5
Алла приехала в Юридическую академию за сорок минут до начала семинара. В начале она зашла на кафедру, проверить, не подъехал ли Георгий. Оказалось, что еще нет. Зато Алла застала Владимира Петровича Кудринцева - их общего с Георгием учителя. Вицепрезидент Академии наук в одиночестве сидел за большим круглым столом и читал свежий номер журнала "Вопросы философии". Перед ним стоял граненый стакан в серебряном подстаканнике. Иной посуды Владимир Петрович не признавал.
Увидев Аллу, Кудринцев оживился и отложил журнал в сторону.
- Аллочка, здравствуйте. Присаживайтесь, пожалуйста. Как ваши дела? Чай будете?
Владимир Петрович имел привычку задавать подряд сразу много вопросов, зато потом он замолкал и начинал внимательно слушать собеседника. Алла знала известного академика уже много лет, еще со времен, когда они с Георгием были рядовыми студентами (хотя о Жоре Виноградове уже тогда говорили как о ярком даровании), и манера общения Кудринцева с тех пор ничуть не изменилась. Поначалу, на самых первых сессиях, это было непривычно, но чем дальше они учились, тем лучше могли оценить преимущества подобного подхода к приему экзамена. Известный ученый, человек гигантской эрудиции, читающий на всех европейских языках, Кудринцев обладал уникальным для педагога качеством. Он абсолютно не соревновался со студентом, кто из них двоих больше знает, как это делали практически все остальные педагоги. Все свои знания он умело направлял на то, чтобы пробудить в человеке интерес к науке, в которую сам был влюблен беззаветно.
- Как на личном фронте? - продолжал сыпать вопросами Кудринцев. - Я слышал, скоро переезжаете? Скоро гулять будем?
Продолжая задавать вопросы, Владимир Петрович достал из шкафа чистую чашку, пачку чая в пакетиках, сахарницу. Параллельно включил электрический чайник, который тут же зашумел, и поставил на стол вазочку с печением.
Даже во время приема экзаменов Кудринцев редко перебивал отвечающего, давая тому возможность полностью высказаться, максимально раскрыться. Именно Владимир Петрович первым разглядел в Георгии пытливый ум и незаурядные способности и искусно направил их в русло современной криминологии. Под его чутким руководством Виноградов в свои двадцать девять лет подготовил блестящую докторскую диссертацию на тему "Профилактика рецидивной преступности в сфере общественного порядка". А уже через полгода Георгий Анатольевич защитил свою работу и получил звание профессора кафедры криминологии. Кстати, и изучением языков Георгия увлек все тот же Кудринцев. В данный момент Виноградов учил уже шестой язык, на этот раз - португальский.
Наконец чайник, щелкнув, отключился. Владимир Петрович налил кипяток в чашку, придвинув чашку к Алле, сел напротив и приготовился слушать.
- Спасибо, Владимир Петрович. - Алла опустила в чашку пакетик с чаем. После обрушившегося на нее града вопросов ей была необходима небольшая передышка. Когда тебя вот так вот спрашивают сразу обо всем, что происходит в жизни, трудно сразу сообразить, с чего начать. - Вот на семинар приехала, только пока еще нет никого.
Владимир Петрович молчал, ожидая продолжения.
- Да, через три месяца мы переезжаем - дом сдадут, и сразу переедем. Так что на новоселье ждем вас обязательно.
- А я вот слышал, что не только новоселье предстоит праздновать, - нарушил молчание Владимир Петрович.
- Да, - Алла смущенно улыбнулась и сделала глоток. - Мы с Жорой женимся. Хотим новоселье и свадьбу в один день отпраздновать. Не любим мы, знаете ли, все эти торжества, эту шумиху.
- Так давно пора, - всплеснул руками Кудрин-цев. - Я вас со второго курса знаю, десять лет уж, и ничуть не сомневался, что за свадьбой дело не станет, - довольно заключил Владимир Петрович. - А что касается празднований - это же ваш праздник, вы его для себя устраиваете. Главное в таком деле, чтобы вы сами довольны остались. Я когда второй раз женился, мы вообще никакой церемонии не устраивали. Тихо расписались, выпили в парке шампанского и до сих пор прекрасно живем. А первый раз и ресторан, и гостей пятьдесят человек - и что? Три года лаялись, на четвертый разошлись.
