– Паша, лучше не надо, – сказал Прохоров. – Вот возьми мои документы, – он достал их из заднего кармана брюк. – Покажешь нашим. А то не знают, где искать… Лучше возьми с собой этих бедолаг, – он кивнул в сторону бомжей. – Мы тут недавно, попали в засаду… А они по нескольку лет… Все нормально, ты, видно, недавно прибыл?
– Даже до части не добрался, – усмехнулся Павел.
– Никогда не мог представить тебя пленным, – покрутил головой Прохоров. – Словом, передай там… Обменяют или выкупят, какая разница? Машинами они тоже берут. "Фольксваген" или "тоёта" подержанные.
Услыхав про машины, подростки оживленно залопотали: "тоёта", да, "мерседес", да…
– Кормят здесь сносно, – сказал Прохоров. – Охрана с нами делится. Они неплохие ребята в целом. Голову им задурили национальной свободой.
Имай оживленно закивал.
– Да, да, мои ученики, представляешь? Только меня еще и слушаются. Русский язык учить не хотели, только доллары да иномарки на уме. Это для них свобода.
И что– то сказал подросткам. Те послушно кивнули, освободили Прохорова, сняли цепь.
Павел шагнул к нему, и они обнялись.
– Я вытащу тебя отсюда, – сказал Павел. – Сам приду и вытащу!
Они вышли из сарая и обомлели. На броне танка уже сидели старухи с мешками и корзинами. Одна привязывала к буксирному крюку свою козу.
– Ну что мне с ними делать, скажи пожалуйста? – воздел руки к небу Имай. – Только отвернись, они тут как тут. На базар собрались в соседнюю деревню.
И что– то стал сердито выговаривать, размахивая руками. Старухи и не думали слезать. Подняли такой гвалт, что хозяин махнул рукой и поплелся к своему люку водителя.
Но слезть все же пришлось. Неожиданно из-за горы на бреющем пронесся беззвучный штурмовик СУ-27. Старухи посыпались с танка с неожиданной для их возраста прытью и спрятались под ним, как если бы проделывали это уже не в первый раз.
Штурмовик выпустил две ракеты, одну по сараю, другую по танку. По танку промахнулся, в сарай попал. Взрыв разметал бревна и доски, полыхнув огненным букетом. В танк ракета не попала, взорвалась на участке соседнего дома. И только потом на них сверху обрушился рев самолета.
Когда дым и пыль рассеялись, все поднялись на ноги, старухи выбрались из-под танка и увидели разметанный сарай и трупы узников и охраны. Погибли все до единого.
Павел стоял над телом Ивана Прохорова, кусая губы, стараясь заглушить подступившее рыдание.
– Поедем, Паша, – сказал Имай. – Поедем и поблагодарим Аллаха, что оставил нам еще несколько дней этой проклятой жизни! Поедем, нас там долго дожидаться не будут.
Он выбрался из набежавшей толпы односельчан, вывел за собой Павла. Дальше все происходило без особых эмоций. Старухи молча и умело взобрались на танк. И вот так, все вместе, малой скоростью, поскольку бедная коза едва поспевала, двинулись дальше под грохот двигателя и визг несчастного животного.
За ними увязались любопытные, в основном мальчишки. Так они добрались до мостика через пересохшую речку. Дальше было сплошное кино про обмен их шпиона на нашего разведчика. Старухи смотрели с брони, примолкшие пацаны пристроились чуть сзади танка и наблюдали за происходящим разинув рты.
Их встретили несколько офицеров МВД и пара солдат-десантников с автоматами. Возле них было четверо чеченцев, стоявших с понурым видом и связанными за спиной руками. Сошлись посреди мостика.
– Кого ты нам привел? – спросил тучный капитан Имая.
Тот сокрушенно развел руками, оглянувшись на Тягунова.
– Пленные погибли, – сказал Павел, подойдя ближе. – Они сзади башни.
– А вы кто такой? – сощурился офицер. – Тоже пленный?
Павел молча протянул ему свои документы.
– Откомандированный… – хмыкнул офицер. – Не успел прибыть в свою часть, как сдался в плен… А вы почему уцелели, товарищ майор, если остальные погибли?
Имай хотел что-то сказать, но осекся, глядя на Павла.
