30. Петров. Липченко
- Это она, - Петров закрыл за собой дверь кабинета следователя Липченко. - Я был сейчас в морге. Успел, потому что с минуты на минуту ее тело должны забрать родственники.
- Маша Тропинина - твоя Василиса? - спросил Липченко.
- Да, Василиса.
Валерий опустился на стул. Достал пачку сигарет, закурил.
- Но это не я убил ее, ты веришь мне?
- Валера, ты что - спятил? Да мне и в голову бы такое не пришло!
- Но ее убили. Застрелили. И знаешь, о чем это говорит?
- Предполагаю, что она здорово насолила кому-то, перешла дорогу. Вот как тебе!
- Точно! Именно это я и предположил. Может, это был тот мужчина, с которым у нее был секс перед смертью, да только где его искать? И вообще… Надо бы хорошенько порасспросить Людмилу… Ну не может быть такого, чтобы она вообще ничего не знала! Маша жила в ее доме много дней! После нее могли остаться какие-нибудь записные книжки, мои деньги, наконец! И все это находится в доме Людмилы Роут! Если после смерти племянницы она все это нашла, то, скорее всего, затаится как мышка и рта не раскроет.
- Уверен. Но все равно, если Маша - это и есть Василиса…
- Да говорю же - это она!
- …надо встретиться с Самойловыми и поговорить с ними. Пусть они расскажут, где и при каких обстоятельствах познакомились с ней, что она им пообещала. Может, они знают о ней больше, чем ее родная тетка.
- Хорошо, я прямо сейчас к ним и поеду. Но сначала навещу Эмму.
- Эмму? Ты серьезно?
- Да. Поговорю с ней… Успокою. Скажу, что помогу ей.
- Ну, тогда у меня есть для тебя хорошая новость…
Вадим достал из ящика письменного стола папку, открыл ее и протянул Валерию лист, густо исписанный.
- Ерохин? - спросил осторожно Петров.
- Да. Признание.
- Проворненько. И сколько он хочет?
Вадим написал на клочке бумаги сумму, и брови Петрова взлетели. Он присвистнул.
- Ну ладно… Я найду эти деньги.
- Вот скажи мне, пожалуйста, зачем тебе все это? Даже если предположить, что Эмма выйдет на свободу, что потом? Ты, как и прежде, будешь видеть ее лишь на улице, случайно?
И тут Липченко увидел то, что, конечно же, не должен был увидеть. Глаза Валерия наполнились слезами. Он, прокурор, человек с сильным характером, во всяком случае, его все таким считают, и вдруг эта слабость! От догадки на Вадима повеяло холодом…
- Настя?
Петров ответил слабым кивком головы. И прикрыл глаза.
- Ничего себе… В Москве? - Вадим вдруг сразу понял, что в семье друга случилось нечто такое, с чем он не может совладать один. И что ему очень, очень больно. - У нее другая жизнь в Москве?
- Да, - стиснув зубы, произнес Петров. - Как я не хотел в это верить?! Мне все кругом говорили об этом, а я считал, что люди просто завидуют. И мне, представь себе, нравился наш семейный образ жизни: Настя там, а я - здесь. Я скучал по ней, ждал ее, готовился, мы с Лилей ее ждали. Были звонки, переговоры по скайпу… Она всегда была такой близкой, родной, моим человеком, женой…
- А как ты узнал? Сорока на хвосте принесла? Кто-то рассказал, что видел ее с кем-то?
- Нет, все гораздо хуже.
- Неужели сама рассказала?
- Ну уж нет. Настя на такое не способна. Думаю, что она так и продолжала бы жить двойной жизнью.
- Валера!
- Я просто нечаянно услышал ее телефонный разговор с мужиком. Она говорила тихо, думала, что я на кухне, а я вернулся за носовым платком наверх в спальню… Подошел к двери… Уж лучше бы я не возвращался…
Она объясняла ему, что не собирается ничего рассказывать мне, что ей это не нужно, что ее устраивает такая жизнь. Больше того, она сказала, что любит меня, но и его тоже любит, но это другая любовь… Потом, я так понял, мужик начал упрекать ее в том, что она спит со мной, представляешь? А она, дурочка, оправдывалась, говорила, что между нами уже давно ничего нет… Мне ее в какой-то момент даже жалко стало…
- А может, ты что-то перепутал, как-то по-своему, однобоко расшифровал ее слова? Ты же слышал лишь одну сторону.
