- Но не для того, кто под подозрением.
- Думаю, ты прав. Узнал что-либо новое?
Тирни засунул руки в карманы белых брюк и уставился в палубу.
- Они закончили со вскрытием.
- Когда? - спросил Смит.
- Вчера вечером. Мне сегодня утром звонила детектив Айкенберг, я как раз собирался уходить.
На лице Смита отразилось удивление. К чему ей было сообщать об этом Тирни?
- Не установили ничего неожиданного, - продолжал Вендель. - Убита тяжелым гладким предметом правильной формы. Время убийства - несколько часов спустя после заседания. - Обращаясь к Анабеле, он добавил: - Хорошенькое начало для нашего нового члена совета.
Анабела промолчала.
- Мак, нельзя ли тебя похитить на пять минут у твоей супруги?
Смит бросил вопросительный взгляд на жену.
- Конечно, - ответила она и добавила, обращаясь к мужу: - Я подожду тебя здесь.
Смит прошел вслед за Тирни через просторную спальную каюту с широкой кроватью и ванной джакузи и дальше, в самую маленькую из трех кают для гостей, которая была оборудована под кабинет.
- Мое любимое убежище, - проговорил Тирни и указал на небольшой диванчик, приглашая Смита сесть. - Когда мне нужно что-то обдумать, я вызываю команду, и мы уходим на реку. Я забираюсь в эту берлогу и начинаю размышлять. Полагаю, что в ближайшие дни мне как раз этим и придется заниматься. - Тирни уселся на край стола и продолжал: - Айкенберг звонила не только чтобы сообщить о результатах вскрытия. Она сказала, что в квартире Полин нашли письма.
- Что за письма?
- Любовные письма.
Во взгляде Смита отразились удивление и вопрос.
- Детектив сообщила, что это мои письма Полин.
- Понятно, - сказал Смит. В комнате воцарилось молчание, нарушаемое лишь ровным урчанием мощных двигателей "Мэрилин". - Ты действительно их писал? - задал Смит очередной вопрос.
- Конечно же, нет.
- Тогда почему такие письма оказались в ее квартире? Я хотел спросить, утверждает ли Айкенберг, что они подписаны тобой?
- Да.
- А ты говоришь, что их не писал, значит, это сделал кто-то другой и подписался твоим именем?
- Полагаю, что это логическое объяснение, но вот согласится ли она с ним?
Смиту не понравилось, что Тирни гадает, примет или нет полиция эту версию.
- Дарси Айкенберг говорила что-либо еще по поводу писем? Какой-то особый стиль?
- Она только сказала, что они личного свойства и могут быть названы любовными.
- Вендель, а зачем ты мне рассказал об этом?
- Потому что я не знаю, к кому мне еще обратиться, Мак, - ответил Тирни, и лицо его оживилось. - Естественно, я не могу обсуждать этот вопрос в семье. В моем распоряжении масса адвокатов, которым я плачу баснословное жалованье, многие были бы рады заняться этим делом, а есть несколько и таких, кто не прочь увидеть меня замешанным в какую-либо скандальную историю.
Смит встал, выпрямил затекшую спину и снова сел.
- Вендель, полагаю, мне должно быть лестно твое доверие. Но, честно говоря, я сейчас в таком же недоумении, как и в тот день, когда они нашли Полин. Я ничего не могу сделать для тебя, разве что только по-дружески сочувственно выслушать.
- Мак, - не колеблясь, начал Тирни, - я надеялся, что ты воспользуешься своими связями, чтобы подробнее узнать об этих письмах, или, может быть, тебе удастся их достать.
Смит некоторое время недоуменно смотрел на Тирни, потом коротко рассмеялся.
- Почему ты считаешь, что в моих силах это сделать? - спросил он.
- В моем понимании, Маккензи Смит - человек, который может чертовски много сделать в этом городе, если захочет. Это зависит от связей.
- Тебя неправильно информируют, Вендель. Сейчас я профессор права, веду замкнутый образ жизни, почти ни с кем не поддерживаю связь.
