52. Глава 1. "Смит Смит против теней-роботов"
В глубине тайников подвальных лабораторий, затаившихся глубоко под клиникой, куда ничего не подозревающие больные бедняки завлекались лишь для того, чтобы превратиться в теней-роботов, доктор Абдул Форсайт убирал человека, обращенного в тень, из своего каземата дьявольских трансформаций.
- Какая хорошая, - говорил он, осматривая текстуру тени.
- Вы гений, - сказал его прихвостень Рота, стоя рядом с доктором и тоже глядя на тень.
Полюбовавшись делом своих рук, доктор Абдул Форсайт передал тень Роте, который ее принял и водрузил на вершину шестифутовой кучи других теней. В куче лежала тысяча теней. В лаборатории была дюжина таких куч или около того.
У доктора Форсайта теней уже хватало на искусственную ночь в среднем городке. Чтобы привести замысел в действие, недоставало одного-единственного ингредиента. Кристаллов ртути, только что изобретенных доктором Франциском, врачом-гуманистом, посвятившим свою жизнь добрым делам в Вавилоне. Он жил у Ворот Иштар со своей прекрасной дочерью Синтией, у которой имелась сводная сестра по имени Нана-дират.
Доктор Фрэнсис изобрел кристаллы ртути для того, чтобы привести в движение ракету, которую он конструировал, дабы улететь ею на Луну.
Положив на кучу тень бессчастного сандальщика, пришедшего в клинику, чтобы ему осмотрели болячку, но задержавшегося, чтобы в конце концов превратиться в тень и стать частью дьявольского плана, Рота вернулся к своему злокозненному хозяину.
- Что теперь, босс? - спросил он.
- Кристаллы ртути, - ответил доктор Абдул Форсайт. - И тогда мы в деле.
И оба они злодейски расхохотались. По тому, как они хохотали, уже было ясно: дело, которому они служили, не подразумевало пенсионных льгот. В их занятиях не бывает выслуги лет.
53. Артист-скорострел
Я вдруг понял, где я, и, словно у артиста скоростной стрельбы в ковбойском кино, рука моя метнулась вверх и дернула за шнурок, чтобы автобус остановился. Успел я как раз вовремя.
Еще несколько секунд, и я бы проехал свою остановку.
Грезить о Вавилоне - коварная штука.
Одна ошибка в расчетах - и окажешься в нескольких кварталах от своей остановки.
К счастью, то была моя последняя поездка на автобусе, и волноваться о том, как бы не проехать свою остановку, мне больше не придется.
Слава богу. Однажды, грезя о Вавилоне, я проехал до самого конца маршрута, и у меня не было денег, чтобы вернуться, а водитель не разрешил мне ехать бесплатно, хоть я и объяснил ему, что денег у меня нет, и солгал, будто все проспал.
- Мне такое постоянно вешают, - сказал он, проявив редкостную черствость к моей незадачливости. - На моем автобусе за байки не поездишь. Мне нужен никель. Если никеля у тебя нет, вылезай из моего автобуса. Не я правила сочинял. Поездка стоит никель. Я тут просто вкалываю, так что выметайся из моего автобуса.
Мне совсем не понравилось, как этот сукин сын называет автобус "своим", как будто он этой хренью владеет.
- Вы хозяин этого автобуса? - спросил я.
- В смысле? - спросил он.
- В том смысле, что вы этим автобусом владеете? Вы так все время твердите "мой автобус", что я было подумал, будто вы владелец этого блядского автобуса, берете его к себе домой и ложитесь с ним спать. Может, вы даже на нем женаты. Этот автобус - ваша жена.
Больше я ничего сказать не успел, потому что водитель автобуса вырубил меня одним ударом, прямо не вставая с места. Полный отбой. Я пришел в себя десять минут спустя - сидел на тротуаре, прислонясь к фасаду аптеки.
