- Нет, я не обладаю такой стойкостью, как думал… я ваш, Изабелла, и отныне повинуюсь во всем. Прикажете выпрыгнуть из окна, и я не стану раздумывать. Вы единственная в мире.
ГЛАВА XVI
Музыкант уходит
Слегка дрожащими пальцами Изабелла сняла левую перчатку.
- Не вы, а кое-что другое отправится за окно, - сняв со среднего пальца бриллиантовое кольцо, она задумчиво посмотрела на него, потом отдала Джаджу. - Бросайте! Пусть одна странность встретится с другой странностью. Я больше не в силах его носить.
- Лучше верните тому, кто его подарил.
- Пока я ношу это кольцо, с прошлым не покончено. Выполните же мое желание. Под этим эпизодом моей жизни подведена черта.
Джадж больше не возражал, подошел к окну и бросил кольцо.
- Свершилось! - с глубоким вздохом сказала Изабелла. - По этому поводу можно больше не волноваться.
Джадж взял ее руку, склонился и почтительно поцеловал обнаженные пальцы. Она не воспротивилась - наоборот, мечтательно сомкнула ресницы и открыла глаза, лишь когда он отошел.
- Интересно, как бы вы поступили, будь жива ваша жена? Решились бы на то же самое?
- Несомненно. Ради вас я готов на все. Но оставим бедную женщину в покое, мир праху ее. К счастью, моя верность не подвергалась испытанию при ее жизни.
- Да, "верность" - магическое слово! Как можно быть верным тому, кому не принадлежишь? Вы говорите "к счастью", то есть вы могли всю жизнь лгать друг другу, даже не задумываясь об этом… А вы ведь знаете, что никогда не любили ее.
- Что было, то прошло. Как бы мы ни относились друг к другу, она была хорошей спутницей. Напрасно вы питаете к ней недобрые чувства.
- Вовсе нет, - Изабелла слегка улыбнулась. - Даже если бы вы назвали чувство к ней любовью, я бы поверила… Только вы избежали этого слова. Любовь ведь случается лишь раз в жизни… Дабы не возникло соперничества, по-моему, мне следует претендовать на большее, нежели на роль "хорошей спутницы".
- Мы с вами никогда не станем "хорошими спутниками", - тихо сказал Джадж.
- Почему?
- Потому что я - мужчина, а вы - очаровательная девушка и наши поступки и помыслы в корне различны. Я не должен беседовать с вами на разные заумные темы, лишь склониться к вашим ногам и целовать оборки вашего платья… - внезапно он замолчал.
- Зачем же, - искренне и радостно удивилась Изабелла, - тратить драгоценные поцелуи на бездушное платье?
- Вы смеетесь. И правильно - я высказываюсь нелепо и высокопарно. Смешно, разумеется… Простите - я так взволнован!
- А я? Я, по-вашему, холодна?.. Однако довольно… а теперь, быстро, поцелуйте меня!..
Джадж пристально посмотрел на нее.
- Я не смел и подумать, а вы уже преподносите мне такой подарок? Правда? И вы не против…
- Вам нужно письменное подтверждение?.. О, зачем же мы здесь? Для чего же еще нас свели здесь? Последние полчаса я только и делаю, что непрерывно считаю зря потраченные минуты: одна, вторая, третья…
- Изабелла!
Он шагнул к ней, изумленный, недоверчивый.
- Думаете, природа не наделила меня женскими чувствами? - она засмеялась и прижала ладони к щекам, словно пытаясь унять румянец.
Их губы почти соприкоснулись, как вдруг за окном снова послышалась музыка. На этот раз в ней ощущалась такая повелительность, что Изабелла и Джадж замерли в ожидании завершения. Однако скоро Изабелла медленно пошла к окну и, поставив локоть на подоконник, застыла в той же позе, что и раньше.