- Перестань, Мак, в течение многих лет ты был в числе ведущих адвокатов по уголовным делам в Вашингтоне и у тебя нет ниточек, за которые можно потянуть? И некому позвонить? - Он рывком поднялся и хлопнул Смита по плечу. - Кроме того, ты был у меня одновременно с полицией. Главный детектив училась у тебя, а еще я обратил внимание, как эта красотка из полиции на тебя смотрела - с явным восхищением. Возможно, ты бы мог на этом сыграть. Я был бы тебе бесконечно признателен. Назови свою цену.
- Об этом речь не идет. - Смита покоробила прямота Тирни, но он успокоил себя тем, что такова была его природа. Он привык поступать так, как хотел, нанимать на работу и увольнять, заниматься финансовыми проблемами - властная фигура в столичной деловой среде. Манера властвовать стала его второй натурой.
- Ну так как, Мак? Может быть, хотя бы попробуешь? Я не жду чудес, но буду благодарен за твои усилия. Всего несколько телефонных звонков. - Тирни сел на диван рядом со Смитом и заговорил, понизив голос, глядя на закрытые двери, сквозь которые слабо доносились голоса и звуки музыки.
- Что мне нужно, Мак, так это чтобы письма не стали достоянием публики. Мне не хочется, чтобы сведения о них просочились в прессу благодаря какому-нибудь сукину сыну. Ты можешь себе представить, что это будет означать для Мэрилин и детей. Это просто ужасно.
- Но все будет не так, если ты их не писал, - возразил Смит.
- Какое имеет значение, писал я их или нет. Если полиция говорит, что под ними стоит мое имя, - дело сделано. Мак, прошу тебя. Да, я знаю, что со дня смерти Полин эксплуатирую тебя, навязываю свои проблемы, но я стараюсь сделать все, чтобы сохранить семью. Она мне нужна сейчас, как никогда раньше. Не знаю, смогу ли я все пережить без поддержки родных.
Искренность, прозвучавшая в голосе Тирни, возымела действие. Смит встречал много подобных людей: самоуверенных, высокомерных, бесцеремонных и в то же время обладающих магическим даром склонить собеседника к сочувствию и привлечь на свою сторону.
- Мое дело мне безразлично, - продолжал Тирни, - о себе я тоже не забочусь. Но для меня важно одно - семья. Тот, кто написал эти письма и поставил под ними мою подпись, задался целью уничтожить меня. И нет абсолютно никакой разницы, происки ли это конкурентов или здесь примешаны личные мотивы. Я уверен в одном: постараюсь сделать все, чтобы оградить от неприятностей мою семью. Один звонок, Мак, только чтобы узнать, что можно сделать. Вот все, о чем я прошу.
- Дай мне подумать, Вендель, - со вздохом сказал Мак, вставая.
- Не могу просить о большем, - согласился Тирни. - Между прочим, Мак, ты оказал мне большую услугу, познакомив с Тони Буффолино. Я нанял его, пока все не закончится. Ты не считаешь, что у меня мания преследования, и я хочу устроить дополнительную охрану, правда?
- Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.
- Он - сильная личность. Но знаешь, с нашей прошлой встречи Тони изменился. Не скажу, чтобы совсем обтесался, но острых углов в нем стало значительно меньше.
- Надеюсь, он не растерял слишком много из этих углов, в них заключается его обаяние и в значительной степени кроется секрет успеха, - улыбнулся Смит.
Маккензи вернулся на палубу и нашел Анабелу на корме вместе с другими гостями. В ее глазах был вопрос. На лице у Смита она прочитала ответ: "Все расскажу дома".
Наконец яхта пришвартовалась у пристани Тирни, был спущен трап, и гости покинули судно. Каждая женщина получила сувенир на память о прогулке: серебряную музыкальную шкатулку в форме балюстрады, украшающей здание Национального музея строительства.
В машине Анабела и Мак говорили мало. Но вот наконец они вошли в дом. Анабела поставила подарок на камин и искренне проговорила:
- Какая прелесть.
Потом они сели на кухне, и Мак рассказал жене о разговоре с Тирни.
