* * *
Судья объявил небольшой перерыв как-то очень внезапно. Он что-то шепнул заседателю и вышел так поспешно, будто за ним гналась всё та же маячившая на процессе собака.
Кайтусь объяснил задержку:
- На этот раз ему в сортир приспичило. Он заседателю признался. Видишь, пристав следит, чтобы народ не расползался.
- А заседатели сами расползлись.
- Сейчас вернутся, не волнуйся. Что у тебя там за открытие?
Они беседовали в углу наполовину опустевшего зала, не привлекая к себе внимания. Патриция не скрывала своих прозрений.
- Слушай, всё настолько очевидно, будто я сама там была, - призналась она чуть пренебрежительно. - Эти девахи, вдвоём или втроём, сговорились зло подшутить. Уж очень она их допекла своей добродетелью…
- И решили её от балласта избавить?
- Её, а заодно и себя, перестанет им глаза колоть! Стася на Лёлика запала и стала лёгкой добычей. Накачали её водкой, отсюда вся эта судейская свистопляска с рюмками и графинчиками. Лёлик опять же всё время перед носом маячил. Сама бы она ни на какую природу с ним не поехала, но ей помогли. И я, честно говоря, абсолютно уверена, что Стася в глубине души отлично знала, куда едет, и только притворялась, что собирается домой. Но Зажицкую в своей наивности убедила, Кайтусь обдумывал нюансы девичьего заговора.
- Что это тебя вдруг озарило?
- Показания Зажицкой. Краткое изложение сказанного Стасей. Чистая правда. Напоили её и завезли на дачу, всё правильно. Остальное ими тщательно согласовано и вызубрено так, что от зубов отскакивает, а цель - представить Стасю в самом невыгодном свете с точки зрения общепринятых стереотипов.
- Очень даже вероятно, что кое-что из прессы почерпнули, - задумчиво согласился Кайтусь.
- И выходит у них глупо и бездарно…
- Климчаку помогают, он с самого начала врёт в свою пользу!
Патриция рассердилась:
- А в чью пользу прикажешь ему врать? Себе во вред? Давай соберись, сейчас увидим, что Стася соврёт в свою пользу!
- Судья идёт…
* * *
Стася предстала перед судом.
Патриция прямо-таки впилась в неё глазами. Дородная. Это было первое слово, которое сразу приходило в голову. Дородная блондинка, высокая, хорошо сложённая, энергичная, с правильными чертами лица и, пожалуй, даже симпатичная. Но сейчас в ней чувствовалось какое-то ожесточение. Видно было, что она готова к борьбе. Одета скромно, но держит себя с достоинством и производит благоприятное впечатление. Ох, похоже, не удалось Кайтусю сделать из неё пугливую и обиженную злыми людьми сиротку…
Журналистка быстро сопоставила её с насильником. "Развернись она хорошенько и дай ему в морду, не скоро бы он выполз из той капусты", - сердито подумала Патриция, но не успела сообщить об этом брошке. Судья явно собрался с силами и выдавил из себя как можно более официально:
- Когда вы познакомились с Климчаком?
Стася была готова и с ответом не замедлила:
- За две недели до случившегося.
- При каких обстоятельствах?
- Через Зажицкую.
- Прошу рассказать, как это произошло.
- Я отправилась к Зажицкой и встретила её по дороге. Она сказала, что у неё дело к Гонорате. Мы пошли вместе, она поднялась в квартиру, а я ждала внизу. Гонората вышла вместе с Зажицкой и своим братом, Каролем Климчаком, но Гонората сразу куда-то ушла, и мы остались втроём.
- И куда вы пошли?
- В кафе "Театральное".
Официальность судье наскучила, и он позволил себе выказать неудовольствие:
- А что это вы с Зажицкой так часто встречались? Она ваша лучшая подруга? Откуда вы её знаете?
- Мы вместе в летнем лагере были. И так как-то…
- И что там было, в кафе то есть?
