Лариса слушала воспоминания этой женщины, стараясь не прерывать ее. По опыту она хорошо знала, что вот из таких рассказов о давно ушедших в прошлое событиях часто всплывают факты, имеющие значение и в настоящем. Кроме того, заслужить сейчас доверие казашки проще всего можно было только с помощью заинтересованного слушания. И Орнагын продолжала:
- Короче, пошла Ириша к Валерке за чертежом. Она жутко волновалась перед предстоящей сессией, а вернулась без памяти влюбленная так, как только глупые девчонки умеют любить. И до учебы ей потом очень долгое время и дела не было. А вскоре и до свадьбы дошло. Уж если Ирочка хотела добиться чего-то, то она добивалась всегда, а уж в сердечных делах тем более. Валеркины родители тогда в деревне жили и настояли, чтобы сыграть настоящую деревенскую свадьбу: с кучей родственников, обрядов, ну и, конечно, неизбежным мордобитием. А уж измывались над молодыми вообще кто во что горазд. Помню, захожу я к Ирине на утро второго дня, а она сидит в одном белье и безутешно рыдает.
- Что же случилось?
- Она молча указала мне на окошко. А там! Старухи утащили белую простыню и размахивают ею перед гостями, соседями и просто прохожими. А простыня-то в крови. Это мы потом узнали, что у них обычай такой: показывать всем, что невеста девственницей была. Дикость жуткая! Поэтому Ирина и не выдержала долго в деревне. Хотя их там оставляли и долго упрашивали, работу предлагали и дом новый. Полюбили очень ее в новой семье. Все пять Валеркиных сестренок-погодок ходили за новой золовкой по пятам как приклеенные. Да что там говорить - она со всеми людьми всегда ладить умела.
- А с Зайцевой? - невпопад спросила Лариса, все-таки решив попытаться перевести разговор на более интересующие ее темы.
- А что с Зайцевой? - спокойно переспросила Кандабурова. - С ней они и вовсе хорошими подружками были.
- Не может быть, - засомневалась Лариса. - Ну, понятно, сплетням про нее и Алексея, она, допустим, не верила. Но неужели и в этом случае она не испытывала совсем никакой женской ревности к такой близкой подружке своего любовника? Должна была испытывать.
- О, тут просто надо было знать Ирину и понимать ее отношения с Алешей, - подняла вверх указательный палец Орнагын. - Я и сама долго не могла разобрать, зачем ей нужен этот избалованный ребенок. А потом до меня все-таки дошло. Ведь у Ирины, кроме Натальи, которую она родила рано, от нелюбимого уже к тому времени человека, детей не было. Ходили слухи, что и Наталья-то не родная, а приемная. Но это неправда. Ведь как раз при ее родах и вырезали Ирине матку, и она не могла поэтому иметь больше детей. А ей очень хотелось, я знаю. Из детдома она ребенка не хотела брать, боялась. Тут свою-то толком воспитать не смогла. Что же будет с чужим, тем более окажись у него дурная наследственность? Вот и изливала она всю свою неистраченную материнскую нежность на Алешку.
- Подождите, - изумилась Лариса, - что-то я совсем запуталась. Так он был ей сыном или любовником?
- Ну, зачем воспринимать все так буквально? - укоризненно спросила Орнагын. - Конечно, спали они вместе. Но только в остальное время она все равно относилась к нему как заботливая мамочка к любимому дитяте.
- А к Алене? - повторила свой вопрос Лариса.
- И к ней почти так же. Как может относиться мамаша к школьной подружке своего сыночка? Тоже заботилась о ней, опекала. Но уже не так явно. И разговаривать пыталась почти на равных. Впрочем, ясно же, что это только мужчины остаются детьми до седых волос. Алена всегда была намного умнее Лешки. Она просто изображала из себя нимфетку. А мужчины почти всегда клюют на это.
- А Леша не клевал?
- Нет, не тот тип. Я же говорю, ему мамочку подавай. И Ирина, думаю, отлично понимала, что Алена не в его вкусе. Потому они и ладили так хорошо.