- И что ты об этом думаешь? - спросила Анабела.
- Я не могу ничего утверждать, но, так или иначе, я верю ему. Мне кажется, он не писал те письма. С другой стороны, возможно, и писал. Но если он не делал этого, то кто-то упорно старается не только связать его с убийством Полин, но окончательно уничтожить.
- Будешь звонить в полицию? - спросила Анабела.
- Да. Сомневаюсь, что мне удастся много узнать. Но мне хочется иметь возможность сказать, что я пытался.
- Кому позвонишь?
- В полицейское управление.
- Детективу Айкенберг?
- Ей поручено это дело, и она звонила Венделю по поводу писем.
- Поступай, как считаешь нужным. А теперь извини. Я взяла домой бухгалтерские книги из галереи, чтобы совместить приятное с полезным. Пойду займусь делом.
- Может, продолжим этот чудесный день, проведенный на Потомаке? - спросил Мак, останавливая и обнимая жену, когда та собиралась выйти из кухни. - Только теперь мы будем вдвоем. - Он нежно потерся носом об ее ухо и хотел поцеловать в шею, но она высвободилась из его объятий.
- Давай прибережем свой пыл до другого раза.
- Значит, завтра?
- Разбуди меня утром.
Мак остался на кухне и слышал, как Анабела пришла в гостиную и завела шкатулку - полилась мелодия "Мы плывем и плывем по открытому морю". Затем она направилась в спальню, где у нее стоял небольшой письменный стол; дверь за ней закрылась.
Смит сел за стол на кухне и просмотрел почту. Руфус водрузил свою большую голову на колени хозяину и пристально глядел на него умными влажными глазами. Смит почесал пса за ухом.
- Да, мой четвероногий друг, - сказал он, - хозяйка недовольна, ей кажется, я опять собираюсь влезть в дело об убийстве. Она ошибается, Руфус, я невиновен. - Смит склонил голову набок и снова обратился к псу. - Ты что-то скептически смотришь, Руфус. Но советую тебе помнить поговорку, что не стоит кусать руку, дающую пищу.
Руфус продолжал не отрываясь смотреть на хозяина.
- Ну ладно, ладно, - со вздохом проговорил Смит, - я меняю свой ответ суду, Ваша честь. Виновен, но есть смягчающие обстоятельства. - Он снял с крючка поводок и пристегнул его к ошейнику. - Пойдем гулять, - сказал он.
15
Утро понедельника
- Профессор Смит.
Мак обернулся, услышав свое имя.
- Доброе утро, - поздоровался он. - Что привело вас в эти благословенные стены?
- Я пришел на собрание, меня назначили адъюнкт-профессором экономики, - ответил Сунь Беньчонг. В его голосе звучала удовлетворенность, лицо же, как всегда, оставалось бесстрастным.
- Тогда добро пожаловать и примите мои поздравления.
Они обменялись рукопожатиями.
- Буду работать не с полной нагрузкой, у меня в течение семестра предстоит несколько лекций по банковским инвестициям.
- Не знаю, кто мог бы лучше осветить этот вопрос. Талантливые преподаватели тоже редкость. Жаль, что вас не было на прогулке.
- Не смог на нее успеть. Я был в деловой поездке. Как я понимаю, путешествие на "Мэрилин" удалось.
- Очень.
- Рад был вас увидеть. Считаю за честь работать на том же факультете.
- Я также, всего доброго.
Смит за час решил все обычные административные вопросы и был готов отправиться к себе на Двадцать пятую улицу. До встречи в кафе "Фогги Ботом" оставалось время, и он подумывал о том, чтобы прогуляться, но вместо этого пошел в кафе и заказал в баре "Кровавый позор" - как ему помнилось, этот коктейль был в Англии переименован в "Деву Марию" и лишен прежней крепости, чтобы умиротворить официантов-католиков, отказывавшихся подавать заказ с известным названием.
Потягивая приправленный специями крепкий томатный коктейль, Смит размышлял о своей случайной встрече с Сунь Беньчонгом в университете. Смит слышал, что тот считался финансовым гением, но это отнюдь не делало его автоматически хорошим преподавателем. Время покажет.
