– Ладно, – ответил он все так же ворчливо. – Попробуем нового блюда. Только дуть на него буду я!
– О’ кей, – подтвердила я. Шеф болезненно скривился. Он терпеть не может пошлых заезженных американизмов.
– То есть хорошо, – поправилась я.
– Уговорила, – признал шеф. – Ты меня снова уговорила. Лиса.
Подумал и спросил:
– Что думаешь делать дальше?
– Думаю покрутиться вокруг знакомых Терехина.
– А зацепки есть?
– Есть мои бывшие однокурсники, которые работают на его телеканале.
– Это хорошо, – проговорил шеф задумчиво. Немного подумал и спросил:
– А что с его личным окружением?
– С этим полный прокол, – признала я. – Не в курсе событий. Даже не знаю, кто у него жена.
Шеф снова помрачнел, и я поторопилась его успокоить.
– Но это ерунда! Все выясню!
Я поколебалась и небрежно предложила:
– Может, мне проконсультироваться у Аси? Она же писала несколько статей по Терехину! Наверняка она в курсе!
– Нет, – отрубил шеф. – Никаких консультаций с Курочкиной! И не откровенничай с ней по поводу расследования!
– Почему? – спросила я тихо.
Шеф замялся.
– Есть причина.
– Это я понимаю, – ответила я. – Хочется знать какая?
Шеф нахохлился.
– Девушка не соблюдает основного правила журналистики? – продолжала я.
Шеф бросил на меня короткий взгляд.
– Ну, в общем, да, – признал он неохотно.
Мне стало смешно.
– Подумаешь, удивили! Да об этом вся редакция знает! И с кем она прокололась? С Терехиным?
– Нет, – ответил шеф ровным голосом. – На этот раз она прокололась с Азиком.
– Что-о-о?!
Я снова привстала на стуле.
– С Азиком? Она, что, совсем спятила?!
– Наверное, – ответил шеф по-прежнему неохотно.
– Он же бандит!
– Это Асю не интересует, – напомнил шеф. – Ее интересует совсем другое.
– Ах, да, – пробормотала я и села на стул. – Деньги...
– Деньги, – эхом откликнулся шеф.
Я почесала переносицу. Что тут скажешь? Ничего!
– А уволить ее вы не можете? – спросила я осторожно. – Человек, работающий на Азика, в нашей редакции... По-моему, это излишняя роскошь.
– Попробуй уволь ее теперь, – проворчал шеф. – Кто же мне позволит это сделать?!
– Да, действительно.
Я немного подумала.
– А что с переделом собственности? – спросила я. – Что будет с Терехинским наследством? Кому все отойдет?
– Если ты имеешь в виду завещание, то его в природе не существует, – ответил шеф.
– Значит, жене, – сообразила я.
– Выходит, так.
– Значит, нужно поехать и посмотреть, что она собой представляет.
– Поезжай, – согласился шеф.
– Ничего, если я прикроюсь журналом? В том смысле, что мы хотим дать некролог?
– Прикройся, – согласился шеф. – Как-то отреагировать на смерть Терехина нам, конечно, придется.
– Тогда я поехала? – спросила я и поднялась со стула.
– Подожди!
Шеф достал из кармана пиджака бумажник и раскрыл его.
– Это терпит, – попробовала отказаться я. – У меня еще есть немного.
Шеф, не обращая внимания на мои нервные возгласы, выгреб из бумажника все содержимое. Протянул мне, коротко велел:
– Бери!
Я приняла бумажные купюры.
– А чего так много? – поинтересовалась я.
– Много не мало! – огрызнулся шеф. И добавил с печалью в голосе:
– Считай, что это прибавка за риск.
– Класс! – сказала я восхищенно. Уложила деньги в нагрудный карман джинсовой куртки и защелкнула кнопкой.
– Класс! – повторила я. – Чувствую себя Матой Хари при исполнении!
Шеф наклонился вперед и поманил меня к себе. Я послушно склонилась над столом.
– Она плохо кончила! – напомнил шеф многозначительно.