- Понятно, - задумчиво произнесла Лариса. - А вы не думаете, что Алексей и Алена крутились вокруг Каменской из-за денег?
- А потом и убили по этой же причине? - с горечью продолжила ее мысль Кандабурова. - Вы это хотели спросить, да? Так вот, этого просто не могло быть, потому что, поймите, Ирина обеспечивала им не просто материальный, но еще и чисто психологический комфорт. Что бы ни случилось, заступиться за них перед кем бы то ни было могла только она. Да и денег она давала, сколько они захотят. Никогда не отказывала. Даже Алене. Когда ей однажды было, по ее мнению, совершенно не в чем ехать на гастроли, она же первым делом к Ирине примчалась, причем чуть ли не со слезами на глазах. Так та столько денег в ее костюм вгрохала, что даже Котенко подумал, что Ирина просто с ума сошла.
- А что, она действительно была такая богатая? - осторожно перевела Лариса разговор немного в другую плоскость.
- Ну, богатая - не богатая, а деньги ее магазин определенно приносил. И деньги скорее всего немалые. Я, знаете ли, не интересовалась, сколько именно.
Орнагын подняла узкие глазки на Ларису.
- И что же, неужели на Каменскую никто не наезжал? - с интересом спросила Лариса. - Неужели не было совсем никаких проблем ни с налоговой, ни с мафией?
- А почему бы и нет? - удивилась казашка. - Налоги мы платили вовремя: конечно, при помощи различных бухгалтерских ухищрений, в которых я, честно говоря, не очень-то разбираюсь. Но в общем все было нормально.
- А бандиты? - настаивала Лариса. - С ними не было проблем? Все же компаньоны Доллар и Хряп - это не лучший вариант.
Кандабурова замялась.
- Дело в том, - начала объяснять Лариса, - что Алексей сказал мне, что они вместе с Каменской владели акциями магазина и даже довольно жестко наседали на нее, пытаясь заполучить контрольный пакет. А сами бандиты не признают этого. Вот я даже и не знаю, кому теперь верить.
На этот раз лицо Орнагын не выражало ни согласия с только что услышанным, ни удивления.
- Я абсолютно ничего не знаю об этом, - сухо повторила она.
- Обидно, - разочарованно протянула ни на секунду не поверившая ей Лариса. - И очень странно. Я, честно говоря, думала, что Ирина доверяла вам гораздо больше, чем инфантильному Алексею. Все считали вас самым близким Ирине человеком.
- Конечно, так и было, - с жаром ответила Орнагын. - Ирина почти со всеми проблемами приходила именно ко мне. От Алексея же, как от ребенка, вообще скрывали добрую половину происходящего - и в первую очередь, конечно, это относилось к чисто деловой информации. Так что к тому, что он там наболтал про бандитов, я бы на вашем месте не стала относиться слишком серьезно. Хотя, конечно, и сказать, что он врет, я не могу.
- Но при таком положении вещей вы просто не могли не знать, какие отношения связывали Каменскую с бандитами, - упрямо констатировала Лариса. - Ну хотя бы про то, были у них акции "Фэшн-2000" или нет.
- Нет, про акции я ничего не знаю, - с усталой серьезностью ответила Орнагын, и Ларисе показалось, что слезы блеснули в ее глазах.
- Послушайте, - как можно мягче произнесла Лариса, и в голосе ее зазвучало неподдельное волнение, - мне вы можете рассказать все. Я даю вам слово, ни один человек за этими стенами не узнает об этом.
- Что знают двое, то знает весь мир, - безапелляционно ответила Орнагын.
- Нет, - убежденно возразила Лариса. - И вы знаете, что это не так. Хотя бы потому, что ведь еще и Каменская знала то, что вы сейчас вынуждены скрывать в одиночестве, не правда ли?
- Это было совсем другое дело, - покачала головой Кандабурова. - Это была тайна Ирины, а я хранила ее. Вы же не думаете, что после смерти человека уже можно раскрыть свету все его тайны, даже самые страшные из них?
- Нет, не думаю, - согласилась Лариса, помня о том, что иногда просто необходимо поддерживать точку зрения оппонента, чтобы потом убедить его в обратном. - Но вы же сами хотите об этом рассказать… Так лучше сделайте это сейчас. Я же пообещала вам, что все останется между нами.
