Ход шестнадцатый
На освещенной прожектором площадке гремела музыка; латиноамериканский ритм зажигательного "регги" заполнял зал.
С эстрады сияла улыбка элегантного Мануэло - одна из тех, какие бывают у темнокожих людей и словно озаряют других солнечным светом. Улыбка Мануэло была широкой, ослепительной и жизнерадостной; она предназначалась всем, являлась атрибутом его профессии и приносила ему больше, чем могла дать собственно музыка.
В зале находилось около полусотни человек - десятка два в баре "Копакабана", столько же на балконе и около десятка возле танцплощадки. Здесь царила атмосфера праздника, и Том Поллинджер был доволен. Скоро людей прибавится, ведь до полуночи еще несколько часов.
- Дела у вас, кажется, идут прекрасно, - сказал Бишоп. Он сидел у стойки бара. Поллинджер обернулся к нему и улыбнулся столь же радостно, как Мануэло.
- Неплохо, - ответил он. - Люди сегодня счастливы.
И посмотрел на женщину, которая села рядом с Бишопом.
- Горри, познакомься, это Том Поллинджер. Мистер Поллинджер - мисс Горриндж.
- Нам тоже весело, - сказала Вера Горриндж. - Я впервые в "Беггарс-Руст", и здесь даже лучше, чем мне рассказывали.
Поллинджер отметил про себя, что на спутнице Бишопа платье от Диора. Интересно, кто она, может, чья-то вдова? На вид обеспеченная и счастливая женщина. Поллинджеру всегда хотелось, чтобы в его заведении были только счастливые и обеспеченные люди.
- Мисс Карр вот-вот подъедет сюда, - сообщил он. - Она мне звонила. Вы уже заказали столик?
- Нет еще, - ответил Бишоп.
Поллинджер просиял.
- Я сам для вас это устрою.
Он уже повернулся, чтобы уйти, но Бишоп остановил его.
- Мисс Карр спрашивала, будем ли мы здесь?
- Да. Обычно, когда люди нам звонят и сообщают, что собираются приехать, они осведомляются о своих друзьях, кто есть, кто будет. Здесь все друг друга любят - посмотрите.
Поллинджер обходил танцевальную площадку, на лице его отражалась улыбка кубинского маэстро, такая же беззаботная, приветливая и точно рассчитанная. Но не фальшивая. Дела сегодня шли прекрасно.
У бара мисс Горриндж сказала:
- Значит наша пламенная леди направляется сюда. И спрашивала про тебя.
- Мило с ее стороны.
- Со стороны Софи это тоже мило. Если они приедут обе, то девиз Поллинджера о том, что "здесь все друг друга любят", может разлететься в пух и прах.
- Это может быть интересно. Софи все еще не выяснила, зачем я поехал с Мелоди в Монте-Карло. А та хочет знать, зачем я ходил вчера вечером в гости к Софи. Одна из них обеспокоена, другая в растерянности.
- Софи в растерянности?
- Да, - ответил Бишоп. - Я вывел ее из равновесия.
- Из-за смерти Брейна?
- Да. Теперь она уже не уверена в том, что он ее заслуживал. И это надрывает ей сердце. Вопрос в том, когда она расскажет мне, наконец, кто его убил.
- Ты думаешь, она знает?
- Я думаю, она считает, что знает. В общую картину не вполне вписывается только то, что они со Струве никогда не имели ничего общего. А мы думаем, тут замешан Струве. Но причастна ли к делу Софи?
- Давай найдем себе столик, - предложила Вера Горриндж. - А то мы слишком бросаемся в глаза.
Когда они устроились в одной из ниш напротив оркестра, она спросила Бишопа:
- Если Поллинджер действительно скрывает здесь у себя Струве, что это ему дает?
- Деньги. Ради них он помогает скрывающемуся от полиции человеку избежать ареста. Но, конечно, рискует.
Они смотрели на танцевальную площадку, пока не подошел официант. Когда Бишоп сделал заказ, мисс Горриндж поинтересовалась:
- Скоро начнется операция, Хьюго?
