- Нисколько.
Бишоп прошел в комнату и остановился, доставая из кармана пачку сигарет. Американец протянул правую руку и взял сигарету. Левая рука неподвижно лежала на подлокотнике. Бишоп дал ему прикурить и сообщил:
- Мне сказали, Доминик Фюрте будет жить. Я звонил примерно полчаса назад.
- Прекрасно. - Струве затянулся сигаретой. - Мне он понравился.
Бишоп поднял бровь.
- Понравился? Что же ты делаешь с теми, кто тебе не нравится?
Струве натянуто улыбнулся.
- Да тут ведь такое дело. Из-за женщин как на войне. На родного брата набросишься, хоть он, может, тебе ничего плохого и не сделал.
Бишоп изучающе глядел на него.
- Ну, а какой урон потерпел ты, если не считать сломанной руки и царапины на голове?
- Это все. Мне повезло. Тот парень… как, говоришь, его зовут?
- Доминик Фюрте.
- Он упал поперек садовой скамейки. А я оказался на мягкой травке.
- М-м. Кто-нибудь знает о том, что ты в моей комнате?
Струве покачал головой. Бишоп бросил взгляд на открытые окна.
- Не будем говорить слишком громко. Вдруг полиция ищет тебя, чтобы забрать.
- Тебе-то чего беспокоиться?
- Потому что мне хочется тебя лучше узнать. Думаю, ты можешь быть мне полезен, - Бишоп сел рядом с американцем.
- С чего ты взял, Бишоп, что я стану тебе помогать?
- Просто я верю, что если сначала дать человеку то, что ему нужно, то потом он не откажется сделать что-то и для тебя.
- Ничего мне от тебя не нужно.
- Ты пришел сюда и дожидался меня, хотя тебе ничего не нужно? Ты ведь прекрасно знал, что я могу сразу сдать тебя в руки полиции, как только увижу. Ведь ты чуть не убил человека, а это дело серьезное. Там тебе придется ответить на множество вопросов: кто ты, откуда приехал. И есть некоторые вещи, о которых ты особенно предпочел бы помалкивать. Или лучше, наверное, сказать, предпочел бы не ворошить старое? Но ты все же рискнул прийти сюда, значит у тебя есть серьезные причины. Так что давай не будем терять времени - уже светает.
- Ты все просчитываешь заранее, не так ли?
- Я слишком занят, чтобы что-то заранее просчитывать. Так что же тебе нужно, Струве?
Лицо американца напряглось.
- Просто хотел кое-что тебе сказать. Держись подальше от Мелоди.
- И все?
- Все, что я от тебя хочу.
Бишоп медленно встал и принялся ходить по комнате.
- Не могу этого обещать, - бросил он через плечо. - Не хочется, правда, быть таким неуступчивым. - Он обернулся. - Могу я сделать для тебя что-то другое?
Глаза Струве потускнели, но решительности в них не убавилось.
- Ладно. Мы выяснили отношения.
- Ну, Струве, не глупи. Нельзя же просто прийти сюда и диктовать мне, как я должен жить. - Голос Бишопа звучал ровно, почти дружелюбно. - Мне совершенно наплевать, кто ты. Из того немногого, что я видел, я сделал вывод, что чем меньше мы будем встречаться с тобой в будущем, тем целее я буду. Не подумай, что я сержусь, просто считаю тебя дурно воспитанным человеком, судя по тому, как ты вел себя на вечере. Кстати, пепельница справа от тебя на столе.
Струве стряхнул пепел, не отводя взгляда от лица Бишопа.
- Ты не особенно выбираешь выражения…
- Не уверяй меня, что ты чересчур чувствителен.
Струве минуту наблюдал за ним, не произнося ни слова. Когда же заговорил, стало ясно, что он придумал что-то новое.
- Откуда ты вообще тут взялся, Бишоп?
- Где?
- Один парень разбился, потому что слишком быстро ехал. И ты сейчас же подцепил его девушку. Зачем?
- Она красивая, привлекательная. Ты не считаешь?
- Считаю. Но случилось так, что она принадлежит мне.