– Может, не здесь будем разбираться, – процедил Павел. – Может, сначала покончим с этим?
– Откуда я знаю, может, их расстреляли! – сказал капитан. – И подсунули нам этих… – Он с отвращением кивнул на изможденных "рабов". – И вас в придачу. Могу я так подумать?
– Коля, ты посмотри лучше на погибших, – сказал Имай. – Ты меня знаешь. Я пленных не мучаю, я их не стреляю. Ты посмотри на их раны. Налетела ваша "сушка", пустила ракеты, по мне промахнулась, в них попала. И наших мальчиков, моих учеников старших классов, что их охраняли, поубивало. Посмотри на них, Коля. А этот майор – мою маму спас от бандита Садуева. Он мой гость, можно сказать.
– Там разберемся… – хмуро ответил капитан Коля и прошел к танку.
Тяжело, не в пример старухам, влез на броню, отвернул брезент. Потом так же тяжело спрыгнул на землю.
– Ну и куда я их? – спросил он Имая. – У меня вон "газик", куда я их дену? На шею себе повешу?
– На крышу, – сказал Павел. – Я с ними сяду. И буду придерживать. Только поезжайте помедленнее.
– А вы бы, товарищ майор, помолчали, – сказал капитан. – Вы пока что пленный. И обстоятельства вашего пленения еще надо выяснить. Как и то, откуда у вас этот непрошеный адвокат. – Он кивнул на Имая. – Опять ты мне, Имай, бомжей подсовываешь, – сказал он. – В прошлый раз мы о чем договаривались? Воина на воина, так? Или плати за своих, как положено, или забирай их назад! И в следующий раз, будь добр, привози мне не этих, опущенных, не трупы, а наших российских полноценных солдат! Ты понял меня?
– Погоди, Коля, не кипятись… – Имай взял его за локоть, отвел в сторону. И стал в чем-то убеждать, поглядывая на Тягунова.
Павел видел, как, махнув рукой, Имай стал отсчитывать купюры из толстой пачки, которая, оказывается, все это время была у него в кармане штанов.
Капитан, повернувшись ко всем спиной, пересчитал.
– Ладно, забирай! – сказал он со вздохом, переглянувшись с другим офицером, стоявшим возле пленных. – Только по одному, Петя, как договаривались.
И вот встретились на середине моста двое: Павел Тягунов и бородатый чеченец – невысокий, коренастый, с лютой злобой в глазах.
– Следующих! – кивнул капитан, все еще пряча деньги куда-то под гимнастерку.
На середину мостика, как в том кино, вышли бомж и молодой высокий парень с едва отросшими усиками. Красавец, можно сказать.
– Стоп! – крикнул капитан Коля. – Имай, а почему у него, у нашего, ухо отрезано? Опять ты за старое?
– Коля, клянусь Аллахом, я здесь ни при чем! Сколько говорил нашим хозяевам, нельзя так, нехорошо, как обменивать потом? А они по-своему… Наверно, бежать хотел, да?
– Хотел, – смиренно кивнул бомж.
– Тебя ведь предупреждали, что будет? – спросил Имай.
– Предупреждали, – с готовностью кивнул бомж. – Сказали: еще побежишь – яйца оттяпаем.
– Вот что наш гуманизм делает, – вздохнул капитан Коля. – Как хочешь, Имай, только это не по-честному.
С этими словами он приблизился к молодому чеченцу, смерил его взглядом сверху донизу, хотя сам едва ли не на полголовы был ниже, и вдруг расторопно выхватил нож и отсек чеченцу ухо.
Тот схватился за окровавленное место, присел от боли, завыл, закричал, ему стали разноголосо вторить старухи, сидевшие на танке.
– Вот теперь по-честному, – мельком взглянув на Тягунова, сказал не скрывавший удовлетворения капитан. – Только так и надо. Только это они понимают… Око за око, ухо за ухо!
Семен Салуцкий встретился Горюнову в одном из столичных казино, куда Сережа зачастил после той бессонной ночи, которую он провел с Аллой, отделенный от нее дверью между смежными комнатами в квартире Светланы.
С тех пор он почти не видел ее, жил где попало, кого попало к себе водил и тратил деньги, обретая все новые знакомства, как если бы они жгли ему руки. Он чувствовал, что не успокоится, пока не спустит все до копейки.
