– Охранников застраховали на пять тысяч долларов. Продавщиц, кажется, на ту же сумму. Остальных не знаю.
– Родители Ольги страховку не получили? – быстро уточнил Саша.
Юрий махнул рукой.
– Какое там! Ей соучастие приписали! Доказательств никаких, но швейцарцы уперлись и деньги платить отказались.
– А родные Авдеева?
– Митрича? – уточнил охранник.
– Митрича, Митрича, – нетерпеливо повторил Саша.
– Так у него вроде родных не было.
– Совсем?
Юрий пожал плечами.
– Шут его знает. Точно знаю, что отец от его матери слинял, когда Митричу лет десять было. Мать умерла недавно, года два назад. У нее рак был, Митрич за ней долго ухаживал. Говорили, что есть у него сводная сестра, но общались они или нет – понятия не имею.
– Сестра жила в Москве? – уточнил Саша.
Юрий виновато развел руками.
– Мы не дружили. Митричу не до друзей было: говорю же, у матери рак…
– Понятно. А что стало с вашей страховкой? – поинтересовался Саша.
Юрий скрутил смачную дулю и повертел перед нашими носами.
– Там все было предусмотрено, – сказал он. – Работодатели хитрые, как колорадские жуки. В контракте есть пункт, по которому уволенный сотрудник фирмы теряет права на страховое возмещение. А нас после ограбления уволили. Всех, поголовно.
– Понятно, – повторил Саша.
Задумчиво потер подбородок и протянул руку собеседнику.
– Спасибо вам, Юра. Вы нам очень помогли.
– Да я что, – засмущался охранник, пожимая протянутую ладонь. – Я всегда с радостью… Ребят только жалко. Назад уже не вернешь. А про Стефана я вам так скажу: гнида он. Жаль, что так легко подох.
– И мне жаль, – неожиданно подтвердил Саша.
Посмотрел на меня, ожидая поддержки. Но именно поэтому я промолчала.
Хотя мне и было, что сказать.
Мы медленно шли по улице, доедая только что купленное мороженое.
– Ну? – поинтересовался Саша небрежно. – Как тебе наш новый знакомый?
– Понравился, – одобрила я Юрия. – По-моему, он отвечал честно.
– Да, мне тоже так показалось, – согласился Саша. – И, по-моему, он рассказал нам много интересного.
– Точно.
– Я все никак понять не мог: почему Стефан пошел на грабеж? – рассуждал Саша. – Вроде бы и место хлебное, и зарплатой не обижают, и масса всяких приятных мелочей, типа оплаченных командировок в Женеву… Вот, значит, почему. Его уволить собирались.
Я аккуратно облизнула ладонь, по которой потекла молочно-шоколадная струйка.
– А тебе что показалось интересным? – спросил Саша.
Я пожала плечами.
– Интересным? Так, психологические штрихи к личности Стефана… Ты понимаешь, почему он не уволил девушку, которая осмелилась дать ему по морде?
– Понимаю, – ответил Саша. – Он решил отомстить ей… другим способом.
– Да. Убил и опозорил.
– Гнида, – пробормотал Саша.
– Гнида, – жестко повторила я. – Он и парня этого выбрал не случайно.
– Авдеева?
– Его. Вымазал в грязи человека, которого прочили на его место.
– Да, – согласился со мной Саша. – Все это, конечно, характеризует покойника, пусть земля никогда не будет ему пухом… Это все, что тебе показалось интересным?
– Вроде бы все, – удивилась я. – Больше он ничего и не рассказывал…
– Какая у тебя странная память! – мягко попенял Саша. – Подозреваю, что девичья.
Я обиделась.
– Нормальная память.
– Нормальная-то нормальная, а самое интересное ты забыла.
Саша поднял вверх указательный палец и сказал:
– У Авдеева, возможно, есть сводная сестра!
– А у убитой Ольги есть родители, – сказала я. – И что с того?
– Родители Ольги на виду, – ответил Саша. – А вот таинственная сестра осталась вне поля зрения. Ты не хочешь с ней познакомиться?