Возникла тяжелая пауза. Орнагын молчала, отвернув голову от Ларисы. Наконец она резко, нервно повернулась и пристально посмотрела на собеседницу:
- А что, если речь идет о серьезном преступлении, об убийстве, вы и тогда обещаете молчать?
У Ларисы екнуло сердце. Ей показалось, что она совсем близко подошла к разгадке. Она чувствовала, что так тщательно скрываемая тайна стоит того, чтобы ради нее рискнуть.
- Обещаю, - ответила она.
Голос ее прозвучал так твердо, что Орнагын не могла не поверить ей.
Глава 6
Самое большое окно особняка Ирины Каменской было широко распахнуто. Несмотря на декабрь, на улице была откровенно весенняя погода. Влажный воздух, рыхлый снег под ногами - все это напоминало март. Термометр показывал плюс шесть. Вот только бы еще солнышка - и иллюзия весны была бы полной.
Скоро Новый год, и Ирина подумала, что так никогда не было в Тарасове, городе, где она жила. Здесь на Новый год, как правило, были бураны и морозы. Но на этот раз есть шанс встретить Новый год с капелью и ни с чем не сравнимым запахом весны.
Впрочем, Новый год сам по себе вызывает оптимизм. Но не радовалась жизни Ирина Каменская. А чего ей радоваться, спрашивается? Она не помолодела за эти годы, ей не дают впадать в спячку каждую зиму, а как хочется немножко отдохнуть, ну хотя бы годик!
В комнату заглянул Алексей. Молодой, беспричинно радостный, он с грациозностью молодого олененка заскочил к ней на кровать и, заглянув прямо в глаза, громко пропел:
- Что грустишь, моя старушка? Выпьем с горя, где же кружка?
- Отстань, - морщась, ответила Ирина, с досадой отстраняя от себя любовника.
- Королева не в духе? - переходя на подчеркнуто светский тон, спросил Серебряков.
- У меня голова болит, - буркнула Ирина, отворачиваясь к стенке.
- Ну и ладно, - обиделся Алексей. - Со мной ты не хочешь разговаривать, тогда иди хоть со своими дружками побеседуй. Их-то ты не будешь, наверное, так отсылать, как меня.
- С какими еще дружками? - недовольно спросила Ирина, игнорируя его выпад.
- Известно с какими. Конечно, с твоими самыми лучшими, с бандитами, - с ненавистью произнес последнее слово Алексей. - Там приперлись Доллар, Хряп и еще какой-то тип. Еще мерзостнее, чем они.
- О боже! - простонала Ирина и поднялась с постели.
Она поспешила к выходу из спальни, провожаемая яростным и презрительным взглядом Алексея. В этот момент он ненавидел ее. Она, оттолкнув его, шла общаться с этими представителями рода нечеловеческого. Алексей так называл людей из криминального мира. Грубых мужланов типа Доллара или Хряпа он просто на дух не переносил.
А в огромном светлом холле сидели эти самые "недочеловеки", которых развлекала Кандабурова. В тот момент, когда Ирина шла по лестнице, Орнагын оживленно беседовала о чем-то с Хряпом.
- А вот и наша хозяюшка, - заметил первым Каменскую Доллар. - Ну что, как настроение, как дела?
- На букву "х", но не подумайте, что хорошо, - с мрачным юмором ответила Каменская. - Новый год на носу, а зимы еще нет.
- Дык это ж в кайф! - добродушно развел руками третий бандит.
Он находился на побегушках у Доллара и за постоянное употребление слова "кайф" заслужил соответствующую кличку.
- В натуре, Кайф, ты прав, - поддержал его Хряп. - Весна в декабре - это что? Птички гнездышки вьют, щепка на щепку полезла, да, Ольга Сергеевна? - И он неожиданно похлопал с этими словами Орнагын сзади.
Та сухо поджала губы и отстранилась от бандита, но глаза ее при этом, как показалось Ирине, горели явно не от возмущения.