И тут попался ему под руку этот неудачливый игрок и прожигатель жизни Сема. Ему надо было срочно отыграться, пока не убили. Деньги Сережи принесли ему удачу. Он стал выигрывать раз за разом – в рулетку, на бильярде, в карты.
Они с Семой теперь не расставались. И девочек на ночь брали только парами. Под утро – менялись.
Так продолжалось, пока как-то в "Метле" (так называлось заведение на Новом Арбате, имевшее вывеску "Метелица") к ним не подошли два бородатых чеченца и не сели без приглашения за их столик.
– Узнаёшь? – спросил Сережу один из них, с длинным кривым носом и бритой головой.
Это был Руслан, тот, кого он мысленно называл своим "ангелом-хранителем", хотя тот был больше похож на черта.
Руслан протянул руку.
– Выкладывай! – сказал он. – Говорил тебе: под землей найду! А ты думал: от меня в Москве спрячешься?
Сережа мгновенно протрезвел, выпрямил спину, стал оглядываться.
– Девочки, идите потанцуйте, скушайте мороженое… – Руслан сделал пренебрежительный жест кистью руки, как бы отметая их.
Те с готовностью вскочили. Он сунул одной из них, той, что по раскладу досталась Семе, в задний карман джинсов несколько зеленых купюр и хлопнул ее по заднице.
– Хорошие девочки, да? – щурясь, спросил он побелевшего Сережу. – Пьешь хорошо, кушаешь… И все на деньги угнетенного чеченского народа, так?
– Какие еще деньги! – попробовал возмутиться и даже приподняться со стула пьяненький Сема, но стоявший сзади него другой чеченец молча надавил ему на плечи, и Сема сел на место.
– Так, я спрашиваю! – подался к Сереже Руслан, поджав тонкие губы. – Что молчишь?
Сережа беспомощно оглянулся. Звать на помощь – бесполезно. Эти пырнут – только их и видели. Гремела музыка, в полумраке по стеклянным стенам, потолку и лицам танцующих скакало множество зайчиков, слепя глаза и превращая пространство заведения в нечто бесформенное и эфемерное. Кто здесь что увидит или услышит?
Никогда в жизни он, еще недавно всесильный хозяин мотострелкового полка, с его пушками, бронетранспортерами и танками, не чувствовал себя столь бессильным.
– Что молчишь? – недобро усмехнулся Руслан. – На девочек потратился? На танцы-обжиманцы?
Сергей по-прежнему молчал. Меняясь в лице, Сема смотрел на него и тоже ждал ответа, постепенно отодвигаясь вместе со стулом в сторону, чтобы при случае успеть дать стрекача.
– Какие деньги, Серж? – спросил он, вдруг ощутив тонкий холод ножа у себя под ухом. – Отдай им!
– Мне нечего отдавать, – сказал Сережа, собравшись наконец с духом. Не будут же их кончать прямо здесь, среди толпы. Говорить можно что угодно, но не зарежут же на глазах у всех.
И в этот момент к столику подошел молоденький милиционер с теми девочками, которых Руслан отправил потанцевать – Таней и Наташей.
– Вот эти вот… – указала Наташа на чеченцев. – Пристали к нам и угрожают!
– Да кто тебе угрожал, девочка? – рассмеялся Руслан, разводя руками. – Старого знакомого встретил, тебе на мороженое дал… Могу я с человеком, которого давно не видел, по душам поговорить, а?
Сережа не успел сказать ни слова. Он внезапно почувствовал под столом прикосновение чего-то острого, холодного к низу живота.
В это время другой чеченец, стоявший за спиной Семы, по-хозяйски положил руку на плечо милиционера и, несмотря на сопротивление того, отвел его в сторону и стал что-то проникновенно шептать ему на ухо. Милиционер попробовал вырваться, но только и смог, что возмутиться.
Между тем жизнь вокруг продолжалась. Музыка гремела, пары танцевали, и никто не интересовался, что происходит за их столиком. Девочки растерянно хлопали глазами, не решаясь кого-нибудь позвать.
Руслан усмехнулся и протянул руку.
– Тебя как зовут, дорогая? – спросил он.
