- Недавно я звонила Альде, - сообщила я. - Она просветила меня насчёт своих изысканий в области генеалогии. Я и не догадывалась, что у вас в предках числятся Альфонсо Третий и Атауальпа Тупак Юпанки Инка Четырнадцатый.
Адела хмыкнула, подняв вверх вилку с насаженным на неё куском осетрины.
- У тебя устаревшая информация, - усмехнулась она. - Вчера по приезде я звонила маме, и она мне поведала о новых результатах своих исследований. У неё в генеалогическом дереве уже более полутора тысяч человек. Оказывается, мы в родстве со всеми европейскими монархическими династиями, более того, нашими предками были даже Один и Тор.
- Как, Один и Тор? - опешила я. - Но ведь это же языческие скандинавские боги!
- Не знаю, как насчёт богов, - пожала плечами подруга, - но мама утверждает, что в древности в Скандинавии были такие короли. Более того, Приам, царь Трои, тоже наш родственничек.
- Здорово, - оценила я. - А ты можешь назвать мне кого-нибудь, с кем ты не состоишь в родстве?
- Конечно, - сказала Адела. - В нашем генеалогическом дереве нет ни одного араба, еврея или негра.
- А как насчёт китайцев? - язвительно поинтересовался Бобчик. - У тебя, случайно, не было прабабушки по имени Нефритовая Гуаньинь?
- Ты просто завидуешь, - фыркнула Адела. - Ты ведь у нас рабоче-крестьянского происхождения.
- Вовсе нет, - обиделся Бобчик. - Моя бабка по материнской линии была из купечества.
- Нашёл, чем удивить, - скорчила ему рожу Адела.
- Нет, только, пожалуйста не ссорьтесь, - вмешалась я, чувствуя, что в воздухе запахло жаренным. - Давайте на сегодня объявим перемирие.
- Меня поражает настойчивость Альды, - заметил Бобчик. - Она строит это генеалогическое дерево днями и ночами. Неужели так важно, кто был твоим предком в двадцать пятом колене? В конце концов, раз человечество произошло от Адама и Евы, нас всех вполне можно считать отдалёнными родственниками.
- Компьютеры! - неожиданно зловещим голосом произнесла Адела. - Всё зло от компьютеров. Но уж лучше составлять генеалогическое дерево, чем часами беседовать о сексе с роботом.
- Беседовать о сексе с роботом? - теряя нить разговора, ошеломлённо переспросила я. - Что ты имеешь в виду? И при чём тут компьютеры?
- А разве ты не знаешь, что мама разговаривала о сексе с роботом? - удивлённо посмотрела на меня подруга. - Она занималась этим до того, как увлеклась поиском предков.
- Нет, я не знала, - воодушевилась я. Подобного я от Альды не ожидала. - А где, интересно, она взяла робота? И какой он? Нечто вроде надувного мужчины с моторчиком и встроенным магнитофоном?
- Вовсе нет, - поморщилась Адела. - Это я называю его роботом. На самом деле это искусственный интеллект, который зачем-то прикидывается человеком. Его создал какой-то тип, и запустил в Интернет программу. Многие люди разговаривают с ним о разных вещах, думая, что это настоящий человек, и только потом узнают, что он робот. Мама тоже нашла его через Интернет. Поэтому я и считаю, что всё зло от компьютеров. С тех пор, как мама завела этот проклятый ящик, она вообще ни о чём думать не способна. Сидит целыми днями и шарит по Интернету. Сначала с роботом трепалась, а теперь вот отыскивает сведения о монархических династиях Европы.
- Никогда бы не подумал, что искусственный интеллект может выступать в качестве эксперта по сексуальным вопросам, - заинтересовался Бобчик. - А как всё это происходит? Это нечто вроде любви по телефону?
- Если бы! - фыркнула Адела. - Этот робот совершенно тупой. Он смыслит в сексе не больше, чем я в прикладной термодинамике. Когда он не знает, что сказать, то отвечает вопросом на вопрос. Например, ты его спрашиваешь: "Как ты относишься к сексу?", а он отвечает: "А почему тебя это интересует?" Ты спрашиваешь: "Почему ты отвечаешь вопросом на вопрос?" а он тебе: "А почему ты задаёшь дурацкие вопросы?"