Симпатичная молодая барменша успела дойти только до середины истории о том, как прошлой ночью у нее в машине заглох мотор, как кто-то тронул Смита за плечо.
- Я опоздала? - спросила Дарси Айкенберг.
- Нет, минута в минуту, - ответил Смит. - Пунктуальный детектив.
- А вы, профессор, из ранних пташек.
- Уж лучше ранняя, чем поздняя. Выпьете что-нибудь?
- Спасибо, но я на службе, хотя, возможно, это и незаметно. Давайте оставим выпивку до другого раза, когда я буду свободна.
На Дарси отлично сидели бежевый свитер и кожаная коричневая юбка до колен.
Смит бросил на стойку несколько банкнот и сделал знак хозяйке, что они переходят за столик. Они сидели и вели непринужденный разговор о погоде, спорте, политических событиях; перед ним стоял его коктейль, она потягивала содовую.
- Мне действительно кажется, что он в ноябре выиграет, - сказала Дарси. - И я очень рада, что вы приняли мое предложение и пригласили меня на ленч.
- Сначала я думал, что с ленчем не получится. Нет, я считаю, что он не выиграет.
- Предлагаю пари.
- Хорошо. Но потом я вспомнил, что запланированная встреча отменена, и вот мы здесь. Теперь расскажите мне, как продвигается дело Юрис.
- Сначала заключим пари. Десять долларов, идет?
- Я всего лишь скромный профессор, спорю на доллар.
- Договорились. Что касается дела Юрис. Конечно, я могу обсуждать его с вами. Я могу все, но за мной право выбора. Итак. Вы позвонили мне по поводу писем, написанных мисс Юрис мистером Тирни. Да, в квартире мисс Юрис мы нашли письма. Они от него.
- Вы так уверены?
- Нет причин сомневаться. Они интимного характера и содержат факты, которые, вероятно, были известны только ему.
- Сколько всего писем? - поинтересовался Смит.
- Полдюжины.
- Больше, чем я ожидал.
- Количество не произвело на меня впечатления. И одного письма было бы достаточно.
- Достаточно для чего? - насторожился Смит.
- Достаточно, чтобы убедить меня в существовании между ними любовной связи.
- Однако мне представляется, что такое заключение можно сделать с очень большой натяжкой.
- Вы правы, конечно. - Она улыбнулась и положила на его руку свои красивые, с отменным маникюром пальцы. - Натяжка, безусловно, есть, по крайней мере, в этом утверждении.
- Вендель отрицает, что писал эти письма.
- А что он говорит о своей связи с ней?
- Мы не касались этой темы. Я не верю, что между ними существовала связь.
- Нетипичный мужчина.
- Не думаю. - Смит горячо заговорил о том, что, с тех пор как они с Анабелой поженились, у него не было другой женщины, не было этого и при первом браке. Иметь кого-то на стороне или не иметь - личное дело каждого. Как выразился в своей песне Билли Холидей: "Никому нет дела, если кто-то есть у меня", или если нет, от себя прибавил Смит. - Вы покажете письма Венделю? - В голосе Смита звучала уверенность в утвердительном ответе.
- Возможно, да, а может быть, и нет, - разочаровала его Айкенберг. - Все зависит от того, как они будут вписываться в общую канву расследования.
- Понятно. - Смит поднял глаза на молодого официанта, стоявшего у их столика с блокнотом и карандашом наготове. Смит заказал себе, как обычно, салат из курицы и предложил Айкенберг право выбора. Она остановилась на салате из жареных креветок.
- Полагаю, вы читали о бывшем муже покойной, докторе Вартоне? - спросила Айкенберг, после того как заказ был сделан.
- Да, насколько я понимаю, их брак был недолгим.
- Приблизительно таким же, как и наш с моим мужем.
- Должен признаться, у меня вызывают любопытство такие короткие браки. Вероятно, будущие супруги недостаточно хорошо знали друг друга…
- Наверное, в большинстве случаев причина в этом, но о нашем браке подобного не скажешь. Мы с мужем знали друг друга слишком хорошо. Мы вместе учились в университете.