Звучала прежняя мелодия, и снова по-другому. Безудержная веселость сменилась динамичной и плавной мощью, странным образом напоминающей морской прилив. Эта версия была намного красивее и возвышеннее предыдущих: как будто подводила трагический и неопровержимый итог происшедшего. Пейзаж абсолютно не изменился: сияло солнце, ветер шевелил листву деревьев, у подножия мелового холма блестел ручей, наполовину видимый музыкант раскачивался в такт мелодии. Легкий ветерок доносил благоухания пробуждающейся жизни. Музыку словно дополняли, сопровождали многообразные голоса природы. Постепенно Изабелле стало казаться, будто после долгого счастливого сна мир наконец пришел в движение - будто все увлекает какой-то поток и все-все изменится, просто не может не измениться…
Сердцу открылась новая глубина: она, Изабелла, до сих пор лишь играла с жизнью, и в конце концов беспощадная реальность все-таки настигла ее и настало время показать, кто она на самом деле. Такова переправа через мощную реку: сначала заходишь все глубже и глубже, нащупывая ногами дно, потом, когда вода уже по грудь, надо либо вопреки всему плыть, либо сдаться влекущему к смерти потоку… Беззаботная жизнь безвозвратно миновала. За ней право решить, повернуть ли назад, отчаянно пытаясь возродить эту не существующую более прежнюю жизнь, или дерзко ринуться вперед, в неведомое, полагаясь лишь на собственные силы и мужество… Наступил момент, которого Изабелла ждала всю жизнь…
Музыка смолкла. Не отходя от окна, она обернулась к Джаджу.
- Эти музыкальные интермедии вызывают странное волнение, - со спокойной улыбкой проговорил он. - Похоже, музыкант не желает ни замечать нас, ни оставить в покое. Вы, впрочем, глубоко взволнованы.
- А вы нет?
- Когда рядом вы, любая музыка для меня только… аккомпанемент. Вы - моя жизнь. Если он снова заиграет, полагаю, можно уйти в другую комнату. Здесь нам, по-моему, больше нечего делать.
- Вернуться в прежний мир? Невозможно… Генри, разве ты не понимаешь, что все здесь имеет значение? Разве не чувствуешь, ведь нас увлекают все выше и выше? Если ты забыл свои собственные слова, то я не забыла.
- Какие слова?
- Речь шла о тестах. Ты утверждал, что любовь проверяется стремлением пожертвовать собой. Тогда я не очень поняла, а ты оказался прав. Если женщина любит, ее единственное желание - отдать возлюбленному все. "Жертва" здесь не подходящее слово. Такой дар не предполагает отречения от…
Джадж держался спокойно, но внутренне весь дрожал.
- К чему ты ведешь? Я не хочу от тебя ни жертв, ни даров, и ты это знаешь.
- А если я предлагаю?
Возникло напряженное молчание.
- Наверное, я не понимаю, - сказал Джадж. - Возможно, мы говорим о разных вещах. Что все-таки ты предлагаешь?
- Себя.
Потрясенная собственной смелостью, не дожидаясь ответа, Изабелла отвернулась к окну.
Она почему-то встревожилась, заметив, что музыкант наконец встал в полный рост. Теперь его высокая и мощная фигура в пестрой одежде была вся видна, но по-прежнему он стоял спиной к дому. Держа инструмент за гриф, он, похоже, собирался спуститься с холма. Изабелла тут же обернулась к Джаджу.
- Генри, он встал.
Джадж подошел к окну.
- Мне казалось, он так и будет всегда там сидеть, - сказала Изабелла, - настолько органично он вписывается в ландшафт. Думаешь, он теперь обернется?
- Все очень и очень странно, - пробормотал Джадж. - На вид вполне реальный человек, но кто сегодня станет разгуливать в подобном костюме?
- Или играть подобную музыку?.. Он собирается уходить, и, я чувствую, нам лучше поспешить. Когда он уйдет, все изменится. Теперь даже не знаю, стоит ли пытаться привлечь его внимание.
Джадж молча рассматривал неведомого человека. Хотя по-прежнему сияло солнце, а на голубом небе белели лишь редкие облака, верхушки деревьев гнулись сильнее, возбужденнее шумела листва; легкие порывы ветра освежали комнату и раскачивали ставень, напевно поскрипывающий у наружной стены.
- Неужели никак нельзя спуститься? - воскликнула Изабелла. - Ужасно сидеть в этой комнате, когда внизу так дивно прекрасно… Если уйти далеко-далеко, за те леса, интересно, куда попадешь?