- В таком случае разговаривать с ним, это всё равно, что толочь воду в ступе, - разочарованно заметил Бобчик.
- Так я и говорю, - энергично кивнула головой Адела. - Вот до чего доводят людей компьютеры! Недавно я прочитала в газете, как какой-то итальянский парень три дня без передышки шарил по Интернету, а потом его увезли в психушку.
- Полностью с тобой согласна, - сказала я. - Меня тоже компьютеры раздражают. А Альда, случайно, не рассказывала тебе в подробностях об Атауальпе, его дочери и испанском капитане, с которым она сбежала? Как только твоя мама заподозрила, что я хочу написать книгу об этой истории, она наотрез отказалась давать мне дополнительную информацию.
- Это в ней говорит инстинкт самосохранения, - усмехнулась Адела. - Она здорово разозлилась, прочитав твою последнюю книгу. Она считает, что в ней ты изобразила меня девицей, совершенно лишённой моральных устоев.
- Но ты-то так не считаешь? - с надеждой спросила я.
- Конечно, нет, - пожала плечами подруга. - Разве я виновата в том, что родилась такой красивой и жизнерадостной?
- Ни капельки не виновата! - согласилась я. - А, кстати, кто из твоих знаменитых предков вызывает у тебя наибольший интерес?
- Конечно, Атауальпа! - воскликнула Адела. - Как только подумаю, что я настоящая принцесса инков, так у меня прямо дух захватывает! Кстати, как ты считаешь, я могу считаться наследницей Атауальпы?
- Наследницей Атауальпы? - переспросила я. - Что ты имеешь в виду?
- Нет, я, конечно, понимаю, что с юридической точки зрения меня нельзя считать прямой наследницей императора инков, но как ты думаешь, я имею моральное право на его наследство?
- Нет, только не это, - простонал Бобчик. - Только не упоминай при мне про золото инков.
- Про какое золото? - спросила я.
Бобчик обречённо откинулся на спинку кресла.
- А разве мама не рассказывала тебе про золото Атауальпы? - удивилась Адела.
- Нет, ещё не успела.
- Тогда ты не знаешь самого главного! - оживилась Адела. - Когда Франциско Писарро захватил в плен Атауальпу, и католическая церковь потребовала его казни, конкистадор пообещал освободить императора инков при условии, что его народ заполнит золотом и серебром две комнаты такого же размера, как та, в которой испанцы заперли Атауальпу. Индейцы выполнили требование Писарро и принесли нужное количество драгоценностей, но императора всё равно казнили, а драгоценности испанцы переплавили и отправили на родину. Жуткая история, да?
- Испанцы, как всегда, в своём амплуа, - сочувственно покачала головой я. - Только мне не понятно, при чём тут твои моральные права на наследство? Уж не собираешься ли ты отправиться в Мадрид и потребовать у короля Испании свою долю золота инков?
- Я же не сумасшедшая, - обиделась подруга. - Мне бы и в голову такое не пришло!
- Но ведь что-то тебе в голову пришло, - подозрительно заметил Бобчик.
- Ты говоришь это таким тоном, словно сомневаешься в моих умственных способностях, - окрысилась на него Адела.
- Упаси бог того, кто посмел бы в них усомниться, - грустно сказал Бобчик.
Подруга метнула на него негодующий взгляд.
- Инки отдали испанцам не всё золото, - многозначительно произнесла она. - Часть его они спрятали, и я знаю, где его можно найти!
- Пожалуй, я пойду на кухню и приготовлю кофе, - страдальчески вздохнул Бобчик.
- Никуда ты не пойдёшь! - отрезала Адела. - Ты останешься здесь и выслушаешь то, что я собираюсь рассказать. Это и тебя касается.
- Ты что, действительно знаешь, где инки спрятали золото? - недоверчиво поинтересовалась я. - И откуда же у тебя такая информация?
- С острова Бали, - объяснила Адела. - Мне рассказал об этом Марсель.
- Марсель? Это ещё кто? - недовольно спросил Бобчик.
- Француз. Икряной король, - с невинным видом пояснила подруга.