- Ведите себя прилично, - тем не менее категорично заявила она. - Здесь вам не бордель.
- И даже не притон, - кривляясь и поднимая палец, с готовностью поддержал ее Кайф.
- Кстати, - неожиданно прогремел глубокий бас Доллара. Бандит тяжело поднялся и, полуобняв Каменскую, мягко увлек ее к окну: - А ведь у нас интересное предложение к вам есть, уважаемая Ирина Николаевна.
- Какое еще предложение? - недоверчиво спросила она, поглядывая на недовольно косящихся на них Хряпа и Кайфа.
- Ты хоть помнишь, какой сегодня день? - хмуро ответил Доллар вопросом на вопрос.
- Помню, - помрачнела Ирина.
- Правильно, - закончил ее мысль бандит. - Сегодня у твоего Толяна день рождения был бы, если б его тогда эти суки не замочили.
Ирина молча опустила голову. Произошедшая в прошлом году гибель ее мужа до сих пор оставалась загадкой не только для милиции, но и для нее самой. Возможно, Доллар знал обо всем гораздо больше ее, но интересоваться у него она остерегалась, следуя принципу, незаменимому при общении с криминальным миром: меньше знаешь - лучше спишь.
- Ладно, детка, - почти ласково произнес бандит, - надо это дело отметить как-то. Хочешь поехать вмазать с нами?
Каменская опять молча кивнула.
- Тогда отчаливаем, чего время терять? - по-деловому заговорил Доллар.
Услышав приказ босса, все поспешно стали собираться в дорогу. Только Хряп немного задержался на пороге, прощаясь с Кандабуровой.
- Ольга Сергеевна, - галантно обратился он к горбунье, почти насильно целуя ей на прощание ручку, - мы еще встретимся.
- Надеюсь, это не угроза? - уже почти начиная кокетничать, спросила Орнагын.
- Нет, это обещание, - строя глазки, ответил Хряп.
И хотел добавить что-то еще, но не успел. Кайф по приказанию нетерпеливого Доллара схватил его шутливо и выволок за дверь.
- Я еще вернусь, вернусь! - только и смог прокричать из машины романтично настроенный бандит.
А автомобиль уже уносил всю компанию вдаль. И если бы знала Ирина, что именно ее в этой самой дали ждет, с каким удовольствием осталась бы она дома, сплетничать с казашкой или ругаться с Алешкой из-за его такой невероятной, вызывающей, бросающейся в глаза молодости. Да она бы выпрыгнула, наверно, из машины, если бы знала.
Если бы она могла предположить, что именно с этого дня, с этой обычной прогулки с бандитами и начнутся все ее несчастья, которые закончатся через четыре месяца. Начнутся в день рождения ее покойного второго мужа, бизнесмена Анатолия, и закончатся на ее собственные именины в апреле, когда домработница найдет ее труп с перерезанной сонной артерией.
Но, конечно, никто не мог этого знать заранее. Ни Ирина, ни сам Доллар, ни тем более Кайф с Хряпом, которые, расположившись на заднем сиденье, довольно пинали друг друга по ребрам, предвкушая веселую, разудалую тусовку на свежем воздухе.
Как и предполагала Каменская, много раз еще при муже участвовавшая в подобных "мероприятиях", Доллар на своем любимом джипе привез ее вместе с бандитами на вокзал. Как обычно, он подъехал туда, откуда, как правило, уезжали всякого рода челноки, которых в свою очередь поджидали калымщики на "Газелях" и "рафиках".
На ближнем пути стоял поезд Москва - Душанбе. К нему-то и отправился Хряп, получив предварительно указания от Доллара: действовать быстро.
Ирина, оставшаяся в машине вместе с притихшими в ожидании бандитами, от нечего делать со скучающим видом смотрела, как совершается давно знакомый и всегда одинаковый обряд покупки. Хряп прогулочным шагом подошел к последнему вагону и тихо сказал что-то проводнику. Тот мгновенно исчез.
Не прошло и пяти секунд, как на его месте проявился продавец. Это был неопределенного возраста, весь какой-то замызганный таджик, одетый в старые грязные холщовые штаны и длинную серую рубашку наподобие халата. Увидев Хряпа, он кивнул и быстро сказал что-то. Хряп ответил ему.