– Буду иметь в виду, – пообещала я.
– Имей, имей.
Мы одновременно выпрямились.
– Разрешите идти? – спросила я по-солдатски.
Шеф безнадежно махнул на меня рукой.
– Топай.
Я открыла дверь начальственного кабинета и вывалилась в приемную.
Пока мы с шефом решали наши маленькие и большие проблемы, народ подтянулся на рабочие места. Я поздоровалась с Димкой Копыловым, мы перебросились парой фраз о том о сем, и я уже собралась выйти из редакции...
– Майя!
Я обернулась. Мне ласково улыбалась Ася Курочкина.
Честно говоря, я не люблю, когда Ася улыбается. Нехорошая у нее улыбка, не искренняя. Но когда она пытается улыбаться ласково, смотреть на нее особенно неприятно.
Финиш, одним словом.
Я затормозила.
– Привет!
– Здравствуй, – ответила я сдержанно.
Ася подошла ко мне и взяла меня под руку. Я с трудом удержалась от желания отодвинуться. Ася мне и сама по себе мало симпатична, а уж в сочетании с бандитом Азиком – и того меньше.
Но я пересилила естественную брезгливость и не освободила руку.
– Уходишь? – спросила Ася.
– Да, – ответила я, глядя в пол, на Асины ножки. Ножки были обуты в дорогие туфельки из змеиной кожи. Лично я такие не потяну. Не по карману. Интересно, каким местом она их заработала? Хотя нет, не интересно.
– Я провожу, – предложила Ася. – До двора.
Я молча пожала плечами. Понятно, что барышне нужно со мной о чем-то поговорить. Даже догадываюсь о чем. Хорошо, что шеф меня предупредил об изменениях в личной Асиной жизни! Не дай бог, ляпнула бы что-то про ее нового спонсора!
Мы вышли во двор перед редакцией.
– Пройдемся до машины? – предложила Ася.
Я с удивлением посмотрела на нее. Вчера мы с Асей не виделись, поэтому она про мою дефективную "ниву" знать не может. Хотя новости у нас в редакции распространяются быстро...
– Машина там, – сказала я и показала на свою "ниву", стоявшую немного левей.
– Ты купила машину? – удивилась Ася.
– Ну да! – в свою очередь удивилась я. – О чем же ты говоришь?
Ася ревниво последила за движением моей руки. Увидела старую облезлую тачку неопределенного цвета и сразу успокоилась.
– Твоя? – спросила она, кивнув подбородком на мою развалюху.
– Моя, – подтвердила я с материнской гордостью.
– Симпатичная, – снисходительно похвалила Ася. Ее настроение поднималось вверх прямо на глазах. – Только я не про твою машину. Я про свою.
– Ты купила машину? – на этот раз удивилась я. Впрочем, вру. Не удивилась. Изобразила удивление.
– Нет, – небрежно ответила Ася. – Не купила. Подарили.
И она подвела меня к небольшому симпатичному автомобильчику, на котором красовался знакомый логотип: лев, поднявшийся на задние лапы.
– "Пежо", – констатировала я, рассматривая сияющую новенькую иномарку.
– "Пежо", – подтвердила Ася скромненько.
– Блеск, – похвалила я. – Поздравляю.
– Спасибо.
Ася скользнула внутрь салона и распахнула дверцу пассажира. Мне пришлось усесться рядом с ней.
– Нравится?
Я оглядела салон.
– Нравится.
– Классная машинка, – никак не могла успокоиться Ася. – На такой только в рай въезжать.
– Ну, с этим лучше не торопиться.
– Да.
Минуту мы молчали. Наверное, я ей немного завидовала. Потому что в голове у меня вертелась расхожая Асина фраза: "Знаешь, каким местом она ее заработала?!"
Знаю. Но не скажу. Как Явлинский.
– У тебя личное расследование? – прервала Ася затянувшуюся паузу.
– Что-то вроде того.
Она кивнула.
– По Терехину?
– Ась, – сказала я мягко, – ты же знаешь: говорить о работе заранее – плохая примета.
