- Понимала бы что, деревня! - воскликнул он. - Это же "Бентли"! Ручная сборка, руль из корня красного дерева, натуральная кожа… Да таких машин в России всего пять штук! Чтоб ты знала, эта тачка стоит, как два шестисотых "мерина"!
Я внимательно выслушала пламенное выступление Ярика и в очередной раз пришла к выводу: внешность обманчива. Клюквина незаметно отвесила мне подзатыльник и подтолкнула к машине.
В салоне обида Ярослава испарилась, он нежно погладил рукой руль и по-прежнему весело спросил:
- Куда едем?
- Сначала в "Глобал Банк", а там посмотрим, - велела Клавдия.
"Бентли" мягко и почти неслышно заурчал многосильным мотором и тронулся с места. В салоне было тепло и уютно, движения почти не ощущалось. О том, что мы едем, говорили хилые деревца, мелькавшие вдоль дороги, придорожные фонари и дорожные знаки. Сквозь затемненные стекла снег, неожиданно поваливший с утра, казался серо-голубым.
До "Глобал Банка" от нашего дома можно дойти минут за пятнадцать-двадцать, если не слишком торопиться. На шикарной машине мы доехали всего за каких-то полчаса. Ярик плавно затормозил возле парадного подъезда.
- Ну, пора… - нерешительно сказала я и посмотрела на Клюквину.
Она задумчиво поскребла в затылке и также нерешительно согласилась:
- Пожалуй…Ты вот, что, Афоня… если что - беги, поняла?
Я угрюмо кивнула. Хорошо сказать: беги! У меня после вчерашних тренировок тело как неродное: руки и ноги очень неохотно подчиняются командам головного мозга. Да и к слову сказать, последний раз я бегала на уроке физкультуры где-то на третьем курсе института. Но говорить об этом Клавке я не стала, лишь печально сопела и вылезла из уютного нутра машины. Снег и ветер с неожиданной яростью набросились на меня. С трудом передвигая непослушные ноги и путаясь в полах шикарной шубки, я поковыляла к банку. Стеклянные двери сами собой бесшумно разъехались в разные стороны.
"Сервис", - подумала я, входя в тепло помещения.
Искусственный свет заискрился в драгоценностях, нацепленных на меня в совершенно жутком количестве Ярославом. От волнения у меня дрожали колени. Досчитав до десяти, я расслабленной походкой приблизилась к широкоплечему парню в безупречном черном костюме. На его квадратной груди белел бэйдж, на котором было написано: "Сотрудник службы безопасности Шевелев Владимир Владимирович".
- Здрасте, - как мне казалось, спокойно и несколько развязно поздоровалась я. Впрочем, справедливости ради замечу, что голос звучал глухо и сипло. Со стороны можно было подумать, что я волнуюсь! Это мне не понравилось, поэтому я решительно откашлялась и громко поинтересовалась:
- Где тут у вас ячейки снимают?
- Арендуют, - поправил меня квадратный.
- Ах, какая, к черту, разница! Ты, Владимир Владимирович, проводи меня к главному по ячейкам…
Сотрудник службы безопасности кивнул и пригласил следовать за собой. Я послушно потрусила, все время задавая себе вопрос: зачем я это делаю и чем все закончится? Наконец мы остановились перед какой-то дверью на втором этаже. Квадратный мотнул головой, словно хотел забодать дверь, и коротко сказал:
- Вам сюда.
Парень удалился, а я немного потопталась на месте и решительно переступила порог. В небольшом кабинете за письменным столом сидел молодой, но уже начавший лысеть мужчина в модных очках и в голубой рубашке с желтым галстуком. Мужчина с тоской пялился в экран компьютера и уныло постукивал по клавиатуре. Перед столом стояло не слишком удобное кресло для посетителей, в которое я, не дожидаясь приглашения, с облегчением шлепнулась:
- Привет. Я по делу.
Мужчина оторвался от экрана, немного поморгал и, кашлянув, представился:
- Гриша. В смысле, Григорий Анатольевич. Слушаю вас очень внимательно.
- Видите ли, Гриша… - начала я, постукивая пальчиками по ручке кресла. - Я бы хотела… как это… арендовать ячейку в вашем банке. Такое возможно?