Идеальным завершением автобусной поездки стало то, что привело меня в чувство. На меня писал песик. Может, решил, что я похож на пожарный гидрант. Как бы там ни было, те дни уже в прошлом. У меня в кармане восемьсот долларов, и это мое последнее автобусное путешествие.
Сойдя с автобуса, я обернулся и заорал водителю:
- Иди на хуй!
Он сильно изумился. Так ему и надо. Собачкам на меня больше не писать.
54. Упыри
Когда я входил в морг, оттуда, неся между собой здоровый мешок, выходили два парня. Нельзя сказать, что было в мешке, но явно что-то тяжелое. Они, похоже, сильно спешили. Перед моргом вторым рядом была запаркована машина с открытым багажником. Мешок парни сунули в багажник, захлопнули его и уехали. Они так спешили, что задние шины взвизгнули, когда они отъехали.
Интересно, задумался я на один миг, а что у них в мешке? Как бы поздновато что-то вывозить из морга, однако у них, должно быть, есть на то причина, ибо они только что именно это сделали. Я вошел в морг и поискал Колченога, но нигде его не смог найти. Его не было ни в комнате для вскрытия, ни внизу в "холодной кладовой" с его возлюбленными жмуриками. Я опять вышел в передний вестибюль, и тут с улицы вошел Колченог. В руке он держал бумажный пакет. Он проколченожил по вестибюлю ко мне.
- Ну что, - сказал он. - Какое приятное зрелище. Ты что опять тут делаешь? Подыскиваешь себе партнершу, которая так же паршиво танцует? Ну так у нас они имеются. Покойники - такие же плохие танцоры, как ты, "Сыщ".
Эту шутку Колченог любил повторять как можно чаще. Однажды мы с ним вместе отправились на танцы - у нас была двойная свиданка с парой стенографисток. Я всегда танцевал кошмарно. А ему примстилось, что смотреть, как я пытаюсь танцевать с рыжей дурочкой, - полная умора.
Сам же Колченог, разумеется, - танцор каких поискать. Все изумляются. Часто вся танцплощадка замирает - стоят и смотрят, как танцует Колченог. Глазам своим не верят. А когда я танцую, всем плевать.
Люди даже всерьез предлагали Колченогу открыть танцевальные классы, как Артур Мюррей.
Вот бы посмотреть на это дело.
- Что у тебя в пакете? - спросил я, сбивая его с темы танцев.
- Сэндвич, а тебе не полагается. Это мой ужин. Что ты вообще тут делаешь, "Сыщ"? Пришел вернуть мне револьвер и полсотни? Я очень на это надеюсь, вот только не думаю, что у меня сердце выдержит.
- Нет, - ответил я. - У меня к тебе деловое предложение.
- Ты слишком обанкротился для деловых предложений, - сказал Колченог. - Так чего тебе на самом деле надо?
- Я не шучу, - сказал я. - У меня добросовестное предложение, подкрепляется деньгами.
- Деньги? - спросил он. - У тебя?
- Ага, моя черная полоса завершилась. Я пошел наверх. Ничто меня теперь не остановит.
- Я знаю, ты - человек непьющий, "Сыщ", а потому должен быть трезв. Господи. Сначала Пёрл-Харбор, а теперь ты с деловым предложением. Что дальше? Давай зайдем ко мне в кабинет и все обсудим, только подножек мне лучше тут не ставить - занозы останутся.
"Кабинетом" Колченогу служил стол в комнате для вскрытия.
Я шел за Колченогом, который шустро передвигался на своем деревянном стебельке.
- Эй, - сказал я, вдруг вспомнив двух людей и мешок, который они уносили. - А у тебя тут что-нибудь забирали несколько минут назад?
- Ты о чем? - спросил Колченог.
- Отсюда вышли два человека с большим мешком, чем-то набитым.
- Нет, - ответил Колченог. - Отсюда никто ничего забирать не должен. Забирать уже поздно. Мне кажется, город и округ Сан-Франциско только что ограбили. Интересно, что они взяли. Что, к дьяволу, вообще можно украсть в морге? Мы только одно тут держим. То есть у нас же не бакалейная лавка.
