- Кто она?! - стиснув кулачки, вскричала Ольга, близкая к истерике. Снова он вляпался в историю. Хлебом не корми, подавай ему молодую девку! С ума совсем сходит! Знает, что рано или поздно ей обо всем доложат, доброжелателей полно, целый город! И все равно продолжает волочиться за каждой юбкой. Наверняка новенькая, только что поступившая абитуриентка, а теперь студентка. Длинноногая, с пухлой молочной спелости грудью и наивными глазами! Очередная дура, возомнившая себя возлюбленной Майстренко! Изнасиловал! Да вранье все это! - Олег не мог никого изнасиловать. - Она едва проговорила, не разжимая челюстей. - Они сами ему на шею вешаются.
- Мне все равно, что вы об этом думаете. Поскольку я оказалась в теме и располагаю некоторой информацией, а также лично знакома с жертвой, так ее назовем, то предлагаю вам, Ольга Михайловна, помочь своему любовнику, спасти его!
- Да что вы себе позволяете? Кто вы вообще такая? Вымогательница? Мошенница? Да я сейчас позвоню в полицию и вас быстро приведут в чувство… Начальник полиции Зульштата - мой хороший знакомый!
- А мне плевать, - тихо произнесла девушка, и Ольга впервые почувствовала, что она сильнее ее. И что это ее дерзкое поведение имеет под собой нечто такое, что может действительно утопить Олега.
- Эта история с подвалом… Она как-то связана с изнасилованием?
- Разумеется. Если бы я не оказалась там случайно, то ваш Олег бы просто-напросто погиб…
- Да кто она, черт возьми?!
- Олег вам скоро сам все расскажет. Итак. Наши условия: миллион рублей, и девушка будет молчать, не напишет заявление.
- А гарантии?
- Вы дура?
- В смысле? Как вы со мной разговариваете? Я спрашиваю вас, где гарантии, что я отдам вам миллион и дело не будет возбуждено?
- Могу гарантировать вам лишь одно: в тюрьме вашего Олега будут насиловать по нескольку раз в день в течение нескольких лет. Как вам такие гарантии?
- А если вы все это придумали и Олег не в подвале, а… я не знаю где… Словом, почему я должна вам верить?
- А он вам сам все расскажет.
- Так вы проводите меня к нему?
- Разумеется. Сегодня вечером, в семь часов, приносите деньги на пляж, знаете, там есть такой стенд с дурацким рисунком… В это время пляж будет пустой.
- Миллион рублей… Хорошо.
- В случае если вы решите обратиться в полицию и расскажете обо мне, то я с удовольствием дам свидетельские показания относительно изнасилования… И все те, кому не безразлична судьба бедной девушки, которую лишили невинности накануне свадьбы, сделают все возможное, чтобы Олег сел.
- Валя… Это он Валюшу… Вот скотина!
- Фонарик с собой захватите.
Тот день Ольга не забудет никогда. Она, спускаясь в подвал за девицей, назвавшейся Василисой, до последнего момента не верила в то, что увидит там Олега. Слишком уж неправдоподобно было все услышанное ею. Подвал… Как он там мог оказаться? А что там делала эта девица? И кто она вообще такая? Она никогда ее прежде не видела. Может, она родственница или знакомая кого-то из фермеров? Но тогда почему же она так уверенно вела ее к входу в училищный подвал, а не в овощехранилище с отдельным входом? Если Олег на самом деле изнасиловал Валюшу Передрееву, то ее жених, Круль, точно не оставит это дело безнаказанным… Может, Василиса его родственница? Много вопросов, и среди них главный: что на самом деле случилось с Олегом?!
- Олег! - позвала она, шаря лучом фонарика по стенам подвала. Она так нервничала, что не очень хорошо ориентировалась, сколько помещений они прошли и где в конечном итоге оказались.
- Оля! - услышала она и чуть не уронила фонарь. - Оля, я здесь!
Наконец она увидела его. Какой-то почерневший, похудевший, в грязной одежде, лежащий на каких-то тряпках, а на шее - на самом деле цепи! Ржавые цепи, на которых держат собак!
Она подбежала к нему и тотчас отпрянула - запах, исходивший от парня, которого она любила, был такой, что ее затошнило.