Впервые нечто напоминающее обычные человеческие эмоции появилось на каменно-застывшем лице таджика. Он быстро-быстро закачал своей маленькой головой, делая попытку скрыться в вагоне.
Однако черный джип Доллара неожиданно рванул с места и подъехал к поезду. Кайф резко открыл заднюю дверцу машины, и таджик почти кувырком влетел в салон, посланный туда железной рукой разозленного Хряпа.
Все произошло за две секунды. Не успела Ирина сообразить, что происходит, а машина уже развернулась в сторону Дороги Дружбы. Еще пара поворотов, и джип вышел на дорогу, ведущую к Кумысной поляне - известному месту разборок тарасовского криминалитета и прибежищу бездомных нарков.
Внутри автомобиля теперь установилось прочное, почти мертвое молчание. Молчал таджик, насмерть испуганный неожиданным нападением, молчал Доллар, мрачно упершийся взглядом в дорогу, молчали слегка озадаченные Кайф и Хряп. Молчала Каменская, насторожившаяся от непридвиденного сбоя давно изученного ею механизма продажи наркотиков.
Однако не успела Каменская как следует обдумать ситуацию, как события стали развиваться дальше. Так же стремительно, как и начались.
Доллар остановил машину на небольшой полянке, загаженной валявшимися кругом шприцами, бутылками, грязными бумажками и тому подобным.
Первым выйдя из машины, Доллар за шиворот выволок и с размаха бросил на землю таджика. Вслед за ними из машины вышли и остальные бандиты.
Только Ирина предпочла остаться внутри. Сжавшись на переднем сиденье, она молча наблюдала за происходящим, понимая, что любые ее попытки вмешаться ни к чему хорошему привести не могут. По неписаному закону бабы вообще не имеют права соваться в подобные дела.
А Хряп и Кайф тем временем по очереди пинали с разных сторон таджика, который стонал, охал и ахал. Наконец Доллар мрачно кивнул Кайфу с Хряпом, делая знак остановиться.
- Так где товар, падла? - спросил он, сверля продавца наркотиков стальным взглядом.
Маленькие хитрые глазки таджика быстро забегали, безуспешно ища выход из создавшегося положения, потные ручки потянулись к засаленным волосам - на голове уже выступила кровь от "профилактических" ударов двух братков. Охнув, таджик с усилием приподнялся и на карачках стал отползать в сторону леса, и сам, впрочем, понимая всю бесполезность подобных действий.
- Ку-да?! - тут же со злорадством спросил Хряп, одним ударом ноги возвращая его в исходную позицию.
- Нету товара, нету, - испуганно начал бормотать таджик, переводя взгляд с одного бандита на другого. - Денег мало дали, и времени - мало.
- Ну, мало, так мы сейчас добавим, - угрожающе прорычал Доллар, опять делая знак головой.
На этот раз бандиты взялись за дело по-настоящему. После их пятиминутной физической обработки тело бедного таджика было похоже на сплошное месиво. И теперь уже он не сделал ни одной попытки подняться или хоть как-то пошевелиться. Так и остался лежать, устремив свой полубезумный взгляд в небо.
- Сдох, что ли? - недовольно спросил Доллар, мрачно оглядывая притихших братанов.
Так и не дождавшись ответа, он повернулся к машине.
- Ирина, - хмуро обратился он к Каменской, - вылазь. Неужели тебе не хочется полюбоваться на ту падлу, которая навела убийц на Толяна?
Этого, конечно, испуганной женщине хотелось меньше всего. Однако, не подавая вида, она сделала шаг из машины. И тут же снова замерла на месте.
Таджик ожил. Пользуясь тем, что все отвернулись от него, он быстро, но бесшумно отползал опять в лес. Но тщетно.
Уловив удивленный Иринин взгляд, Доллар обернулся и, шевельнув пальцем, показал на отступавшего противника Хряпу. Последний, не балуя собравшихся разнообразием приемов, занес над таджиком свой ботинок. Но довершить начатое ему не удалось.