– Наташа… – пролепетала та, видя, что их кавалеры сидят бледные и потерянные, это, конечно, было страшнее всего.
– Тебе Сережа сколько заплатил, чтобы ты была с ним? – спросил Руслан.
– Нисколько, мы не договаривались…
Ее губы дрожали.
– Так вот я тебе заплачу, чтобы на сегодня оставила его в покое. Сегодня он мой! – Он хлопнул для убедительности себя по груди. – Завтра – не знаю. Может, и твой. Ты хорошо меня поняла? Тогда возьми, детка.
И сунул ей еще несколько долларовых купюр.
– Пойдем отсюда, – сказал Руслан молчаливому спутнику, только что отпустившему милиционера. – Пойдем, разве тут переговоришь? Шум, гам, девочки, милиция… Пойдем!
Он потрепал Сережу по плечу.
– Давно не виделись, да? А поговорить хочется.
И посмотрел Сереже в глаза недвижным, мертвым взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.
Они вчетвером спустились вниз. И только вышли наружу, как мимо них в кафе проследовал милицейский патруль, возглавляемый донельзя озабоченным уже знакомым милиционером. Он даже не заметил их, так торопился.
Руслан удивленно посмотрел ему вслед.
– Шустрый, а? Может, ты ему мало дал? – спросил он напарника. Тот пожал плечами, ответив что-то на своем языке.
– Такие дела, – объяснил Руслан Сереже и Семе. – Дал много, а товарищам тоже захотелось…
И покрутил головой, смеясь.
Они шли к машине, стоявшей возле обочины. Сережа чувствовал спиной прикосновение шедшего сзади Руслана все тем же чем-то твердым и острым.
Они сели в "девятку" красного цвета. Руслан за руль, Сережа с ним рядом. Сема со вторым сел сзади.
– Я, кстати, вас не представил, – обернулся назад Руслан. – Это – Шамиль, это – Сережа, так? А вы, молодой человек?
– Семен, – сказал Сема. – А куда мы едем?
– Гостиница "Белград", тут рядом, – ответил Руслан. – Поговорить надо, обсудить, сделать вам весьма заманчивое предложение. Я правильно говорю? – спросил он Сережу. – Разве я плохое предложение сделал тебе в прошлый раз? А ты меня обманул. Сбежал с женой офицера. Мне этот ваш майор Холин все объяснил. Что и куда. Надел штатское – и был таков. А мы поздно узнали, что тебя со службы уволили. А так мы все про тебя знали. Каждый твой шаг. Уже хотели просто к тебе ночью в полк прийти. Уже всех дневальных ваших купили. Майор Холин за сотню баксов согласился ночью ворота открыть. А ты сбежал. С красивой женщиной! Но это как раз простительно. Это как раз по-мужски, да?
Так они ехали по Новому Арбату, потом свернули на Садовое.
Казалось, Руслан знал здесь все. Где свернуть, где проехать.
И вскоре они были у него в номере на седьмом этаже гостиницы.
Сережа заметил, как Руслана здесь все встречают – угодливо или боязливо улыбаясь.
В номере разговор был долгий. Чуть не до утра. Хотя поначалу казалось, что все закончится очень скоро.
– Видишь, ковры висят? – показал Руслан на два ковра, висевших на стене. – Их тут не было, я из родного Ачхоя привез. Но сегодня могу снова увезти. Свернутыми. А внутри догадываешься кто будет?
– А меня за что? – плаксиво спросил Сема.
– За отказ, – кивнул Руслан. – Вот откажешь мне в одной услуге, в этом ковре отсюда выйдешь… Я не спрашиваю, дорогой, где мои бриллианты! – прижал он руки к груди, обращаясь к Сереже. – Взял себе, ну и ладно! Ты ж думал, нас повязали, да? ОМОН забрал? Больше не встретишь никогда, так? Я бы тоже так подумал. Вот если бы меня менты не замели, а ты постарался с ними бежать, вот тогда я бы с тобой по-другому разговаривал, понял, нет? Или вообще говорить было не с кем. Понимаешь? Но раз есть у тебя смягчающие обстоятельства, то скажу сразу: должок придется вернуть. Двойной. Если бы не я, разбился бы ты в том самолете!
