В темном углу комнаты появляется странный силуэт: Эпп Ланг, закапывающий под деревом собачонку.
Пол переводит взгляд на картину на стене.
- Думаю, он на такое способен.
- Со зла?
- Не знаю, - говорит Пол, но по его лицу видно, что он уже просчитал все возможные варианты. - Послушай, в институте, дожидаясь Билла, я начал внимательнее просматривать дневник, отыскивая упоминания о Франческо.
Он открывает блокнот.
- В одном месте портовый смотритель упоминает о рисунке, скопированном вором из бумаг Франческо. Генуэзец говорит, что на нем были указаны направления частей света и что рисунок напоминал морскую карту с проложенным на ней маршрутом. Смотритель пытался выяснить, откуда пришел корабль с грузом, рассчитывая путь в обратном направлении, из Генуи.
Пол разворачивает лист, и я вижу сложную комбинацию стрелок, нарисованных возле компаса.
- Это направления. Они на латыни. Вот что здесь говорится: четыре на юг, десять на восток, два на север, шесть на запад. И дальше: де стадио.
- Что такое де стадио?
Пол улыбается:
- Думаю, это ключ. Портовый смотритель консультировался со своим двоюродным братом, и тот объяснил, что де стадио - это шкала. Де стадио может означать - в стадиях.
- Не понимаю.
- Стадий - единица измерения в древнем мире, основанная на длине беговой дистанции в греческих Олимпийских играх. Отсюда и современное слово. В одном стадии около шестисот футов, таким образом в миле что-то между восемью и десятью стадиев.
- Тогда четыре на юг означает четыре стадия к югу.
- А потом десять к востоку, два к северу и шесть к западу. Четыре стороны света. Ничего не напоминает?
Пол напоминает: в последней своей загадке Колонна упоминает о Правиле четырех - способе, который приведет читателей к его секретной крипте. Мы так и не разгадали его, не обнаружив в тексте ничего, что имело бы пусть даже отдаленное отношение к географии.
- Думаешь, это оно и есть?
Пол кивает.
- Но смотрителя интересовал другой масштаб, он думал о морском путешествии в сотни миль. Если указания Франческо даны в стадиях, то корабль не мог прийти ни из Франции, ни из Нидерландов. Путешествие должно было начаться примерно в полумиле к юго-западу от Генуи. Разумеется, смотритель понимал, что это невозможно.
Пол возбужден, наверное, думает, что переиграл Генуэзца.
- Ты говорил, что речь может идти о чем-то другом.
Он едва останавливается.
- У де стадио есть и другой перевод. "Де" имеет также значение "от".
Он выжидающе смотрит на меня, но значение этого нового перевода остается за пределами моего понимания.
- Возможно, Франческо имел в виду, что измерения, взятые в стадиях, следует начинать от стадиума. В таком случае стадиум является точкой отсчета. Тогда "де стадио" слово многозначное: от стадиона как физического объекта и в стадиях как мерах длины.
На стене - карта Рима с обозначениями древних арен. Из всех городов мира Колонна, несомненно, знал его лучше всего.
- Если принять такое предположение, то проблема со шкалой, с которой так и не справился смотритель, отпадает. Расстояние между странами не измеряют в стадиях. А вот в пределах города это вполне возможно. Плиний пишет, что протяженность городских стен Рима в семьдесят пятом году до нашей эры составляла примерно тринадцать миль. В поперечине, может быть, двадцать пять - тридцать стадиев.
- Думаешь, это приведет нас к крипте?
- Франческо говорит, что сооружение будет находиться в таком месте, где его никто не увидит. Он не хочет, чтобы кто-то знал о том, что внутри. Возможно, это единственный способ установить местонахождение крипты.
Я вспоминаю, сколько ночей мы провели в размышлениях о том, почему Колонна вознамерился построить хранилище в римском лесу, держа его местонахождение в тайне от семьи и друзей. Сходясь во многом, мы всегда расходились в выводах.
- Что, если крипта нечто большее, чем мы думали? - говорит он. - Что, если тайной является как раз местонахождение?
- Тогда что в ней может быть? - спрашиваю я.
Пол разводит руками:
- Не знаю, Том. Пока ответа нет.
- Я только хочу сказать… Ты не думаешь, что Колонна должен был бы…
- Сообщить, что спрятано в крипте? Конечно. Но вся вторая часть книги зашифрована ключом, который я никак не могу найти. В одиночку мне с этим не справиться. Как и с дневником.
Я молчу.
- Все, что нам надо, - продолжает Пол, - это посмотреть на карты. Начнем с главных арен - Колизея, Большого цирка и так далее - и будем двигаться в указанных направлениях: четыре стадия на юг, десять на восток, два на север и шесть на запад. Нам нужно найти место, которое во времена Колонны находилось в лесу.
