Она только один раз напряглась - когда он спросил, бывала ли она на Пятой авеню в Нью-Йорке. Пожала плечами неопределенно, но он продолжал ждать ответа, и пришлось сказать ему, что собиралась вот, а тут как назло загранпаспорт кончился, а с новым, говорят, такая морока. И когда он ей сказал, что может сделать, даже не поверила. Столько раз Сергея просила, уж ему такой вопрос в два счета можно решить, но он отмахивался всегда, некогда, мол, да и на какие деньги ты, мать, путешествовать собралась. Это обижало, несколько раз даже хотела ему сказать, что достаточно на учениках зарабатывает, чтобы позволить себе раз в жизни посмотреть ту же Англию, - но не сказала. И вообще как-то свыклась с мыслью, что никогда никуда не поедет - так это и останется ее больным местом, которое, может, со временем болеть перестанет. А тут…
- Нет, я серьезно, Алла, - никаких проблем. Если срочно, можно хоть за неделю сделать. Да в принципе за день можно - на этом знаете какие деньги делают, особенно летом? Я как-то паспорт потерял, а у меня поездка запланирована через две недели - так полторы тысячи отдал. Ну а если без спешки - через три-четыре недели будет готов. Сделаете фотографии, отвезу вас к знакомым - и все…
Он вытащил телефон, стал звонить кому-то, и она отвлеклась, принялась за горячее, принесенное безмолвным и бесшумным официантом, косившимся на Андрея с некоторым испугом, поспешно подлившим ей вина и исчезнувшим тут же. Она не слышала, о чем он говорит, она смаковала нежнейшую рыбу, запивая ее вином, наслаждаясь вкусом, таким необычным и таким тонким. И любовалась своей розой, поставленной в высокую узкую вазу, подсвечиваемую желтым огнем свечи. И смотрела в лиловеющее окно, одетое в тяжелые гардины с золотом и многочисленными складками, на смутно качающиеся тени деревьев, кивающих ей с пониманием, на парчово посверкивающий серебряный снег, на мерцающие огоньками бесшумные машины, толпящиеся бестолково на узкой дороге.
- Алла, у вас же, наверное, нет с собой фотографий? В общем, я на завтра договорился - вам во сколько удобнее?
Все это было так неожиданно - и так до смешного просто. Господи, она столько хотела получить этот паспорт - не важно, что не было, в общем, свободных денег, не важно, что она не знала, поедет ли по нему когда-нибудь и куда. Важен был факт. Она уже смирилась, что у нее его не будет и поездки никакой не будет, - и вот чужой человек в течение двух минут решает то, что казалось ей неразрешимой проблемой.
- Так во сколько вам удобнее, Алла? Это недалеко от вашего института. У вас занятия завтра есть?
Она кивнула, задумавшись, все еще растерянная от неожиданности.
- Ну… если этим людям удобно…
- Им удобно, когда вам удобно.
Это тоже так прозвучало - так непривычно и… лестно. Раз пять за всю совместную жизнь с Сергеем делала что-то через него - так он всякий раз договаривался за нее так, что ей максимально неудобно было. Она даже заметила как-то, что мог бы и меня спросить, у меня же занятия в это время, - и он удивился, посмотрел на нее как на дуру, добавив что-то типа "во сколько назначили, во столько назначили - тебе же надо". А здесь все делалось под нее, с учетом ее пожеланий - и это не могло не льстить.
- В час, может, чуть пораньше - или там обед в это время?
- Поголодают - полезно.
Он снова взял телефон, набирая номер, говоря кому-то, что приедет к часу, - так безапелляционно, не интересуясь, удобно ли это тому, кто на другом конце провода. Как Сергей - только наоборот. Тому все равно, удобно ли своим, а этому все равно, удобно ли чужим. И второй вариант лично ей нравился куда больше.
- Ну все, я без пятнадцати час буду у вашего института - устраивает? Отвезу вас сам, проверю, чтобы все в порядке было. Да, Алла, как насчет десерта?