Бишоп вновь принялся расхаживать по комнате, поворачиваясь к Струве спиной и давая ему время вынуть оружие, если захочет. Вряд ли он явился сюда безоружным; ведь пришел он не за тем, чтобы выкурить сигаретку и попросить его держаться подальше от Мелоди.
- Ну вот, ты опять за свое, Струве, - сказал он. - Мелоди вовсе не "принадлежит" тебе. По правде говоря, я вообще сомневаюсь, чтобы ты ей нравился. Тебе следовало бы выяснить это наверняка, прежде чем произносить вслух.
Бишоп повернулся, прислоняясь спиной к оконному переплету. В руке Струве не было ничего, кроме сигареты.
- Гладко говоришь, Бишоп, - сдавленным голосом произнес Струве. - Я так тоже умею. Пусть не очень красиво, но тебе придется потерпеть. Я университетов не кончал. Зато моя голова свободна от всякого мусора. Чего это ты так заинтересовался Мелоди после того, как разбился Брейн? Ты никогда с ней раньше не встречался. Я специально проверял. Но с тех пор буквально не расстаешься с ней. Почему?
- Так значит ты тоже кое-что выяснял? Ну, что же, я рад. А Мелоди? Она все знает? Или несколько не в курсе?
- Что знает?
- О, разные мелкие детали. Например, ты сказал ей, что прилетел в Англию за пару дней до следствия по делу Брейна. А ведь фактически ты прибыл раньше - в тот день, когда произошла катастрофа.
Лицо Струве не изменилось. Он просто смотрел на свою сигарету, потом решительно поглядел на Бишопа. Этого было достаточно.
- Она знает об этом? - спросил Бишоп. - Ты наврал ей или она соврала мне? Все это здорово усложняет дело, не так ли?
- А тебе-то что, Бишоп? Ты не являешься официальным лицом, насколько мне известно.
- Конечно, тебе это известно. Ты бы и близко ко мне не подошел, будь я связан с полицией или с британской разведкой. Они не очень любят мальчиков, которые играют с опасными химическими веществами.
- И что все это значит?
- Что ты в трудном положении, и тебе лучше сидеть тихо. Ты уже столько всего понаделал, причем по-крупному, что это не могло остаться незамеченным. И пока ты ходишь по струнке, живи спокойно. Но если ты чем-нибудь прогневишь полицию, им придется принимать меры. У тебя на родине это, по-моему, называется угодить на сковородку.
Струве бесстрастно следил за выражением лица Бишопа. В комнате теперь стало светлее. Луна на небе поблекла, из-за белых облаков на востоке над морем вставало солнце.
- Бишоп, чем больше ты говоришь, тем меньше у меня уверенности, что ты что-то знаешь.
- Да?
Бишоп отошел от окна и направился к телефону на столике рядом с кроватью. Опустив руку на трубку и не глядя на Струве, он сказал:
- Ну, тогда я лучше поговорю с кем-нибудь другим.
Он поднял трубку, и когда портье отеля ответил, спокойно попросил по-французски:
- Пожалуйста, полицию.
Со своего места Струве услышал ответ, уведомляющий, что вызов принят.
- Бишоп.
Бишоп взглянул на него.
- Да.
- Скажи, чтобы аннулировали вызов.
Смятая сигарета Струве лежала в пепельнице. Он сунул ее туда, чтобы освободить здоровую руку, которая теперь сжимала пистолет. Даже с того места, где стоял Бишоп, было видно, что предохранитель пистолета спущен.
Бишоп вновь набрал номер портье и сказал:
- Отмените, пожалуйста, вызов. Я ошибся.
Когда он положил трубку, Струве приказал:
- Теперь подними руки и…
Телефон пролетел полпути от маленького столика до правой руки Струве, когда грянул выстрел. Кусок белого пластика вырвался из телефона и ударился в потолок прежде, чем корпус аппарата опустился на правое запястье Струве. Пистолет выстрелил еще раз, когда Бишоп ринулся к креслу, но зашибленная рука подвела Струве, и пуля угодила в гардину. Телефон упал на пол и отлетел в сторону, когда Струве рванулся, чтобы встать на ноги. Но он не успел вскочить с кресла. Бишоп схватил его ногу и дернул. Лицо Струве потемнело от боли. Пистолет выпал из рук. Бишоп поднял его и положил на столик рядом с кроватью. Потом помог Струве сесть обратно в кресло.