- Давай посмотрим, - соглашаюсь я.
Пол нажимает кнопку "вперед", перебирая карты, сделанные в пятнадцатом и шестнадцатом веках. Качество их таково, что они напоминают архитектурные карикатуры, изображения зданий лишены каких-либо пропорций, значки наползают друг на друга, так что разобраться в них совершенно невозможно.
- И как здесь измерять расстояния?
Вместо ответа он нажимает кнопку еще несколько раз, пока на стене не появляется карта современного Рима. Город похож на тот, который я помню по путеводителям. Стена Аврелия на севере, востоке и юге и Тибр на западе создают профиль старушечьей головы, обращенной лицом к остальной Италии. Церковь Сан-Лоренцо, где были убиты посланцы Колонны, напоминает муху, готовую опуститься старухе на нос.
- Здесь масштаб правильный. - Пол указывает на полоску из восьми стадиев, обозначенную как древнеримская миля. Он подходит к стене и кладет ладонь рядом со шкалой. От ее основания до кончика среднего пальца получается как раз восемь стадиев.
- Давай начнем с Колизея. - Он опускается на колени и прикладывает руку к темному пятну на середине карты, в районе щеки моей воображаемой старушки. - Четыре на юг. - Пол сдвигает ладонь на половину длины. - И десять на восток. - К вытянутой ладони добавляется половинка указательного пальца. - Теперь два к северу и шесть на запад.
Место, куда он попал, обозначено на карте как холм Целий.
- Думаешь, здесь?
- Нет. - Он огорченно вздыхает и указывает на темный кружок, находящийся чуть южнее его конечного пункта. - Здесь расположена церковь. Ротонда Сан-Стефано. - Палец смещается к северо-востоку. - Тут еще одна. Санти-Куаттро-Коронати. И здесь… - Пол передвигает палец к юго-востоку. - Церковь Святого Иоанна Латеранского, где до четырнадцатого века жили папы. Франческо не стал бы строить крипту в такой близости от трех церквей. Ни в коем случае.
Он переходит к следующему исходному пункту.
- Цирк Фламиния. Карта очень старая. Думаю, Гатти поместил его где-то здесь.
Палец сдвигается ближе к реке. Процедура повторяется.
- Ну что? - спрашиваю я. "Путешествие" закончилось где-то на Палатинском холме.
Пол хмурится:
- Ничего хорошего. Почти рядом с Сан-Теодоро.
- Еще одна церковь?
Он кивает.
- Ты уверен, Колонна не стал бы строить крипту возле церкви?
Пол смотрит на меня так, как будто я запамятовал некое главное правило.
- В каждом послании Франческо говорит, что боится попасть в руки зилотов. "Людей Бога". У тебя есть другая интерпретация?
Уже теряя терпение, он проверяет еще два варианта: цирк Адриана и цирк Нерона, на месте которого построен Ватикан, но в обоих случаях маршрут заканчивается в реке Тибр.
- В каждом углу карты, - говорю я, - обозначен стадион. - Почему бы нам не определить подходящие для крипты места и не произвести расчеты уже от ближайших к ним стадионов?
Он задумчиво кивает.
- Мне надо посмотреть кое-какие атласы в "Плюще".
- И тогда давай вернемся сюда завтра.
Пол, чей заряд оптимизма изрядно поубавился, еще раз смотрит на карту. Колонна снова взял верх. Не помог даже любознательный смотритель.
- Что теперь?
Он застегивает пальто, выключает проектор и ставит его на полку.
- Хочу проверить, есть ли что-нибудь в столе Билла в библиотеке.
- Зачем?
- Может быть, там осталось что-то от дневника. Ричард ведь говорит, в нем был еще чертеж.
Он открывает дверь и, пропустив меня вперед, еще раз оглядывает комнату.
- У тебя есть ключ от библиотеки?
Пол качает головой:
- Нет. Но Билл сказал, что туда можно попасть через лестничный колодец. Код я знаю.
Мы снова идем по темному коридору. Оранжевые лампочки дежурного освещения мигают в темноте, как пересекающие ночное небо самолеты. Вот и дверь к колодцу. Под ручкой коробочка с пятью кнопками. Пол задумывается, припоминая код, потом быстро набирает короткое число. Замок щелкает, и мы замираем. В темноте слышны чьи-то шаркающие шаги.
ГЛАВА 14
- Уходим, - шепчу я и подталкиваю Пола к двери.
Мы вглядываемся в темноту через маленькое стеклянное окошечко.
На один из столов надвигается тень. Луч фонарика пробегает по ящикам, и я вижу тянущуюся к одному из них руку.
- Стол Билла, - шепчет Пол.