Десерт она вообще не смогла бы описать - нечто воздушно-эфемерное, невообразимого вкуса. Она уже не стеснялась, что он ничего не ест, в то время как она сама все уничтожает подчистую, - вино, вроде бы слабое, проникло в голову, заставляя забыть обо всем. А принесенный к десерту херес - никогда не пробованный, но показавшийся утонченным - эффект только усилил.
Она вообще выпала из времени - сидела не глядя на часы, наслаждаясь едой и вином, слушая его. Позже задумавшись, что он ни разу не дал ей возможности вернуться к своим проблемам. И на часы она посмотрела, в общем, случайно - инстинктивно, когда поправляла волосы. И тут же об этом пожалела - полпятого было на часах. Она попыталась забыть об этом, но уже не могла - внутренний голос твердил монотонно, что давно пора быть дома, надо приготовить ужин, и вдруг Сергей придет раньше, и со Светкой бы надо позаниматься, нечего ей целый день у бабушки торчать.
Она попыталась ему возражать, занудному голосу, - что ей некуда торопиться, что в кои-то веки удалось выбраться куда-то и получить такое удовольствие, что лично ей ужин не нужен и Сергей точно есть не будет. И даже если придет рано, не удивится, где жена, не заметит даже ее отсутствия. Но поздно уже было - вырвавшись так глупо из того мира, в котором находилась, она уже не могла вернуться в него обратно, словно прозаичные мысли разрушили те чары, под влиянием которых она оказалась.
Она еще поборолась с собой, подобно проснувшемуся по звонку будильника человеку, который пытается сделать вид, что ничего не слышал, и провалиться обратно в сладкий сон. Но потом сказала себе, что ей действительно пора - хотя бы потому, что они и так посидели достаточно. Эта компромиссная мысль - что надо уходить не потому, что есть куча дел, а потому, что существуют правила приличия, - ее устроила. Потому что в эту секунду, видя, что она ему нравится, чувствуя себя такой, какой видит ее он, она не сомневалась, что как-нибудь он пригласит ее еще куда-нибудь - и она согласится.
Он не возражал, когда она сказала, что надо идти. Прикрыл рукой толстую пачку денег, вытащенную из кармана, - ей показалось это сверхтактичным, прямо джентльменским, что он не хочет демонстрировать свое благосостояние, - сложил на столе невысокую аккуратную стопку, накрыв ее сверху счетом.
Господи, как она могла подумать, что он бандит?! Смешно даже: такой учтивый, воспитанный молодой человек, образованный - и бандит! Он еще и на выходе проявил понимание - когда, одеваясь перед зеркалом, она вновь ощутила на себе подавляющее великолепие ресторана, наконец-то выпроваживающего ее, чужую и инородную. Смотревшуюся так неуместно в тяжеленной золотой раме, окаймляющей зеркальное стекло, - как простолюдинка, по недоразумению попавшая на задний план картины, висящей в замке какой-нибудь благородной особы.
- Знаете, Алла, - шепнул заговорщически, - клятвенно обещаю в следующий раз пригласить вас куда-нибудь попроще. А то мы с вами сидели тут, а у меня постоянно желание деньги пересчитать - хватит ли на обед… Вроде ведь не бедствую, если надо будет, официанта, который нас обслуживал, попрошу завернуть, и метрдотеля вместе с ним - а все равно…
На улице уже стемнело, и пробки были на дорогах, гололед тем более, а ей было так хорошо в большой черной машине, даже не хотелось думать, что могла бы сейчас плестись пешком или толкаться в переполненном вагоне метро или салоне троллейбуса. И трезветь не хотелось - чтобы еще немного, ненадолго совсем продлить очарование этого дня.
И поэтому, когда он свернул на ту улочку, которая шла перпендикулярно ведущей к ее подъезду дорожке, ей совсем расхотелось вылезать. И когда он притормозил - она попросила, чтобы не подвозил к самому дому, опасаясь, мало ли что, вдруг Сергей в этот момент будет проезжать, - какое-то время сидела, чувствуя на себе его взгляд. Не зная, что бы сказать ему такое, как выразить то, что было внутри, чтобы он правильно ее понял.
- Знаете, Алла, - он опять пришел к ней на помощь, словно понимая ее состояние, - вы ведь не будете возражать, если мы совершим с вами небольшую сделку, правда? Я ведь бизнесмен - понимаете, натура уже такая, ничего не могу с собой поделать…
Она посмотрела на него встревоженно.