Показания Стаси пока совпадали с предыдущими. У неё была такая короткая стрижка, и он пошутил, что выглядит она пятнадцатилетней, потому и документ показала… Девственность, к всеобщему облегчению, судья старательно обошёл молчанием.
- А когда вы встретились во второй раз?
- В гастрономе.
- Что вы там делали?
- Я с подругой Мельницкой пошла за продуктами.
Жертва не жертва, а характер у старого гриба не улучшился. Он проворчал что-то для протокола и рявкнул со всей силы:
- Какие такие продукты, что вы там покупали, нечего здесь секреты разводить!
- Полкило топлёного сала, - призналась оторопевшая Стася.
Добавив сало в диктант, судья удовлетворённо обратился к свидетельнице:
- О следующей встрече договаривались?
- Договаривались. Мы собирались поехать в Лонцк…
* * *
Ох уж этот Лонцк! После изысканного знакомства в элегантном заведении Лёлик не выходил у Стаси из головы. Она сделала выбор, но никак не могла с намеченным объектом, в смысле субъектом, встретиться. Только раз где-то вдалеке мелькнул, и всё… А уж как ей хотелось, чтобы прямо нос к носу, но случайно. Чтобы, упаси бог, не она его искала, ведь девушка должна быть горда и неприступна! Вот и умудрись тут организовать этот самый случай. А ведь он обязан узнать её получше, заинтересоваться… Стася начала чаще бывать у Зажицкой. Собственно говоря, заглядывала к ней ежедневно. Куда ни пойдёт, обязательно оказывалась неподалёку от дома Климчаков, в кафе наведывалась, да всё без толку, Лёлик нигде не попадался. Кошмар!
Зато встречались разные подружки, и до неё дошли слухи, что первый амант города Плоцка обзавёлся невестой - она уже и дома у них бывает, и Климчак собирается жениться, если уже не женился…
Стасю подобные сплетни нервировали. Уж как она дёргалась и огорчалась, а, поди ж ты, повезло! Лонцк подвернулся. Лёлик был с Ядвигой, ну и ладно, специально при них сказала, что они с Мельницкой туда собираются. Автобус скоро отправляется, вот сейчас Мельницкая покупки к тётке отнесёт, и поедут, та совсем рядом с остановкой живёт. Лёлик проявил интерес и тоже выразил желание поехать, почему бы и нет? Зажицкая не слишком обрадовалась и воротила нос, да он настоял Стася, понятное дело, смотрела в другую сторону, что вовсе не мешало ей всё отлично видеть, Лёлик не к ней подбивал клинья. С ней был вежлив и только, а сам на Мельницкую глаз положил, ну да это ничего, уж она в Лонцке как-нибудь справится. Лишь бы он был рядом, а там Стася покажет, какая она исключительная и неповторимая…
Должны были встретиться там, на месте, в "Русалке". Она-то думала, что все вместе поедут на автобусе, но те не успели, а посвящать в свои интимные переживания Мельницкую ей не хотелось. Подружка явно бы её не одобрила, скорее, совсем наоборот, да и врождённая скрытность помешала. Ничего не поделаешь, пришлось ехать вдвоём.
Прекрасные планы с треском провалились.
Поездка в Лонцк оказалась сущим кошмаром. В "Русалке" Лёлика не было, погода - хуже не придумаешь - начался дождь. Девчонки совещались, что предпринять. Стася готова была остаться в "Русалке", но Мельницкая почти сразу встретила старых знакомых. Стасе знакомые были до лампочки, она на них даже не взглянула. Её трясло, хотелось во что бы то ни стало побыть в одиночестве, обежать все дорожки и аллейки, притворяясь, что гуляет. Уж лучше быть одной, чем с Мельницкой, как никак, а соперница. В конце концов она не сдержалась, ляпнула что-то сгоряча и ушла, а они остались в своей палатке. Вышло не слишком красиво, но те развлекались на всю катушку и ничего не заметили. Промокла Стася до нитки…
И только на обратном пути, когда она уже потеряла надежду и побрела на автобусную остановку, выглянуло солнышко. Не на небе, а у неё в душе. Лёлик с Ядвигой приехали на такси…
* * *
Судья пребывал в чуть меньшем раздражении и даже, казалось, надеялся услышать что-нибудь новенькое.
