- Классно! - сказала она. - Теперь у нас целый месяц будет культурно-развлекательная программа!
- Какая ещё развлекательная программа? - насторожилась Серафима Гавриловна.
- Как какая? Ведь вы же приехали Москву посмотреть? Когда к нам из провинции гости приезжали, мы их всегда по театрам водили, в цирк, в зоопарк!
- Некогда нам по зоопаркам расхаживать, - отрезала провинциалка, - у нас своя программа.
А вот у нашей молодой пары появление гостей особого восторга не вызвало. Наверное, они уже имели опыт общения с ними. Да и после работы, после всей этой людской суеты хочется спрятаться в своём уютном тихом мирке, чтобы никто тебе не мешал. А тут ещё эта коза! На что у нас Шурупчик спокойная, но и та высказалась:
- Это уже засилье козьей мафии! Как она там называется?
- "Козьи ноздри"! - подсказал всезнающий Данька.
- Во-во. Да и где теперь бельё сушить? Говорят, козы всеядные. Ты хочешь, Ладик, чтоб она съела твою чистую любимую рубашку?
- Не хочу! - сразу отреагировал муж.
- Значит, будешь ходить в грязной!
Естественно, эти разговоры из-за деликатности проходили не в присутствии гостей. И Влад только при нас выдал свой очередной опус:
- Я с собой козу привезу.
Будем вместе мыться в тазу.
Надо сказать, что он склонен у нас к стихоплётству. Ни о какой высокой поэзии речь не идёт, просто, это - попытка зарифмовать своё ироническое отношение к жизни. "Каламбурчики" - ласково называет сочинитель свои творения.
Как-то Данька, желая тоже не отстать от брата, с восторгом и гордостью продекламировал ему:
- Я утром псу поесть несу:
И косточки, и колбасу!
- Ничего, - вяло отреагировал признанный авторитет.
- Нет, - не согласился с таким отзывом ущемлённый автор, - ты только послушай:
- Я утром псу поесть несу:
И косточки, и колбасу!
Влад в знак одобрения кивнул головой. Но непризнанному гению необходима была более бурная реакция.
- Нет, ну ты вдумайся:
- Я утром псу поесть несу…
Старший брат пытался уйти от поэтического давления, но не тут-то было. Вошедшее в раж юное дарование продолжало его доставать.
- Я утром псу…
- Я утром…
Наконец Влад не выдержал:
- Я утром собаке
Дал палкой по "сраке"!
Всё! Как отрезало! Больше Данька не пытался соперничать с братом на поэтической ниве.
Баба, пообедав, завалилась спать, и только мощный храп выдавал ее присутствие. Дед сидел на балконе со своей любимицей и то кормил её остатками овощей, то читал ей газеты, жарко комментируя политические новости.
На кухню пришел Данька с учебником в руках и в… шапке-ушанке с завязанными ушами!
- Столя! Напишешь мне завтра в школу записку, что я по уважительной причине не выучил уроки?
- Храп у нашей бабы Симы
Пострашнее Хиросимы!
- прокомментировал это событие, вошедший следом Влад. - Надо что-то решать, потому что спокойного житья нам уже не будет. Интересно, как на это среагирует мать?
Но Надя, как и всякий порядочный человек, терялась от открытой наглости и не знала, как ей противостоять.
- Ты как хочешь, Надежда, - заявила за столом Серафима Гавриловна, - но мы у тебя немного поживём. Не знаю, чем ты не угодила нашему Сенечке, но у нас к тебе претензий нет.
- Живите, - согласилась она, констатировав уже свершившийся факт.