- В полночь.
Она взглянула на часы.
- Еще три часа.
- Да. Это будет прекрасная концовка для выступления варьете, причем за счет публики.
Музыка стала медленнее. Возбужденное оживление, царившее в начале вечера, прошло. Оркестр под управлением Мануэло продолжал играть.
Время приближалось к полуночи. Мануэло по-прежнему улыбался, но у него сводило скулы. Поллинджер помогал кому-то забраться в машину, заручившись обещанием, что шофер доставит подгулявшего гостя до дома.
Мелоди танцевала с симпатичным шотландцем. Бишоп сидел за столиком в нише напротив оркестра. С ним были Софи и Вера Горриндж.
Софи скатывала хлебные шарики с той сосредоточенностью, которая отличает человека не пьяного, но и не трезвого.
- Бедняга. Он их опередил, - медленно проговорила она.
- Кто? - спросил Бишоп.
- Жофре, конечно. Не довелось ему увидеть, как все они пропадут пропадом. Почему американец застрелил… застрелил его?
- Никто не утверждает, что он это сделал, - буркнул Бишоп, неотрывно следя за Софи ленивым взглядом. - Это просто предположение.
- Ох уж эти предположения! Обо всем, что бы ни случилось на свете. А где факты? Кто убил Жофре де Витта?
- Разве ты не знаешь? - спросил Бишоп.
Глаза Софи расширились, когда она поглядела на него:
- Откуда мне знать? Меня ведь там не было. - Взгляд ее устремился в глубь зала, туда, где танцевали шотландец и Мелоди. - Может быть, миссис де Витт? Это быстрее, чем развод, - Софи чему-то улыбнулась и опустила глаза.
- Это необоснованное заявление, - сказала мисс Горриндж.
- Заявления и предположения, гипотезы и обвинения сначала в адрес Дэвида, теперь - де Витта. - Софи дернула плечом. - Да знает ли хоть кто-то что-нибудь определенно? Или все боятся сказать?
- Да, - ответил Бишоп.
Голова Софи слегка качнулась.
- Боятся?
- Боятся быть причастными. Люди не любят, чтобы их впутывали в убийство. И ты сама этого боишься, иначе к массе предположений добавила бы один факт.
- Я знаю факт?
- Ты знаешь, кто убил Дэвида.
Внезапно голос Софи стал напряженным:
- Какая разница, кто его убил? Он мертв.
- И это единственное, что имеет для тебя значение?
- Да, что же еще?
- Мне придется начать с библейского Каина, чтобы ответить на этот вопрос, - сухо проговорил Бишоп. - К тому же существует "правило Макнотена".
Она смотрела на него, не отрываясь.
- И что же это за правило?
- Оно гласит, что если нормально соображающий человек совершил убийство, его следует повесить.
- Но сначала этого человека надо найти, - сказала Софи и снова дернула плечом. - У нас есть полиция. Это их обязанность. Почему они не разыскивают убийцу?
- Разыскивают. Поэтому они сюда и пришли, - сказал Бишоп.
Софи нахмурилась.
- Сюда? Где?
Он посмотрел в сторону двери.
- Вон там.
У входа в зал стоял Поллинджер и разговаривал с Фрисни и еще одним человеком, что-то объясняя им жестами и стараясь скрыть за улыбкой охвативший его панический страх. Кроме Бишопа и его спутниц никто в зале их еще не заметил. Просто пришли какие-то два человека и разговаривают с Томом, вот и все.
Софи перевела взгляд на Бишопа.
- Это полиция?
Он кивнул.
- Откуда ты знаешь? - спросила она.
- Узнал случайно.
Ее обнаженные плечи опять развернулись в сторону двери; потом она вновь обратилась к Бишопу:
- Зачем они здесь, Хьюго?
- Они ищут человека, который убил Дэвида. Я тебе говорил.
- Но почему здесь? Он что, находится тут? - Взгляд Софи стал совершенно трезвым.
- Это они и пришли проверить.