Шепот разносится по колодцу. Луч света останавливается и движется в нашем направлении.
Я заставляю Пола пригнуться.
- Кто это?
- Не вижу.
Мы ждем, прислушиваясь к шагам. Через несколько секунд, когда они начинают затихать, я снова заглядываю в библиотеку. Там никого нет.
Пол открывает дверь.
Почти весь зал погружен в отбрасываемые книжными стеллажами тени, и только через окна на северной стороне пробивается жидкий свет луны. Ящики одного из столов выдвинуты.
- Здесь есть другой выход? - шепотом спрашиваю я.
Пол кивает и показывает куда-то за стеллажи.
И вдруг… Снова шаги. Те же самые. Теперь незнакомец бредет к выходу. Щелчок. Дверь закрылась.
Я поворачиваюсь на звук и делаю шаг навстречу.
- Что ты делаешь? - шепчет Пол, знаками подзывая меня к себе.
Я смотрю через стеклянное окошечко в другой колодец, но ничего не вижу.
Пол уже роется в бумагах Билла, подсвечивая себе фонариком. Когда я возвращаюсь, он показывает на взломанный замок. Хранившиеся в нем папки валяются на столе. Уголки страниц загибаются, как трава на неухоженной лужайке. На каждой папке имя того или иного профессора исторического отделения.
Рекомендации: председатель Уортингтон.
Рекомендующие: Баум, Картер, Годфри, Ли, Ньюман, Россини, Саклер, Уортингтон.
Др. отделения: Коннер, Дельфоссе, Лютке, Мейсон, Куинн.
Переписка: Харгрейв/Уильямс, Оксфорд. Эпплтон, Гарвард.
Мне это ничего не говорит, но Пол не отводит глаз от папки.
- Что-то не так? - спрашиваю я.
Он проводит лучом по другим бумагам.
- Зачем ему все эти рекомендации?
Открыты еще две папки. На одной значится: Рек/Переписка. Тафт. На другой: Средства/Пути.
В углу письмо Тафта. Пол натягивает на пальцы обшлаг рубашки и вытаскивает листок.
"Уильям Стайн - способный и компетентный молодой человек. Работает со мной на протяжении пяти лет, выполняя в основном административные и канцелярские поручения. Вполне в состоянии справиться с подобной работой на любом месте".
- Боже мой, - шепчет Пол. - Винсент же просто прикончил Стайна. - Он перечитывает письмо. - Билл у него получился кем-то вроде секретаря.
Пол разворачивает страницу до конца. Внизу стоит дата прошлого месяца, под ней написанный от руки постскриптум.
"Билл, я делаю это для тебя, хотя ты заслуживаешь меньшего. Винсент".
- Скотина… - бормочет Пол. - Билл хотел уйти от тебя.
Из другой папки выскальзывают испещренные мелким почерком Стайна листочки. Одни слова зачеркнуты, другие вставлены, строчки наползают друг на друга так, что текст становится практически нечитаемым. Тонкий луч фонарика ползет по странице, и я вижу, что рука Пола начинает дрожать.
"Дон Харгрейв, - начинается первое письмо, - рад сообщить, что мои изыскания по "Гипнеротомахии" завершены (зачеркнуто) близки к завершению. Результаты будут готовы к концу апреля, если не ранее. Уверяю, они стоят того, чтобы подождать. В связи с тем, что я не получал известий от вас после моего письма от 17 января, прошу подтвердить прежние условия получения должности профессора. Мое сердце склоняется в пользу Оксфорда, но после публикации другие университеты могут сделать предложения, от которых я не смогу отказаться".
Пол берет в руку второй листок.
"Председатель Эпплтон, я пишу вам для того, чтобы сообщить хорошие новости. Моя работа над "Гипнеротомахией" близится к успешному завершению. Как обещано (зачеркнуто) Результаты станут крупнейшим вкладом в изучение истории Ренессанса уже в этом или следующем году. До их опубликования я хочу получить подтверждение того, что должность доцента все еще остается за мной. Мое сердце склоняется в пользу Гарварда, но я не уверен, что смогу противиться другим предложениям, которые последуют со стороны других университетов после публикации".
Пол еще читает письмо.
- Он собирался присвоить мои результаты, - шепчет он, отступая от стола к стене.
- Разве такое возможно?
- Может быть, думал, что никто не поверит какому-то студенту.
Я перевожу взгляд на письмо.
- Когда он предложил отпечатать твою диссертацию?
- В прошлом месяце.
- Так он давно это спланировал?
Пол бросает на меня сердитый взгляд и проводит рукой по крышке стола.
- Разве не понятно? Билл же рассылал письма еще с января.
Его внимание привлекает высовывающийся из-под писем уголок листа другого цвета. Пол вытаскивает бумажку и начинает читать.