- И вы встретились?
- Нет.
- Почему?
- Не знаю. Мы пошли в "Русалку", но их там не было. Начался дождь, мы спрятались в таком домике для туристов. Потом подошли двое ребят - знакомые Мельницкой из Варшавы и позвали нас в свою палатку. Потом я сказала Мельницкой, что собираюсь уходить, а она хотела остаться, ну я и ушла.
- В котором часу это было?
- Около семи.
- Вы встретили Климчака на остановке?
- Да.
- Он спрашивал о Мельницкой?
- Спрашивал.
В голосе судьи прозвучало осуждение:
- И, говорят, вы о ней невежливо отозвались?
Стася откровенно удивилась. На душе у неё могли кошки скрести, но Мельницкая-то тут при чём?
- Это как - невежливо?
- Ну, что вам до неё дела нет, поскольку подруга ведёт себя распущенно. Разве вы не сказали, что она такая… Ну…
Возмущение Стаси было совершенно искренним:
- Ничего подобного! Я о ней никогда бы так не сказала! Она не водится с такими… этими… У неё приличные друзья!
Образ жизни и знакомства Мельницкой судью мало интересовали.
- А потом, когда вы встретили на остановке Климчака с Зажицкой, что дальше было?
- Я вернулась вместе с ними на такси. В городе мы распрощались и разошлись.
* * *
Слава богу! Об этом никто не мог знать, ведь она никому не сказала, но Лёлик был совсем другой… О Мельницкой он, конечно, спрашивал, но ей сделал комплимент, пошутил немного, а смотрел так, будто впервые её наконец заметил. Зажицкая думала о своём и не обращала на них внимания, а Стасе сам воздух в том такси казался умиротворяющим. Шаг вперёд был сделан, вся затея не пропала зря, ещё чуть-чуть…
Вот если бы встретиться с ним наедине, без ненужной компании…
* * *
Патриция не могла, разумеется, знать Стасиных переживаний, но она почувствовала неожиданную мягкость, на мгновение появившуюся в голосе свидетельницы. Затем всё опять затвердело: и свидетельница, и голос.
- При каких обстоятельствах вы встретились снова?
- Мы договорились с подругой…
Судья слишком долго благодушествовал. Остатки вежливости улетучились и сварливость прорвалась наружу:
- С какой подругой? Фамилии называть! О чём договорились?
- С Добровольской Вандой, - всполошилась Стася. - Ну… так просто… встретиться…
Не иначе как ничего не значащая Добровольская Ванда потребовалась судье для протокола, поскольку в бумагах отрыть её не удалось. Набормотавшись вволю, он успокоился, и рыки на какое-то время прекратились.
- И что?
- У меня остановились часы.
- И вы опоздали?
- Ну да.
- И что?
- Я встретила на улице Гонорату с Павловской, они сказали, что Юрик Зажицкий приехал из армии.
Инструкции, адресованные секретарше, были практически не слышны, и Патриция пожалела, что лишена возможности наслаждаться этими литературными шедеврами, да ещё в невероятном сочетании с высказываниями свидетелей. Судья опять взялся за излюбленный скачкообразный способ ведения допроса:
- Кто вас приглашал?
Ни о каком приглашении никто и словом не упомянул, но Стася поняла, не в первый раз её спрашивали.
- Гонората Сказала, что придут Юрик с Ядвигой, у них со дня рождения осталось ещё немного водки…
- И что дальше?
- У них было какое-то дело, свёрток несли. Я встретилась с ними снова, и тогда мы пошли вместе где-то после семи. Зажицкой не было.
Судья попёр напрямик, отбросив мешавшее ему "вы":
- Откуда знаешь Гонорату?
- Мы знакомы уже несколько лет, она дружила с моей сестрой.