Он опять замолчал, погрузившись в воспоминания. Алла взяла печенье.
- Жора сейчас книгу пишет, - сказала она.
- Да-да, он мне говорил, что собирается, но тогда еще не был уверен. С темой определиться не мог, она ему слишком широкой казалась. И что же, выбрал?
- Да, даже договор уже подписал. И название придумал. Мы вместе придумали.
- Оперативно, - одобрительно закивал головой Владимир Петрович. - И как же будет называться это увлекательное чтение?
- Царица доказательств.
- А, понимаю, понимаю. Применение теории Вышинского на практике в условиях современного российского общества, - произнес Владимир Петрович, постукивая в размышлении ложечкой по ободку чашки. - Что же, хорошая тема. Скользкая, но хорошая. Интересная. Тем более в диссертации Георгий ее разрабатывал. Немного, правда. В диссертации это была у нас только одна из проблем. Значит, в книге он решил сосредоточиться именно на ней. Ну что же, в принципе правильно. Это основа любого свободного государства. Надо нам с ним как-нибудь побеседовать на этот счет. А я так понимаю, что вы на семинаре и занимаетесь обсуждением подобных вопросов. Надо к вам зайти сегодня, поприсутствовать, послушать. Он у вас через сколько?
Алла взглянула на часы:
- Да уже сейчас начнется, минут через десять. Георгий приедет.
В этот момент дверь открылась, и на кафедру влетел запыхавшийся Виноградов.
- Уф, - выдохнул он, ставя портфель на стул. - Здравствуйте, Владимир Петрович. Привет. - Он пожал руку учителю, нежно чмокнул в щеку Аллу: - Еле успел. Думал, опоздаю.
- Что само по себе и не новость, - заметил Куд-ринцев. - Георгий, у меня к тебе просьба.
- Да, конечно. А в чем дело?
- Да ничего особенного. Хочу у тебя на семинаре поприсутствовать. Интересно все-таки, какие проблемы тревожат молодые силы отечественной криминологии.
- Разумеется, Владимир Петрович. Это на самом деле большая честь для меня, - с уважением ответил Виноградов.
- Да брось ты, Георгий, какая честь, - отмахнулся Кудринцев, однако было видно, что старый учитель был явно польщен. - Смотри, будет неинтересно - уйду.
Виноградов взглянул на часы.
- Ну тогда надо торопиться, а то опоздаем.
- Ну так пойдемте, - Кудринцев бодро поднялся со стула, - и не надо пропускать меня вперед. Мне это каждый раз напоминает о возрасте.
Возле аудитории уже прохаживались студенты. Издали увидев Виноградова и Аллу, они начали заходить внутрь. У дверей осталась лишь одна девушка, которая пошла навстречу преподавателю.
- Привет, Света, - поздоровался Виноградов. - Что случилось?
- Здравствуйте, Георгий Анатольевич. Здравствуйте, Алла. Мне только что звонил Дима Корякин. Он просил извиниться и передать вам, что он, скорее всего, не сможет сегодня приехать. Если только к самому концу.
- А у него что-то случилось?
- Да я не знаю, - пожала плечами Света. - Он очень торопился и не объяснил.
- Ничего страшного, - ответил Виноградов, открывая дверь и пропуская вперед Свету и Аллу. - Хотя жалко, что его не будет. У него всегда бывает интересный материал. Ничего, в следующий раз придет.
В аудитории все уже расселись по своим местам, хотя сразу чувствовалось, что обстановка вполне неформальная. Владимир Петрович, по крайней мере, почувствовал это сразу. И улыбнулся про себя, поскольку на своих собственных лекциях - не важно были ли это лекции для студентов или же для ученых мужей, он всегда стремился создать именно такую обстановку.
