Я внимательно посмотрела на Клавку. Отчего-то мне казалось, что она надо мной издевается. Заметив в ее глазах примерно с дюжину нахальных чертей, я в сердцах сплюнула и вновь посмотрела на парня. Он по-прежнему изучал небо. "Может, спит?" - предположила я и решительно поднялась. Меня толкало вперед любопытство, круто замешанное на гражданском долге.
- Пошли, что ли, Клавдия Сергеевна, на свидание. А то вон принц уже заснул в ожидании счастья.
Сестренка с готовностью вскочила и, ободряюще улыбнувшись, направилась к скамейке. Я, одолеваемая нехорошими предчувствиями, поплелась за ней.
Вблизи юноша оказался еще симпатичнее. Широкие скулы и массивный подбородок говорили о твердом характере и мужественности, а мягкие очертания губ - о чувственности.
- А чего это он так сидит? - спросила Клавка, приблизившись.
- Может, спит… - ответила я. - Ждал долго, утомился, вот и…
- Ага, спит. Ты можешь спать с открытыми глазами?
Глаза у парня, действительно, были открыты и неподвижно смотрели в небо. И их выражение мне не нравилось. Какое же выражение может быть у покойника? То, что мой жених был мертв, сомнений не вызывало.
- Клава, это труп! - просипела я. - Ты привела меня на свидание с трупом!
Клавдия клацнула зубами и затряслась, как в ознобе. Меня, признаюсь, тоже стало потряхивать.
- Когда я его в последний раз видела, он был очень даже жив и где-то здоров. Мы съели по мороженому, договорились о встрече - и все… - отчиталась Клюквина.
Я опустилась на скамейку и задумалась. Интересно, отчего он умер? Скосив глаза, я смотрела на мертвого жениха. Никаких видимых повреждений на нем не было. Тогда что? Инсульт, инфаркт? В душе началась легкая паника. Все-таки не каждый день приходится сталкиваться с покойниками, вот так запросто разглядывающими небо. Очень захотелось закричать, но я усилием воли подавила вопль и попробовала рассуждать здраво. Мы с Клюквиной в парке, пришли на свидание с молодым человеком, а он оказался трупом. Хорошего мало. В парке полно народу, и скоро кто-нибудь обязательно обратит внимание на нашу живописную троицу. И начнется: крики, вопли, милиция, протоколы… В общем, неприятности. А их, как вы помните, я не жалую.
- Клавдия, его нельзя здесь оставлять! - заявила я сестре. - Где он живет?
Она сидела рядом со мной в полуобморочном состоянии и издавала сдавленное поскуливание.
- Откуда я знаю?! Я что, паспорт его проверяла? - еле слышно пролепетала Клюквина, поеживаясь. - Говорил только, что живет где-то в Выхине. Пойдем отсюда, а? Что-то мне не по себе…
- А как же он?
- А что он? Отдыхает себе человек, пейзажем любуется. Потом его кто-нибудь найдет.
- Точно. А еще потом кто-нибудь непременно вспомнит, что две девицы долго крутились рядом. Думаешь, нас не найдут? Спешу обрадовать: найдут и очень быстро.
- Но мы же не виноваты!
- Конечно, не виноваты. Только пока ты это докажешь, уже будешь на нарах ночевать, - успокоила я Клюквину. - Так что придется нам жениха покойного с собой брать!
- И куда мы его денем?
Вопрос серьезный. Я как-то даже и не подумала об этом. Главное на данный момент - это унес-ти парня из парка. Почесав за ухом, я честно призналась:
- Не знаю…
Клюквина вздохнула и заметно опечалилась.
- Вспомнила! - Клавка звонко хлопнула себя по лбу. - У него есть машина.
- И что?
- Погрузим его и отвезем.
- Куда? И кто повезет? Ты умеешь водить машину?
Клюквина притихла, правда, ненадолго.
- Поведешь ты.
- Но…
- Не спорь. Помнится, ты говорила, что водила машину.
- Да… Только это было давно. Я уже все забыла!
- Вспомнишь. Мастерство, как говорится, не пропьешь! - категорически заявила Клавка. - Надо ключи найти. Как ты думаешь, куда он мог их положить?