С губ ее слетел какой-то тихий, мрачный смешок:
- Я не верю тебе. Они не из полиции. - Она быстро оглядела присутствующих. - Никто и внимания на них не обращает.
- Если не веришь, попробуй уйти, - спокойно предложил Бишоп.
Софи встала; Бишоп помог ей, отодвинув стул. Забрав сумочку, она отправилась к двери, обходя танцевальную площадку.
Поллинджер все еще говорил с Фрисни и сержантом, но они уже двинулись в глубь зала.
- Странная малышка, - безмятежно заметила мисс Горриндж.
Бишоп кивнул.
- Она все еще чего-то боится.
- Полиции, очевидно.
- Похоже на то. Но не знаю.
Софи добралась до двери. Фрисни посмотрел на нее, когда она проходила мимо. Открыв дверь, Софи вышла. Дверь осталась открытой. Когда через несколько секунд Софи вернулась, Поллинджер перестал говорить с Фрисни и сделал шаг ей навстречу.
- Ничего страшного… - начал он и выдавил нечто похожее на улыбку. Софи перебила его:
- Там, за дверью, человек. Он говорит, что мне нельзя уйти.
- Это всего лишь обычный визит, вполне обычный. Все нормально. Вы можете вернуться за свой столик - минут на пять, не более - и заказать, что хотите, за мой счет. - Отчаянная бодрость Поллинджера вдруг угасла. - Так не хочется, чтобы кто-то расстраивался. - Он поглядел на Фрисни. - Здесь все счастливы. Посмотрите. - Пухлая рука его привычно обвела зал широким жестом.
Голос Фрисни звучал непоколебимо.
- Пожалуйста, вернитесь к столику, - сказал он девушке. - Вам разрешат уйти, как только будет возможно.
Софи посмотрела на него в упор и повторила:
- Я хочу уйти, и сейчас.
Поллинджер забеспокоился.
- Мисс Маршам, пожалуйста…
- Я бы хотела знать, почему вы здесь, - обратилась Софи к Фрисни.
- Все нормально, - утомленно произнес он. - А теперь, пожалуйста, вернитесь и сядьте за столик.
- Вы из полиции?
- Совершенно верно.
Она повернулась и пошла обратно в нишу. Поллинджер проводил ее взглядом и сказал:
- Видите, как легко расстраиваются люди, когда…
- Да, - прервал его Фрисни и бросил взгляд поверх голов танцующих. - Теперь мне бы хотелось осмотреть дом.
Вид у Поллинджера был несчастный.
- Но это значит, нам придется вторгнуться в комнаты… в комнаты, в которых люди остаются ночевать…
- Перестаньте тянуть время, мистер Поллинджер. Мы начнем вон с той двери на противоположной стороне.
Все трое двинулись к указанному месту.
Усевшись за столик, Софи бросила Бишопу:
- Я не понимаю.
- Тебе и не надо понимать. Оставь это им.
- Они просто глупцы, - заявила она.
Софи, Вера Горриндж и Бишоп наблюдали за тремя людьми, которые входили в узкий дверной проем по другую сторону танцевальной площадки. Через минуту дверь закрылась. Гости в зале продолжали танцевать, пить, разговаривать.
До Бишопа донесся голос Софи - холодный, резкий и трезвый:
- Ты оказался прав, это полиция. - Она помолчала. - Но скажи, почему разговор с тобой всегда превращается в какую-то дуэль? - Она слегка повернулась к Вере Горриндж. - Вы тоже испытываете такие чувства, когда говорите с Хьюго?
- Все зависит от предмета разговора, дорогая, - ответила мисс Горриндж. - К тому же всегда кто-то делает выпад первым. На этот раз, мне кажется, приоритет принадлежит не Хьюго.
Софи повернулась к Бишопу.
- Значит мне? - спросила она.
- Ты заявила, что полиция глупа, раз пришла сюда искать того, кто убил Дэвида Брейна. Я не мог с этим согласиться.
Она взяла нарочито небрежный тон:
- И ты веришь, что они его найдут?