- Ты права, - вздохнул Джадж. - Наше место там, среди чистой, божественной природы… Почему он все-таки не оглянется? Быть может, он в такой экзальтации, что даже не знает о существовании дома позади него?
- Нет, он все прекрасно знает… Хотелось бы все-таки увидеть его лицо; пусть не сейчас, когда-нибудь после… Смотри! Он уходит…
Музыкант начал медленно спускаться с крутого холма: осторожно, шаг за шагом, вытаптывая каблуками ступеньки. Они, затаив дыхание, наблюдали, как он спустился в долину и затем, вместо того чтобы перейти на другую сторону и подняться на следующий холм, внезапно повернул налево и направился вдоль ручья. Он шел неторопливо, не останавливаясь и не оборачиваясь: похоже, хорошо знал, куда держит путь. Вот-вот он исчезнет за поворотом долины…
- Почему же ты еще раз не окликнул его? А теперь уже поздно, - с легкой досадой сказала Изабелла. - Нарочно не напомнила об этом, интересно было, как ты поступишь.
- Разве очень важно заставить его обернуться?
- Это же он устроил нашу встречу. Именно его музыку я слышала, когда впервые приехала в Ранхилл; и все случившееся каким-то таинственным образом связано с ним. Вполне естественно, хочется увидеть этого странного инициатора…
Джадж отвел Изабеллу от окна, и снова они смотрели друг на друга. Изабелла опустила глаза, руки безвольно повисли.
- Я боялся за тебя, Изабелла.
- Но я не хочу, чтобы ты беспокоился за меня!
- Чего же ты хочешь?
- Чтобы ты чувствовал так же, как чувствую я: пока мы вместе, нам нечего бояться! Страху подвластна только холодная кровь. Впрочем, сомневаюсь, любишь ли ты меня… иначе не стал бы насмехаться над моим даром.
- Разве я насмехался?
- Разумеется, иначе бы принял его.
- Но я принял. Странно, что ты не поняла.
Ее глаза блеснули, и она взглянула ему в лицо.
- Ты принимаешь всю мою любовь?
- Да, всю твою любовь, - уверенно сказал Джадж. - Дороже нет ничего на свете. Да будет так! И принимаю я в глубоком смирении, ибо ничем не заслужил столь бесценного дара… Оставшиеся свои дни посвящу служению тебе.
Изабелла нетвердо шагнула к нему.
- Пойми же: никакое служение не искупает подобного дара. Воздаянием за страсть может быть только страсть. Если не любишь, не надо вообще ничего.
- Я страстно люблю тебя! - Джадж протянул руки, чтобы ее обнять.
Но в этот самый момент солнце внезапно погасло, ветер стих и смолкли все звуки: как будто пал занавес. Яркий солнечный свет сменился сумерками, воздух ощутимо похолодел, все ароматы растаяли. Джадж медленно опустил руки. Оба недоуменно обернулись к окну. Изабелла неохотно подошла и выглянула на улицу.
- Генри, быстро, иди сюда!..
Он уже и так стоял рядом. Пейзаж за окном изменился: появилось знакомое поместье Ранхилл: меловой холм сделался значительно ниже, склон с аккуратным газоном незаметно переходил в поле, за которым они устраивали пикник; дальше виднелись возделанные поля, бесчисленные дороги, тропинки, коттеджи. Девственный лес преобразился в полосы лесных угодий, а нежная зеленая листва побурела и сквозила красновато-коричневыми осенними пятнами. Солнце скрылось; все окрест подернулось мглистыми сумерками. Музыкант бесследно исчез.
Они в оцепенении смотрели друг на друга; бурные чувства улеглись.
- Мы грезим сейчас или грезили минуту назад? - взяв Джаджа за руку, серьезно спросила Изабелла.
- То, что мы видим, несомненно, реально.
- Значит, минуту назад мы грезили? Нас обманули собственные чувства?
- Боюсь, очень похоже на то.
- Что если все было ложью?
Джадж мрачно кивнул и помолчал, прежде чем ответить.
- Во всяком случае, мы вовремя прозрели. Не случилось ничего плохого, все можно забыть. Возблагодарим же провидение хотя бы за такое милосердие.
Изабелла густо покраснела.