Сказав это, он перестал говорить и очень серьезно посмотрел на меня. Затем почесал подбородок и вздохнул.
- Как я уже сказал, - сказал он, - у нас тут имеется только одно, и этого одного, мне кажется, стало на одно меньше.
- Ты думаешь то же, что и я начинаю думать? - спросил я, начиная об этом думать.
- Угу, - ответил он. - Упыри.
55. Холодная бессердечная наличка
Мы вернулись в "кабинет" Колченога - комнату для вскрытия. Войдя туда, Колченог несколько секунд постоял перед небольшим стенным ледником для мертвых людей. Это был мини-холодильник, в котором хватило бы места четырем трупам. Остальных жмуриков держали внизу, в большой камере холодного хранения. А те, кого хранили наверху, были особыми. Не знаю почему. Так и не спросил. Мне все равно.
Я думал, Колченог проверит ледник, не пропал ли кто оттуда, но он подошел к столу, сел и вытащил из пакета сэндвич. Мне он махнул в направлении кофейника, стоявшего на плитке.
- Налей себе, - сказал он, кивнув на судебно-медицинскую мойку, рядом с которой помещалось несколько чашек. - Да и мне заодно. А я сэндвич съем, пока не остыл.
- А как же пропавшее тело? - спросил я по пути к судебно-медицинской мойке за чашкой.
- К тому времени, как сэндвич остынет, оно вряд ли вернется. Я ж не для того покупал себе горячий сэндвич, чтобы есть его холодным. Понимаешь, о чем я?
- Ага, - ответил я. - Понимаю. Мне просто интересно, кому понадобилось красть тело из морга.
- Я тебе уже сказал. - Колченог откусил бекона, латука и помидора - БЛП, старая добрая композиция. Слова его завязли в сэндвиче, но я их все равно разобрал. - Упыри, - повторил он. - Но почему же, к дьяволу, им не взять тело с кладбища? Зачем им мое понадобилось?
- Может, хотели свежего, а не черствого? - предположил я.
- Логично, - сказал Колченог. - Как бы. Наверное.
Я налил две чашки Колченогова кофе и отхлебнул из одной. Жидкость шарахнула мне по вкусовым почкам, и я скривился. Его кофе действовал, как удар бейсбольной битой в зубы.
- Таким кофе мертвецов можно воскрешать, - заметил я.
- Не думай, что я об этом не думал, - сказал Колченог. - Особенно ту поблядушку, что привезли сегодня утром.
- Ты про ту, которую собирался ебать, когда я заходил? - уточнил я.
- Я не собирался ее ебать, - ответил Колченог. - И откуда ты мысли такие берешь? Сказал бы просто, что я поклонник человеческого тела. Мне нравятся его контуры и линии.
- То же самое, но другими словами, - сказал я. - С моей точки зрения, ты примерно через пять секунд готов был ее покрыть.
- Слушай, напомни, что ты вообще здесь делаешь? - осведомился Колченог, меняя тему.
- Я тебе уже сказал, - сказал я. - У меня к тебе деловое предложение. Можешь немного денег получить.
- Что значит - можешь получить? - спросил Колченог. - Немного денег ты мне уже должен. Когда возвращать собираешься? Меня наличка интересует.
- Прямо сейчас, - ответил я и сунул руку в карман. Я знал, что следует вернуть ему долг, прежде чем переходить к дальнейшим деловым операциям. - Вот сотня, - сказал я, и эта реплика мне очень понравилась. - Теперь ты мне должен, Хранитель Мертвых Людей.
Колченог не поверил сотенной купюре, зажатой в его липком кулаке. Смотрел на нее, как на чудо. Вдруг передо мной оказался очень счастливый Колченог.
- Должно быть, настоящая. Я знаю, что это не мираж, я же чувствую ее у себя в руке. Что за деловое предложение? - спросил Колченог. - Мне еще такие штуки нужны. Я точно знаю, где их тратить.
