Я машинально нажала на тормоз и тут же поняла, что эта остановка может мне дорого стоить. Просто я всегда выбираю, куда выехать – на северную или южную сторону здания, в зависимости от того, какой из выездов открыт в этот час.
Сейчас я решила повернуть направо, выехать на 64-ю улицу, где на автобусной остановке после спектакля все время толпится народ. Но тут темный внедорожник догнал меня, обошел и отрезал от выезда. Не выключая двигателя, его водитель – мужчина – выскочил и побежал в мою сторону, в руке у него блестел металлический предмет.
Внедорожник стоял как раз между мной и металлическим шлагбаумом, за которым было мое спасение. Мужчина ударил рукой по капоту моей машины, тут я нажала на газ, и джип перескочил через бровку на выезде. Я смела шлагбаум и полетела вперед, прочь из-под земли на 64-ю улицу.
Я засигналила, разгоняя пешеходов, неспешно гуляющих по летнему Бродвею. Притормозила, чтобы убедиться – горит зеленый, а затем направилась к оживленному перекрестку и уже без задержек доехала до развязки у Центрального парка и дальше до Ист-Сайда.
18
– Нет, Куп, одна ты домой не поедешь.
Была полночь, я сидела за угловым столиком в "Примоле" с Майком и Мерсером. И даже третья порция виски не помогла мне успокоиться.
Проехав Центральный парк, я рванула прямиком через 65-ю улицу в свой второй дом – итальянский ресторан, где мы часто обедали с друзьями. Я знала, что даже в одиннадцать вечера в "Примоле" полно народу, поэтому припарковалась у пожарного гидранта и, практически вбежав внутрь, наткнулась на Джулиано, хозяина ресторана. Он был моим другом, а также – футболистом, несколько лет назад игравшим за сборную на чемпионате мира. Если он встанет в дверях, со мной ничего не случится до прибытия подкрепления.
Я сказала, что за мной гонится какой-то сумасшедший, поэтому он сел за мой столик, велел Адольфо принести мне выпить, а Питеру – сходить за телефоном. Я сбросила сообщение на пейджер Мерсеру и залпом проглотила виски в ожидании, пока тот перезвонит. Они с Майком недавно ушли из мастерской Варелли и теперь сидели в баре в Сохо, поглощали ужин, запивая коктейлем. Но уже через полчаса они были со мной. Как только они появились, Джулиано ушел, а Фентон, бармен, не забывал регулярно снабжать нас горячительным.
– Я и не хотела ехать домой. Поэтому позвонила вам, чтобы все рассказать. Но если вы подвезете меня и запрете снаружи, то со мной все будет в порядке.
Я живу на двадцатом этаже, у входа в дом дежурят два привратника, и я плачу немалые деньги за свою безопасность.
– Почему ты не направилась в участок, а приехала сюда?
– Потому что пришлось бы писать рапорт, потом кто-то позвонил бы желтой прессе, а потом Батталья запер бы меня на целый месяц.
– Но мы ведь даже не знаем, кого искать, блондиночка. У меня были слепые свидетели, которые описывали нападавшего лучше, чем ты.
– Согласись, непросто описать человека в перчатках и маске.
– Думаю, пора устроить вечеринку в пижамах. Один из нас останется с тобой на ночь.
Мерсер пошел дальше в своих требованиях:
– А завтра утром ты сядешь на первый самолет до Виньярда. Разумеется, если не собираешься провести там уик-энд в одиночестве.
– К ней приедет Кларк Кент, Мерсер. Юный журналист из "Дейли Планет". Она бросает нас ради какого-то писаки, друг. А когда первый рейс у этих консервных банок?
Либо подействовало спиртное, либо я осознала, что опасность миновала, но мысль о выходных за городом казалась мне чрезвычайно привлекательной. Я совсем забросила клинику сна из-за дела Кэкстон, но придется задвинуть ее еще на неделю.
– В восемь часов из "Ла Гуардия". Может не оказаться мест – ведь сейчас лето. Я не уверена, что улечу.