- Икряной король? - повторил Бобчик. - Уж не он ли подкинул тебе идею о занятиях любовью в ванне, наполненной чёрной икрой?
- А если бы и он? - завелась подруга. - Мало ли, какие идеи мне подкидывают? Да и вообще, сейчас мы говорим не об икре, а о золоте Атауальпы!
- Ребята, давайте жить дружно, - вмешалась я. - Мы же договорились - сегодня никаких ссор.
- А я и не собираюсь ссориться, - гордо вскинула голову Адела. - Я же не виновата в том, что живу с патологическим ревнивцем!
- Золото инков! - напомнила я.
- Так вот, - сказала Адела. - Когда Марсель узнал, что я принцесса инков, он рассказал мне другую, менее известную историю о сокровищах индейцев. Оказывается, инки передали Писарро не всё золото. Один из преданных военачальников Атауальпы, Льокеньяуми, в сопровождении нескольких сотен человек, вёз из Кито в Кахамарку огромный груз золота, когда до него дошли слухи о том, что испанцы казнили императора. Следы Льокеньяуми затерялись где-то в горах, то ли в районе Айакучо, то ли в Апуримаке, словом, где-то в Андийских Кордильерах. Сокровище тоже исчезло. Пытаясь отыскать его, испанцы сожгли живьём множество индейцев, но инки стойко выдержали пытки, и золото Атауальпы так никогда и не было найдено.
- Красивая легенда, - заметила я. - А ты уверена, что твой приятель не пересказал тебе сюжет какого-нибудь приключенческого фильма?
- Конечно, нет, - возмущённо фыркнула Адела. - Он уверял меня, что об этом упоминал в своей книге какой-то испанский священник.
- И какой из этого следует вывод? - осторожно поинтересовался Бобчик.
- Очень простой, - пожала плечами моя подруга. - Мы все втроём немедленно отправляемся в Перу за золотом Атауальпы.
- Нет! - в один голос воскликнули мы с Бобчиком.
- Нет? - возмущённо переспросила Адела. - Это ещё почему?
- Потому что я, к твоему сведению, работаю, - раздражённо сказал Бобчик. - И потому что даже псих не способен отправиться в Андийские Кордильеры из-за того, что придурок с острова Бали, которому нравится трахаться в ваннах с чёрной икрой, заявил, что где-то там спрятаны сокровища, за которыми испанцы охотились на протяжении веков, но почему-то так и не нашли.
- Так, - с неприятными интонациями в голосе произнесла Адела. - Твоя точка зрения мне понятна.
Она обернулась ко мне.
- Ну а ты что можешь сказать в своё оправдание?
Если бы здесь не было Бобчика, я, конечно, могла бы напомнить подруге, что до сих пор не пришла в себя от поездки в Индонезию, и нестись сломя голову на другой конец света в поисках мифических сокровищ кажется мне чистым безумием. Хотя…
- Хотя бы то, что один билет до Лимы стоит больше тысячи долларов, - пожала плечами я. - А если учесть гостиницы, полёты внутренними рейсами, аренду автомобиля и прочие затраты, твоя затея обойдётся мне как минимум в пять тысяч долларов, а у меня, к сожалению, сейчас нет таких денег.
- И это всё? - спросила подруга. - О деньгах ты можешь не беспокоиться. Я буду финансировать нашу экспедицию.
- Ты хочешь сказать, что надеешься, что я буду её финансировать, - ввернул Бобчик.
- Нет, - твёрдо сказала я. - Это невозможно. Я так не могу.
- Между прочим, на дворе середина ноября, - вкрадчиво заметила Адела. - Через пару недель наступит зима, а ведь ты ненавидишь зиму. А в Перу уже лето. Ты могла бы ходить не в рейтузах, свитерах и тяжёлых неудобных куртках, а в топике и мини юбке, и красивые смуглые мужчины провожали бы тебя горящими взглядами, отпуская тебе вслед изысканные комплименты. Только представь - океан, тропические джунгли, заснеженные горные вершины, плоскогорье Наска, которое создатели фильма "Воспоминания о будущем" назвали космодромом инопланетян, руины Мачу Пикчу, долина Куско - центр империи инков, древние храмы…
Я сглотнула слюну.