- Ты как тут оказался? Кто тебя сюда притащил, надел цепи?
Она не сразу поняла, что Василисы рядом нет. Вероятно, она исчезла сразу же, как только привела Ольгу к Олегу.
- Я сейчас попрошу своего брата, чтобы он снял с тебя цепи. Он будет молчать. А потом ты расскажешь мне все-все, понял? Всю правду. Будешь мне врать - тебе же хуже будет, сядешь!
Ближе к вечеру, когда чистый и накормленный Олег лежал на ее кровати в спальне, она дала ему возможность выговориться.
- Значит, Нина и Юля. Понятно. И про Валю тоже все понятно. Получается, что эта Василиса в курсе, и не врет, когда угрожает посадить тебя. Как ты думаешь, каким образом она появилась в подвале?
- Сначала я тоже не мог понять, но теперь-то ясно - ее подослали эти твари.
- Правильно мыслишь. Думаю, она на самом деле родственница Валюши, скорее всего приехала в Зульштат из города. Она борзая, Олег. За словом в карман не лезет и точно знает, чего хочет. А хочет она одного - получить с тебя деньги. Поскольку ты у нас нищий - значит платить придется мне.
- Думаешь, все так серьезно?
- Послушай, ты, казанова, ты не знал разве, что изнасилование - это всегда серьезно. Просто до сих пор никто из тех, с кем ты переспал, не догадался развести тебя на бабки, но сейчас речь идет о невесте Круля, понимаешь? А это еще серьезнее, чем ты можешь себе представить. Образовалась команда, соображаешь? Появятся свидетели, которые подтвердят даже то, чего и не было. Уверена, им помогает опытный адвокат из города.
- А что если попросить взяться за мое дело Манвайлера?
- Значит, Манвайлер, говоришь? И что он может сделать, если Передреева успела сразу после того, что ты с ней сделал, обратиться к врачу, прошла экспертизу? Если заведут дело, то в нем сразу же появится и бутылка с отпечатками твоих пальцев, та самая бутылка с минеральной водой, куда ты подсыпал снотворное, чтобы усыпить Валю и трахнуть ее! Это улики, понимаешь? Но главная улика - это твоя сперма, скотина ты такая! Манвайлер… Да даже если мы к нему и обратимся, то нам это дело обойдется гораздо дороже… Кроме адвокатского гонорара мне придется выложить кругленькую сумму судье!
- Оля, прости меня… - Олег закашлялся.
- Сейчас приедет Юрий Петрович, осмотрит тебя, и если окажется, что у тебя воспаление легких, сразу же положим тебя в больницу.
- Ты заплатишь этой Василисе?
- А что делать?
- Но мы же ее совсем не знаем!
- Зато она хорошо знает Валю, Нину и Юлю. Олег, я заплачу ей, но если ты пообещаешь мне кое-что…
- Что? Я все сделаю для тебя.
- Ты перестанешь позорить меня.
- Да. Хорошо.
- Ты понял, что я имею в виду?
- Оля, но ты же сама хотела, чтобы мы оставались свободными.
- Да. А сейчас не хочу. Ты женишься на мне и переедешь в мой дом. И больше - никаких девок!
- Хорошо, я согласен…
- Надеюсь, это и твое желание? Или ты просто боишься тюрьмы и готов пообещать мне сейчас все, что угодно, лишь бы я решила твою проблему и отмазала тебя?
Конечно, он был напуган. Ольга же, пока еще с трудом представляя себя в роли жены Олега, парня, репутация которого была известна всему городу, вдруг поняла, что никогда не бросит его. И это при том, что на роль мужа она планировала совершенно другого человека, директора местного маслозавода Андрея Николаевича Сазонова, с которым ее связывали тоже довольно нежные и крепкие отношения. Быть женой состоятельного Сазонова и одновременно любовницей Олега - таким она представляла себе свое будущее. И вот теперь сама, по своей воле, поддавшись эмоциям и не желая делить Олега с другими женщинами, сделала ему предложение! Как это случилось? Сработал инстинкт собственницы или ей просто стало его жалко?