Тот рухнул как мешок, глядя на Бишопа. Лицо его медленно бледнело, глаза тускнели. Бишоп достал сигарету, сунул ему в зубы и поднес пламя зажигалки.
- Прошу прощения, но ты сам виноват.
Струве сказал ему пару-другую слов, прежде чем Бишоп остановил его:
- Тебе не следовало размахивать оружием. Это действует людям на нервы. А теперь заткнись и сиди спокойно.
Он подвинул стул из угла комнаты и уселся напротив Струве, лицом к нему.
- Я хочу кое-что узнать, - сказал он. - Несколько лет назад ты попал в автомобильную аварию. Ты сам вел машину. Как это произошло?
Ход тринадцатый
Мисс Горриндж вышла из серого "роллс-ройса", когда из здания таможенного управления появился Бишоп. В белом льняном костюме на фоне лимузина она выглядела строго и элегантно.
- Ты похожа на одну из самых знаменитых герцогинь, Горри, - сказал Бишоп.
Она улыбнулась. Приятно было видеть его, хотя и прошло всего несколько дней.
- Спасибо, Хьюго. Хорошо провел время?
Поставив сумки на заднее сиденье машины, они забрались внутрь. Солнце нагревало крышу.
- Так себе. Ничего особенного не произошло, но под конец было над чем потрудиться.
- И стоило трудов?
- Да. - Он включил зажигание и выехал за ограду. Пока они двигались к западной части Лондона, Бишоп рассказывал о том, что случилось в Монте-Карло, а мисс Горриндж сидела молча, обдумывая новости. Потом она спросила:
- А где Струве теперь?
Бишоп улыбнулся.
- Все еще там, насколько я понимаю. Кое-кто в отеле знал его имя, и после драки о нем сообщили в полицию; поэтому он не может вылететь, ведь для этого надо предъявлять паспорт.
- И что же он будет делать?
- У него, наверное, есть там друзья, которые помогут. Не останется же он там навсегда, во всяком случае, ему нужно ехать сюда вслед за Мелоди.
- Ты выяснил, он действительно с ней обручен?
- Нет, но отчаянно добивается этого. Думаю, можно рассчитывать, что он сразу же прилетит сюда, как только вернется сама Мелоди.
Они переехали через Бейсуотер и взяли путь на юг через парк. Вера Горриндж спросила:
- Сколько Мелоди там пробудет?
- Еще день. Жизнь Фюрте уже вне опасности, но она чувствует себя несколько виноватой перед ним. Я расстался с ней в больнице, когда она разговаривала с Домиником. - Несколько минут слышен был только тихий звук работающего двигателя, затем вопрос задал Бишоп: - А что новенького здесь?
- Ничего, все довольно скучно, но я подготовила для тебя много информации. Боюсь только, об Эверете Струве почти ничего не прибавилось.
- Он не из тех, кто оставляет следы, но мне надо во что бы то ни стало выяснить причину автокатастрофы, в которую он попал в Штатах. Я целый час выпытывал у него это после того, как отобрал оружие. Но не добился ни слова. Ничего, за что можно было бы ухватиться. Он прочно держал оборону.
- Таковы же и досье на него, - сказала мисс Горриндж. - Я даже позвонила Фредди и как только к нему не подкатывалась, но он не раскололся.
- Почему?
- Не знаю. Он просто уклонился от ответа, сказав, что будет рад видеть тебя, когда ты вернешься в Лондон. Это все, что мне удалось из него выжать.
Машина медленно въезжала на Слоун-Сквер.
- Зачем Фредди хочет встретиться со мной? - спросил Бишоп.
- Мне он не сказал.
- Ты думаешь, он сказал тебе так, чтобы отделаться? Чтобы уйти от разговора о Струве?
- Нет, он говорил совершенно серьезно.
- Интересно. Когда Фредди просит меня прийти, это всегда означает, что его что-то крайне волнует, - Бишоп круто повернул руль, и лимузин устремился на юг от Кингс-Роуд. - Его голос звучал возбужденно?