– А ты знаешь, что мне доставит несравненное удовольствие снять с рейса какого-нибудь банкира, причем официально? – поинтересовался Майк. – Так что я сам отвезу тебя в аэропорт.
Я посмотрела на часы.
– Давайте договоримся так: сейчас я позвоню соседу, Дэвиду Митчеллу. Если они с Рене дома, я посплю у них на диване, а утром они отвезут меня в аэропорт по пути в Хэмптоне. А у вас и без меня полно хлопот, верно? Надо раскрыть это дело, пока не убили кого-нибудь еще.
Мой звонок, как мы и думали, разбудил Дэвида, но он был очень любезен. Рене постелила мне на диване, пока Майк парковал мой джип в гараже, а Мерсер провожал меня до квартиры, чтобы я взяла ночную рубашку, футболку и брюки, в которых собиралась ехать.
– Хочешь, я подожду, пока ты соберешь остальные вещи?
– Там, в доме, все есть, – ответила я, обняла его и открыла дверь Дэвида запасным ключом, который всегда лежал у меня в ящике стола. – Спасибо за все. Позвони, если что-то случится до понедельника.
Я разделась, приняла горячий душ и завернулась в банный халат. Нервы были натянуты, спать совсем не хотелось, но я все равно легла и выключила свет, а пес Прозак устроился в ногах.
Мы выехали в семь, Дэвид проводил меня до выхода на посадку и посмотрел, как я сажусь в самолет. Как обычно, кто-то не явился, за десять минут до взлета мне нашли место, и всю дорогу до Виньярда я благополучно проспала.
В аэропорту я прошла к своему арендованному парковочному месту. День выдался замечательный: на небе ни облачка, градусов на десять теплее, чем всю неделю в городе. Я подняла крышу своей маленькой красной "Миаты" и поехала на север острова к Чилмарку, где стоял мой дом.
Как только я проехала перекресток, где убили мою подругу, Изабеллу Ласкар, взору открылась серая ферма, а за ней – великолепный вид на Виньярд-Саунд, от которого захватывало дух. Это место было единственным в мире, где я могла расслабиться и провести самые счастливые дни своей жизни.
Мой сторож отпер дом и все приготовил к моему приезду. Когда я зашла внутрь, мне осталось только открыть окна, устроиться поудобней и прослушать сообщения на автоответчике.
Первое было от Нины Бом, она звонила вчера поздно вечером из Калифорнии. Чэпмен успел сообщить ей о происшествии в гараже. Она спрашивала, все ли у меня в порядке, и приглашала в гости в Малибу до окончания расследования. Волею судьбы Нина оказалась моей соседкой по комнате в колледже Уэллсли. Она стала моей самой близкой подругой, и я часто приезжала к ним, когда надо было отдохнуть от рабочих проблем.
Следующим оказалось сообщение, которого я ждала, – Джекоб Тайлер звонил из телефонной будки в аэропорту.
– Это Джейк. Не могу тебя найти – все время нарываюсь на автоответчик. Сейчас утро пятницы, и я направляюсь на Виньярд. Надеюсь, планы не изменились. Из Китая я прилетел в Калифорнию, а затем ночным рейсом в Чикаго. До обеда уже буду в Бостоне. И если не упадет туман, то прилечу в Кейп-Эйр где-то в час тридцать. Я еще попытаюсь позвонить тебе в офис. Если тебя не будет в аэропорту, то я просто возьму такси до дома. И… я соскучился.
Я взяла телефон и набрала номер Лоры.
– Алекс, ты как? Мерсер оставил мне сообщение, что тебя не будет сегодня. Как ты себя чувствуешь?
– У меня все отлично. Просто устала. Мы работали почти всю ночь, поэтому я взяла себе отгул. Если мне будут звонить, то я на Виньярде. Что новенького?
– Звонил Джекоб Тайлер. Сообщения не оставил, я все равно не могла сказать ему, какие у тебя планы. А еще Роберт Скотт из юридического колледжа Университета Вирджинии. Он хочет знать, сможешь ли ты прочитать им лекцию о государственной службе этой осенью.
– С Тайлером я сама разберусь. А ты перезвони Бобу Скотту и скажи, что я согласна, с удовольствием, только пусть он назовет точную дату.