– Я не просто спрашиваю, – ответила Ася. – То есть не из любопытства.
Я вежливо подняла брови, изображая интерес.
– Отдай мне Дердекена, – попросила вдруг Ася.
Я так удивилась, что даже не сразу нашла ответ.
– Отдать Дердекена? Что ты имеешь в виду?
– Не притворяйся, – сказала Ася нетерпеливо. – Я знаю, что шеф поручил тебе разработку нового клиента.
Я промолчала.
– Давай поделимся, – предложила Ася задушевным тоном. – Я тебе даю материалы по Терехину... Все, какие есть! А ты...
Она сделала паузу.
– А я?
– А ты отдаешь мне интервью с Дердекеном. Ну, и вообще, всю разработку клиента. Лады?
– Ась, – начала я, осторожно подбирая слова. – Ты прекрасно знаешь, что работу распределяет шеф. Попробуй предложить ему то же самое. Если он не против – ради бога! Разрабатывай кого угодно!
Ася откинулась на спинку сиденья.
– Шеф против, – сказала она ровным голосом. – Я уже просила.
Я пожала плечами.
– Ну, а я-то чем могу тебе помочь?
– Откажись от статьи, – ответила Ася.
Я оторопела.
– Ась! Ты здорова?
– Я здорова, – подтвердила Ася. Повернула голову и негромко добавила:
– И ты пока здорова.
Я наклонила голову к плечу и с интересом оглядела коллегу с головы до ног. Похоже, мне только что угрожали.
– Интересная мысль! А на что же я буду жить?
– Деньги не проблема, – продолжала Ася, нервно оглядывая двор. – Сколько ты хочешь за эту работу?
– У тебя столько нет, – ответила я.
– У меня, может, и нет. У других есть.
Я вспомнила нашего маленького круглозадого бандита и понимающе кивнула. Ясно, откуда ветер дует. Не ясно другое: на фиг ему все это нужно? Неужели он как-то причастен к смерти Терехина? Может, это Азик нашел способ напугать его до смерти? Решил остаться единоличным хозяином города? А что, это мысль! Но если это так, то шеф прав: туда лучше не соваться. Можно поломать шею.
– Я подумаю, – сказала я.
– Подумай, – согласилась Ася. – Только недолго. Скажем, до завтра.
Я вздохнула. Приятно думать, что главарь местной организованной группировки так сильно меня боится, но мне в это почему-то не верится.
Дело вовсе не в моей скромной персоне, и вовсе не в этом смешном журналистском расследовании. А в чем тогда?
В чем?!
– Хорошо, – согласилась я кротко. – Я подумаю до завтра.
– Отлично.
Ася вылезла из салона. Я поняла это как приглашение выметаться к чертовой матери.
Вылезла из машины и аккуратно прикрыла дверцу. Машинка была такая новенькая и сверкающая, что хотелось перевязать ее розовой ленточкой.
– Пока, – сказала Ася и пошла прочь. Я проводила ее задумчивым взглядом.
Думаете, я испугалась? Как бы не так! Всякое давление всегда вызывает у меня обратный рефлекс! Самым развитым чувством у меня является чувство противоречия!
Спорить с Асей я не стала по одной простой причине: мне нужно все хорошенько обдумать. Допустим, что за этим предупреждением стоит маленький Турсун с большим Заде. Непонятно другое: зачем ему понадобилось на меня давить? Да еще в такой откровенной форме! Чем ему может помешать мое дилетантское расследование? Кто я такая? Какие у меня возможности? Особенно по сравнению с ним!
Нет, тут что-то не так.
А может, Ася просто хочет лишить меня выгодного заказа? Может, она решила воспользоваться своими неформальными отношениями с бандитом, чтобы сделать карьеру?
Тоже вполне возможно.
Я развернулась и пошла к своей "ниве" цвета "баклажан".
Ясно одно. От своей работы я теперь не откажусь даже под дулом автомата.
Я споткнулась и суеверно сплюнула через плечо.