Я наотрез отказалась шарить по карманам покойника.
- Ты его лучше знаешь! Все-таки мороженое вместе ели, - сказала я сестре. - Тебе и карты в руки.
Отчаянно труся и зажмурив глаза, Клавдия полезла в карман синей джинсовой куртки. Я наблюдала за ее действиями с немым ужасом. Впрочем, орать мне по-прежнему хотелось, и приходилось прилагать нечеловеческие усилия, чтобы не сорваться. Наконец Клавка извлекла на свет божий связку ключей на автомобильном брелоке. Теперь остро вставал вопрос о транспортировке трупа к машине. Как я уже говорила, мой покойный жених был парень не хилый и весил, судя по всему, больше, чем мы с Клавдией, вместе взятые. Просить товарища, чтобы он подвигал ногами самостоятельно и тем самым облегчил нам жизнь, было бесполезно.
А парк тем временем начал наполняться людьми. Некоторые из них уже с любопытством поглядывали в нашу сторону. Мне это не понравилось.
- Вот что, Клавдия, берем его под руки и тащим к машине. Думается мне, со стороны это будет выглядеть так, словно две подружки волокут пьяного дружка домой. По крайней мере, я очень надеюсь, что именно так оно и будет…
Пыхтя от натуги и содрогаясь от страха, мы взвалили покойника на плечи и поволокли его к выходу из парка. Две старушки, попавшиеся нам навстречу, презрительно скривились.
- До чего девки докатились! Глянь-ка, Кать, напоили парня, а теперь волокут. Тьфу! - сплюнула одна.
- Точно, - кивнула вторая. - Стыдоба! Небось, и сами пьяные…
Старушки удалились, оживленно обсуждая будущее, которое ждет всех нас с такой молодежью. Будущее, действительно, не радовало. Но мы с Клавкой с упорством паровоза волокли на себе груз, то и дело путаясь в ногах молодого человека. Наконец мы добрались до выхода.
- Та-ак, - тяжело дыша, молвила Клавдия, - ну, и где его машина?
Я оглядела ряд автомобилей, припаркованных обочины.
- Знаешь, я бы предпочла во-он тот джип, - я кивнула на огромный "Ниссан патрол", больше похожий на катафалк. - Он, по-моему, довольно вместительный…
- Главное, чтобы ты смогла управлять подобным бульдозером, - проворчала сестренка. - Так как мы найдем машину этого типа?
- Дай ключи.
Клюквина протянула связку, найденную в кармане парня, и я принялась внимательно ее изучать. Глубокими знаниями в этой области я не могу похвастать, но ключи от сарая, мне кажется, должны сильно отличаться от автомобильных.
- Вот! - воскликнула я. - Это от машины. И называется она "Ауди". На ключиках так и написано…
- Здорово! - восхитилась Клавдия. - Иномарка… Настоящий мужик! Жаль только, умер раньше времени. Слушай, а как она выглядит?
Иу-у… Она красивая… С фарами такими… А еще у нее руль круглый…
- Серьезно?! Никогда бы не подумала! А у "Мерседеса", что же, квадратный?
- У "Мерседеса" штурвал! - отрезала я.
На брелоке имелись какие-то зелененькие кнопочки. Недолго думая, я нажала одну из них, и тут же слева донесся писк сигнализации.
- Вон она! - крикнула Клавдия, указывая на темно-вишневую "Ауди", зазывно мигавшую фарами. - А чего она так орет?
- Наверное, я не на ту кнопку нажала - сигнализация сработала. Сейчас попробую другую…
Я наугад ткнула пальцем в кнопку. Сигнализация заткнулась. Машина стояла в нескольких шагах, что меня очень обрадовало. Мы с сестрой переглянулись и предприняли финишный рывок.
- Куда разгружаем, Афонь? В багажник?
Я представила себе труп в багажнике, а заодно и то, как мы будем его туда запихивать. Картинка получилась так себе, поэтому я решительно распахнула заднюю дверцу:
- Сюда скинем.