- Разумеется! - оживился Григорий. - Для этого я здесь и сижу! В смысле, это моя работа, и я…
Я капризно сморщилась и перебила:
- Так вот. У меня одно условие: это должна быть ячейка под номером 45. Предупреждаю сразу: хранить я там буду очень дорогие вещи. Поэтому система безопасности чрезвычайно важна. Как у вас с безопасностью дела обстоят?
Мужчина еще раз откашлялся и, поправив очки, постоянно сползающие на мясистый нос, ответил:
- Все замечательно! Чтобы не быть голословным, давайте я вам все продемонстрирую. Сейчас мы внесем ваши данные в компьютер, а потом мы пройдем к ячейкам. Итак, как ваша фамилия?
Недолго думая, я брякнула первую пришедшую на ум фамилию:
- Абрамович.
Лицо Григория Анатольевича изменилось, очки окончательно сползли на нос, а нижняя челюсть слегка отвисла. В этот момент запищал мой мобильник. В трубке возник голос Клюквиной:
- Афоня, все в порядке?
- Ромочка! - взвизгнула я. - Как я рада тебя слышать! Ну, как там погода в Англии?
- Какой Ромочка? - Клюквина чем-то поперхнулась. - Какая Англия? Ты чем там занимаешься?
- А у нас холодно, - не обращая внимания на Клавкину растерянность, продолжала кривляться я. - Что твои футболисты? Играют? Знаешь, Рома, я все-таки думаю, что Рональдо не согласится на твои условия…
Клавдия молчала, как памятник Гоголю. Гриша забыл поправить очки, и они окончательно свалились на стол. Выражение лица у него было такое, словно он увидел перед собой бабушку, которая умерла лет пять назад.
- Так я это… - нарушила молчание сестра. - Я зайду?
- Конечно, дорогой! Ты же знаешь, тетя Соня не простит тебе, если ты не приедешь на ее юбилей. Мы все тебя ждем! - я отключилась и пояснила молчаливому Григорию. - Ромка звонил, братик. Старшенький. У тети Сони скоро юбилей - 90 лет. Вот он и собирается нас навестить. Ой, вы знаете, Ромка у нас такой… Тетя Соня рассказывала, что он в детстве всех бездомных собак, кошек, жучков-паучков в дом таскал! Такой добрый мальчик! Вот и сейчас футболистам всяким помогает. Жителей Чукотки опять же не бросает на произвол судьбы. Но футбол - это настоящая Ромкина страсть… Ой, ну ладно, вернемся к нашим делам. Что там насчет ячейки под номером 45?
Григорий Анатольевич нащупал очки, водрузил их на место и дрожащими руками застучал по клавиатуре. Через минуту он глянул на меня виноватыми глазами и прошептал:
- Извините, но эта ячейка уже арендована…
- Кем? - строго спросила я, старательно хмуря брови.
- Э-это конфиденциальная информация. Я н-не имею права…
Дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет влетела фурия с лицом моей Клавки.
- Ага, попалась! - крикнула фурия, подскочив ко мне и пытаясь вцепиться в ежик волос. - Я так и знала! Не зря я следила за тобой! Это ж надо, что удумала: бабкино наследство в одиночку захапать. Ничего у тебя не выйдет, дорогуша! На то и мыши в доме, чтобы кот не расслаблялся! Я тебе не позволю так подло поступить!
Клюквина наконец сообразила, что до волос ей не добраться, и сомкнула свои пальцы на моем горле. Гриша, снова потерявший очки, обалдело наблюдал за происходящим. Тогда я выпучила глаза и прохрипела:
- Помоги… те…
Григорий Анатольевич какое-то время испуганно моргал. Но потом до него дошло, что перед ним форменный случай членовредительства, и он отважно бросился нас разнимать, бормоча: "Дамы, нельзя же так". Оторвать Клавку от моего горла оказалось не так-то просто. Сестрица очень правдоподобно изображала старого глупого мавра по фамилии Отелло. После нескольких попыток Грише все-таки удалось нас разнять. С тихим стоном я закатила глаза и "потеряла" сознание.