ГЛАВА 8
На следующий день, быстро сделав все необходимые дела, я перезвонила Полиной подружке Юле, договорилась с ней о встрече в парке и выскочила из дому. На улице почему-то было ещё сумеречно и безлюдно. Это показалось несколько странным. И мне даже стало как-то не по себе. Я оглянулась. От нашего подъезда отделилась чья-то тень и последовала за мной. Я ускорила шаг. Вдруг раздался какой-то грохот! Я отскочила в сторону и сжалась. Рядом со мной промчался мотоциклист. Я перевела дух. Но не тут-то было! Раздалась автоматная очередь. О, Боже, меня хотят убить! Я упала на землю и быстро поползла, пытаясь найти укрытие. Выстрелы раздавались с чёткой периодичностью, и я видела, как взмывали фонтанчики земли возле меня. Я вскочила и побежала. А навстречу мне нёсся невесть откуда взявшийся трактор и, газуя, тарахтел всеми своими железками. Я застыла на месте и от страха зажмурилась. Но железное чудовище не давило меня, лишь грохотало где-то рядом. Я с усилием открыла глаза и… проснулась. Сердце колотилось, а в ушах стоял звон. На всю квартиру раздавался мощный храп бабы Серафимы!
Я выбралась из своей постели и побрела на кухню смочить пересохший рот. Там горел свет, и были люди. Данька всё в той же шапке-ушанке пытался дремать за столом. То же самое делала и Тоня, закрывшись подушкой. Шурочка сидела, поджав под себя ноги и закутавшись в одеяло. А Влад расхаживал по комнате.
Моему появлению они обрадовались.
- О, Столя, и тебе не спится? Одна мать у нас боевая, дрыхнет при любых условиях! - сказал Влад.
- Столик, напишешь мне записку в школу, что я был зверски замучен приехавшими гостями и не смог пойти на уроки? - жалобно обозвался мальчишка.
- И мне тоже, - попросила сонная девочка.
- А который час? - спросила я.
- Три часа ночи! - радостно сообщил Ладик.
- Надо что-то предпринять, не будем же мы всё время торчать, - наконец, подала свой голос Шурочка.
- Я же говорю, давайте ей на храпелку мой носок положим. Мы в лагере так делали - здорово помогает! - оживился Данька.
- Только без смертоубийства с особой жестокостью, - воспротивился старший брат.
- А, может, её надо просто разбудить? - предложила я.
- Пробовали, - махнул рукой Влад, - в дверь стучали, она только сильней начинает храпеть, будто огрызается. А мать спит! - Снова восхитился сын. - Ей хоть бы хны!
- Я где-то читала, - сказала Шурупчик, - что уставшие мамы могут спать мертвым сном даже при грохоте канонады, но стоит пискнуть её ребёнку, как она сразу же проснётся!
- У бабы Серафимы "ребёнок" лежит рядом и, по-моему, боится не то, чтобы пискнуть, но и пошевельнуться! - Ладик явно намекал на Спиридона Афанасьевича.
- А я думаю, - вставила Антонина, - что для неё важнее не он, а козочка Моня.
- Точно! - обрадовался Влад. - Это идея. Молодец, Тоник! Надо притащить под двери козу, и пусть она ей помэкает!
- А зачем животину тревожить? - возразил Данька, явно ущемлённый тем, что эта идея пришла в голову не ему. - Я и сам могу по-козьи покричать.
Сказано - сделано. Мы подошли к двери, из-за которой волной накатывались хрипящие, булькающие, рычащие звуки, и закивали Даньке:
- Давай, давай!
Тот, преисполненный важностью порученного дела, скорчил жалобную рожицу и заплакал:
- Ме-е-е! Ме-е-е!
Вы не поверите, но свершилось чудо. Храп прекратился! Мы в восторге стали обниматься! Но наша радость была преждевременной. Вскоре храп возобновился с прежней силой. Молодой козлик завопил что есть мочи:
- Ме-е-е! Ме-е-е! Ме-е-е!
Вдруг с балкона обозвалась Моня:
- Мэ-э-э! Мэ-э-э!
Мы замерли. Храп прекратился, и скрипнула кровать. По-видимому, баба приподнялась.