- Нет, я все правильно понял. Она сказала ему, что предложила мне переехать в Москву, но что я, как она и ожидала, не согласился. Так что, говорит, все будет по-прежнему. А в конце она сказала ему: целую тебя нежно-нежно… Она точно так же прощается со мной по телефону.
- И что ты намерен делать?
- Я хочу увидеть Эмму. Хочу коснуться ее руки, волос… Хочу найти такие слова, которые успокоят ее…
- А что если она по-прежнему любит своего мужа?
- Да мне все равно… Она будет моей…
- Да… не знаю, что и сказать…
- Ладно, - встрепенулся Петров, доставая новую сигарету. - Что там по Саше Баэру?
- Ида исчезла. Ее нигде нет. И мне это не нравится. Убежден, что это не она убила, но то, что она что-то увидела, - наверняка. Я разговаривал с одним ее знакомым, он очень хорошо ее знает, они встречались несколько лет… Так вот, он сказал мне, что у Иды есть одно свойство - она не любит ночевать в чужих домах. И что где бы и с кем она ни проводила время, даже если очень поздно, она едет домой. У нее в блокноте есть номера телефонов всех такси города, всех тех, кто подрабатывает извозом, а потому при любых обстоятельствах, даже когда у нее нет денег, к примеру, знакомые таксисты всегда доставят ее домой.
- И?..
- Если она не ночевала дома и вообще там давно не появлялась, значит, не может. Боится или ее держат взаперти… Не знаю…
- А я вот знаю, что она неделями жила в одном доме… у своего возлюбленного.
- А ты откуда знаешь?
- Я вообще много чего знаю. Да и бывал я там, в том доме. Обстоятельства так сложились, что мы возвращались с другом с охоты. И у нас сломался джип, и мы застряли в лесу. Пошел дождь… Телефоны не ловят… Мертвая зона какая-то. Ночь. И тут мимо нас едет машина со знакомыми номерами… Словом, это был как раз хозяин этого лесного дома. Он приютил нас, накормил… И зайца нам испекла и подала своими красивыми холеными ручками Ида Зийбель! Он взял с нас слово, что мы никому не скажем об этом доме.
Я все это рассказал к тому, что Ида вполне может находиться у кого-то в гостях. И необязательно, что с ней что-то случилось.
Не думаю, что у следствия на данном этапе должно быть всего одно направление. Что говорит Манвайлер?
- Ему стало плохо с сердцем сегодня утром, за ним приехала жена и увезла его в больницу…
- Нож так и не нашли?
- Нет.
- А что говорят родственники Саши Баэра? Девушка?
- Работаем, - ответил Липченко. - Минут через пять как раз должна прийти его девушка, Надя Васильева. Знаешь ее?
- Да, видел как-то… Это дочка фермера Генки Васильева. Что ж, не буду мешать тебе. - Петров поднялся, погасил сигарету в пепельнице. - За Ерохина отдельное спасибо. С меня причитается.
Он был уже у двери, когда Вадим сказал:
- Валера… ты того… держись… я насчет Насти…
Петров, не поворачивая головы, поднял руку кверху - "пока!". И вышел из кабинета.
31. Кира и Ланг
- Вот, сюда свети, видишь? Стрелки на стенах… Вот туда и нужно идти… - Голос Киры гулко отдавался в стенах тоннеля. - Не представляю себе, куда мы придем на этот раз…
- Но что она здесь делала?
- Как что? Клад искала, конечно! Думаю, она его нашла, да только в это время была не одна, а с кем-то, и этот "кто-то" ее и застрелил. А чтобы не подумали на него, он пристрелил ее на твоей лестничной площадке, чтобы тебя подставить. Все просто.