Возможно, я расскажу студентам про вчерашнее нападение. В прокуратуре платят не слишком много, зато тут хватает интриг и приключений.
Я переоделась в футболку и шорты, накрыла в гостиной столик на двоих, сходила в сарай, чтобы взять зерно и наполнить кормушки для птиц, а затем села за стол почитать "Нью-Йорк таймс" и "Виньярд газет". В гнезде скопы у подножия холма, рядом с озером Нашакитса, пищали птенцы, над которыми хлопотала мать. Я насыпала зерно, и за него принялись сражаться щеглы и кардиналы. Клумбы пестрели розовыми, сиреневыми, белыми космеями и ярко-синими восточными маками.
Это место я считала своим домом. Да, я сумела добиться профессионального успеха в суматошном Нью-Йорке. Там жили мои друзья, сама я родилась и выросла в небольшом городке в округе Вестчестер, неподалеку от Нью-Йорка, поэтому братья и родители тоже часто приезжали в город. Но этот остров, особенно тихая сельская часть, где располагался мой дом, был как раз тем местом, где я восстанавливала душевные силы посреди напряженного расследования.
Моя жизнь напоминала сказку. Я единственная дочь в семье, родители меня обожали, а их собственный брак можно назвать не только долгим, но и счастливым. Состояние, полученное благодаря изобретению отцом клапана Купера – Хоффмана, позволило мне получить прекрасное образование сначала в Уэллсли, а затем в юридическом колледже Университета Вирджинии. Кроме того, я смогла посвятить себя работе в государственном учреждении, на мне не висели студенческие займы, которые вынудили многих коллег искать более прибыльные места. Я могла позволить себе такие легкомысленные увлечения, как путешествия, или покупка первых изданий" или коллекционирование старинных украшений – маленькие удовольствия, которые, не окажись моя семья обеспеченной, я не могла бы себе позволить.
И хоть на Виньярде я проводила счастливейшие дни, с ним же были связаны самые тяжелые воспоминания. Адам Найман, врач, в которого я безумно влюбилась, еще будучи студенткой юридического, всегда проводил здесь лето. Справив нашу помолвку – в тот же год, что я получила диплом, – мы вместе купили этот дом. Раньше он принадлежал вдове рыбака, чьи предки переселились сюда еще в семнадцатом веке. Я с радостью следила за тем, как его перестраивали к нашей свадьбе. Местная художница разрисовала стены пастелью, мотивы скопировала с антикварных, расписанных вручную лиможских гравюр, что мать подарила нам на свадьбу. Яркие пейзажи, нарисованные островными художниками, которые Адам собирал многие годы, мы вставили в новые рамы и развесили в солнечных комнатах.
В выходные, на которые была назначена свадьба, наши друзья и родственники заполонили все местные гостиницы. Никогда еще дом и сад не выглядели такими нарядными.
А затем случился этот телефонный звонок, который разорвал мою жизнь и душу на "до" и "после". Адам закончил дела в Шарлоттсвилле и решил выехать в ночь, чтобы к утру быть на острове. На звонок из полиции штата ответила мама, они с Ниной усадили меня на кровать и сказали, что машину Адама столкнули с моста в Коннектикуте, и она упала на камни у реки.
На многие годы моя душа словно омертвела, или так мне казалось. Я стала бояться подпускать кого-либо близко, опасалась, что любимого снова отнимут на самом пике счастья. Когда я заставляла себя приехать на остров, то бесцельно бродила по дому представляя, как Адаму бы понравились перемены.
Прошло десять лет, но боль от потери не утихла и я не забыла свою любовь. Я снова научилась любить, прекрасно понимая, что отдала бы все удовольствия жизни на то, чтобы провести ее с Адамом.
Я снова переделала дом. Не могла успокоиться, пока не создала иную атмосферу, намек на то, что жизнь вступила в новую фазу. Поэтому прошлой зимой я перестроила большую гостиную, сделала огромный камин и высокие окна, что выходили на океан и небеса. И по подсказке Нины к Дню труда я пригласила архитектора, чтобы сделать новую роскошную ванную в стиле декаданс с душем и джакузи. Вскоре я смогла приезжать сюда, потому что чувство, будто я предаю нашу с Адамом любовь, отступило.