- Вонючее гуано, тысячи орущих бакланов, испражняющихся тебе на голову, дикие, благоухающие протухшим жиром и не говорящие по-испански индейцы, отсутствие асфальтированных дорог и горячей воды, - подхватил менее романтичный Бобчик. - Дизентерия, малярия, жёлтая лихорадка, преступность, военные перевороты…
- Лучше помолчи, - уничтожающе взглянула на него Адела.
"Новый русский" сник. Мне стало его искренне жаль.
- Ну так как, я тебя убедила? - обратилась ко мне Адела.
Я вздохнула.
- А ты не скучаешь по Луису? - нанесла запрещённый удар подруга.
Луис был колумбийским полицейским, с которым я познакомилась пять месяцев назад в клубе "Кайпиринья". Наш бурный роман прервался в самом зените из-за того, что ему пришлось вернуться в Боготу.
- А ведь Перу совсем недалеко от Колумбии, - вкрадчивым тоном змея-искусителя произнесла Адела. - Я уверена, что он смог бы выкроить пару недель, чтобы присоединиться к нашей экспедиции.
Мысль о Луисе окончательно меня доконала.
- Ты права. Уж лучше искать золото в Кордильерах, чем писать книги в промозглой холодной Москве, - сдалась я, мысленно попросив у Бобчика прощения. - Теперь тебе осталось только убедить в этом спонсоров.
- Нет, - решительно сказал Бобчик.
- Вот видишь, он не хочет, - заметила я.
- Ничего, скоро захочет, - пообещала Адела.
На этот раз телефон зазвонил всего лишь в половину второго ночи.
"Адела!" - подумала я, и не ошиблась.
- Подожди, дай-ка я угадаю, - зевая, сказала я. - Ты опять кого-нибудь убила?
- Золото Атауальпы! - свистящим шёпотом произнесла Адела. - Это было золото Атауальпы!
- Я помню, - сказала я. - Вчера вечером мы говорили о золоте Атауальпы. А почему ты шепчешь?
- Чтобы не разбудить Бобчика, - объяснила подруга.
- Было бы неплохо, если бы ты и в отношении меня проявляла подобную гуманность, - заметила я. - К твоему сведению, сейчас половина второго ночи.
- Ты не понимаешь. Он говорил о золоте Атауальпы!
- Кто? Испанский священник?
- Да нет же! Чиан Бенвитун!
- Ты спятила, - зевнула я. - Насколько мне помнится, твой индонезийский возлюбленный просил тебя то ли подержать эфирное масло, то ли продать оленьи рога.
- Я так подумала. Он произнёс нечто вроде "холд атае" - держи оленьи рога или "голд атае" - золотое платье, хотя, конечно, это могло быть и "солд ата" - продай эфирное масло. Теперь я понимаю, что Чиан хотел сказать "голд Ата" - золото Атауальпы. Просто у него не хватило сил произнести слово "Атауальпа" целиком. И он вовсе не был моим возлюбленным.
- Не хотелось бы тебя разочаровывать, но "золото Атауальпы" по-английски будет "голд оф Атауальпа", а о предлоге "оф" ты раньше не упоминала.
- Подумаешь, предлог! - фыркнула Адела. - Интересно, если бы ты умирала, стала бы ты заботиться о каких-то там предлогах! Он и "Атауальпа-то" не смог договорить до конца. Кстати, без предлога это звучало бы, как "золото… Атауальпа…" Это вполне логично.
- Это выглядит логично только в твоём больном воображении, - вздохнула я. - Какое, интересно, отношение может иметь индонезиец с остова Бали к золоту четырнадцатого императора инков?
- Самое прямое. Во-первых он был ювелиром, а во-вторых, он неоднократно бывал в Латинской Америке, и в его коллекции полно предметов доколумбова искусства. У него был даже инкский золотой жертвенный нож.
- Это может оказаться простым совпадением.
- Совпадением? Как бы не так! А ты знаешь, что с Чианом меня познакомил Марсель Морли?
- Марсель Морли? - удивилась я. - Но ведь ты говорила, что познакомилась с Чианом на пляже!