- Оля, я люблю тебя, - сказал Олег, и эти слова ее обожгли, царапнули по сердцу, словно эта фраза эхом отдалась в стенах общежития медучилища, где он проводил время со студентками, да и по всему городу, где он успел "пометить" свою территорию.
В назначенное время Ольга пришла с деньгами и вручила их Василисе. Чувствовала, что совершает ошибку, понимала, что ее могут обмануть, но страх потерять Олега оказался сильнее, да и с миллионом расстаться было почему-то совсем легко.
Конечно, можно было бы встретиться с этими девицами - Ниной, Юлей, Валей и Татьяной Юшкевич - и пригрозить им уголовным делом, а то и тюрьмой, все-таки живого человека на цепь посадили… Но что-то подсказывало ей, что лучше не связываться с ними. Однако и в училище их оставлять нельзя. Уж об этом она позаботится.
Василису она больше не видела. Да и Олега никто не вызывал, не тревожил. Может, на самом деле они избежали большой беды, заплатив этой девице. Свадьбу с Валюшей Передреевой Круль тоже не отменил, Ольга знала, что в ресторане Манвайлера готовились к торжеству, закупали продукты, цветы для оформления зала. Так что жизнь потихоньку налаживалась.
Олег вообще не выходил из дома. Много спал и был как никогда нежен с ней. Они начали планировать свою свадьбу.
Один вопрос оставался открытым - Андрюша Сазонов. Он звонил ей, был настойчив, просил о свидании. А она не была готова встретиться с ним, чтобы поставить точку в их отношениях. И чем больше она оттягивала встречу, тем сильнее чувствовала свою вину. Тем более что с Андреем до этого случая с Олегом у нее было все серьезно, и она, как могла, убеждала его в том, что между нею и Олегом ничего нет, что их роман - результат провинциальных слухов. И вот сейчас она выбирает себе платье на свадьбу с Олегом. Как она потом посмотрит Андрею в глаза?
Когда на берегу Графского озера рыбаки обнаружили труп девушки, в маленьком Зульштате скрыть этот факт было просто невозможно. И если поначалу, пока его не опознали, Ольга никак не связывала его с Олегом и Василисой, то потом, когда стало известно, что убита племянница Людмилы Роут, Маша Тропинина, студентка, приехавшая к ней погостить из областного центра, Ольга задумалась. Людмилу она хорошо знала, а потому решила, что не будет лишним зайти к ней, чтобы выразить свои соболезнования, а заодно, если удастся, увидеть фотографию племянницы.
Дверь ей открыла сама Людмила. В черной косынке, лицо опухло от слез. Обнимая Людмилу, Ольга увидела на столе фотографию в рамке, но ее племянница была там совсем девчонкой, с бантами! Трудно было понять, похожа ли она на Василису.
- Сейчас ее мать приедет, Берта, что я ей скажу? Что не уберегла? - причитала Людмила.
- Люда, да при чем здесь ты? Ее же убили! Застрелили!
Она начала задавать Людмиле вопросы, много самых разных вопросов, делая вид, что она стремится ей помочь вычислить убийцу, на самом же деле пытаясь понять, была ли Маша-Василиса связана со студентками медучилища - Ниной, Юлей, Валей и Таней Юшкевич - или нет. Из полученных ответов следовало, что Маша ни с кем из местных-то и не общалась, что в основном сидела дома, иногда, правда, ходила к Лангу в музей, интересовалась семейным склепом. Другими словами, на танцы с девчонками не ходила. Но тогда где же она познакомилась с ними? Как узнала о Вале? И вообще, Маша ли это?
Примерно сутки ее занимал этот вопрос, они с Олегом много рассуждали на эту тему, пока не пришли к выводу, что надо бы увидеть покойницу, может это вовсе и не Василиса. Мало ли кто приезжает в Зульштат, может, это вовсе и не Маша Тропинина.
Ольга нашла номер телефона патологоанатома Суркова Федора Евгеньевича, своего знакомого, позвонила ему и попросила разрешения приехать в морг, опознать одну свою знакомую девушку, Машу Тропинину.
- Я все-таки думаю, что это не она, - стыдясь нелепости своего объяснения, сказала она Суркову. - Может, это какая-то ошибка?