Прохожие недоуменно глазели на двух хрупких девушек, с маниакальным упорством засовывавших тело здорового парня на заднее сиденье автомобиля. Тело засовываться не желало. Салон престижной иномарки был, конечно, просторным, но габариты покойного тоже не самые мелкие. То рука, то нога свешивались с сиденья. В конце концов, изрядно намучившись, мы с Клавкой кое-как устроили парня и, уже ни о чем не думая, уселись впереди.
- Куда поедем? - угрюмо спросила я, стараясь совладать с дрожью в руках.
Клюквина потерла переносицу и туманно ответила:
- В Выхино.
- Понятно.
Мне было совсем ничего непонятно. Зачем я села за руль? Зачем согласилась идти на свидание с этим типом? Ведь было же у меня предчувствие! А Клавка посоветовала на него наплевать и заняться устройством личной жизни под ее чутким руко-водством. Я покосилась на сестру. Она сидела, спрятав соединенные вместе ладошки между колен, и тихо раскачивалась из стороны в сторону. При этом выражение лица у нее было жалостливое, а оттого глуповатое. Который раз за сегодняшний день я пожалела, что не осталась на банкет. Сидела бы сейчас в кабинете домоводства и спокойно попивала винцо. И самой большой неприятностью в этот день было бы возвращение домой и сетования Клюквиной на мою черную неблагодарность. Вместо этого я сижу в салоне чужого автомобиля, имея в наличии труп жениха на заднем сиденье и скулящую Клавдию рядом.
- Афоня, поехали уже, а? - Клавка смешно сморщила нос и всхлипнула.
Мне казалось, что если я открою рот, то зареву белугой, поэтому стиснула зубы и завела двигатель.
Последний раз я сидела за рулем лет пять назад, и теперь дорога до Выхина представлялась мне десятым кругом ада.
"Я справлюсь! - уговаривала я сама себя. - Конечно же, справлюсь! Клавка совершенно справедливо заметила: мастерство не пропьешь. Главное - замечать светофоры и гаишников!"
Как мы выехали со стоянки, я помню смутно. Перед глазами мелькали перекошенные лица водителей и слышались нервные гудки. Почему-то еще запомнился троллейбус и галдящие пассажиры. Но все это отходило на второй план, едва я вспоминала, какой груз лежит на заднем сиденье. Первые десять минут пути стоили мне десяти миллионов нервных клеток, а то и всех двадцати. У Клюквиной дела обстояли не лучше. Она сидела бледная и беззвучно шевелила губами. Молилась, наверное. Однако дальше стало полегче. Руки и ноги сами вспомнили, куда нажимать и что переключать. А вскоре я настолько осмелела, что обогнала одного "чайника" на "Оке". Клавдия, заметив, что я чувствую себя за рулем более-менее уверенно, перестала молиться и ободряюще улыбнулась. Правда, улыбка вышла несколько кривоватой, но в данной ситуации это вполне объяснимо.
- Клава, - дрожащим голосом обратилась я к сестре, - а может, в милицию поедем?
- Зачем это? - слабо пискнула Клюквина.
- Ну, человек все-таки умер…
- И что ты скажешь ментам?
- Правду, разумеется.
- Интересно. Ну-ка, попробуй, а я послушаю, - по-моему, к Клавке вернулась ее обычная вредность, что не могло не порадовать.
- Я скажу, что мы пришли к нему на свидание… Кстати, а как его зовут?
- Гена. Ты не отвлекайся, Афоня, продолжай…
- Гена… - вздохнула я. - Вот и познакомились. Так вот. Пришли мы к Гене на свидание, а он нас не дождался и случайно умер. Вот и все.
Клавдия с состраданием посмотрела на меня. Так здоровые люди смотрят на тихих сумасшедших.
- Очень умно, Афоня. А как мы оказались в его машине? Угнали, выходит?
- Почему это сразу угнали? Мы решили, что покойнику не место в парке - там все же и дети гуляют, и старички нервные… Тогда мы перенесли Гену в его же машину и поехали… в милицию, конечно! Ну, как?