- Боже мой! - истерически завопила Клавдия. - Что вы наделали?! Вы же ее убили!
Из-под полуприкрытых ресниц мне было хорошо видно, как побледнел Гриша и задрожал крупной дрожью.
- Ну что вы стоите?! - верещала сестра. - Воды, воды принесите скорее, а я пока искусственное дыхание ей сделаю…
Григорий Анатольевич кивнул и бросился вон из кабинета. Едва он скрылся за дверью, сознание ко мне вернулось, и я поторопила Клавку:
- Давай быстрей. Неизвестно, где у них тут вода. Кажется, он уже вошел в систему.
- Не учи ученого, - буркнула Клавдия, прильнув к компьютеру. - Сами с усами. Вот, нашла! Ячейка под номером 45 арендована госпожой Кобельковой Ириной Васильевной…
- Хорошая фамилия. Ты на всякий случай еще 43 посмотри, Клав.
- Ага. Вот она! Свободна.
- Все ясно. Значит, мимо. Осталось еще два банка. Ладно, Клавдия, занимай исходную позицию, сейчас Гриша вернется, - сказала я и поудобнее устроилась на полу.
Клавдия села рядом, угнездила мою голову у себя на коленях. Вовремя, надо сказать! В кабинет вошел Григорий Анатольевич в сопровождении уже знакомого охранника. В руке Гриша держал пластиковый стаканчик, от которого почему-то поднимался легкий парок.
"Он что, воду кипятил?" - мелькнула у меня мысль.
Клюквина принялась интенсивно лупить меня по щекам. Что-то мне подсказывало - это доставляло ей некоторое удовольствие.
- Вот, - обильно потея, произнес Григорий. - Я кофе принес. Может, он взбодрит?
- Ты б еще водки налил! - прошипела Клюквина. - Для бодрости.
- А что? - вступил в беседу охранник. - Водка - она очень даже ничего. В смысле, хорошо помогает в таких случаях.
Я решила, что пора убираться отсюда, пока эти трое не вздумали меня прооперировать, и "очнулась".
- Где я? - слабым голоском пролепетала я.
- В банке, - с готовностью отозвался Гриша.
- В каком? - уточнила я место пребывания и капризно добавила: - Домой хочу!
Клавка, кряхтя, поднялась. Гриша и охранник облегченно вздохнули и помогли мне встать на ноги. Таким образом мы все добрались до выхода.
- Спасибо, - поблагодарила группу поддержки Клавдия. - Дальше мы сами. Извините, что так получилось.
- Ничего страшного, - кисло улыбнулся Григорий Анатольевич, - бывает. Будем рады видеть вас в числе клиентов нашего банка.
Эти слова Гриша произнес с таким видом, что стало ясно: он немедленно уволится, если это произойдет. На всякий случай Клавка вела меня к машине, нежно обнимая за талию.
- Ну, Афоня, в тебе умерла великая актриса! - восхитилась Клюквина, едва мы отъехали от банка. - Какая подлинность, какая патетика!
Я скромно потупилась и взволнованно задышала: наконец-то сестра по достоинству оценила хоть один мой талант! А ведь у меня их еще много! Чтобы не обижать Клавку, я ответила:
- Ты тоже… Молодец!
Ярослав удивленно хлопал длинными ресницами, но вопросы задавать не торопился.
- Ты мне только вот что скажи, Афанасия, - не унималась Клавдия, - кто такой Рома?
- А, не обращай внимания, - махнула я рукой. - Это Абрамович.
Ярик поперхнулся и закашлялся:
- К-какой Абрамович? Это который "Челси"?
- Ну да, а что тут такого? Я Грише сестрой этого самого "Челси" представилась…
- Зачем? - Сипло спросила Клюквина.
- Так получилось, - пожала я плечами и перевела разговор на другую тему: - Мы сейчас куда?
- В "Гамма Банк", - пояснила Клавдия. - Если и там пусто, тогда в "Городской Банк Инвестиций". Придется тебе, Афоня, еще два спектакля сегодня сыграть.
Я не обратила внимания на нотки ехидства в ее голосе и задумалась. Где-то я уже слышала это название - "Гамма Банк"? И причем совсем недавно. Нахмурившись, я пощелкала пальцами, пытаясь активизировать мыслительный процесс, но, увы, безуспешно.