- Ее опознала родная тетя, - сказал Сурков. - Но вы, безусловно, можете приехать. Я вас встречу, Ольга Михайловна.
- Представляю, как он удивился, - сказала она Олегу уже в машине, когда они направлялись в морг.
- Да забей! - отмахнулся Олег. - Увидишь ее и сама все поймешь.
- Но если она на самом деле окажется Василисой, получается, что племянница Людмилы - мошенница! Как ты думаешь, нужно будет рассказать ей обо всем этом?
- Оля, ты что, дура? - возмутился Олег. - Что ты собираешься ей рассказать? Про меня и Валю?
- Да, ты прав…
Но ее кольнула эта фраза. Прежде Олег не позволял себе по отношению к ней грубостей. А тут назвал дурой! Да так легко, словно говорил это каждый день. А что будет, когда они поженятся?
…У Манвайлера они заняли кабинку и заказали водки, селедки и черного хлеба. Ольга выпила подряд две полные рюмки.
- Ты пойми, - говорила она, глядя куда-то в пространство, мимо Олега, с аппетитом поедающего селедку с луком, - ее застрелили! Не просто ударили чем-то там или удушили… Застрелили. Думаю, что это было преднамеренное убийство! Ее убили за что-то, понимаешь?!
- За все хорошее, - кивнул головой Олег. - Тварь она. Может, еще кого на бабки кинула, вот ее и грохнули.
- Но откуда ей стало известно о Вале?
- Оля, прошу тебя, да забей ты на все это! Не вороши!
- Надо было спросить Людмилу, приходила ли к ним в гости Валя Передреева, к примеру. Или, может, Людмила дружит с Крулями…
- Да говорю же тебе - забей! - вдруг заорал на нее Олег, и его рот с жирными губами показался ей отвратительным. Вся его красота, привлекательность вмиг исчезли, и она увидела перед собой надменную физиономию совершенно чужого ей человека, возомнившего себя чуть ли не ее хозяином. Он менялся просто на глазах! От прежнего Олега, нежного, ласкового и готового ей угодить, ничего не осталось. Она вдруг вспомнила их утренний разговор о покупке "БМВ", Олег сказал, что всю ночь искал на автомобильных сайтах нужную модель, приценивался. Он мысленно уже владел не только Ольгой, ее домом, теперь собирался раскрутить ее на дорогую машину!
Не произнеся больше ни слова, она вышла из-за стола, покинула душную кабинку, пропитанную запахом водки и селедки, выбралась на свежий воздух и достала телефон.
- Андрюша? Это я… Буду у тебя через четверть часа.
20. Вера Каплер. Манвайлер
Дверь распахнулась, и Вера увидела перед собой огромный букет полевых цветов.
- Сережа, спасибо! - Она зарылась лицом в букет. - Ромашки, клевер, васильки, цикорий, душица… Боже, красота-то какая!
Сергей Манвайлер склонился над женой и нежно поцеловал ее в щеку.
- Ты знаешь, чем меня порадовать… Знаешь, такое чувство, - говорила Вера уже из глубины квартиры, куда ушла с цветами, - будто Зульштат - другая планета, тихая, спокойная, поросшая вот такими дивными цветами.
- Обыкновенный маленький город, - отвечал ей Сергей, разуваясь и ставя свои ботинки аккуратно на коврик. - Просто ты чахнешь в городе, заработалась совсем. Сколько раз я тебе говорил: поедем вместе! И отдохнула бы, и посмотрела, как у меня там все… Сейчас вот готовимся к свадьбе местного бизнесмена Володи Круля. Привезли из питомника японские розы, знаешь, мелкие такие, розовые, роскошные. Будем украшать ими зал. Даже перила будут украшены розами. Красота необыкновенная!
- Ты же знаешь, меня твоя ресторанная жизнь не интересует. Хотя я понимаю, что для тебя твой ресторан - это как для меня мои картины. И я рада, что у тебя все получилось, что ты отреставрировал этот особняк, что он стал модным…
- Если бы не Саша, вряд ли бы у меня получилось…
- Это ты про своего администратора?