Но, несмотря на достаточно свободную атмосферу, сразу началась работа. И что данный семинар был прямым продолжением предыдущего, стало ясно, как только начался разговор. Георгий не произносил никаких общих слов, это было сказано еще на прошлом занятии. Георгий Анатольевич вообще говорил мало, предоставляя высказываться студентам. Отчасти он даже походил на командира, выслушивающего донесения своих разведчиков.
Факты, факты и снова факты.
- Да, Герман. Что у тебя? - спросил Виноградов.
- В Красноярске новое дело. Точнее, несколько дел, но они всплыли только сейчас. И вероятно, что это еще не все факты, выплывшие наружу. Местная прокуратура предъявила обвинение начальнику следственной группы капитану Петру Карпечеву. Вместе с ним по делу проходят три оперативника. Они расследовали дело о краже личного имущества - обворовали квартиру. Схватили одного малолетнего карманника, ему едва исполнилось шестнадцать лет, к тому же гастролера. На допросе стали требовать признания и, естественно, раскололи. Он подписал признание. После этого якобы при попытке побега они его застрелили. И дело было закрыто. Потом выяснилось, что парня пытали током. А всплыла эта история совершенно случайно. Оказалось, что этот домушник, сбежавший из дома, сын очень влиятельных родителей, которые частным образом разыскивали его уже два месяца. Когда отец узнал, что его сына застрелили, да еще при таких обстоятельствах, он приложил все силы, чтобы возбудить уголовное дело по факту смерти сына. На теле парня обнаружили следы пыток, причем кроме тока там много'еще что было. Повязали оперативников, они сказали, что выполняли приказ начальника следственной группы. Когда стали копать глубже, то выяснилось, что это далеко не единственное их "раскрытое" дело. На данный момент им предъявлено обвинение в четырех убийствах. Хотя не исключено, что их было больше. Вот здесь в папке собраны все статьи по этому делу, которые удалось пока найти. Но я буду следить за ходом этого дела и дальше.
- Вася Авдеев, а что у нас с "серовским" делом? - обратился Виноградов к другому студенту.
- По "серовскому" делу состоялся суд. Оперативник, пытавший и убивший обвиняемого, получил всего лишь шестьлетлишения свободы. Суд почему-то расценил его действия не как убийство, а как превышение должностных полномочий. Еще двое милиционеров, принимавших участие в пытках, получили и того меньше - два и три года. Вывод очевиден. Российские суды относятся к убийцам в погонах куда более лояльно, чем к убийцам из гражданской среды. Кроме того, в прокуратуре Советского района Новосибирска завершено расследование уголовного дела, возбужденного в отношении начальника дежурной смены Двенадцатого отделения районного РУВД. В мае прошлого года майор посадил в камеру для административных правонарушителей мужа и жену, которых предварительно избил в служебном кабинете. Материалы дела переданы в суд. Однако, учитывая результаты "серовского" дела, не исключено, что майора приговорят к штрафу в три минимальных оклада.
Факты, факты и снова факты.
Слушая третье, четвертое, пятое выступление, Владимир Петрович Кудринцев испытывал смешанные чувства. Наблюдая, как студенты один за другим озвучивают примеры такого обыкновенного и такого чудовищного произвола, он задумался о том, каково молодым, двадцатилетним, людям жить в мире, зная, что вокруг творятся такие ужасные вещи. Или же все-таки лучше так, чем как большинство сограждан, которые только к концу жизни узнали из телевизионных новостей, что в стране, в которой они жили, оказывается, были репрессии.
- Да, Света, - отозвался Виноградов на поднятую руку.
- В данный момент в Европейском суде по правам человека ожидает начала рассмотрения заявление двадцативосьмилетнего россиянина Алексея Кривина. Шесть лет назад его арестовали сотрудники нижегородской милиции и заставили признаться в убийстве, которого он не совершал. Подписав явку с повинной, Алексей Кривин выбросился из окна РУВД и сломал позвоночник. Он остался инвалидом, но ни один из пытавших его милиционеров до сих пор не привлечен к ответственности.
- Георгий Анатольевич, извините, можно войти? - в дверях аудитории появился Корякин.
- Да, Дима. Привет, заходи. Правда, мы, к сожалению, почти что уже закончили.