Шикарный "Бентли" плавно двигался в потоке машин. Я откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза: нужно было отдохнуть перед вторым актом спектакля. Клавка тоже молчала, погруженная в свои мысли, а Ярослав полностью сосредоточился на процессе управления любимым транспортным средством.
Стоянка "Гамма Банка" была оборудована по всем правилам: шлагбаум на въезде, шлагбаум на выезде и несколько крепких парней в униформе. Уплатив мзду, мы получили бумажку с номером парковочного места.
- Ишь ты, - не то удивленно, не то восхищенно присвистнула Клавдия. - Капитализм в действии. Давай, Афоня, двигай! Сценарий прежний. Только ради бога, оставь Абрамовича в покое!
Меня томило какое-то неясное предчувствие, сформулировать которое никак не получалось. Поэтому я немного жалобно повздыхала, надеясь на Клавкино сочувствие. Однако понимания со стороны сестры не последовало, пришлось отправляться на задание, согласно ранее намеченному плану.
Мои дурные предчувствия полностью оправдались, едва я переступила порог "Гамма Банка". По операционному залу широкими шагами разгуливал… Александр Михайлович собственной персоной.
"Вот почему название банка показалось мне знакомым! - с тоской подумала я. - Черт! Сколько раз убеждалась - надо доверять своей интуиции!"
Тем временем Сашка меня заметил, глаза его округлились и поползли на лоб, а нижняя челюсть, повинуясь закону всемирного тяготения, - к центру Земли.
- Афоня?! - приблизившись вплотную, прошептал Сашка. - Это ты?
- Угу, - обреченно кивнула я, понимая, что блестяще разработанная операция провалилась, - это я.
- А по какому случаю маскарад?
- Это не маскарад, а норковая шубка, и бриллианты, между прочим, настоящие…
- Ясно, - смерил меня взглядом Саня и быстро спросил: - В банк зачем пришла?
Я исподлобья смотрела на него и размышляла, сказать ему правду или нет. Александр Михайлович выглядел очень внушительно: дорогой костюм, свежайшая рубашка, великолепный галстук… В общем, все, как у взрослых.
"Интересно, - подумалось мне, - а кто ему рубашки стирает? Надо будет у Нинки поинтересоваться".
Эта мысль настолько меня увлекла, что на несколько мгновений я выпала из действительности и не услышала очередного вопроса.
- Афанасия, ты меня слышишь? - прогремел голос Сашки.
- А? Ага.
- Что "ага"?! Я спрашиваю, каким ветром тебя занесло в наш банк?
И тут, как назло, запиликал мой мобильник. Сашка замолчал, засунул руки в карманы брюк и насмешливо посмотрел на меня сверху вниз.
- Алло? - пискнула я в трубку.
- Привет, это я, - сообщила трубка Клавкиным голосом. - Все в порядке?
А что я должна была ей ответить, когда надо мной скалой нависал Александр Михайлович? В конце концов, я не пионер-герой! Поэтому пришлось промолчать в надежде, что сестра правильно расценит молчание. Однако Клюквина не оправдала моих надежд.
- Через минуту буду! - заверила она и отключилась.
Я глубоко вздохнула и опечалилась. Знаменитое шестое чувство не дремало и говорило о том, что неприятности уже начались. Сашка молчал, молчала и я, бросая взгляды на дверь в ожидании появления Клавдии. Она не замедлила явиться.
- Во, еще одна ряженая! - хохотнул Александр Михайлович. - Ну цирк!
Клавка заметила нас и затормозила.
- Привет, - поздоровалась она. - А ты что здесь делаешь?
- А я здесь работаю, о чем уже имел честь сообщить, - Сашка раскачивался с пяток на носки. - А вот что вы здесь делаете, да еще в таком виде?
- Вид нормальный, - отрезала Клавка. - А в банк мы явились, чтобы арендовать ячейку и хранить в ней прабабушкины бокалы. А то давеча ты хватил один об пол - и вдребезги! Судя по всему, ты теперь часто к нам заглядывать будешь… Неровен час и остальные угрохаешь! А мы с Афанасией прабабкиным наследством дорожим.