- Ты так и продолжаешь называть его администратором, между тем как он - художник-декоратор, дизайнер, стилист и вообще моя правая рука!
- Да ладно-ладно, пусть будет стилистом и декоратором! - Вера вернулась уже с вазой, в которой стоял букет. - Отнесу к себе в мастерскую, ты не против?
- Вера!
- Хорошо. Давай, Сережа, переодевайся, мой руки, сейчас буду тебя кормить.
- Вообще-то я не голодный.
- У меня салат и рыба.
- Хорошо, так и быть, пообедаем вместе. Но только быстро. У меня сегодня суд. Ждем вынесения приговора. Но уверен, что он будет оправдательным. Ты знаешь это дело, я работал над ним полтора года. Подставили человека по полной… Хорошо, что свидетели нашлись.
- Что же ты не спросишь меня, Сережа, о визите Михаеля?
- Да я и так уверен, что он купил у тебя "Девочку в синем берете".
- Да, правильно! И заплатил мне четыре тысячи. А я работала над портретом всего два дня!
После обеда Сергей уехал в суд, Вера прибралась на кухне, достала сигарету, села возле окна и закурила. Все складывалось так хорошо, что стало даже тревожно. Вера собралась было проанализировать, что же такое, пока еще неясное и вместе с тем знакомое и неприятное саднит ее душу, как зазвучала мелодия флейты - ожил ее телефон. На дисплее появился портрет ее мамы: яркой блондинки в белой летней шляпе.
- Да, мама, слушаю.
Мама сказала, что стоит за дверью.
- Мама!
Вера открыла дверь и впустила мать. Лиза Каплер, пенсионерка, домохозяйка и бездельница, жена известного в областном центре архитектора, на этот раз была без шляпы, с аккуратно завитыми кудряшками на голове и ярко-красными губами. Зеленый, цвета весенней травки, брючный костюм делал ее значительно моложе своих пятидесяти восьми лет.
- Мама, что за фокусы?! - улыбаясь, спросила Вера, обнимая мать.
- Но ты же сама просила предупреждать тебя звонком о моем приходе, вот я и позвонила! - суетливо продвигаясь по квартире, сказала Лиза, машинально взбивая тонкими пальцами пышную гриву. - Но если честно, то я просто-напросто не успела тебя предупредить о своем визите, дорогая. У меня к тебе есть разговор и, думаю, он тебе не очень-то понравится.
- Что случилось, мама? - нахмурилась Вера, и ее недавнее предчувствие беды вызвало даже слабую желудочную боль. - Что-нибудь с папой?
- Бог с тобой, детка! - замахала руками Лиза, с шумом устраиваясь в кухне за столом и придвигая к себе графин с вишневым компотом. - Где у тебя стаканы? Так вот. Нет, с твоим отцом все хорошо. Аппетит отменный, спит крепко, прописался на даче, в город его калачом не заманишь… А мне еще лучше, спокойнее. Ты вот молодая и не поймешь меня, а я тебе так скажу: иногда хочется, чтобы в твоей постели никого, кроме тебя, не было.
Она залпом выпила стакан компота, промокнула губы салфеткой и уселась поудобнее, готовясь к разговору. Внимательно посмотрела на Веру.
- Послушай, деточка, ты хотя бы изредка интересуешься, чем твой благоверный занимается в Зульштате? В своем дворце?
- Ма…
- Ответь мне, Вера!
- Ты и сама все прекрасно знаешь. У него ресторан, бизнес… Да, я интересуюсь, что он там делает, но можно сказать, что он сам мне все рассказывает. Сейчас, к примеру, ресторан готовится к свадьбе бизнесмена Круля… Понятное дело, что Сережа контролирует процесс, хотя у него целый штат работников, начиная от посудомойки и заканчивая шеф-поваром, которого он переманил из города в Зульштат, подыскав ему хороший дом с садом.
- Твой Манвайлер изменяет тебе, деточка, - сказала Лиза, и с нее вмиг слетела вся суетливость, кураж и ирония. Вера увидела перед собой расстроенную, с повлажневшими глазами маму.
- Мам, может, хватит? Вот сколько мы с Сережей живем, столько ты и подозреваешь его в неверности. Не понимаю, зачем тебе это надо?