Клавдия покрутила пальцем у виска и заметила:
- Нужно было еще в парке ментов вызывать, а самим сматываться! Ты же сама сказала, что мы будем первейшими подозреваемыми. А я, дура дурой, тебя послушала. Теперь мы увязли по уши. Так что давай, крепче за шоферку держись, баран…
В словах Клюквиной было рациональное зерно - сматываться, конечно, нужно было сразу. Еще вопрос, нашли бы нас или нет. И кто, спрашивается, меня за язык тянул?! Сейчас вот расплачиваюсь за собственную глупость. Ужасно хотелось зареветь, но я запретила себе это делать, все же за рулем.
Остаток пути прошел в гробовом молчании. Клавдия пялилась в окно, Гена… ну, с Геной понятно, а я печально вздыхала. Наконец, мы въехали в какой-то тихий дворик.
- Выхино, - объявила я. - Выходим?
Клавка молчала. Я внимательно наблюдала за сестрой. В ее глазах мелькали то обрывки мыслей, то легкая паника, то отчаянная решимость. Клюквина явно страдала.
- Афоня, мы его прямо здесь бросим? - жалобно спросила она.
- Нет, мы его к себе домой заберем!
- Жалко-то как парня! Молодой ведь совсем. А симпатии-ичный… И не пожил, считай, совсем! Только-только любовь свою встретил, - тонень-ким голоском запричитала Клавдия, косясь на меня.
Я сурово хмурилась и молчала, хотя в глубине души испытывала похожие чувства.
- Родным бы сообщить надо… - неопределенно заметила сестрица.
Тут уж мое терпение лопнуло.
- Точно. И некролог в газету. А рядом заметочку про нас: "Так поступают настоящие пионеры!" Клава! - воскликнула я, заметив, что сестра готова разреветься. - Мы не знаем ни его фамилии, ни его адреса… Мы вообще ничего о нем не знаем!
- Знаем!!! Я знаю номер его мобильника.
- Ну?
- Вот тебе и ну! По номеру нам все расскажут! - Клюквина радостно улыбнулась.
- Ага, - хмыкнула я. - Только представиться не забудь. Мол, я, Клава Клюквина, нашла, понимаете ли, труп и хочу вернуть его безутешным родственникам… Вы не подскажете мне адрес покойного?
Клавка нахохлилась и замолчала. А я внезапно испытала приступ небывалого человеколюбия, погладила ее по голове и, ругая себя распоследними словами, примирительно произнесла:
- Ладно, Клавочка, попробуем что-нибудь придумать. Давай номер жениха.
Клюквина торопливо продиктовала номер и уставилась на меня в ожидании чуда. Я достала свой сотовый телефон и потыкала в кнопочки.
- Слушаю вас, - отозвался приятный мужской голос. Такие еще называют бархатными.
- Александр Михайлович? Здравствуйте! - вежливо поздоровалась я. - Афанасия Сергеевна беспокоит…
- A-а, здравствуйте, здравствуйте, Афанасия Сергеевна, рад вас слышать! Что-нибудь случилось?
- Нет, то есть да… - я не знала, что говорить, поэтому замолчала.
Молчал и мой собеседник. Пауза затягивалась.
- Кхм… Афанасия Сергеевна, вы еще здесь?
- Да, да, здесь… - эхом откликнулась я
- Я могу быть вам чем-нибудь полезен? - поинтересовался Александр Михайлович.
- Можете. Понимаете, мы с сестрой сегодня гуляли в парке…
При этих словах глаза у Клюквиной округлились от ужаса, но я сделала предупреждающий жест рукой и продолжала:
- …и нашли там мобильный телефон. Вещь дорогая, ее владелец, наверное, переживает. Мы хотим вернуть телефон хозяину, но не знаем его адреса. Вы не могли бы нам помочь?
- Каким же образом?
- Мы позвонили с найденного телефона на мой, а у меня определитель. Так что номер мы знаем. По номеру ведь можно узнать адрес клиента, то есть, я хотела сказать, абонента?
- В принципе, да… - Александр Михайлович, судя по всему, задумался. - Вот что. Вы, Афанасия Сергеевна, продиктуйте номер и перезвоните мне через полчасика. Посмотрим, что можно сделать. Хорошо?
- Да, конечно. Спасибо большое.