Теперь же я смотрела на часы каждые десять минут, ожидая приезда Джекоба Тайлера, с которым счастливый случай свел меня в конце июня. И вот менее трех месяцев спустя я сидела и мечтала о том, как увижу его сегодня, предвкушала радость, что он дарил мне эмоционально и физически, и замирала от трепещущей новизны нашего романа.
Я прочитала газеты, разгадала кроссворд и позвонила в офис убедиться, что все нормально. Готовить я не умела, но приготовить блюдо национальной виньярдской кухни очень просто, чем я и занялась в ожидании Джейка. Заказала по телефону рыбу, чтобы забрать позже, заехала в магазин в Чилмарке купить кукурузу и помидоры, для которых сейчас был самый сезон, и вот пришло время отправляться в аэропорт встречать Джейка.
На табло единственным ожидающимся рейсом был самолет из Бостона, прилетающий в час тридцать. Как обычно летом, да еще в пятницу, мало кто покидал остров, и небольшой девятиместный самолет вместе со мной ждали лишь несколько местных жителей. Сначала в безоблачном небе появилась точка, затем самолет облетел южную оконечность острова и зашел на посадку. Джейк показался из самолета первым, я сразу узнала его пышную каштановую шевелюру. Он спустился по небольшому трапу, ища меня глазами среди встречающих. Широко улыбнулся, заметив, что я стою у скамьи рядом с заградительной цепочкой и машу ему обеими руками. Джейк перекинул пиджак через плечо и свободной рукой послал мне воздушный поцелуй, едва ступив на землю.
Дойдя до багажного транспортера, где стояла я, он бросил "дипломат" на пол, обнял меня и прошептал:
– Здравствуй, милая.
А затем приник ко мне долгим поцелуем. Моя голова покоилась на сгибе его локтя, я закрыла глаза и отдалась своим чувствам.
– В твоей машинке найдется место для мешка с грязной одеждой? За десять дней в Китае ее много накопилось.
Джейк был репортером Эн-би-си и освещал встречу в верхах в Пекине, вся поездка заняла почти две недели. До его отъезда мы провели выходные на Виньярде, но после так и не пообщались ~ из-за разницы во времени и наших плотных графиков, что, конечно, меня безмерно огорчало.
– Я как раз подумываю уйти из прокуратуры и открыть прачечную. С радостью приму вас в качестве первого клиента, мистер Тайлер.
– Сложная неделя? Мне так и не удалось поймать тебя, когда бы я ни звонил.
Багаж подали на транспортер, Джейк подхватил свой чемодан, и мы направились к машине. В одной руке я несла его пиджак и "дипломат", а второй держалась за его ладонь.
– Вечером представлю тебе полный отчет. Мне велели взять сегодня выходной, и если ты не станешь донимать меня валовым национальным продуктом, глобальным потеплением или японским рынком, то я избавлю тебя от скучных перипетий расследования убийства.
– Но это вовсе не скучно. Что у вас новенького? – настаивал он, а я открыла багажник, чтобы убрать чемодан.
Я приложила указательный палец к губам;
– Ш-ш-ш! – Затем скользнула на водительское сиденье. – Сейчас прокачу. Расслабься и наслаждайся пейзажем.
Мы выехали с территории аэропорта и направились в глубь острова. После десяти минут езды по Южному шоссе я свернула на широкою грунтовую дорогу, неразмеченную, неасфальтированную, всю в рытвинах, готовых поглотить мою маленькую машинку.
– Это похищение? – спросил Джейк, взъерошив мне волосы. – Но моя компания не даст за меня и ломаного гроша, знаешь ли. Если ты меня украдешь, то потом уж ни за что не отделаешься.
По обочинам буйно росли кусты. Мы ехали по извилистой дороге еще почти милю, пока перед нами не возникли ворота на деревянных столбах – казалось, они охраняют путь в никуда. Я достала ключ из бардачка. Вышла из машины и отперла замок, а когда мы проехали, опять закрыла ворота.