- Да, немного, - ответила она. - Ты ведь знаешь Фредди - стоит ему что-то учуять, и он начинает тихо урчать.
- Я позвоню этому старому черту.
По оконным стеклам дома на Чейни-Мьюз стремительно пробежал солнечный свет, отразившийся от ветрового стекла "роллс-ройса", и машина остановилась.
- Добро пожаловать домой, - сказала мисс Горриндж.
- Спасибо, Горри.
* * *
Бишоп позвонил в Скотленд-Ярд сразу после обеда.
- Инспектора Фрисни, пожалуйста. Это Бишоп.
В ожидании ответа он смотрел на Чу Ю-Хсин. А она глядела на него, устроившись на краешке письменного стола; двигался только кончик ее хвоста.
Вера Горриндж сидела на кушетке и просматривала подшитые вырезки из газет. Они с кошкой услышали, как слабый голос на другом конце провода назвал так хорошо знакомое им имя.
- Хьюго?
- Привет, Фредди. Как жизнь?
- Хорошо. А ты как?
- И у меня прекрасно. Горри передала, что ты просил позвонить.
- Рад, что ты это сделал. Ты сильно занят?
- Нет, не очень.
- Так может подъедешь прямо сейчас? - предложил Фрисни.
- Это что, срочно?
- В общем, да.
Бишоп не сводил глаз с сиамской кошки на письменном столе.
- Ты просто кладезь информации, Фредди. Скажи хоть какое-нибудь ключевое слово, чтобы заинтересовать меня своими сведениями.
- Брейн.
- Сейчас буду, - тотчас сказал Бишоп. - Пока. - И повесил трубку.
- Каким оказалось ключевое слово? - спросила мисс Горриндж.
- Брейн. Ты говорила Фредди, что мы работаем над этим делом?
- Ну, разве только полслова.
Бишоп медленно улыбнулся, набивая трубку табаком.
- Он знал, как меня заполучить.
- Ты едешь прямо сейчас?
- Да. - Бишоп минуту подумал. - Вот что странно, Горри, если посмотреть внимательно. Я знаю, что был единственным свидетелем гибели Брейна; дознание пришло к выводу, что смерть наступила в результате несчастного случая. Почему же Фредди догадался, что я все еще занимаюсь этим делом?
- Я могу предложить тебе несколько ответов на этот вопрос, Хьюго. Но Фредди даст тебе самый точный. Мне остаться?
- Если только ты не имеешь особого желания ехать.
- Нет, не имею.
- Хорошо. Если позвонит малышка Софи Маршам, передай, что мне хотелось бы ее повидать. Если она не против, можно вместе поужинать сегодня вечером.
- Я что-нибудь организую. Она звонила, пока тебя не было. Я сказала, что ты приедешь сегодня утром.
- Она не говорила, зачем звонит, чего хочет?
- Нет, но особенно и не скрывала. По-моему, просто дружеский звонок.
Бишоп прошел через длинную комнату к двери, оставляя за собой слабое облачко дыма из трубки.
- Если так, - проговорил он, - то это первое проявление простых дружеских чувств с тех пор, как погиб Брейн. Все его знакомые затаились как коты в засаде, словно собираясь прыгнуть и не зная, на кого именно.
- Может быть, на тебя?
- Трудно сказать. - С этими словами Бишоп закрыл дверь.
Фрисни стоял возле окна, разглядывая что-то на улице. В кабинете больше никого не было. Фрисни повернул голову, когда вошел Бишоп, и сказал:
- Бери стул. - Потом снова посмотрел в открытое окно. - Примерно между пятью и шестью минутами четвертого в августе солнцу удается послать один коротенький луч между теми трубами, и поэтому если я встану здесь на толстую телефонную книгу и наклоню голову, то получу солнечную ванну. И так каждый день. Вот каким образом я приобретаю загар не хуже, чем в Монте-Карло.
Бишоп боком присел на краешек письменного стола Фрисни.
- Приветствую тебя, мой младший брат, - произнес он.
