянке?..
- Где же еще у ротозея могут украсть из-под носа красивую девушку? Что за ловелас перед вами хвостом мел? Почему я его не знаю?
- Новый председатель из Ярского колхоза. Уговаривал подбросить в Березовку на "Волге".
- Ух, разбойник с большой дороги! Я ему подброшу…
Марина улыбнулась:
- Откуда такая агрессивность? Настроение еще больше испортилось?
- Напротив, настроение - на все сто! - Антон подмигнул. - Даже оригинальная мысль появилась. Сказать?..
- Скажите.
- Пока этот разбойник вас не украл, предлагаю зайти в загс и оставить там заявление.
- Зачем?
- Чтобы через месяц получить свидетельство о законном браке.
Зорькина уставилась на Антона широко открытыми глазами:
- Оригинально!.. Так вот сразу: раз, два и - в дамках?
- Не в дамках, а в дамах. Разве не надоело в девушках ходить?
- Ужасно надоело! Эх, жаль, паспорта с собой нет…
- У меня заведующая загсом знакомая, договорюсь.
- По блату? - в глазах Марины засветилась озорная лукавинка. - Это уже будет не законный, а блатной брак.
Бирюков засмеялся:
- С вами невозможно разговаривать.
- Правда? Это опять от волнения меня занесло.
- Что-то часто вас заносит.
- Сама удивляюсь. - Зорькина мельком глянула на председателя Ярского колхоза. - Поедемте, Антон Игнатьевич, а то увезут меня в "Волге".
- Пусть попробуют!..
Бирюков лихо тронул машину с места. Марина, откинувшись от неожиданности на спинку сиденья, мечтательно зажмурилась. По райцентру ехали молча, Антону вдруг стало неловко за свое опрометчивое предложение. "Вот отмочил номер! - с внутренней усмешкой подумал он. - Что-то я сегодня, как сказал бы фантазирующий Торчков, не в своей тарелке. Во, недотепа!"
Возле дороги тянулись знакомые поля с березовыми островками. Светло и просторно было под безоблачным голубым небом, прочеркнутым, будто по линейке, ровной белой полосой от пролетевшего в выси реактивного самолета. В молчании проехали Крутихинский мостик. Ни тракторов, ни колхозников во главе с бригадиром Гвоздаревым здесь уже не было. Даже проломленные Павликом Тиуновым перила на мосту успели починить.
- О чем задумались, Антон Игнатьевич? - внезапно спросила Зорькина.
- О том же, о чем и вы, - машинально ответил Бирюков.
- Умеете читать чужие мысли?
- Конечно. Это ж моя работа.
- С вами страшно общаться.
- Не так черт страшен, как его малюют.
- Вы не боитесь уголовников?
- Нет, я смелый.
- А они?..
- Они меня боятся.
- Хотите, сделаю для вас что-нибудь хорошее?
- Сделайте.
- Давайте наколдую, что в этом деле, которое теперь расследуете, ни одного трупа не будет…
- Вы колдунья? - принимая игру, спросил Антон.
- Ужасная. Елизавета Казимировна передала мне духовное завещание. Колдовать?..
- Колдуйте!