- Где ты до этого встретила Гонорату?
- Она была на свадьбе Зажицкой.
- Продолжай. Вы пришли в квартиру, и что?
- Никого не было. Гонората поставила пластинку. Мы ждали Зажицкую, но она не пришла. Вот Гонората и предложила выпить по рюмочке.
- Какая это была водка?
- Не знаю, я в ней не разбираюсь.
- Ну и кто из вас пил больше?
Патриция с досадой подумала, что опять он начал хоровод вокруг водки. Втемяшилась же судье эта сервировка и порядок выпивки. Ну да ничего не попишешь, посмотрим, как это выглядит в Стасином исполнении.
А та, до сих пор державшаяся твёрдо, начала немного путаться и смущаться. С одной стороны, ей не хотелось явно врать, с другой - и правду сказать было стыдно. Слова застревали в горле.
- Когда мы встретились…
- Кто больше пил?
- Ну, я пила в два захода.
- Кто пил меньше всех?
- Ну, я ту первую рюмку выпила в два приёма.
- Кто пил меньше всех?
- Выходит, что я.
Каждый ответ сопровождался лёгкой заминкой. Совершенно очевидно, что Стася отдала бы год жизни за возможность честно похвалиться, что совсем не пьёт. Только вот смысла в этом не было, потому как, а дальше что? Трезвая, как стёклышко, отправилась на свидание с насильником?
- Гонората утверждает, что она не пила. Гонората пила наравне с Павловской?
- Ну да.
- А как Климчак пришёл?
- Ногами, наверное, - проворчала про себя Патриция. - Как ещё мог прийти? Не на четвереньках же?
- Гонората сказала, чтобы мы перебрались на балкон.
- Что ты переносила?
- Я несла сифон.
- Кто нёс рюмки? Кто водку?
- В графине уже ничего не осталось.
Патриции этот ответ показался уклончивым, судье, похоже, тоже. Он повторил:
- Кто принёс на балкон бутылку?
- Руцкая принесла, - заявила из первого ряда Гонората, вежливо встав с места.
- Да как же я могла! - возмутилась Стася. - Первый раз в гостях и лезть в буфет!
Судья был неумолим:
- Водка стояла на буфете, кто её перенёс?
Патриция подумала, что не иначе Павловская, которая как-никак устраивала в этом доме своё торжество и совершенно естественно могла позаботиться о выпивке. Но оказалось, что нет. Стася постаралась и вспомнила:
- Климчак, - решительно заявила она.
Климчак в качестве переносчика алкоголя всех устроил. Судья приступил к уточнению вопросов относительно чувств и предосудительного поведения, старательно валя всё в одну кучу.
- Ты говорила: "Лёлик, я должна с тобой выпить"?
- Тогда я с ним не разговаривала.
- Климчак всё время был с тобой?
- Нет, он выходил на кухню, я только потом узнала, что там сидит девушка. Они не хотели её сюда пускать, он относил ей водку.
- А как было с поцелуями?
Поцелуи Патрицию озадачили. До сих пор о поцелуях не было ни слова Откуда этот старый пень их выудил? Наверняка из материалов дела, поскольку Стася ничуть не удивилась.
- Когда он налил мне рюмку, просил, чтобы я его поцеловала.
- После которой это было рюмки?
- Ну, после четвертой. Я сказала, что не буду. Тогда он поцеловал меня в щёку.
- Да уж, оргия, что и говорить… - не сдержалась Патриция, а Кайтусь резко нагнулся к бумагам, тщательно их штудируя.
Судье была ближе выпивка, чем телячьи нежности.
- Сколько ты ещё выпила?
- Кроме той, ещё три-четыре.
- Климчак приходил и уходил?
- Ну да, выходил через каждые несколько минут.
- А ты там, говорят, графинчик разбила?
Стася оскорбилась:
- Ничего я не разбивала, даже не роняла.
- А в шезлонг ты там упала?
- Гонората принесла шезлонг, когда мне стало плохо.
- И что, ты там, в шезлонге, уснула?