– Зачем? – спросила я равнодушно. – Не вижу смысла. Сводные братья и сестры редко общаются между собой. И потом, брошенные женщины обычно настраивают детей против отцов и новых родственников. Не думаю, что Авдеев был исключением. Наверняка его мамочка запретила ему общаться с бросившем ее папочкой. И не думаю, что она приветствовала новых детей бывшего мужа.
– Все это, конечно, логично, – согласился Саша. – Но нет правила, из которого нельзя выцарапать исключение. Давай поищем эту девушку.
– Девушку? – переспросила я кисло.
– Она должна быть молодой, – напомнил Саша. – По словам охранника, отец ушел от первой жены, когда сыну было лет десять. Значит, между Авдеевым и его сводной сестрой примерно десять лет разницы. Авдееву было тридцать пять, значит…
Саша сделал паузу и задумчиво оглядел меня.
– Значит, его сестра примерно твоих лет.
– Все это вилами по воде написано, – не согласилась я.
– Вот я и предлагаю выяснить точно.
– Каким образом? – поинтересовалась я ехидно. – Как мы узнаем, к кому ушел отец Авдеева? Сплетни начнем собирать?
– Сплетни не сплетни, а поговорить с людьми, которые знали его отца, нужно, – ответил Саша внушительно.
– Зачем нам его отец?
Саша выбросил бумажную обвертку в мусорный контейнер.
– Понимаешь, Анечка, – начал он, вытирая губы платком, – чем больше я копаюсь в этом деле, тем яснее понимаю, что многое в нем зависит от характера действующих лиц. Такая своеобразная пьеса со смертельным исходом. И понять, что произошло на самом деле, мы сможем только в том случае, если будем точно знать характеры главных героев. А мне представляется, что отец Авдеева вполне может оказаться одним из главных действующих лиц. Точнее, он может повлиять на происходящее косвенно.
– Косвенно? – удивилась я.
– Да. Повлиять некоторыми качествами своей натуры. И еще я думаю, что в этой пьесе много героев-мужчин и нет ни одной героини-женщины.
– Предлагаешь на эту роль сводную сестру? – поинтересовалась я, усмехнувшись.
– Предлагаю для начала ее найти, – ответил Саша. – Потом посмотрим, какая она героиня.
Он взглянул на мое поскучневшее лицо и удрученно добавил:
– Вижу, прекрасная Анна, что моя идея тебя не увлекает.
Я вздохнула.
– Честно говоря, не вижу в ней никакого смысла, – призналась я.
– Почему?
– Разве мы не выяснили, что убийцей был Стефан? По-моему, нам нужно собирать доказательства и искать тело убитого Авдеева, а не его мифическую сводную сестру!
– Прости, пожалуйста, но я имел в виду вовсе не то дело годовой давности! – ответил Саша, высоко поднимая брови. – Там и так все понятно. И я с тобой полностью согласен: нужно искать тело парня. Но я имел в виду совсем другое убийство…
– Какое? – окончательно запуталась я. – Убийство продавщицы?
– Убийство Стефана, – ответил Саша как ни в чем ни бывало.
Я подавилась остатками мороженого.
Саша забрал у меня из рук потерявший форму брикет и выбросил его в урну. Встряхнул свой носовой платок, вывернул его наизнанку и тщательно вытер мой рот.
– Вот так, – сказал он и протянул платок мне. – Лицо чистое, вытри руки.
Я послушно приняла платок.
– Какое убийство? – спросила я. – Что ты несешь? Компетентные органы компетентно установили, что Стефан застрелился.
– А годом раньше они не менее компетентно установили, что магазин ограбил сбежавший бухгалтер. А перед этим пристрелил свою сообщницу.
Я молчала. Возразить на это было нечего.
– Почему ты считаешь, что Стефана убили? – спросила я.
– Потому, что есть множество шероховатостей, – ответил Саша.
– Ты следователю об этом сказал?
– Вот еще! – удивился Саша. – Зачем осложнять жизнь хорошему человеку?