Сашка внимательно слушал бред сумасшедшей, даже склонил голову набок, отчего сделался похож на большую настороженную птицу.
- Пошли, - кивнул он, когда Клавка замолчала, и двинулся в глубь зала.
Мы с Клюквиной поплелись за ним. Шестое чувство по-прежнему волновалось, а это значило, что проблемы впереди.
- Ты где его откопала? - прошипела Клавдия.
- Нигде. Я пришла, а он уже тут. "Что за маскарад", - говорит. А какой же это маскарад? Ярик, конечно, немного переборщил с украшениями, но ведь не настолько!
Клавдия махнула рукой и первая переступила порог кабинета.
- Ни с кем не соединять, никого ко мне не пускать, - велел Сашка секретарше, полноватой женщине лет сорока. - У меня VIP-клиенты.
Ни один мускул не дрогнул на лице женщины, она лишь понимающе качнула высокой старомодной прической.
Внутри кабинета, выполненного в черно-белой гамме (кажется, такой стиль называется "домино"), Сашка усадил нас на диван, сам уселся за начальственный стол и, не моргая, уставился на меня с Клавкой. Минуты две прошло в полном молчании. За это время у меня два раза возникло желание сбежать, пять раз - желание дать Сане по шее и бессчетное количество раз - зареветь.
- Ну, - нарушил молчание хозяин кабинета, - спрашиваю еще раз: зачем пожаловали? Предупреждаю: вариант про бабушкино наследство я уже слышал. Не годится.
- Не годится? - разочарованно протянула Клюквина. - Тогда пиши: мы хотели ограбить ваш банк!
Сашка поморщился, побарабанил пальцами по столу и снова надолго замолчал. Я сидела, нахохлившись, и размышляла. Честно говоря, где-то в глубине души (очень глубоко!) зрело решение рассказать Александру Михайловичу о наших проблемах и о том, что привело нас в банк. В милицию он нас не сдаст, а вот помочь вполне может. Тем более что кое о чем мы ему уже рассказали.
"Кто же все-таки ему рубашки стирает?" - снова мелькнула мысль, но тут же затерялась в лабиринте других.
- Ну, вот что, девушки, - первым заговорил Сашка, - сдается мне, вы не просто так в банк заявились. Могу даже предположить, что вы затеяли самостоятельное расследование убийства тех двух типов. Не перебивать! - повысил голос Александр Михайлович, заметив, что Клавка интенсивно задышала. - У вас еще будет время высказаться! Не уверен, что это правильное решение, но, судя по всему, переубеждать вас бесполезно. Я, наверное, мог бы вам помочь. У меня есть неплохие связи в органах. Но для этого мне необходимо знать, как далеко вы продвинулись в своем расследовании. И впредь уясните - никаких тайн. Все, что известно вам, должно быть известно и мне. И наоборот. Я все сказал. Даю вам на обдумывание две минуты…
Я усмехнулась: можно подумать, у нас есть выбор! Но Сашка прав, без его помощи будет трудновато.
- Итак? - поднял брови Саня, когда время, отведенное для размышлений, истекло.
- Понимаешь, Александр Михайлович… - начала Клюквина.
- Клавдия, помолчи! - прикрикнул на нее Сашка и посмотрел на меня. - Афоня?
Я заерзала на диване, изредка поглядывая на обиженно надувшую губы Клавку.
- Мы… в общем, мы согласны, - прошептала я и опустила голову. Было немного обидно - ведь, принимая Сашкино предложение, мы как бы расписывались в собственной несостоятельности и беспомощности. Клавка презрительно щурилась. Саня же обрадованно потер руки и широко улыбнулся:
- Вот и славно. А теперь выкладывайте… Сейчас! - Саня нажал какую-то кнопку и вежливо попросил: - Алла Петровна, три чая с лимоном и что-нибудь к чаю, пожалуйста.
Секретарша квакнула в знак согласия, и вскоре на журнальном столике стоял поднос с тремя дымящимися чашками, блюдцем с тонко нарезанным лимоном, печеньем и конфетами. Сашка поднял на меня глаза:
- Поехали…