- Неужели все и в самом деле так?
- Поскольку вы тоже поддались наваждению и знаете, в чем дело, не сомневаюсь, вы освободите меня от необходимости совершить необдуманный поступок. По-моему, бесполезно пытаться вернуть наше состояние или стараться понять, что произошло. Мы оказались во власти темных сил.
Они отвернулись от окна и отошли в глубь комнаты.
- Итак, вы меня не любите? - спокойно спросила Изабелла.
- Нет, я вас люблю.
- Да, здравый смысл вернулся; однако не вернулось мое кольцо. Вы понимаете?
- К несчастью, очень хорошо понимаю.
- И тем не менее любите меня?
- Тем не менее люблю, - угрюмо подтвердил Джадж.
- Вы, вижу, пришли в себя. Узнаю ваше обычное великодушие.
Довольно долго они стояли не глядя друг на друга, потом со смертельным холодом в сердце Изабелла начала натягивать перчатку.
- Пойдемте лучше вниз.
Он поклонился - серьезно, даже сурово, - пошел к двери и, открыв ее, пропустил Изабеллу. Ни разу не оглянувшись, она прошла прямо к лестнице.
В сумрачном зале она взглянула на часы: скоро пять. Начисто забыв последние полтора часа, Изабелла мрачно осматривалась, смутно удивляясь, почему Джадж не спустился по лестнице вместе с ней; впрочем, она даже не помнила, был ли он наверху.
ГЛАВА XVII
В сумерках
Ступени исчезли, дом пребывал в абсолютном безмолвии, день клонился к вечеру, и в довершение бед нигде не было ее спутников. Изабелла чувствовала слабость, усталость. Сердце сильно билось. Тем не менее следовало подняться наверх поискать остальных. Джадж, разумеется, без нее не уедет. Подумав, она решила отправиться прямо в "Восточную комнату".
Перспектива в столь поздний час посетить дальнюю часть дома энтузиазма не вызывала, однако лучше, чем ожидание в мрачном зале. В высшей степени странно, почему они так задержались. Медленно поднимаясь по лестнице, она останавливалась на каждой шестой ступеньке и прислушивалась; в доме было тихо, как в могиле. Верхним, совершенно темным коридором пришлось пробираться на ощупь, и вдруг она вспомнила, что до сих пор так и не видела "Восточной комнаты". Изабелла равнодушно усмехнулась: вот и прекрасно, увижу последний неизведанный уголок!
Наконец - широко распахнутая дверь. Мрачноватая комната не производила впечатления: маленькая, квадратная, с единственным окном в противоположной стене, скудно обставленная. Еще с порога взгляд приковала сцена, моментально развеявшая всякий интерес к комнате: на полу лежала миссис Ричборо, над ней, стоя на коленях, склонился Джадж!
Изабелла ринулась к ним.
- Что случилось, мистер Джадж? Ей плохо?
Смачивая губы и лоб миссис Ричборо из карманной фляжки, Джадж взглянул на Изабеллу.
- Обморок, и довольно серьезный. Не мог оставить ее, поэтому задержался. Простите.
- Как это произошло?
- Не знаю. Спустился сюда и обнаружил ее на полу.
Изабелла отвела взгляд от лежащей без чувств женщины и уставилась на Джаджа.
- Следовательно, вы были наверху?
- Да. А вы?
- Была, но ничего не помню - вы, разумеется, тоже?
- Совершенно ничего, - Джадж снова стал смачивать лоб миссис Ричборо.
- Думаете, это поможет? Не лучше ли попытаться отнести ее вниз?
- Пульс усиливается; полагаю, она приходит в себя. Искать доктора поблизости абсолютно безнадежно. Если сможем довести ее до автомобиля, быстро доберемся до Уэртинга. Похоже, она сильно испугалась.
- А как она нашла эту комнату?
- Наверное, всюду искала меня… Видите блестящую вещицу на полу? Я так и не успел рассмотреть, что такое. То ли кольцо, то ли брошь. Вероятно, миссис Ричборо обронила, когда упала в обморок.
Проследив взгляд Джаджа, Изабелла подобрала вещицу. Дамское бриллиантовое кольцо.