– А как же поиск убийцы? – начала я.
– А я вовсе не хочу, чтобы милиция его нашла, – ответил Саша беспечно. – Я хочу понять, как он это сделал.
– И все?
– И все, – подтвердил мой напарник.
– А наказание?
– По-моему, тот, кто убил этого ублюдка, заслуживает глубокой благодарности общества, – ответил Саша.
– Даже так?
– Даже так.
Я заинтересовалась открывающимися перспективами.
– И ты думаешь, что Стефана мог убить отец Авдеева?
Саша задумался.
– Я не исключаю такого варианта, – ответил он наконец.
– Ничего себе! – пробормотала я. И попросила:
– Поехали домой.
– Как, уже? – удивился Саша.
– Мне нужно заниматься с Генриэттой.
– А отложить ваши занятия никак нельзя?
– Видишь ли, – объяснила я, – смысл любых занятий состоит в регулярности. Иначе не стоит и затеваться.
– А, ну конечно! – согласился Саша. Как мне показалось, он произнес это с некоторой иронией. Но мне все время мерещилось в его речах двойное дно, так что я не удивилась.
До дома мы добрались за час с небольшим. Поселок встретил нас новой необъявленной войной.
У дома Стефана стояла милицейская машина, а так же две крутые иномарки, доселе мне незнакомые.
Ворота дома были распахнуты, изнутри неслись крики.
Женский голос я узнала без труда. Так легко подавлять огневую мощь противника могла только одна дама: Виктория Грачева.
– Что происходит? – спросил Саша и притормозил возле милицейского "УАЗика".
– Ты меня спрашиваешь? – огрызнулась я.
Саша усмехнулся, открыл дверь и спрыгнул на землю. Неторопливо подошел в водителю, сидевшему в милицейской машине, и завел разговор.
Я, в свою очередь, покинула автомобиль и отправилась домой.
Дома меня встретили только девочки.
– Что случилось? – спросила я у Эллы, стаскивая сапоги. – Очередная трагедия?
– Ритка, иди в библиотеку, – строго велела Элла дочери, которая сновала между нами, изнывая от любопытства.
– Ну, ма-а-а…
– Я кому сказала!
Ритка понурилась и побрела восвояси.
– Скорее комедия, – запоздало ответила Элла на мой вопрос.
– А именно?
– Представляешь, сегодня с утра приехал какой-то тип из города. Заселяться.
– Куда? – оторопела я.
– В дом Стефана!
– Как это?
– Просто! Оказывается, Стефан накануне смерти продал ему дом. Взял всю сумму полностью, подписал генеральную доверенность на операции с недвижимостью. Вот так!
Я засмеялась. Ай, да Стефан!
– Представляю, как Вика взбесилась!
– Это мягко говоря, – ответила Элла. – Вика, как только услышала про нового жильца, рванула в дом. Забаррикадировалась там, орет, что дом ее. У нее якобы есть долговые расписки Стефана на астрономическую сумму, так что дом она никому не отдаст.
Я снова рассмеялась, но уже по другому поводу. Ай, да Вика!
– Что потом? – спросила я, входя во вкус.
– Потом этот крутой вызвал подмогу из города. Прикатил джип с пятью крепкими лбами…
Элла остановилась и расхохоталась.
– И где они, эти лбы? – спросила я.
– По кустам попрятались, – ответила Элла, давясь хохотом. – Вика их обстреляла из открытого окна своим законным зарегистрированным оружием.
Мы захохотали обе.
– А потом? – спросила я, с трудом выговаривая слова.
– Включился Макс, – продолжала Элла. – Отправился устанавливать дипломатические отношения и налаживать переговорный процесс. С белым флагом, как полагается.
– Впустила? – спросила я, корчась от смеха.
– С трудом, – призналась Элла. – Он сейчас у нее. Вместе со следователем.
– А следователь что тут делает?
– Не знаю. Приехал зачем-то. Попал в разгар событий.
Мы упали на диванчик и бурно захохотали. И не успел стихнуть наш дружный хохот, как дверь прихожей отворилась и чей-то робкий голос спросил:
– Простите, водички не дадите?