Нет, под дулом, конечно, откажусь, но будем надеяться, что до этого не дойдет.
Я уселась в машину, выехала из ряда и развернулась. Мой путь лежал в обратном направлении. Туда, где высилась над городом огромная телебашня.
На частном телеканале, принадлежавшим Терехину, работал мой бывший однокурсник, Вовка Сагалаев. Одно время он был в меня влюблен, и даже сделал мне предложение. Кажется, на четвертом курсе. Но я с подачи родителей твердо заявила: сначала диплом, потом глупости.
Или, как поется в одной популярной песне, "первым делом самолеты"...
Вовка огорчился, но ненадолго. Замену мне он нашел так неприлично быстро, что я даже немного обиделась. Впрочем, Танюшка – отличная девчонка, и мы с ней даже немного подружились. Они с Вовкой поженились на пятом курсе, после чего Танюшка ушла в декрет. Даже не знаю, закончила она в итоге университет или так и осталась с "моральным удовлетворением".
Хотя... Каждому свое. Кто-то роет копытом землю, стремясь добиться денег и признания, кто-то получает больше радости от готовки семейных обедов. Люди разные, нельзя их равнять по себе.
Интересно, а чего хочу я?
Мысль показалась занятной, но додумать ее до конца я не успела. Потому что приехала.
Я предъявила охраннику свою корочку, и шлагбаум перед воротами поехал вверх. Я завела машину во двор, приткнула ее на свободный пятачок и хлопнула дверцей.
Тут же осадила себя, напомнив, что машина старенькая. Ее беречь надо. Кто знает, сколько лет мне придется ждать новую? Если вообще когда-нибудь дождусь!
Я вошла в большой прохладный вестибюль, поднялась на второй этаж и пошла по длинному коридору, разглядывая таблички на дверях.
На работе у Вовчика я была не раз. Знаю, что на месте он находится безотлучно, потому что возглавляет информационную редакцию и координирует действия всех корреспондентов. Предупреждать о своем приезде я не стала еще по одной эгоистической причине: мне не хотелось, чтобы Вовчик успел обдумать предстоящий разговор. По опыту знаю, что экспромтом получается лучше. Живенько получается.
– Всем привет! – сказала я, входя в редакцию.
– Привет, – мрачно откликнулся бородатый парень, сидевший в комнате в гордом одиночестве.
– Я – Майя, – представилась я.
– Очень приятно. Я – Гена.
– Рада познакомиться, Гена. Вы, наверное, новенький?
– Новенький, – мрачно подтвердил бородач. – Неделю, как устроился.
– А чего ж вы такой мрачный? – удивилась я.
Гена издал тоскливый вздох.
– Так умер наш хозяин! – сказал он грустно.
– Ничего, – утешила я. – Без работы не останетесь!
Бородач немного оживился.
– Думаете?
– Уверена! Кто-то все равно вас к рукам приберет!
– Кто? Азик?
– Или городская администрация, – не согласилась я. – Скоро выборы, свой канал не помешает.
Бородач встрепенулся еще веселей.
– Да, похоже! А мы тут сидим, предаемся скорби...
– Нет, птичку, конечно, жалко, – проявила я лояльность. – Умер человек, и все такое... Но это же не конец света?
– В общем, нет.
– Видите!
Бородач преисполнился ко мне благодарности.
– Хорошо, что вы пришли, – сказал он проникновенно. – Я до этого почти полгода без работы сидел. Так, перебивался заказными статейками... Надоело до ужаса!
– Понимаю, – посочувствовала я.
– Не понимаете, – заспорил бородач.
– Понимаю, понимаю, – заверила я. – Сама тем же занимаюсь.
И не давая бородачу опомниться, спросила:
– А Сагалаев где скорби предается?
– В столовой, – ответил мой новый друг.
– А вы почему не обедаете?
Гена указал бородой на телефон.
– Дежурю...
– Сочувствую.
– Да ладно! Кто-нибудь вернется – подменит.
– Ну, тогда я пойду.