"Ричард, надеюсь, мое письмо застанет вас в добром здравии. Возможно, в Италии вам повезло больше, чем в Нью-Йорке. Если нет, то тогда мы оба понимаем, в какой ситуации оказались. Мы также знаем Винсента. Думаю, справедливо будет сказать, что у него есть планы на все случаи. Поэтому делаю вам предложение о разделении труда на справедливых, в чем вы, полагаю, со мной согласитесь, условиях. Результаты вполне устроят нас обоих. Пожалуйста, свяжитесь со мной для более детального обсуждения. Оставьте мне номера своих телефонов во Флоренции и Риме - на почту полагаться нельзя, - так как хотел бы уладить все как можно скорее. Б".
Ответ - другой ручкой и другой рукой - написан внизу того же листа. Здесь же два телефонных номера, перед первым стоит буква Ф, перед вторым - Р.
"Позвони в нерабочее время. Как насчет Пола? Ричард".
Пол молча смотрит на листок. Потом еще раз перебирает бумаги. Я начинаю говорить что-то, но он только качает головой.
- Мы должны рассказать обо всем декану, - говорю я наконец.
- Рассказать что? Что мы влезли в бумаги Билла?
Внезапно на противоположной стене появляются яркие блики, и в следующий момент комнату заполняет свет. Во двор музея осторожно въезжает полицейская машина с выключенной сиреной. За ней появляется вторая.
- Кто-то сообщил им, что мы здесь.
Бумажка в руке Пола дрожит. Он стоит неподвижно, наблюдая за быстро приближающимися к зданию темными фигурами.
- Идем.
Я тащу его за собой к запасному выходу между книжными стеллажами.
В этот же момент передняя дверь открывается, и зал копьем пронзает мощный луч света. Мы бросаемся в угол. Двое полицейских входят в комнату.
- Туда, - говорит первый, указывая в нашу сторону.
Я поворачиваю ручку и толкаю дверь. Пол, пригнувшись, выскальзывает в коридор. Я на корточках выбираюсь вслед за ним. Прижимаясь к стене, мы доходим до лестницы и поспешно спускаемся на первый этаж, но по стене главного холла уже шарит луч фонарика.
- Вниз, - говорит Пол. - Там служебный лифт.
Мы входим в Азиатское крыло музея. Скульптуры и вазы за стеклом напоминают призраков. Непрочитанные китайские свитки лежат у подножия надгробных изваяний. Даже воздух как будто пропитался зеленоватым оттенком жадеита.
Шаги все ближе.
- Сюда, скорее, - торопит меня Пол.
Обогнув угол, мы оказываемся в тупике, единственный выход из которого - большая металлическая дверь к служебному лифту.
Голоса становятся громче. Я уже различаю фигуры двух полицейских, стоящих у подножия лестницы и пытающихся сориентироваться в темноте. Внезапно на всем этаже загорается свет.
До нас доносится голос третьего.
- Нашел!
Пол возится с ключом. Наконец половинки двери расходятся, и он тащит меня за собой в кабину. Полицейские бегут по холлу в нашу сторону.
- Сюда!
Дверь остается открытой. А если они отключили лифт? Мысль приходит и уходит, потому что в тот самый момент, когда первый полицейский выбегает из-за угла, металлические половинки снова соединяются. Наш преследователь еще успевает стукнуть по двери кулаком, но кабинка уже начинает опускаться.
- Куда? - спрашиваю я.
- Выйдем через погрузочную платформу, - тяжело дыша, поясняет Пол.
Мы оказываемся в каком-то хранилище, из которого переходим в большое холодное помещение. Прямо перед нами громадные двери. За ними - ветер, от которого дрожат металлические панели. За спиной мне уже мерещатся гулкие шаги полицейских.
Пол спешит к панели на стене и нажимает кнопку. Включается мотор, и дверь начинает медленно подниматься.
- Хватит, - говорю я, когда отверстие достигает примерно полуметра в высоту.
Но Пол только качает головой.
- Что ты делаешь?
Металлические пластинки продолжают наворачиваться на невидимый барабан, и передо мной вдруг открывается вид на южную часть кампуса. На мгновение я застываю, пораженный красотой его пустынных улочек и дворов.
Пол запускает мотор в обратном направлении, и дверь скользит вниз.
- Пошли!
Он ловко прокатывается по бетонному полу, тогда как я мешкаю.
Пол вытаскивает меня наружу за секунду до того, как металл падает на бетон.
Я поднимаюсь, стараясь перевести дыхание, и делаю шаг в направлении общежития. Пол хватает меня за руку.
- Нас увидят сверху. - Он осматривается, выбирая другой маршрут, и указывает на окна с западной стороны. - Туда.
- У тебя все в порядке? - спрашиваю я.