Мы разом умолкли и обернулись.
– Вы кто такой? – подозрительно спросила Элла.
В дверях стоял невысокий мужчина крупных габаритов. Про такую фигуру обычно говорят: легче перепрыгнуть, чем обойти. Одет мужчина был крикливо и дорого, на пальце сверкала золотая печатка, в разрезе рубашки болтался килограммовый золотой крест на такой же килограммовой золотой цепи.
"И камень привязывать не нужно, – невольно подумала я, бросив взгляд на шейное украшение гостя. – И так ко дну пойдет".
– Я, вообще-то, думал здесь жить, – проблеял деморализованный мужик.
– А-а-а! – подобрела Элла. – Это вам Стефан продал свой дом!
– Мне, – конфузливо подтвердил гость. – Знал бы я… Блин, сорок пять лет на свете живу, ни разу никто не лоханул… А этот выбля…
Тут гость закашлялся и церемонно извинился:
– Прошу прощения.
– Ничего, ничего, не стесняйтесь, – ответила я. – Мы Стефана хорошо знали.
– Жаль, что ублюдок умер, – кровожадно высказался гость. – Я бы с ним потолковал по душам о моральном кодексе строителя коммунизма…
Он споткнулся на полуслове, замялся и нерешительно спросил:
– А ту женщину как звать?
– Какую?
– Ну, ту…
И гость кивнул головой в сторону осажденного дома Стефана.
Мы с Эллой молча переглянулись. Элла прикусила губу.
– Ее зовут Виктория Грачева, – ответила я вежливо.
– Виктория Грачева, – повторил гость, как зачарованный. Его глаза стали стеклянными.
– Вика, значит…
– Вика, – согласилась я. Говорить приходилось мне, потому что Элла была непригодна для общения. Ее раздирало внутреннее клокотание, похожее на гул приближающегося землетрясения.
– Классное имя, – пробормотал гость.
– В переводе означает "победа", – поделилась я.
– Точно назвали.
Гость посмотрел на меня робким взглядом и умоляюще спросил:
– Замужем?
– Кто? Я? – растерялась я.
– Да нет! Она…
И гость снова кивнул в сторону осажденной крепости.
– Вика? Нет, – ответила я, радуясь, что могу принести хорошие новости.
– Нет? – обрадовался гость. – Такая женщина и не замужем?
– Высокий класс, – объяснила я, повышая голос. Элла клокотала так громко, что гость начал на нее коситься. – Трудно найти достойного.
– Это точно, – с восторгом подтвердил гость. – Кричит, "всех перестреляю!" Ё-моё, в жизни такой бабы… прощу прощения, такой женщины не встречал… Долбанула из окна так, что мои парни вповалку легли. Колян говорит, прямо возле уха пролетела…
– Кто? – не поняла я.
– "Кто"! – передразнил гость. – Пуля! "Кто"…
– Вика – она такая, – подтвердила я.
– Извините, – сказала Элла и быстро побежала из прихожей в глубину дома.
– Нервная дамочка, – сказал гость, сочувственно кивая вслед моей приятельнице. – Совсем плохая…
– У нее муж там, – объяснила я.
– А-а-а! Этот, с белым флагом…
– Он.
– Тогда понятно.
Гость сочувственно поцокал языком.
– Всякое может быть, – признал он сурово. – Может и не вернуться…
– Ну, не думаю, что все настолько серьезно, – начала я.
– Я вам говорю! – с жаром перебил гость. – В жизни таких женщин не видел! Пристрелит и не поморщится!
Он с восхищением покачал головой и добавил вполголоса:
– Классная баба… То есть, женщина…
– Хотите познакомлю? – предложила я радушно.
Гость обрадовался.
– Конечно, хочу! – воспарил он к небесам. Споткнулся и добавил:
– Конечно, если все будем живы и здоровы.
– Я надеюсь на лучшее, – заметила я оптимистично.
– Я тоже, – присоединился гость.