Ланг и Кира, одетые в спортивные костюмы, с рюкзаками за спиной, продвигались по тоннелю. Теперь, когда Маши нет, есть только один человек, который может знать про этот невероятный тоннель - убийца Маши. Но он, естественно, будет молчать. А вот они - Ланг и Кира - станут теми самыми людьми, которые как бы открыли подземный лабиринт!
- О тебе напишут все газеты, у тебя будут брать интервью… - говорила, улыбаясь в полумраке, Кира, представляя себя рядом с Юрием в тот момент, когда он будет находиться в свете прожекторов на телевидении.
- Вот уж чего бы мне меньше всего хотелось, так это оказаться мишенью для репортеров. Не люблю я эту братию. Вечно понапишут неизвестно чего… - проворчал Ланг, еще не определившись, нужна ему эта известность или нет.
- Юра, как ты не понимаешь, история с обнаружением тоннеля поможет тебе в твоей карьере…
- Кира, ты сама веришь в то, о чем говоришь? Я и так уже директор музея. Выше, как говорится, некуда. Да только что мне это дает? Зарплата мизерная… Слушай, что-то я проголодался. Мы сколько уже идем… Давай свои бутерброды, а я термос с кофе достану.
Расположившись в свете мощного фонаря, привалившись к стене тоннеля, Кира и Ланг перекусили бутербродами с колбасой, запили их кофе и двинулись дальше.
Примерно через полчаса тоннель оборвался на крутом подъеме.
- Интересненько… - Ланг почесал затылок. - И куда это мы пришли?
Он посветил впереди себя и увидел закрытый люк.
- Кира, ты оставайся здесь и не шевелись, а я пойду. Посмотрю, что там…
- Я с тобой, - тоном капризного ребенка сказала Кира.
- Хорошо, пойдем, только тихо…
Она улыбнулась. Чувствуя себя лидером в семье, она все делала для того, чтобы внешне все выглядело наоборот, и всячески старалась подчеркнуть, что главный у них - Ланг.
- Как скажешь.
Она не верила, что они найдут клад или что-либо интересное в тоннеле. Тем более что тут уже побывала Маша.
Направив ее по ложному пути, подделав схему кладбища, Ланг тем самым проторил ей дорожку прямехонько к сокровищам. Вот в этом Кира не сомневалась. Поэтому, перед тем как проникнуть в семейный склеп Краушенбахов, где, возможно, находится клад пекаря, они решили сначала продублировать Машин маршрут и забрались в "склеп доктора Ульрихса", на самом деле принадлежащий какому-то неизвестному Лангу "Эриху Криммелу", как значилось в настоящей схеме кладбища. И там обнаружили вход в подземелье! В том месте, откуда начинался тоннель, на земле они увидели россыпь электрических батареек, сломанный фонарик, веревку, обертки от шоколада, банановую кожуру, гнилые яблоки, пакет, раздавленную губную помаду… Все это указывало на то, что здесь побывала Маша. Кто еще?
…Подобравшись к самому верху, Ланг в полной тишине сдвинул крышку, которая очень легко поддалась, и, стоя на самой последней ступеньке, высунул голову, даже не подозревая, что в точности повторял путь Маши.
Он увидел небольшое помещение с тусклым арочным окошком, за нижней частью стекла которого вроде бы колыхалась от ветра трава.
Трудно было понять, где они находятся, в какой части города. Откуда-то сверху доносились звуки передвигаемой мебели, шарканье ног, глухие тяжелые шаги, раздавались мужские голоса.
- Ну, что, поднимемся? Не боишься? - спросил он шепотом у Киры, чувствуя, как сохнут от волнения его горло и губы.
- Конечно! Иначе чего мы сюда пришли-то?!
- Там, - Ланг поднял указательный палец кверху, - кто-то есть.
- Я слышу.
- Сейчас я приподниму крышку, а ты подбирайся сюда, поближе, посмотрим, кто там… Если что, скажем, что заблудились, извинимся…
Ланг поднял крышку и увидел, что находится под черным роялем.
Кира приблизилась вплотную к Лангу, дышала ему прямо в ухо. Странное дело, но ему это было даже приятно!
- …куда тащить-то? - раздался мужской хрипловатый голос.