- Прежде чем предпринять такой рейд, - медленно проговорил Бишоп, - а это, конечно, рейд, несмотря на внешне безобидный вид, - в Скотленд-Ярде обдумывают все детали. Если они не найдут здесь, в "Беггарс-Руст", того, кто им нужен, это не значит, что никаких шансов найти его здесь не было.
Софи бросила взгляд на танцевальную площадку.
- Отчего же они тогда не посмотрели вначале тут, в зале? Когда полиция делает налет, людей обычно заставляют выстроиться в ряд и назвать свои адреса и фамилии.
- Значит, они были уверены, что разыскиваемый сегодня не танцует или…
Мисс Горриндж перебила его.
- Хьюго, - тихо проговорила она.
Он посмотрел на нее. Мисс Горриндж глядела в другой конец зала, в сторону оркестра.
- Мелоди сменила партнера, - невнятно пробормотала она.
Бишоп повернул голову и увидел, что крупный шотландец возвращается к столикам. Мелоди осталась на площадке. Она танцевала со Струве.
Ход семнадцатый
Голос Мелоди прозвучал резко на фоне оркестра:
- Я никого не видела.
- Но все равно они здесь. Продолжай танцевать. Если остановишься, я тебя продырявлю.
- Чего тебе бояться, если ты ничего не знаешь о Жофре?
- А я и не боюсь. Двигайся в этом направлении. К балкону.
Мануэло улыбался им, когда они скользили мимо. Улыбка его была напряженной. Он тоже заметил, как вошли те двое. Ему приходилось видеть полицейских, и он прекрасно отличал их от других гостей. Поллинджер ушел с ними, и вид у него был расстроенный. Лично за себя Мануэло не волновался; совесть его была чиста. Но полиция нагрянула с рейдом, и хотя пока все было спокойно, опасность не миновала. Мануэло знал, что в "Беггарс-Руст" есть местечки, куда полиции лучше бы не заглядывать.
Мануэло любил Поллинджера. Оба знали свое дело и не мешали друг другу им заниматься. Сейчас от Мануэло требовалось играть, и он играл, чтобы люди не испугались, если полиция вернется и остановит веселье. Уже в сотый раз, наверное, Мануэло брал сегодня в руки дирижерскую палочку; но теперь, похоже, пришло время менять место работы.
Он улыбнулся двум милым людям, которые танцевали поблизости. Он не слышал, о чем они говорили.
- Эверет, ты не сделаешь этого. Если они правда здесь, то их тут полно. Ты попал в переплет.
- Я уйду от них, и ты уйдешь со мной.
- Нет, милый. Прости, но я привыкла сама выбирать мужчин.
- На этот раз выбор за мной. Я либо беру тебя с собой, либо оставляю здесь… холодной и бездыханной. Здесь, на полу. И можешь мне поверить, я уже так влип, что мне все равно.
Он не смотрел на нее, но, улыбаясь, холодно и спокойно глядел на людей, которые танцевали рядом. Теперь застекленная дверь балкона находилась у него за спиной.
- Ну, все. Пошли, - сказал Струве.
- Не будь дураком. - Рука Мелоди сжимала его пальцы. - Они тут для того, чтобы взять тебя. Ты не сделаешь и десяти шагов.
- Это последнее слово, крошка. - Он глянул в ее холодные синие глаза. - Если мне придется оставить тебя, то только мертвой.
Рукав смокинга скрывал левую руку Струве. Интересно, подумала она, в каком состоянии его рука, достаточно ли болезненным окажется удар. Мелоди знала, что рука не сломана; она чувствовала ее силу, когда они танцевали…
- Эверет, у меня есть предложение. Выбирайся отсюда один и поезжай ко мне домой. Я приеду следом.
Улыбка словно приклеилась к его лицу.
- Я что, похож на сумасшедшего?
Она бросила взгляд через его плечо, и он увидел, как изменились ее глаза. Он дернул головой, чтобы повернуться, но услышал голос Бишопа:
- На этот раз, Струве, соблюдай правила хорошего тона, которые принято соблюдать в обществе.