- Такую несложную сделку, - продолжал он, как бы не замечая ее реакции. - Мы завтра с вами едем в турагентство, сдаем все документы, а потом вы со мной едете пообедать, куда-нибудь в нормальное место, и так, чтобы не торопиться никуда. Что скажете?
- Скажу, что вы, наверное, хороший бизнесмен. - Она слышала в своем голосе оттенок кокетства, не в первый раз уже за этот день. И этот новый и незнакомый ей голос был хрипловато-низким, и слова, произносимые им, дробились на буквы, то ссыпавшиеся вниз, то взлетавшие вверх, то кружившиеся вокруг него, вибрируя, дрожа, обволакивая его подобно паутине, притягивая к ней. - Вообще-то я в бизнесе совсем не разбираюсь, но сделка кажется мне вполне разумной - и даже приятной. Надеюсь, здесь нет никакого подвоха?
Он рассмеялся, и она подхватила его смех. И продолжала улыбаться, подходя к дому. Откуда-то зная, что он все еще стоит там, где высадил ее.
Ей все нравилось сегодня - и даже то, как он с ней попрощался. Он не пытался целовать ей руку - это было бы слишком - и пожимать ее тоже не пытался. И не предлагал перейти на ты, и не говорил ничего двусмысленного. Просто обошел "мерседес", открыл ее дверцу, помог ей вылезти, протянув руку, на которую она чуть-чуть оперлась.
- Seeing you tomorrow - правильно?
- See you tomorrow, - поправила она. - Или просто See you. Обещаю, что несколько уроков английского с меня…
И повернулась и пошла. Чувствуя его взгляд, продолжая чувствовать, даже когда знала, что он ее уже не видит. И подавляя бог знает откуда взявшееся желание оглянуться…
- Красавец, что приехал!
Славка Труба, худой невысокий мужик лет тридцати восьми - сорока, встал навстречу из-за стола, раскрыл руки, жестом предлагая обняться, прикоснулся губами к щеке. Прием был неожиданный - равно как и эта встреча, - и Андрей инстинктивно потянулся навстречу, крепко обхватывая того, кто чуть не убил Генку, хлопая приветственно рукой по спине.
- Че пить будешь? - Славке стоило только покоситься на зал, как тут же появился официант, застыл чуть поодаль. - Коньячку, водчонки? А, забыл - мне говорили, ты по вискарю больше…
Андрей чуть было не спросил, кто говорил, - спохватился вовремя. Голова шла кругом - и оттого, что было до этой встречи, и от внезапного звонка по мобильному, и от голоса Трубы, и от предложения встретиться. И оттого, что, хотя они враги, по идее, поприветствовал его как кореша, как равного к тому же - хотя чего скрывать, Славка по уровню повыше многих воров стоял. И уж тем более оттого, что Труба к встрече подготовился - вон даже про вискарь узнал.
- Слышь - тащи пузырь этого, с синей этикеткой, с солдатом, понял? Тебе лед нужен, Андрюх? Слышь, льда притащи побольше - у нас тут разговор долгий. Со жратвой потом решим…
Ресторанный зал был тих и полупуст. Он еще подумал, что Славка не случайно его выбрал - во-первых, чтоб меньше народу их увидело вместе, во-вторых, чтоб поговорить можно было без помех. А в-третьих, знал ведь наверняка, что Андрей сюда приедет. Угадал, чертила, - потому что после звонка он застыл у телефона в растерянности, и первой мыслью было, что Труба задумал что-то. Не что-то, а шмальнуть его, Андрея, чтобы никто не помешал с Генкой решить вопрос. Но шмальнуть он и так мог - смог же номер мобильного узнать, - и приглашать для этого в кабак в самом, считай, центре смысла не имело. Проще было за городом встречу назначить или просто валить без разговоров.