- Спиридон! Спиридон! - послышался её голос. - По-моему, коза отвязалась, ходит по квартире.
Все кинулись врассыпную. Дед прошаркал на балкон, успокоил свою любимицу и вернулся. Баба поворочалась в постели и, наверное, легла на бок, потому что пока не храпела. Мы осторожно выползли из своих укрытий на совещание.
- В общем, так, Данька, - постановил старший мужчина, - будешь охранять наш сон, а днём отоспишься. Хорошо?
Младший брат согласно кивнул. Мы, счастливые, пошли досыпать.
Утро для меня началось рано. Баба поднялась около шести и затарахтела на кухне. Потом стала возиться с козой. Сна всё равно уже не было, так что я поднялась.
- Долго спишь, - упрекнула меня выспавшаяся Серафима Гавриловна. - Так ничего не успеешь.
Я промолчала.
- А мальчонка-то, видать, целую ночь с ушами промаялся. Под утро задремал под моей дверью, - посочувствовала сердобольная бабулька.
- Странно, до Вашего приезда он не жаловался, - намекнула я, но баба пропустила это мимо ушей и затеялась печь блины на завтрак.
Я сразу ей всё простила. Кто торчит каждое утро у плиты - поймёт меня.
Вскоре поднялись домашние. Сонные, мрачные, но обречённые на бодрствование. Однако, вид блинчиков, жирных, поджаренных, сразу радостно их оживил.
Едва закрылась за ними дверь, как снизу раздался голос Влада:
- Столя! Сбрось, пожалуйста, курточку, на вешалке забыл!
Ох, эти мужчины! О чём только они думают? Они думают, а решать-то нам.
На вешалке курточки не было. Она, видимо, упала и теперь лежала под ней тёмной кучей. Я сгребла в охапку тяжёлую вещицу (наверное, в карманы понапихивал запчасти для машины!) и выбросила ее в окно.
Снизу донёсся вопль:
- Ты что, с ума сошла, Столпудель?! Зачем Тамика сбросила? А если б мы его не уловили? Что, трудно вывести во двор собаку? И курточку не забудь!
Короче, обычная утренняя суета. Я, наконец-то, смогла добраться до телефона и позвонила нужной мне девушке. Приезд гостей, попросту говоря, выбил меня из колеи, и мне было не до звонков. Трубку долго не снимали, затем в ней послышался сонный недовольный голос:
- Да.
- Сотрудник ФСБ Ламанова, - представилась я.
- Нет, - сказала девушка.
- Что - нет? - растерялась я.
- Сотрудник КСВ Куликулина.
- Какого ещё КСВ?
- Кафе "Сладкий вздох".
- Вы - Юля Куликулина?
- Да.
- А я из службы безопасности!
- Спасибо, но я - в безопасности.
- Юля, мне надо с Вами встретиться.
- А кто это?
- Я же говорю, сотрудник федеральной службы безопасности Ламанова Евстолья Анатольевна.
- Ой, а я болею.
- Это очень важно. По поводу смерти Полины Грибовой.
На том конце провода возникла пауза, затем притихший голос сказал:
- Если хотите, приезжайте ко мне домой.
- А куда?
- Улица Сырокопчёная, дом 8, корпус 3, подъезд 6, этаж 9, квартира 315.
- Найду, - заверила я, но пришлось долго поплутать, прежде чем отыскался замысловатый адрес.
Лифт, естественно, не работал, его обычно отключают временно. К моему приходу. На такие мелкие пакости судьбы я уже не обращаю внимания. И потому решительно направилась вверх по лестнице. На седьмом этаже пришлось всё-таки передохнуть перед окончательным подъёмом. Нет, с блинчиками и им подобными надо кончать. Хоть и вкусно, и особо приятно, что кто-то сделал за тебя приевшуюся работу на кухне, но… сыщик должен быть лёгким на подъём. А то дыхалку перекрывает конкретно, как выражается наш Данька.