– Куда, черт возьми, ты меня везешь? – спросил он, смеясь. – Я устал. Если честно, то я надеялся на душ в твоей новой ванной, а затем на… нечто вроде горячего приема на родной земле.
– Обещаю, что вскоре ты почувствуешь себя заново родившимся. Поверь мне.
Еще через несколько минут мы повернули и увидели перед собой пыльные заросли высокой травы, что росла в этой заболоченной местности, а посередине – пруд с лебедями. А за прудом тянулись дюны Южного пляжа, теряющиеся в просторах Атлантического океана.
В этот чудесный летний день у въезда на пляж Блэк-Пойнт было припарковано всего несколько машин.
– А что это за шутка с ключом и воротами? Где все?
В США есть только два штата, Мэн и Массачусетс, где людям разрешено владеть пляжами вплоть до нижней точки отлива. Поэтому на Виньярде многие пляжи находятся в частных руках и недоступны широкой публике. Это был один из таких пляжей – почти милю в длину, – я купила на нем участок одновременно с домом на острове более десяти лет назад.
– Это лучше, чем душ. Пойдем искупаемся.
Я припарковала машину, достала два полотенца и побежала к тропинке, что вела к дюнам, по дороге скидывая мокасины и веля Джейку снимать сандалии. Мы поднялись на дюну вместе и остановились полюбоваться на царство песка и синие волны с барашками, которым не было конца.
– Отлично, Алекс. Ты думаешь, я не насмотрелся на Тихий океан?
– Не брюзжи. Лучше скидывай шмотки, пошевеливайся.
– Но там люди…
Я приподняла солнечные очки и посмотрела на пляж:
– Вон те четыре точки? Похоже, они единственные люди до самого Эдгартауна, – заметила я, поворачиваясь к Джейку и начиная расстегивать его рубашку. Он упер руки в бока. Я расстегнула его ремень и молнию.
– Что ж, полагаю, если они не опознают в тебе прокурора по сексуальным преступлениям, то и в человеке, которого ты домогаешься, они не узнают телерепортера, – дальше Джейк разделся сам, а я кинула на песок свою футболку и шорты. Побежала к воде, подождала секунду, когда холодная волна окатила ноги, нырнула и поплыла прочь от берега.
Когда я подняла голову и оглянулась, Джейк уже догонял меня размашистым кролем.
– Чудесно, правда? – Я подплыла к нему и обхватила руками за шею. Затем мы качались в бесконечных волнах и целовались.
– Мне как будто снова пятнадцать… и это здорово.
Я обожаю, когда кожи касается холодная соленая вода, поэтому нет ничего лучше, чем купаться в море нагишом. Я плавала вдоль берега, туда и обратно, и сделала кругов пятьдесят. Затем подводное течение стало еще холоднее, начался отлив. Я нехотя нырнула под волну, затем встала и вышла на берег, где ждал Джейк, которому вода показалась чересчур холодной.
– Как у тебя сил хватает? Я устал, пока смотрел, как ты плаваешь.
– В старшей школе я была в команде пловцов. Стометровка кролем, и я всегда замыкала эстафеты. Так что не пытайся сбежать от меня вплавь, – я встала позади него, оперлась о его плечо и надела шорты.
– В ближайшее время я никуда не собираюсь, – промурлыкал он, хватая меня за коленку и целуя в еще влажную икру. Он надел брюки, и мы медленно пошли к машине, взявшись за руки. Послеобеденный ветерок высушивал влажную кожу.
На шоссе я поняла, что слишком гоню, и решила сбавить скорость. Уличный душ был за домом, огромная лейка скрывалась за старыми кустами сирени. Я смыла с себя песок и только потом зашла в спальню через раздвижные двери позади дома.
Джейк последовал моему примеру и, оказавшись в комнате, притянул меня к себе, уложив на бледно-голубые простыни, которыми была застелена постель.
– Если считать сны реальностью, то все эти дни я занимался с тобой любовью – в гостиницах, в самолетах – каждый раз, когда закрывал глаза.