Сейчас он гордился собой, что приехал, - если бы не решился, ху…во бы это выглядело. Дело, конечно, не в страхе было - просто и в самом деле не ждал такого звонка. Тут такое происходит, и вдруг звонок. "Андрюх, здоров. Это Славка. Узнал? Слушай, дело есть, надо бы поговорить. Я тут в центре, пообедать думал - помнишь, где тогда встречались? Подъедешь? Часа хватит?" Он сказал "да" прежде, чем сообразил, от кого звонок, - и стоял какое-то время с мобильным в руках, глядя на него недоверчиво и говоря себе, что надо звонить Корейцу. Но тут же подумал, что заранее знает, что скажет Генка - чтобы тут же мотал обратно в Переделкино и ни о каких встречах не мечтал даже, пока он не оклемается. И еще подумал, что давно мечтал начать действовать, не дожидаясь, пока Генка встанет, - и вот он, шанс.
Его даже не остановило, что с ним сегодня шестеро - Голубь и пятеро пацанов на двух джипах, ждавшие его у подъезда. Может, следовало еще людей подтянуть, время было, - но из упрямства решил, что хватит тех, кто есть. Если уже заказали под него работу, так хоть полк с собой бери - не поможет. А так пусть видит Труба, что Леший ни перед кем не пасует и даже на такие стрелки с минимумом людей приезжает. И вот сейчас пацаны сидели за соседним столиком - рядом, но не настолько, чтобы слышать, о чем речь. А рядом с ними за двумя столиками Славкины сидели, отгораживая их двоих от зала.
- Да, Андрюх, ты газеты читаешь? - Славка сделал знак одному из своих, и тот подошел, кладя на стол газету и выслушивая распоряжение заказать на всех жратвы, и на Андреевых тоже. - Да я сам редко, праздники к тому ж, - а сегодня приносят люди, почитай, что про Интуриста написали. А я тебе сразу - в курс поставить…
Он не читал - и даже не удивился, что лично ему никто не позвонил, хотя статья про Вадюху. До пятнадцатого января тишина в Москве, народ поразбежался кто куда. Тем более что статейка, предложенная Трубой, какая-то мутная была. Про какого-то банкира, которого полтора года назад втянули в аферу, хлопнув на пятьдесят лимонов баксов, а потом убрали. Кто втянул, кто убрал - хер поймешь. Американский бизнесмен, он же наш эмигрант, все разработал, убийство какой-то авторитет организовал, а на сделку банкира девица подтолкнула. И что якобы имена вот-вот станут известны - но уже известно, что разборка с банкиром местью за смерть Вадима Ланского была, к которой банкир имел самое непосредственное отношение. В общем, мутно все, непонятно, и ситуация не та была, чтобы вдумываться, - и потому он, пробежав статью глазами, двинул газету в сторону Трубы.
- По ушам ездят, - бросил небрежно. - Про Вадюху какой только херни не писали - давно успокоиться пора бы. Третью годовщину тут отмечали - а эти все лают, псы позорные…
Труба промолчал, затягиваясь сигаретой, кивнул Андрею, вставая из-за стола, подходя к своим, оставляя его наедине со своими мыслями. Он видел, как те дружно повернули головы, глядя попеременно то на него, Андрея, то на Славку, который стоял, покачиваясь взад-вперед, с каблука на носок и обратно. И он подумал, что все-таки странно выглядит Труба. Дорого одет, а такое ощущение, что вещи эти снял то ли с должников, то ли с убитых, и улыбнулся своей мысли, глядя, как тот снова достает из кармана мятую пачку "Мальборо лайтс" и прикуривает сгорбившись, словно на диком ветру стоит. Несолидный какой-то, хотя и в таком авторитете. Челочка, слишком длинные рукава у пиджака, помятого здорово сзади, - ну чистый Чарли Чаплин. Только вот в глаза этому Чаплину заглядывать не стоит - неприятные. То есть ему лично все равно было - у Генки взгляд понеприятнее, да и свой тренировал, чтобы глазами ломать, - а вот человек пониже уровнем Славку бы застремался с ходу.