- Там, откуда она взялась, есть еще двести долларов, - сказал я.
- Ура! - сказал Колченог. - Что я должен делать?
- У тебя же есть машина, правда? - спросил я.
- Ага, старый "плимут", - подтвердил Колченог. - Сам знаешь эту машину. А что?
- Хочу ее у тебя одолжить, - сказал я.
- Считай ее своей, старина, - сказал Колченог. - Где двести? Легче денег я еще не зарабатывал.
- Это не все, - продолжал я. - Мне нужно кое-что еще. Я хочу положить это кое-что в багажник.
- Я тебе помогу, - сказал Колченог. - Капуста где?
- А ты не хочешь узнать, что я хочу положить в твой багажник? - спросил я.
- За двести долларов мне все равно, что ты положишь в мой багажник, - ответил Колченог. - Я помогу. Я твой. Где оно?
Он не сводил счастливых глаз с сотни долларов у себя в руке.
- Здесь, - сказал я.
- Где? - Колченог поднял взгляд.
- То, что я хочу положить в багажник, прямо тут, - сказал я.
Колченог встал в тупик. Он поворочал эту мысль у себя в мозгу. Много времени не потребовалось. Я уже видел, что он мысленно приближается к тому, чего я хотел. И вот - прибыл.
- Что, к дьяволу, тут вообще происходит? Ты же не думаешь то, что, я думаю, ты думаешь? - сказал Колченог. - Нет - двое за одну ночь? Скажи, что я не прав.
- Ты прав, - сказал я. - Это странный мир. Меня наняли стащить жмурика, и тело, которое им нужно, у тебя здесь.
- Да зачем же им мертвое тело? - спросил Колченог.
- Им одиноко, наверное. Не знаю, - ответил я. - Это их дело, и мне все равно, если на меня с ладони будут смотреть продолговатые зеленые бумажки. Тебя две сотни по-прежнему интересуют?
- Конечно, - сказал Колченог. - Плевать. Одного трупа сегодня мне уже не хватает, а за него я не получил ни цента, ни даже спасибо. Отсутствие двух тел объяснить так же просто, как и одного. Я весь твой. Дай мне взглянуть на две сотни да иди выбирай.
Я отдал ему две сотни.
Колченог был в экстазе.
- Выбирай, - повторил он, величественно помахивая рукой, содержащей деньги. - Выбирай. Можешь взять кого хочешь.
- Мне жаль, что придется прервать твой роман, - сказал я. - Надеюсь, сердце я тебе не разобью, но ее заменит кто-нибудь другой. Женщины все время умирают.
- О нет, - сказал Колченог. - Только не ее. Она моя любимица.
- Прости, дружище, - сказал я. Он покачал головой.
- Я сам тебе ее достану, - сказал он.
- Ты меня удивляешь, - сказал я. - Продаешь свою миленькую за холодную бессердечную наличку. Как ты можешь?
- Легко, - ответил Колченог. - Она тоже бессердечная. Пока тебя не было, мы провели ей вскрытие.
56. Время все раны лечит
Колченог доел свой БЛП.
- Давай тебе достанем тело, - сказал он. - Очень не хочется с нею расставаться. Самый симпатичный труп у меня за последние годы.
- Переживешь, - сказал я. - Время все раны лечит.
- Нет, - ответил Колченог. - Лечат двести долларов.
- Где она? - спросил я, сделав вид, что не знаю этого уже. Не спрашивайте почему.
Колченог показал на четырехтрупный морозильник в комнате для вскрытия.
- Слева вверху, - сказал он.
Я подошел к морозильнику, открыл верхнюю левую дверцу и начал вытягивать лоток.
- Нет, наверху справа, - сказал Колченог. - Я забыл. Я ее переложил. Она справа вверху.
- Я знаю. Тут никого нет, - сказал я. Я собирался сказать об этом Колченогу, но он меня опередил.