Мелоди вздрогнула, почувствовав, как твердый ствол пистолета уперся в ее тело.
- Послушай, Бишоп, - сказал Струве, - мы уходим вместе с дамой. Если ты будешь возражать, я нажму на курок. - Тускло отсвечивающий голубизной металл пистолета сильнее вдавился в алый шелк платья, собрав его складками. - И разве я могу промахнуться?
Оркестр по-прежнему отбивал ритм. Мануэло смотрел в их сторону. Он видел металлический блеск оружия, бледность женского лица. Но все, что он мог сделать, это продолжать наяривать, пока не случится что-нибудь - плохое или хорошее. Они играли эту мелодию уже давно. Возможно, она закончится грохотом, но никто этого не знает, так же, как дама в красном.
Мануэло улыбался приветливой улыбкой, не спуская глаз с трех человек у балкона, и продолжал дирижировать оркестром. Ничего другого он сделать не мог.
До него слабо доносились их голоса с другой стороны эстрады:
- Дом окружен. Ты попадешь прямо в руки оцепления. Как в петлю.
- Плевать, - ответил Струве. - Я сделаю то, что сказал, приятель, так что советую не совершать ошибок.
Мурашки пробежали по спине Мелоди. Она хорошо знала Эверета. Она видела его лицо и понимала, что значит этот взгляд. Глаза его горели так ярко, словно он наглотался наркотиков; в руках чувствовалась сила, в голосе - самоуверенность.
Она услышала собственный голос:
- Хьюго.
- Да?
- Он не шутит.
- Хорошо, - сказал Бишоп.
Мелоди перевела дух, но ствол пистолета с прежней силой упирался ей в ребра.
- Вот и прекрасно, - проговорил Струве. Двинувшись полукругом, он не сводил с Бишопа глаз. - Пошли.
Мелоди шагнула к краю танцевальной площадки, ступила на ковер; пистолет Струве сместился к центру ее спины, почти к самому позвоночнику.
Бишоп встал сбоку от балконной двери, ожидая, когда они пройдут. Руки его были опущены, глаза пристально следили за Струве. Проходя мимо него, Струве тихо сказал:
- Поднимешь руки, или крикнешь, или сделаешь шаг за нами - я убью ее.
- Понял, - ровным голосом произнес Бишоп.
- Смышленый мальчик.
Они вышли на балкон. С него ступеньки вели в сад.
- По лестнице, - приказал Струве.
Мелоди двинулась вперед, Струве за ней. Бишоп стоял в дверях, глядя им вслед.
Музыка умолкла. Мануэло провел по лбу большим шелковым платком и белозубо улыбнулся людям на танцплощадке.
Бишоп глядел на балкон. Плечи Струве еще были видны, но идущая впереди вниз по лестнице Мелоди уже скрылась из вида.
За спиной Бишопа раздался голос Фрисни:
- Хьюго, что происходит?
Бишоп не обернулся.
- Струве ведет ее под дулом пистолета, - сказал он через плечо. - Он убьет ее, если кто-нибудь помешает ему беспрепятственно уйти. И я уверен, он сдержит обещание, поэтому до сих пор не предпринимал никаких действий. Но, конечно, это твоя забота.
- Ладно, - сказал Фрисни. - Я сделаю все как надо.
Бишоп кивнул и стал спускаться по лестнице. Фрисни посмотрел ему вслед и вернулся в зал. У самой двери стояли Поллинджер и сержант.
- Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы все шло как обычно, - сказал Фрисни. - Но пока никому не разрешается выходить отсюда.
Поллинджер выдавил из себя улыбку.
- Прекрасно, - ответил он. - Прекрасно. Можете рассчитывать на меня.
Поллинджер направился к эстраде, чтобы предупредить Мануэло. Голова его лихорадочно работала. Полиция пока не добралась до тайных комнат. Еще оставалась возможность выкрутиться. Против него, Поллинджера, у них ничего нет. И если, занятые Струве, они не вернутся к тайным апартаментам, может удастся все скрыть.