- Да пока не за что, - он положил трубку.
На улице темнело.
- Осень, - поставила я в известность Клавку.
Она согласилась и спросила:
- Ты кому звонила?
- A-а… Это брат Нинки, англичанки нашей. Он работает в системе МВД.
- Кем? - не унималась сестрица.
- Не помню. Он что-то говорил, но мне это как-то без надобности.
- Глупая ты, Афоня! Таких людей беречь надо, холить и лелеять. Сама знаешь, у нас в государстве от сумы да от тюрьмы… Симпатичный?
- Кто? - не поняла я, так как мыслями была далеко.
- Мент в пальто! - огрызнулась Клавдия. - Этот Александр Михайлович твой…
Я покосилась на Гену и неопределенно пожала плечами:
- Нормальный.
Клавка закатила глаза и глубоко вздохнула. Из этой небольшой немой сценки я должна была сделать вывод, что умирать буду за письменным столом в почетном звании старой девы.
- И что, холостой? - продолжала допытываться Клавка.
- Кажется, холостой… Постой-ка, на что это ты намекаешь?!
- А я не намекаю, я прямо говорю - замуж тебе надо, Афанасия!
Секунд десять я возмущенно моргала и издавала нечленораздельные звуки. Потом гордо распра-вила плечи, задрала подбородок и бросила презрительный взгляд на Клюквину.
- Никогда, - принялась чревовещать я, - никогда мент не станет моим мужем!
- Ой-ой-ой, вы посмотрите на нее! - всплеснула руками Клавдия. - Прямо-таки Сивка-Бурка и огнедышащий дракон в одном флаконе! Да чтоб ты знала…
Зазвонил мой сотовый, и договорить Клавка не успела, поэтому то, что я должна была знать, так и осталось загадкой. В трубке возник Александр Михайлович.
- Афанасия Сергеевна, - с места в карьер начал он, - я все выяснил и решил вам сам позвонить. Значит, записывайте: улица Ферганская, дом 16, квартира 92. Зовут хозяина Матвеев Павел Леонидович.
- Павел Леонидович? - растерялась я. - Вы ничего не путаете?
- Я, дорогая Афанасия Сергеевна, никогда ничего не путаю! Профессия не позволяет. Информация абсолютно точная, не сомневайтесь.
Мы еще немного поболтали с Александром Михайловичем о разных пустяках. В продолжение разговора Клюквина здорово нервничала, делала страшные глаза и ерзала на сиденье, рискуя провертеть в нем дырку.
- Ну, что?! - нетерпеливо воскликнула она, едва я закончила разговор.
- Знаешь, Клав, его… - я мотнула головой назад. - Его, оказывается, зовут Павел Леонидович, а вовсе не Гена…
- Как так?
- А так!
Я пересказала Клавке разговор с Александром Михайловичем и, помолчав, неуверенно предположила:
- Может, этот телефон ему папа подарил? На двадцать третье февраля, например? А может, Гена тебя обманул и назвался чужим именем…
Клавка задумалась, обрабатывая полученную информацию, и задала глупейший, на мой взгляд, вопрос:
- А зачем?
Ответа я не знала, поэтому лишь слабо дернула плечом, что означало "отстань", и завела двигатель.
- Ты куда? - почему-то испугалась сестренка.
- На Ферганскую, по месту прописки этого Гены-Павлика…
Клюквина неопределенно хрюкнула, и мы поехали. На улице уже стемнело совсем, а фонари по странной прихоти муниципальных служб горели, в лучшем случае, через один. Я здорово вымоталась, пока нашла Ферганскую улицу и нужный дом. К счастью, Клавдия всю дорогу молчала, видимо, размышляя о судьбах Отечества, а заодно и наших тоже. В конце концов, изрядно поплутав, мы прибыли на место назначения. Я затормозила, заглушила движок и вопросительно посмотрела на Клюквину:
- Что дальше?
Клавка помолчала, а потом, нервно сглотнув, предложила:
- Давай сперва без этого… ну, Гены, поднимемся. Вдруг нужно родственников предупредить, подготовить… Люди сейчас, знаешь, какие нервные стали!