Смит порадовался, что заказ принесли невероятно быстро. Ему не хотелось углубляться в эту тему. Он воткнул вилку в спасительный кусок курицы.
- Ну давайте, - предложила Айкенберг. - Расспрашивайте меня, почему мой брак оказался таким недолговечным.
- Нет, - усмехнулся Смит, отрываясь от еды. - Я не буду задавать вопросы, расскажите сами, что сочтете нужным.
- Хорошо, он был чертовски красив. И сейчас такой же. Кровь горячая, энергия бьет ключом. Мне все казалось чудом. Все мои подруги тоже встречались с неплохими парнями. Но здесь было что-то особенное. Дар небес. Наверное, так должно было быть. - Она коротко рассмеялась. - Как только мы закончили университет, то сразу поженились, и началась наша "взрослая" жизнь.
- Все шло, как задумано, - заметил Смит.
- Да, с топ лишь разницей, что автор стал менять в сценарии текст. Мой муж Ник все время говорил, что собирается открыть свое дело, но вместо этого пошел работать в Управление переписей. Вот почему мы оказались в столице. Он стал чиновником, а я пошла в полицию.
- А как он отреагировал на то, что его жена стала офицером полиции.
- Резко отрицательно. По его мнению, все женщины-полицейские - лесбиянки. В любом случае каждый из нас пошел своей дорогой, иногда мы жили вместе, чаще порознь. По-современному. Мы хорошие друзья.
- Он продолжает работать в Управлении? - спросил Смит.
- Да, стал там крупной фигурой.
- А вы сделали карьеру в полиции.
- Ник посчитал, что это произошло слишком быстро, - засмеялась Айкенберг. - Он решил, что лесбиянка использовала свои хитрости и уловки, чтобы добиться благосклонности особей мужского пола. Так что перед вами женщина-гермафродит. - Смех ее на этот раз звучал глубже и мягче.
- Интересная история, - сказал Смит, ковыряя вилкой салат. - Я рад, что вы и сейчас остаетесь друзьями.
- Вы давно женаты с миссис Смит?
- Нет, не очень, - ответил он.
- И сколько же?
- Три года.
- Это второй брак для вас обоих?
- Только для меня. Моя первая жена и сын погибли на кольцевой автодороге по вине пьяного водителя.
- Я знаю, - откликнулась она. - Мне очень жаль.
- Вы упомянули имя доктора Вартона, бывшего мужа Полин, - напомнил Смит, помолчав. - Я читал, что он должен был приехать в Вашингтон, чтобы давать показания.
- Он уже приезжал, и мы задали ему необходимые вопросы.
- Узнали что-нибудь?
- Во-первых, позвольте спросить: вы выступаете как адвокат Тирни?
- В большей степени как друг и консультант.
- Вартон, оказывается, был в городе в тот вечер, когда ее убили, - сказала Айкенберг. - Они беседовали недолго, по крайней мере, так он говорит. Они совместно владели участком земли в Западной Виргинии и встретились, чтобы поговорить о возможности его продажи.
- Ага, - сказал Смит с преувеличенной торжественностью, - подозреваемый.
- Как и другие. Недостатка в них нет.
- Он был последний, кто видел ее живой? - спросил Мак.
- Не уверена. Она также встречалась в тот вечер с режиссером театральной труппы, которая ставит пьесы на темы преступлений, совершенных в прошлом веке, для общества "Три С" мистера Тирни.
- Сеймур Флетчер его имя, - сказал Смит.
- Да, а вы с ним знакомы?
- Вы уже спрашивали меня об этом, когда были у нас. Нет, я с ним не знаком. Между прочим, я поинтересовался у жены, слышала ли она разговор между Венделем и Полин. Да, она слышала, но забыла о нем.
- Отлично.
- По какому поводу они встречались? - спросил Смит.
- Финансы. По словам мистера Флетчера, Полин прислал Тирни, чтобы она четко определила рамки бюджета театра. Театральная труппа явно превышала установленную сумму.