- Так и было. Марсель представил нас друг другу, а сам куда-то ушёл. Я не упоминала об этом на Бали, потому что тогда пришлось бы слишком долго объяснять, кто такой Марсель, как я с ним познакомилась и так далее. Кстати, когда меня арестовали, сразу же я позвонила Марселю, надеясь, что он поможет мне, но оказалось, что он уже выехал из гостиницы, хотя мне он говорил, что собирался пробыть на Бали ещё, как минимум, неделю. Соображаешь?
- В половину второго ночи я вообще не способна соображать, - раздражённо сказала я. - Я не совсем понимаю, чего именно ты хочешь от меня.
- Я думала, что ты обрадуешься, - обиженно сказала подруга.
- Может, я и обрадуюсь, если только догадаюсь, по какому поводу.
- Как по какому поводу? Если Чиана убили из-за золота Атауальпы, значит это сокровище действительно существует! А раз оно существует, то мы его непременно найдём!
- Возможно, я мыслю недостаточно оригинально, - заметила я, - но если Чиана действительно убили из-за золота Атауальпы, я предпочту навсегда забыть о том, что это золото существует. К счастью, Бобчик не собирается изображать в Перу русского Индиану Джонса. Славуа богу, что хоть у кого-то в вашей семье есть здравый смысл.
- Ошибаешься, - усмехнулась Адела. - Я его уже уговорила.
- Так быстро? - удивилась я.
- Ты же меня знаешь!
- Зато я никуда не поеду, - решительно заявила я. - Если твоего приятеля действительно убили из-за мифического золота Атауальпы, лучше держаться от Перу как можно дальше. Мне, конечно, нравятся приключения, но только в разумных пределах. Смерть от самурайского меча, несомненно, выглядит романтично, но я бы предпочла умереть от старости в собственной постели.
Адела вздохнула. Похоже, я здорово её разочаровала.
- Знаешь, пожалуй, я всё-таки ошиблась, - вкрадчиво сказала она. Её голос был фальшивым, как трёхдолларовая банкнота. - Я немного подумала, и сейчас я абсолютно уверена, что Чиан сказал "продай эфирное масло". Там действительно не было предлога. Всё это глупости. Золото Атауальпы - не более чем красивая легенда. Мы просто поездим по стране, вот и всё. Раз уж тебе не удалось посмотреть Индонезию, так хоть попутешествуешь по Перу. Ну так как, ты едешь или нет?
- Не знаю, - покачала головой я. - Я подумаю.
- Подумай, - согласилась Адела. - Только не слишком долго. Завтра я пойду покупать билеты.
"Боинг-847", ревя моторами, взмыл в воздух, пробив плотную стену окружающего Мехико смога. Мы с Аделой прильнули к иллюминаторам. Красноватое солнце только выплыло из-за горизонта, и его пока ещё мягкие лучи окрасили редкие, почти прозрачные облака в красивый бледно розовый цвет.
Прямого рейса из Москвы до Лимы не оказалось. Мы потратили почти сутки, чтобы добраться до Мехико, сделав остановки для дозаправки в Шенноне, Гандере и Гаване. Ночь мы провели в гостинице аэропорта, а на рассвете, зевая, погрузились в самолёт компании "Панамерикан".
Поскольку мы с Аделой жаждали сидеть только у окошка, мы взяли билеты на соседних рядах. Адела с Бобчиком заняли места передо мной. Из-за того, что им страшно хотелось спать, они даже не ругались, и были тихи и милы, как прикорнувшие у камина котята.
К счастью, день обещал быть солнечным, облаков почти не было, и я, замирая от восхищения, с жадностью рассматривала проплывающие внизу причудливо изрезанные тёмно-бурые горные хребты Мексики, в складках которых буйно зеленели тропические леса.
Это зрелище вернуло меня в детство. Мне было четырнадцать лет, когда я, с таким же острым любопытством приникнув к иллюминатору, правда не самолёта, а вертолёта, любовалась совсем другим пейзажем - раскинувшейся внизу бескрайней тайгой Восточной Сибири с её тёмными пятнами болот, поваленными ветром лиственницами, чёрными и страшными, как кладбища из фантастического фильма, следами лесных пожаров.