Патриции эта тягомотина надоела. Она сделала попытку подсчитать количество водки, влитой в Стасю, но получалась сплошная ерунда Или они пили напёрстками, или водка множилась чудесным образом. Конокрадство оказалось совершенно забытым, намерения провести вечер с Лёликом - тоже. Стася практически и не отрицала, что наклюкалась, так какого же рожна им ещё нужно? Чего этот рыкающий птеродактиль добивается? Она посмотрела на Кайтуся, который старательно избегал её взгляда. Журналистка снова принялась слушать.
- …разбудил меня, и Гонората сказала, чтобы я прошла на кухню, и они отвезут меня домой.
- Когда ушла Карчевская?
- Я её не видела, когда я пришла на кухню, её уже не было.
- Климчак ей водку носил?
- Носил.
Климчак резко вскочил с места.
- Не носил я!
Судья его не оборвал, а, наоборот, использовал.
- Климчак, водку выносил?
- Нет!
- Гонората?
- Нет.
- Позвать сюда Павловскую!
Павловскую звать было незачем, она сидела здесь же, рядом с Гоноратой, ей достаточно было встать.
- Нет, - ответила она спокойно.
- Позвать Карчевскую!
А вот Карчевскую вызвать не удалось, она куда-то запропастилась, хотя должна была дожидаться за дверью. Её разыскивали с таким пылом, будто от примитивного и легко предсказуемого ответа зависели судьбы человечества В итоге пропавшая невеста так и не нашлась.
Масштабы всеобщего кретинизма Патрицию просто поражали. И почему, спрашивается, Климчак не мог вынести на кухню чуток этой пресловутой водки? Там ужинал его отец, и мог спокойно сказать, что для папаши. Что, нормальному мужику после работы за едой нельзя и стаканчик опрокинуть? Что в этом особенного? Странно было бы, если бы тот отказался! И зачем людям голову морочить?
Судья вынужден был оставить водку в покое, поскольку обнаружил в своём допросе пробелы и в авральном порядке принялся их ликвидировать:
- Что там насчёт вечера, мол, я бы хотела этот вечер провести с тобой?
Стася категорически отвергла подобные инсинуации:
- Ничего подобного я не говорила!
- А почему, когда ты проснулась… лучше стало?
- Хуже.
- А почему тогда сразу не ушла, а ещё пошла на кухню и там прилегла?
- Гонората сказала: "Подожди, мне надо переодеться". Я присела на козетку и так устала, что заснула.
Время от времени судья обнаруживал у себя иные человеческие чувства и далее изволил их демонстрировать. На этот раз он смешал раздражение с недоверием:
- Во что это переодеться, ведь она была одета?
- Не знаю, - беспомощно ответила Стася.
Факт, переодевание Гонораты выглядело странно.
Не принимала же она Павловскую в бальном платье со шлейфом! Или решила, что вечер завершён, и влезла в домашний халат? Судья по своему обыкновению не стал доводить дело до конца и выяснять детали наряда Гонораты.
- И что было дальше?
- Гонората опять меня разбудила и сказала, что такси ждёт внизу. Я и вышла.
- А Климчак вам нравился?
Старый чудак так же резко, как бросил, вернулся к "выканью".
Секундное колебание, ну максимум полторы…
- Нравился внешне.
- А шла речь о даче, чтобы туда поехать?
- Ни слова, я думала, что меня отвезут домой.
- В такси кто где сидел?
- Климчак сидел впереди, а сзади Гонората с Павловской, а я - между ними.
- И что дальше?
- Гонората велела остановиться.
- И вышла?
- Вышла, а я за ней.
Судья поделился своим крайним неудовольствием:
- Вы, что же, в такси не поняли, что так далеко уехали?
- Нет, я думала, что еду домой.
- Да ведь от Климчаков до вашего дома минут пять пути, да ещё по освещённым улицам, а на дачу ехать минут пятнадцать. Вы не заметили, что вокруг темно и нет домов?
- Нет, я сидела посерёдке…