– Уже? – расстроился Гена. – Посидели бы! С вами так приятно общаться!
– Я вернусь, – пообещала я.
Бородач вздохнул и смирился. Я улыбнулась ему на прощание и покинула редакцию.
Вовка сидел в столовой за самым дальним столиком, стоящим у стены. Поначалу я его даже не заметила. Но потом он поднял голову, я увидела знакомые оттопыренные уши и лишний раз похвалила себя за то, что не вышла за него замуж. Нет, человек, он, наверно, хороший, но уж больно комично выглядит с двумя ручками от амфор по бокам головы. Эдакий родственник Чебурашки.
Вовка махнул мне рукой, я ответила тем же. Подошла к бывшему однокурснику и спросила:
– Разрешите присоединиться?
– Садись, Майка, – разрешил Вовчик. – Рад тебя видеть.
Я отодвинула стул, присела и обвела взглядом пустую столовую.
– А почему никого нет?
– Во-первых, обед уже прошел. Во-вторых, все в разгоне. У нас сенсация, ты в курсе?
– Ты о смерти вашего хозяина?
Вовчик тяжело вздохнул.
– Точно.
Я сочувственно пригорюнилась.
– Даже не знаю, что теперь с нами будет, – уныло продолжал Вовчик, катая по столу хлебный шарик. Эту его мерзкую привычку я терпеть не могла еще с университета, но сейчас замечаний делать не стала.
– Как Танюшка? – спросила я.
Вовчик пожал плечами.
– Ничего. Дома сидит, детьми занимается.
– Значит, у вас все хорошо.
Вовчик вздохнул.
– Как сказать... Квартиру мы купили. В кредит.
– Поздравляю!
Вовка досадливо отмахнулся.
– С чем ты меня поздравляешь? Только-только въехали, даже треть суммы не заплатили! А если меня уволят?
– Не уволят! – ответила я твердо. – Такого спеца, как ты, поискать надо! У тебя опыт, Вовка! Ты же три года здесь проработал! И, между прочим, сделал ваш информационный блок самым интересным на студии!
Вовка немного оживился.
– Ты, правда, так считаешь?
– Конечно! – ответила я. – Можно подумать, сам не знаешь!
Вовка почесал затылок.
– Знать-то я знаю, но доброе слово и кошке приятно.
– Так что сиди и ни о чем не беспокойся, – подытожила я. – Кто бы ваш канал ни прибрал к рукам, тебя отсюда не выпустят. Понял?
– Се нон э веро, э бен тровато, – пропел Вовчик. Засмеялся и перевел:
– "Если и неправда, то хорошо придумано". Спасибо, Майка, ты настоящий друг.
Я кивнула. Мы немного помолчали.
– А ты какими судьбами в наших краях?
– Да вот, – ответила я, – собираем материал для некролога.
– А-а-а...
Вовчик снова вздохнул.
– Чего ты так убиваешься? – поинтересовалась я. – Неужели из-за шефа?
– Ты понимаешь, начальник он был очень даже неплохой, – задумчиво сказал Вовчик.
– Ну, да! – не поверила я.
– Клянусь!
Вовка допил холодный чай, оставшийся в чашке.
– А мне говорили, что он был довольно бессердечной личностью, – сказала я осторожно.
– В общем, да, – не стал спорить Вовка. – Понимаешь, Майка, Терехин был деловым человеком. Тем, кто работать не хотел, он был как кость в горле. Вышвыривал их из команды, не раздумывая. А тех, кто умел работать, берег.
Вовка шмыгнул носом.
– Поручился за меня в банке, когда я квартиру покупал. Зарплату нормальную платил. В общем, не скажу, что с ним было тяжело работать. Да, требовал. Да, шкуру спускал, если что-то было не так. Но это, по-моему, нормальный рабочий процесс! Мужик деньги зарабатывал! Какие тут сантименты?
– Кстати о сантиментах, – вклинилась я. – Кто у него жена?
Вовчик пожал плечами.
– Обыкновенная смазливая девочка!
– Девочка? – уточнила я.