- Ты, Толик, идиот конченый… - ответил Толику высокий, но тоже мужской голос, показавшийся Лангу знакомым.
- Не знаю, что на меня нашло… просто остановиться не мог… В голове помутнело, не мог больше смотреть на его физиономию и уж тем более слушать тот бред, что он нес… Украли у него, видите ли, все бабки и дурь! Конечно, так я и поверил, что кто-то вломился сюда, открыл сейф, вернее, два сейфа! Да продал он все! Просто захотел чувак денег, вот и все! Тоже, лохов нашел!
- Но ты его убил, Толя…
Ланг обмер. Он все-таки узнал этот голос. Он принадлежал начальнику городского отдела культуры Зульштата Пономареву Николаю Петровичу.
- Ну, убил, и что теперь? Ночью решу вопрос. Вынесу его да закопаю, делов-то!
- Ты вообще представляешь, что теперь будет? - шипел Пономарев, которого ни Ланг, ни Кира, крепко прижавшаяся к нему, видеть пока не могли.
- Пономарев… - едва дыша, прошептала Кира на ухо Лангу. Тот кивнул головой. - Они убили кого-то, Юра…
- Мы в клубе, у Жоржа, - прошептал Ланг и приложил указательный палец к своим губам. Кира кивнула.
- Что будет? Пропал человек - и все!
- Жоржа в городе каждая собака знает! Куда ты его зароешь?
- Лесов кругом полно! Утопить можно, в речке или на озере… Камень на шею и - бульк!
- Ты скотина, Толик, животное! Пока он был жив, мог еще что-то рассказать, а сейчас это просто труп, понимаешь? Ты лупил его, словно это огромная боксерская груша! Он и так бы нам все рассказал…
- Валить надо, Коля.
- А его куда деть?
- В подвал. Здесь подвал есть.
Ланг и Кира не помнили, как снова оказались в подземелье. Подвал, о котором шла речь, и был тем самым помещением, где они только что находились.
- Так, может, они знают и о тоннеле? - отряхиваясь, сказала Кира.
Над их головами раздавались звуки, голоса, и вот, когда все стихло и они услышали, как стукнула крышка люка, Ланг приподнял крышку выхода в подвал и увидел прямо перед собой окровавленное лицо Жоржа Маковского с вытекшим глазом и порванной ноздрей сломанного носа…
Спустя два часа новоиспеченные супруги, сидя в ванне с горячей водой, друг напротив друга, пили шампанское и строили планы.
- …Да я ему только намекну, что знаю, кто убил Жоржа, он сам выложит мне столько, сколько я потребую… - говорил распаренный, с побелевшим кончиком носа Ланг, облизывая запотевший хрустальный бокал.
- С Пономарева можно взять тысяч двадцать евро, у него есть, - с сознанием дела вторила преданная ему Кира. - Видел, на каком "Мерседесе" ездит?! А Толик этот, как мне кажется, служит в полиции… Что-то голос знакомый… Вот его лучше не трогать…
- Что, страшно? - захихикал Ланг.
- Страшно.
- Теперь поняла, за что пристрелили Машу?
- Понимаю…
- Да ничего ты, женщина, не понимаешь! - усмехнулся Ланг. - Она не то что клад нашла, она нашла куда больше… Она нашла людей, которые и есть настоящие сокровища! Она узнала их тайны и шантажировала… понятно? Вот как мы сейчас собираемся с тобой… И это мы прошлись только по одному тоннелю, а ты видела, сколько там разных ответвлений? Перекрестков?
- Ремонт сделаем… - мечтательно закатив глаза к заплесневевшему потолку ванной комнаты, сказала Кира.
- Дура ты, Кира, дом купим! Неси шампанское!
32. Лиза Каплер, Вера, Сергей
- Сережа? Ты?
Лиза Каплер в длинном шелковом халате изумрудного цвета несколько секунд стояла с раскрытым ртом, держа в пальцах зажженную сигарету, все еще не веря своим глазам. Чтобы вот так, средь бела дня, без звонка, без предупреждения и без видимой причины к ней заявился ее зять, в это действительно было трудно поверить. Особенно учитывая их сложные отношения.