- Что? - Колченог подошел к морозильнику. - Тут должен быть труп. Я его сюда положил несколько часов назад. Что, к дьяволу, вообще происходит? - Он заглянул внутрь, словно труп мог прятаться где-то в глубине, а он бы его застукал. - Черт побери! Когда я выходил за сэндвичем, тут лежала разведенка, а теперь ее нет. Она самоубилась сегодня днем. Залезла в духовку, а газ не выключила. Куда она смылась? Она же мертвая.
- Твоя проблема, - сказал я. - Я просто заплатил тебе двести долларов за тело мертвой шлюхи, и будь добр. Это же она слева, правда? Ты уверен?
- Ага. - Колченог все качал головой и никак не мог успокоиться насчет исчезновения трупа разведенки. - Вот тут. - Он вытащил лоток, поднял простыню - и там была она. - Видишь, на все двести долларов. Но куда другое тело девалось? Пару часов назад оно было здесь. А теперь его нет. Что, к дьяволу, тут происходит?
Неожиданно мне в голову пришла мысль. Слава богу, не о Вавилоне.
- Минуточку, - сказал я. - Готов спорить на что угодно, это ее недавно украли отсюда два парня.
- Мне кажется, ты прав, "Сыщ", - сказал Колченог. - Ты прав. Произойти могло только это. Они сперли разведенку. Но зачем она кому-то сдалась? Она же страхолюдина. Пьянь. Даже не знаю, кому такую захочется. Совсем никчемная. Мне кажется, себе и миру она оказала услугу, забравшись в духовку.
"Интересно", - подумал я. Похоже, тут не все так просто. Может, те два парня цапнули не то тело, а то, на которое они метились, и было телом, на которое я сейчас смотрел.
Все запутывалось.
Может, все окажется не так легко, как смотрелось вначале. Я вдруг очень обрадовался, что у меня в кармане револьвер, да еще с патронами. Кто знает? Револьвер может прийтись кстати.
Да-а, ночь намечалась, возможно, долгая, тут лучше не зевать. Первым делом следует вытащить из морга тело, за кражу которого мне заплатили. Когда те парни обнаружат, что у них не тот труп, они могут вернуться и поискать правильный, а церемониться при этом не обязательно.
57. "Шоу Джека Бенни"
Давай-ка вытащим отсюда эту штуку, - сказал я.
- Послушай, "Сыщ", - сказал Колченог. - Не говори так о ней. Ей так же не нравится быть мертвой, как не понравилось бы и тебе. Договорились?
Колченог встопорщился так, что перхоть заклубилась.
- Извини, - сказал я, хотя никакой вины за собой не заметил. Мне просто уже хотелось с этим покончить.
- Я найду, куда ее положить, - сказал умиротворенный Колченог.
- Где твоя машина? - спросил я.
- Через дорогу, - сказал Колченог. - Я всегда ставлю ее через дорогу.
Он доколченожил до чулана и открыл дверь. Там рядом с полным мешком для прачечной валялась куча грязного трупного белья.
- Черт побери! Эти сволочи сперли мой мешок, - сказал Колченог, развязывая другой мешок и вываливая содержимое на первую кучу. - Стало быть, они сперли два, - подытожил он. - Я все равно полиции так и скажу после того, как ты дашь мне в челюсть, чтобы у меня хорошее алиби появилось. Расскажу, что два трупокрада совершили налет на ледник. Я сопротивлялся изо всех сил, но они меня вырубили. Может, мне и медаль дадут, и мэр пожмет мою холодную как лед руку.
Мы засунули тело молодой проститутки в мешок для грязного белья.
Колченог очень качественно ее сложил.
- А у тебя неплохо получается, - заметил я.
- А как иначе? - сказал Колченог. - В прошлом году за десятитысячный труп мне золотые часы вручили.
И он потрепал ее по макушке, а потом завязал шнурки, стянувшие мешок у нее на голове.
- Прощай, малышка, - сказал Колченог. - Я буду скучать.
- Не переживай, - сказал я. - Потом догонишь.
- Остряк, - сказал Колченог. - Тебе бы в "Шоу Джека Бенни"