Владимир Петрович посмотрел на вошедшего. Взъерошенный, в очках, в нелепой красной майке. По возрасту немного моложе Георгия. Наверное, аспирант. Кудринцев машинально взглянул на часы. Оказалось, что прошло уже два часа.
"Вот так да, - подумал он, - & мне казалось, что сейчас только перерыв будет. Молодец Георгий. Заинтересовал".
Георгий заканчивал семинар.
- Неделю назад вышло новое издание книги "История телесных наказаний в России". Ну вы ее знаете, у нас выходил репринтный вариант. Это издание помимо классического текста дополнено несколькими тематическими статьями по двадцатому веку. В "Олимпийском" книга уже появилась, стоит на пятьдесят рублей дешевле.
Услышав это, старый педагог Кудринцев опять улыбнулся про себя. В свое время каждую свою лекцию он заканчивал, советуя прочитать студентам какую-либо книгу.
Семинар был окончен, и люди потянулись к выходу, обсуждая лекцию, попутно прощаясь с Виноградовым и Аллой. Опоздавший Дима подошел к столу:
- Георгий Анатольевич, у вас найдется время? Хотел бы с вами посоветоваться. Мне сегодня сделали одно предложение.
- Конечно, Дима. Алла, Владимир Петрович, подождете меня на кафедре?
Как послушный студент Кудринцев тоже направился к выходу, где его, улыбаясь, ждала Алла.
- Ты чего сегодня опоздал, Дим? - поинтересовался Виноградов.
- В милицию забрали, - небрежно отвечал Корякин, пятерней взлохмачивая и без того взъерошенные волосы.
- Надеюсь, ничего серьезного, - обеспокоилась Алла.
- Да нет, Ал, ерунда, - отмахнулся журналист. - За чрезмерную активность при исполнении профессиональных обязанностей. По дороге выяснили, что я журналист, и отпустили.
6
Светлана Ларина всю ночь ворочалась с боку на бок. Мало того, что Наташка ушла ночевать к Соньке Перовой, так еще и задерживался ее муж, Борис. Светлана который раз набирала его телефон, но отвечал один и тот же голос: "Номер недоступен".
"Черт бы его побрал, гуляку! - думала Светлана. - Опять скажет, что корпоративная вечеринка. А вся шея окажется в помаде. И дочь в него пошла - мать не слушает, хамит, делает что хочет. Мать даже боится ей позвонить - дочь может неделю с ней после этого не разговаривать. Господи, что же из нее вырастет? Красотой пошла в мать, а характер… Видно, действительно деньги портят.
Сама Светлана была вывезена Борисом четырнадцать лет назад из родного Белого Яра, после того как завоевала титул "Мисс Томск". Тогда, в юности, жизнь в Москве казалась достигнутой сказкой, осуществившейся мечтой. А Борис - сказочным королем. Его оптово-закупочная фирма поставляла окорочка всей России. Теперь Светлана, постаревшая, немного обрюзгшая от частого потребления виски, лежала на диване и плакала: "За что мне все это?" Она была уверена, что Борис сейчас тискает молодое и сговорчивое тело и, может быть, уже подумывает уйти от нее, а дочь Наташа ее презирает.
Утром завалился Борис. Как всегда "подшофе", как всегда, не сказав ни слова, завалился спать. Светлана покорно, как это она делала не раз, раздела его и села на кухне ждать. Дочь запрещала звонить раньше одиннадцати. В такие минуты часы казались ей врагом, и она справлялась с ними своим способом - стаканом виски со льдом. Наконец, часы достигли вожделенной отметки. Светлана схватила телефон и стала названивать дочери. "Аппарат абонента недоступен, или находится вне зоны действия сети" - каждые пятнадцать минут слышала она. Потом она стала звонить Соне, у которой осталась Наташа, что было строжайше запрещено дочерью, потом родителям Сони. Все телефоны молчали. Светлана знала, что родители Сони на даче, но ей не были известны ни название дачного места, ни номера их мобильных телефонов. В час ей стало на все наплевать. Недопитая бутылка виски валялась на полу, голова свесилась с кресла.