- Кольцо, и довольно красивое. Очень похоже на мое.
Она инстинктивно нащупывала под перчаткой свое кольцо - свидетельство помолвки… Где же оно?!. Не на шутку встревоженная, Изабелла сдернула перчатку: кольца на среднем пальце не было.
Найденное кольцо подходило идеально.
- Это мое! - вскрикнула Изабелла, хотя отчаянно пыталась говорить спокойно.
- Что?! Вы, разумеется, ошибаетесь.
- Я не снимала кольца со дня помолвки; оно безусловно было у меня на пальце.
Они пристально посмотрели друг на друга.
- Вы уверены?
- Совершенно уверена.
- Как же оно оказалось здесь, мисс Ломент? Ничего не понимаю. Вы ведь раньше сюда не заходили?
- Никогда в жизни. Кроме того, сегодня во время обеда кольцо было на пальце, я помню.
Изабелла надела кольцо, затем перчатку. В это время по шее и лицу миссис Ричборо прошла легкая судорога, веки затрепетали. Джадж по-прежнему стоял подле нее на коленях.
- Как, по-вашему, расценить сию историю? - спросила Изабелла после долгого молчания в сгущавшихся сумерках.
- Не хочу строить предположения, отринув все мысли на этот счет, мисс Ломент, и не могу, - учитывая их.
- О, понимаю, о чем вы… это ужасно! Не может быть… - внезапно она покраснела от невыносимого внутреннего жара. - Впрочем, скорее, не понимаю. Что, собственно, вы имеете в виду?
- Я ни о чем не хочу говорить. Лишь один маленький совет: вы пришли сюда покончить с тайной, а вместо нее появилась другая, еще худшая тайна. Здесь заколдованный круг, поэтому настоятельно советую больше не приезжать в этот дом. Уже во второй раз случилось нечто такое, на что вы не давали согласия и о чем, кроме того, не имеете ни малейшего представления.
- Страшнее всего неизвестность… О, разве ничего нельзя сделать? Придумайте что-нибудь, мистер Джадж, вы же мужчина!
- Пришло время отступить и вернуться назад. Мы зашли слишком далеко. Право, лучше всего - вообще заколотить этот дом. Наверное, так и поступлю.
Он снова начал смачивать бренди губы миссис Ричборо. Она пошевелилась - вот-вот придет в себя. Чуть погодя Джадж опять взглянул на Изабеллу.
- Искренне раскаиваюсь, мисс Ломент, напрасно я пригласил вас сегодня в Ранхилл. Я очень и очень обо всем сожалею. Единственное оправдание - и мне было известно не больше, чем вам.
Она не ответила.
Миссис Ричборо наконец открыла глаза. Склонившись ниже, Джадж заставил ее глотнуть бренди, что подействовало немедленно: опираясь на его руку, ей удалось сесть; она слабо улыбнулась.
- Где я? Что случилось?
- Это я, Генри Джадж, а это - мисс Ломент. Вы упали в обморок.
- Что за идиотство!
Джадж дал ей еще один хороший глоток спиртного, и ее щеки начали принимать естественный цвет.
- Через пару минут все пройдет. Мы поможем вам дойти до автомобиля, усадим поудобнее и быстро доберемся до дома. Сейчас вам лучше?
- Лучше, только какая-то абсурдная слабость!.. А, вспомнила: я внезапно испугалась. Ужасно, к тому же я осталась одна.
- Не думайте об этом сейчас - поговорим позже.
С помощью Изабеллы Джадж помог ей подняться и усадил в кресло. Пока Изабелла поправляла миссис Ричборо платье, она беспокойно высматривала что-то на полу.
- Здесь где-то лежало кольцо. Не видели?
- Мы подобрали его, - коротко ответила Изабелла.
- О!
- Это мое кольцо. Не скажете ли, как оно оказалось в этой комнате, миссис Ричборо?
- Упало со стены. Я и не предполагала, что кольцо ваше.
Изабелла и Джадж обменялись взглядами.
- То есть как "упало со стены"?
- Глупо, конечно, но именно так. Потому я и испугалась. Кольцо упало на пол посередине комнаты - совершенно ниоткуда.
- Вы же сказали, со стены. С какой стены?