– Вот, – достал Сережа тощую пачку денег. – Все, что осталось.
– Возьми их себе! – воскликнул Руслан, отстраняя его руку. – И с другом поделись, если хочешь.
– Не нужны они мне! – отстранился Сема. – Я ваших дел не знаю. И нечего меня впутывать, – сказал он Сереже. – Я знаю теперь, ты специально меня в это втянул.
– Видишь, какой у тебя друг, – вздохнул Руслан. – Сразу от тебя отказался… Хоть ты его этими деньгами из петли вытащил, я правильно говорю? – сказал он громче обычного, наклонясь к Семе. – Ты понимаешь, что сейчас сделал? Ты друга предал! А он тебя выручал! И не раз. Я правильно говорю, да?
Смертельно бледный Сема судорожно сглотнул слюну.
– Видишь, жить хочешь… – удовлетворенно сказал Руслан, переглянувшись с засмеявшимся Шамилем. – Одно удовольствие убивать тех, кто очень жить хочет. Скажи! – обратился он к земляку.
Тот сказал, по-прежнему смеясь, что-то по-своему. Он уже очень сейчас презирал этих русских парней, похожих на плаксивых баб.
– А что я должен… – спросил несчастный Сема. – И сколько? Я отдам, обязательно…
– Вот это уже разговор! – удовлетворенно сказал Руслан. – Вот так бы сразу. А ты что скажешь? – спросил он Сережу.
– Я тоже… – сказал он и поперхнулся.
– Не слышу! – подставил ухо Руслан.
– Тоже отдам, – выговорил Сережа, с трудом ворочая онемевшим языком.
– Отдавать будете не сразу, постепенно, – сказал Руслан, сдвинув брови. – Вопрос только – чем?
– Чем? – спросили Сережа и Сема почти одновременно.
– Вот сейчас об этом мы и договоримся! – Руслан откинулся на спинку кресла. Он не скрывал своего удовлетворения. Потом встал, достал бутылку коньяка, налил в две стопки.
– Аллах нам запрещает, но для дорогих гостей почему не подержать? Пейте, пейте, коньяк хороший, армянский… Или вы французский предпочитаете? Пейте, что смотрите! За свободу чеченского народа!
Под его пристальным взглядом пить было невмоготу. Но они выпили, едва скрывая отвращение. Как если бы пили в первый раз.
Выпили, и только после того до них дошел смысл произнесенного тоста.
– Не понравилось? – спросил Руслан. – Мой тост кому-то не понравился?
– Ну почему? – поспешно сказал Сема. – Замечательный тост. Все народы должны быть свободными. И чеченский тоже.
– О! – поднял палец Руслан. – Золотые слова! А ты что на это скажешь? – спросил он Сережу.
Тот пожал плечами.
– Лучше не скажешь… Только от кого он должен быть свободен, я что-то не понял.
– От России, – сказал вдруг Шамиль совершенно без акцента.
Все, включая Руслана, удивленно посмотрели на него. Как если бы вдруг включился репродуктор.
– От своих поработителей, – продолжал Шамиль невозмутимо. – И на дело нашей свободы вы должны работать.
– Мы? – удивился Сема. – А что мы сможем?
– Все, что вам скажут, – ответил Руслан. – Вот ты, Сережа, со своими связями, по бардакам не болтайся. У тебя столько знакомств… Вот и устройся на работу в Министерство обороны. Там твой давний друг генерал Тягунов в замминистра выдвигается. Напомни ему о себе. Я прослежу. Неделя сроку. Ты понял меня? Там такие нужны… – Он подмигнул Сереже. – Такие, как ты, в России всегда будут нужны, – уточнил он. – Тем более что Тягунов, тесть твоей красотки Аллы, затеял строить дачу… Вот ты ему и пригодишься. Ты понял? Кстати, я знаю, где Аллочка проживает. И знаю, чем собирается заняться…
Сережа с ужасом смотрел на него. Вот кто дьявол! Или по-ихнему демон… Ведь все-все знает.
– Ведь любишь ее, так? Переживаешь, что прогнала? – щурился Руслан. – И у нее тоже будут неприятности, если ослушаешься, понял, да?
– А я? – напомнил о себе Сема, как бы заранее выражая энтузиазм по поводу предстоящего задания.