Фрисни отошел от окна и сел в кресло за столом, внимательно глядя на Бишопа. Он уродился с длинным лицом и открытым взглядом, который пронизывал человека насквозь; и когда он так смотрел, люди видели, как все их прошлое, отражаясь, проходит в этих глазах. Ощущение было очень неприятное. Но Бишоп не возражал. Они с Фрисни разглядывали так друг друга со школьной скамьи.
- Я не собираюсь отнимать у тебя время, - начал Фрисни, - и притворяться, будто не знаю, что ты ведешь расследование с тех пор, как разбился Дэвид Брейн.
- То есть ты не хочешь, чтобы я отнимал у тебя время, отрицая этот факт.
- Вот именно. Поскольку думаю, что мы могли бы помочь друг другу.
- Сделаю все, что могу. Но ты открываешь бал.
Несколько минут Фрисни пристально глядел на Бишопа, потом продолжил:
- Мне поручили разобраться в одном совпадении. Эверет Струве, гражданин США, уже несколько лет находится под наблюдением у себя на родине. Однажды он был замешан в скверной истории на международном уровне, и хотя его официально оправдали, ФБР не сняло этого вопроса. Если Струве действительно виноват и имел дела с враждебным государством, то он может снова взяться за свое при удобном случае.
- Он продавал химическое оружие, да?
Узкая голова Фрисни чуть качнулась, но взгляд остался неподвижным.
- Полагаю, Горри раскопала это в своей картотеке.
- Ты бы поразился тому, что она там находит.
- Не уверен. А что она узнала о Брейне?
- Кое-что. Но пока твоя очередь.
- Хорошо. Из того, что мы здесь знаем, ясно: Брейн не был замешан в делах Струве. Но он, скорее всего, знал о них. И по своим личным соображениям предпочел молчать.
- И это давало ему власть над Струве?
Фрисни опять слегка наклонил голову и устремил взгляд на галстук Бишопа.
- Я не стал бы называть это властью, но он, конечно, мог использовать свою осведомленность для влияния на Струве, заставляя того держаться подальше. Они не очень-то любили друг друга, и когда Струве стал слишком часто появляться на горизонте, его вышвырнули - с помощью этого влияния.
Несколько секунд Бишоп раздумывал. Через открытое окно доносилось пение скворца на крыше соседнего дома. Наконец, Бишоп медленно проговорил:
- Значит, Струве не чувствовал себя в безопасности все то время, пока Брейн сохранял свое влияние?
- Мы думаем, да. Брейн представлял для него опасность. Невзорвавшаяся бомба, которая может грохнуть в любой момент или никогда. - Он чуть пожал плечами. - Всего этого нет в досье, Хьюго: коронер сказал, что Брейн погиб случайно. Но разбился он в тот день, когда Струве прибыл сюда из Штатов - с фальшивым паспортом и с мотивом для убийства. Именно это совпадение мне и поручили изучить.
- Совпадения случаются, - ровным голосом произнес Бишоп.
- Так же, как и убийства.
- В твоих устах, Фредди, это звучит как выстрел наугад. Ты действительно считаешь, что Струве убил Брейна?
- Такова моя главная версия. Конечно, я исхожу не только из простого совпадения. Десятки других людей прибыли в нашу страну в день гибели Брейна.
- А где был Струве в ту ночь? Вот в чем вопрос.
- Верно. Но мы не знаем этого. А тебе известно?
Бишоп покачал головой. Пепел с его трубки упал на письменный стол. Фрисни спокойно стряхнул его ладонью и подул, очищая бумаги.
- Нет, я тоже не знаю, - ответил Бишоп. - Я бы тебе сказал. Зачем мне скрывать? Но я могу рассказать тебе кое-что, чего ты не знаешь. Во-первых, два-три года назад Струве попал в автокатастрофу. Он сам вел машину, с ним никого не было. Несколько недель провел после этого в больнице.
Молчание затянулось.
- Ну и что? - не выдержал Фрисни.
- У меня есть своя версия. Похожая на твою: Струве каким-то образом убил Брейна. Но я вижу тут другой мотив. Я знал, что Струве был замешан в деле, которое расследовало ФБР, но представления не имел, что об этом было что-то известно Брейну. Я думал, причиной убийства стала женщина.
- Мелоди Карр.
- Да. Ты видел ее?