Что-то тут не так было - и в этой встрече, и в этой статье. Он, признаться, думал, Славка скажет сейчас, что не он к Генке киллеров послал, а те, о ком Кореец справки наводил, - узнали, мол, сами, что их ищут, испугались, сделали заказ каким-то пидорам, а я как узнал, чуть сам их не кончил. Так что делайте с ними что хотите, а у меня к вам претензий нет, и вы на меня зла не держите. Вот этих слов он ждал - хотя Славка крутой человек, и бригада у него дай Бог, и надо будет, еще людей подтянет, лишние враги, тем более такие, как Генка и Андрей, ему не нужны.
Бандитский мир, он такой - тот, кому сейчас руку жмешь, через пять минут может под тебя работу заказать. Или вон как сейчас - обнимаешься с тем, кто близкого твоего чуть на тот свет не отправил. Как в гангстерских фильмах - "ничего личного, просто бизнес". Вадюха эту фразу ненавидел, всегда говорил, что эти слова произнесет тот, кто его приговорит, - и не ошибся.
Ему польстило, что Труба воспринимает его всерьез и ссориться с ним не хочет, но, несмотря на всю самоуверенность, он не настолько был слеп, чтобы не чувствовать, что не в этом дело или не только в этом. Что-то было в этой статье - что-то очень важное, - и именно поэтому Труба и отошел, давая ему время обмозговать все.
Он сосредоточился усилием воли, второй, а потом и третий раз вчитываясь в текст. Наконец понимая, о ком идет речь - о том банкире, который подбил Хохла убрать Ланского. Просто так давно это было, он даже фамилию забыл - а сейчас вспомнил. Кронин, президент банка, который после его смерти и накрылся. Именно Кронин тогда, тесно общаясь с Вадюхой, вложил денег немало, чуть ли не три лимона баксов, в одно продуманное Ланским предприятие, давшее в итоге тысячепроцентную прибыль. Какая-то афера была, что-то тина пирамиды или еще умнее. Банкиру чего - он Вадюху знал и ему верил, в курсах был, что тот не кинет, вложил бабки и ждал прибыли, а весь риск на Ланском был. Заработали прилично, Кореец сказал - порядка тридцати лимонов, и Вадюха их все в Штаты перекидывал по мере получения, а Яшка покойный отмывал там, он многим Вадюхе был обязан. Он на его бабках и поднялся в Штатах, плюс Ланский его прикрывал, даже ездил туда несколько раз с Корейцем вопросы решать.
Точно-точно, об этой падле речь. Генка рассказывал, что у них с Вадюхой договоренность была, что на эти бабки в Штатах фильм снимают - Ланский давно мечтал в Голливуд пролезть, даже нашел продюсера-американца, который рад был с ним работать. Тем более бабки чистые были, отмытые, и сценарий уже был, за который продюсер тот ухватился. А с банкиром договорились, что после выхода фильма прибыль делят. А тот, сука, потом к Вадюхе приставать начал - не хочу выхода фильма ждать, отдай треть от заработанного, проблем, мол, куча. Ну, Вадюха и проверил - не было у него никаких проблем. И растолковал ему: мол, за слова отвечать надо, год подожди - все получишь.
А тот ждать не захотел - и начал к Хохлу подкатывать, с которым по иронии судьбы Ланский их и познакомил. Начал Хохлу по ушам ездить, мол, ты другой, с тобой работать лучше, чем с Ланским, он бандит, а ты бизнесмен. А потом про лавэ капать начал - мол, Ланский с моей помощью двадцать с лишним лимонов заколотил плюс бабки от ваших дел в Штаты переводит, грохнет ведь на какое-то кино, все потеряет. А если отговоришь - по пятнадцать лимонов на брата получим.
И в итоге убедил-таки Хохла - и на честолюбии его сыграл, и на жадности. Только прокололся банкир - думал, как Вадюхи не станет, он бабки в Америке тут же разыщет. Был у него номер счета, на который Вадюха их скидывал, а как Ланского не стало, выяснилось, что лимоны он куда-то в другое место перевел. Хохол тут искал, Кронин там - а только х…й нашли. Вот Хохол и начал Ольгу доставать - банкир ему сказал, что она обязана быть в курсе, тем более что они с Вадюхой перед смертью его в Штатах были вместе. А Ольга не кололась - наверное, и вправду не знала. Вот год спустя после Вадюхиной смерти и устроили обыск в ее квартире - а в тот же вечер ее и…