Вернулась Элла, красная от долго сдерживаемого хохота, и вежливо пригласила:
– Прошу вас, пообедайте с нами. Простите, мы не представились. Меня зовут Элла, а это моя подруга Анна.
– Ой! – всполошился гость. – И я хорош тоже, стою тут, как последний фраер… Костик меня зовут.
– Константин, – перевела я на русский.
– Да можно просто Костя, – разрешил наш новый друг.
– Костя, чем вы занимаетесь? – спросила я, наплевав на приличия.
– Бензином торгую, – ответил новый знакомый. Достал из кармана клетчатый носовой платок и промокнул лоб.
– Бензозаправки у меня в Подмосковье, – добавил он.
Мы с Эллой переглянулись. Я откашлялась и сказала:
– Думаю, Вика будет очень рада с вами познакомиться.
– Почему-то и я так думаю, – пробормотала Элла себе под нос.
Встрепенулась, сделала гостеприимный жест в сторону открытой двери и громко пригласила:
– Прошу вас, Костя. К столу.
За столом мы сидели втроем: Генриэтту Элла не допустила к общему веселью.
Костик оглядывал столовую и шумно восхищался всем, что попадалось ему на глаза: люстрами, мебелью, посудой, серебряными приборами, а так же качеством обеда.
– Блин, живу, как сурок, – сокрушался Костик, наворачивая грибной суп.
– В норке? – уточнила я.
– В спячке! – поправил гость. – Никуда не хожу, ничего не вижу, ни с кем не знакомлюсь. Дом-работа, дом-могила, блин… Вот поэтому и решил домик за городом прикупить: думал в лесу погулять, с соседями пообщаться… И тут меня этот выбля… Извините… Этот козел так лоханул!
Гость поджал губы и скорбно покачал головой.
– А я тоже хорош! – продолжал он после короткой паузы. – Нет, вспомнить, что бесплатный сыр только в мышеловке и бывает!
– Дешево продал? – поинтересовалась Элла.
– Дешево! – горестно ответил Костик. – За двести пятьдесят тысяч!
– Долларов? – уточнила я.
– А то! Не рублей же!
– Взял наличными? – продолжала я терзать душевную рану гостя.
– Все до копейки!
– В субботу вечером.
– Точно!
Тут гость споткнулся на полуслове, подозрительно посмотрел на меня и спросил:
– А вы откуда знаете?
– Я видела ваши деньги в спальне Стефана, – ответила я, и не покривила душой. – На комоде лежали пачки долларов, которые, очевидно, были получены за продажу дома.
– Чего вы там делали? – продолжал уличать гость.
– Труп нашла, – ответила я, ничуть не обидевшись.
– А-а-а…
Минуту царило молчание.
– А где сейчас мои деньги? – спросил Костик.
– Думаю, в милиции.
– И как мне их назад забрать?
– Элементарно! Расписка Стефана у вас?
Гость с готовностью похлопал себя по карману.
– Ну, вот и отлично! Насколько я знаю, дело о самоубийстве закрыто…
– Так быстро? – спросила Элла.
– Там все очевидно, – ответила я с фальшивой небрежностью. – Вы, Костя, напишите заявление, предъявите свои права на деньги, представите доказательства, что они ваши и получите их обратно! При условии, что дом вы готовы уступить Вике.
Гость откинулся на спинку стула. Известие о том, что деньги не пропадут в дебрях этой темной истории, настроило его на лирический лад.
– Да пусть забирает! – разрешил он великодушно. – Ей, что, этот сучонок тоже должен остался?
– Тоже, – ответила я.
– Много?
Я развела руками. Мне-то откуда знать?
Костик постучал пальцами по столу.
– Судя по ее реакции, много, – проявил он способность к дедукции.
– Возможно.
– Гнида, – завершил гость обсуждение личности Стефана.
Мы немного помолчали. Затем Элла вежливо спросила:
– Может быть, отправить вашим людям термос с чаем и бутербродами?
Гость оживился.
– А можно? Ребята голодные там, в кустах сидят.