- Я пройду, Лиза?
Он называл ее по имени - Лиза, как она сама того желала.
- Ну проходи. Надеюсь, с Верочкой все в порядке?
- Да, с ней все в порядке.
Она сделала в воздухе широкий жест, приглашая его войти в гостиную.
- Выпить хочешь?
- Да, хочу.
- Что ж, уже кое-что… Виски?
- Водка холодная найдется?
- А селедки не хочется?
- Хочется.
- Ну ладно… Я как раз вчера купила норвежскую сельдь… Подожди немного… я приготовлю…
Она быстро накрыла на стол, сказалась привычка. На кухонном столе появились запотевшая бутылка водки, хрустальные рюмки, блюдо с аккуратно нарезанными кусочками сельди с луком, вареными яйцами и черным хлебом.
Сергей Манвайлер достал пистолет и положил на стол.
- Лиза, прошу, убейте меня. Я сам не смог… - сказал он и тотчас опрокинул в себя рюмку водки.
- Ты …нулся? - матом, неожиданно даже для себя, выругалась Лиза. - Заболел? Что случилось? У тебя рак? Ну, говори же! Или все же… Вера? Что с ней?
- С ней все хорошо. Она пошла в аптеку за лекарствами для меня.
- Сергей, я слушаю! Что это за спектакль с пистолетом?!
- Я пришел сюда, потому что знаю - ты ненавидишь меня больше всех на свете!
- Ну, может, я и действительно ненавижу тебя за то, что ты превратил жизнь моей дочери в настоящий ад, но не до такой же степени, чтобы стрелять в тебя! Может, ты мне все-таки объяснишь, что случилось?
- О каком аде идет речь?
- Да она всегда одна, совсем одна! У вас нет семьи, детей… Ты внушил ей мысль, что она великая художница, и она - рада стараться! Между тем основным предназначением женщины является материнство!
- Я - гей.
Он замер, наблюдая за ее реакцией. Потом взглядом указал на пистолет.
Лиза расширенными от ужаса глазами смотрела на своего зятя. Ее мозг отказывался воспринимать его слова.
- Много лет я жил с одним молодым человеком. И любил его без памяти. Но мне для моей карьеры и для того, чтобы скрыть этот факт, нужен был крепкий брак. Я выбрал красавицу Верочку.
- Какая же ты скотина… Педераст…
- Я предупредил ее, что у меня была травма и я не могу исполнять супружеские обязанности. Я обманул ее, но Вера так меня любила, что согласилась выйти за меня, несмотря на это так называемое увечье.
Лиза открыла рот, чтобы произнести слово, которое она никогда прежде не произносила, но не успела.
- Я познакомил ее с Питером, зная, что он влюблен в нее. Они любовники вот уже несколько лет!
- Какая же ты мразь… - По щекам Лизы потекли слезы. Она схватила рюмку, плеснула себе водки и выпила до дна.
- Нас все это устраивало. Я зарабатывал деньги, предлагал ей их, но она к тому времени уже научилась зарабатывать сама… И тогда я все свои деньги начал тратить сначала на ресторан в Зульштате, вы знаете… А потом - на Сашу. На моего Сашу. Больше того, неделю тому назад я подарил ему "Манвайлер".
- Что? - прошептала, давясь слезами Лиза. - Ты, педераст, подарил другому педерасту свой ресторан? Или я что-то не так поняла?
- А до этого я купил ему квартиру в областном центре, в новом доме. И машину. И перстень с брильянтом, старинный… И арендовал ему мастерскую площадью в двести метров и сроком на пятнадцать лет! Вот куда уходили все мои деньги…
Он взял пистолет и вложил в руку тещи.
- Теперь-то вы понимаете, что я недостоин жить? Вам надо только нажать на спусковой крючок!
И вдруг она улыбнулась, показывая ряд белоснежных искусственных зубов. Истерично расхохоталась.
- Ты все это придумал… Зачем тебе все это, Сереженька?
- Несколько дней тому назад ночью, когда мы были с Сашей в спальне, в постели, дверь отворилась, и на пороге появилась женщина.
- О боже, Вера?