Проснулся Борис, подошел к холодильнику с минералкой. По пути, со злостью, пнул шлепанцы Светланы:
- Опять набралась?!
Но вместо обычного ответа: "Тебе можно, а мне нельзя?", услышал:
- Наточки нигде нет. Я боюсь. Вокруг меня - темнота.
- Почему за ней не следишь? Только виски жрешь!
Борис, не помня себя от ярости, подскочил к жене и начал хлестать ее по щекам. Потом пришел в такое неистовство, что стал бить ее - такую слабую, такую ненужную, показавшуюся ему четырнадцать лет назад прекрасным лебедем.
- Если она не найдется, я тебя убью!
Даже запах духов жены раздражал его до безумия. А вот дочь он любил.
В это время на даче у ничего не подозревающих Перовых была идиллия. Земля была перекопана, картошка посажена. Леонид Палыч и Софья Игнатьевна, хотя имели довольно большой по российским меркам достаток, предпочитали выращивать овощи сами. Леонид Палыч был видной фигурой в Центробанке, а Софья Игнатьевна уже вышла на пенсию, хотя до сих пор привлекалась частными фирмами в качестве бухгалтера. Сонечка, названная по имени матери, была их поздним и долгожданным ребенком, поэтому - безусловно обожаемым.
- Как ты думаешь, Леник, - насаживая на шампуры телячью вырезку, вперемежку с помидорками, спрашивала Софья Игнатьевна, - правильно ли мы делаем, что оставляем Софочку одну, да еще с этой ужасной Наташей?!
- Девочке нужно взрослеть, нужно узнавать жизнь! - Леонид Палыч разводил костер.
- И все-таки я волнуюсь. Надо нам завтра утром поехать в город!
- Софочка, где спички? - спросил Леонид Палыч. - Никак не разгорается.
- Если бы с нами поехала Софочка! - вздыхала Софья Игнатьевна. - Такая погода!
В этот раз Борис никуда не уехал. Он поставил перед Светланой телефон и каменным тоном сказал: "Дозванивайся. Ты отпустила дочь, ты ее и найдешь!"
- Ты думаешь, она слушает меня, слушает? - билась в истерике Светлана. - Это твое воспитание, она меня в грош не ставит!
- Дозванивайся! - обрезал Борис.
Все воскресенье Перовых не было. Мобильные девочек тоже молчали. Светлана, со спутанными волосами, с растекшейся тушью все тыкала и тыкала в кнопки телефона.
- Это обычное дело для подростка, - оправдывалась она перед Борисом, - уйти из дома и даже не позвонить! - Хотя ее душу обволакивало черное, щемящее чувство. Так, словно ударили "под дых".
Перовы вернулись в город под вечер в воскресенье, заодно заехав в супермаркет и купив девочкам мороженое и пиццу. То, что они любили: мороженое с кленовым сиропом и грецкими орешками и пицца "Четыре сыра". Но девочек дома не оказалось.
- Я как-то волнуюсь, Леник, - сказала Софья Игнатьевна.
- Наверное, пошли на дискотеку! - стал ее успокаивать муж.
- Но почему Софочка не позвонила? - возмутилась Софья Игнатьевна.
Очередной в бесконечной череде дозвон дал свои результаты. Трубку взяла Софья Игнатьевна.
- Наташка у вас? - срывающимся голосом спросила Светлана.
Борис только ушел, и перед ней стояла очередная бутылка виски.
- Нет! - Удивилась Софья Игнатьевна. - Мы думали, что наша Соня у вас или девочки пошли на дискотеку!
- У нас ее нет. Я звонила подругам - на дискотеку они не пошли!
В трубке на несколько секунд застыла пауза.
- И мобильные не отвечают! - добавила Светлана.
- Вы знаете, мы только приехали, - начала вдруг оправдываться Софья Игнатьевна. - Наверняка девочки гуляют с собакой. Сейчас мы их найдем!
Старый спаниель Эшли скулил и жался в своем углу. Со вчерашнего утра его никто не выводил, и он сделал кучу.
Софья Игнатьевна без сил села в кресло.