Наконец, я была у цели и… застыла в нерешительности. Честно говоря, я уже боюсь дверей. Вечно за ними меня ожидают неприятности. Я позвонила раз и два, и три. Тишина. Меня обдало ознобом от неприятного предчувствия. Я постучала в дверь, и… она сама с противным скрипом отворилась. Ну вот, всё повторяется, как с Петром Грибовым. Опять опоздала! И первым делом в квартире, куда я, конечно же, вошла, поискала глазами туалет. Потому что я уже опытная, знаю, что мне сейчас будет необходимо. Как ни странно, на кухне был порядок. А, может, убийца ещё здесь? Я открыла свою сумочку, пошарила там рукой, но ни пистолета, ни ножа не обнаружила. Просто, потому что у меня их и не было. Лишь скомканный носовой платочек, связка ключей, набор различных удостоверений и тюбик губной помады. Я вытащила его и наугад подкрасила губы. Это меня немного успокоило. Если что, скажу, мол, проходила мимо и зашла спросить, который час, решила я, медленно продвигаясь по квартире. В спальне, спиной ко мне, закутанный в одеяло лежал человек. Слева, на уровне лопатки, краснело пятно. Я прикрыла ладошкой безмолвно открывшийся рот и уже развернула плечи, чтобы бежать по назначению, но всё же решила действовать до конца.
- Юля! - позвала я, хотя понимала напрасность моей попытки.
И, отчаянно подойдя к трупу, потянула за плечо.
- А-а!!! - заорал вдруг "труп" и подскочил на постели.
- А-а!!! - в ответ заверещала я, и в туалет уже можно было не спешить.
Когда первый шок нашего знакомства прошёл, выяснилось, что Юля, поджидая меня, оставила дверь открытой, потому что звонок у них не работает. А сама от слабости задремала.
- А пятно на одеяле? - спросила я.
- Чай с малиной пью, - виновато пояснила девушка. - Болею.
Юля Куликулина оказалась полненькой круглолицей брюнеткой с короткой причёской типа "нестриженный пацан". Её воспалённые глаза и натёртый в связи с насморком остренький носик в совокупности с охрипшим голосом придавали ей сейчас вид милой беспомощности.
После официальных представлений, мы перешли на кухню пить чай, где Юля рассказала мне следующее.
- С Полинкой мы познакомились в училище. И как-то сразу потянулись друг к дружке. Так бывает, когда чувствуешь родственную душу. Поля мне понравилась, она была такая заводная и вечно что-то придумывала, экспериментировала. Вот, к примеру, рассказывает преподаватель, что в торт надо вбить два яйца, а она тут же вслух размышляет:
- А что будет, если вбить четыре или пять яиц? И - надо просто вбить или ещё и взбить? Либо, вообще, лучше без яиц? А если вместо орехов положить туда желуди? А, может, тесто замешивать не на молоке, а на ананасовом сиропе?
Знаете, для многих учёба заканчивалась сразу после звонка, а для Полинки этот процесс длился целые сутки. Она могла прибежать сияющая на занятия и радостно сообщить:
- Я сейчас такой классный рецепт торта придумала! Локотки оближешь!
Это у неё такое выражение было. Как достижение невозможного.
Потом нас Светлана Ивановна к себе пригласила. И тут уж Полинка во всю развернулась. Заведующая ей всё позволяла, когда увидела, что от этого всего большая польза, то есть прибыль получается.
- Юля, а кто такой "цезарь"? - напрямую спросила я, чтобы выяснить животрепещущий для меня вопрос.
Девушка запнулась и вытаращила на меня свои и так выпуклые серые глаза.
- Не знаю. Царь, наверное, какой-то.
- А Полина никогда не упоминала про него?
- Про кого, про царя?
- Ну, может, она кого-то или что-то так называла?
- Цезарем? Владимира? Да он не то, что на принца, на последнюю лошадь его младшего конюха не тянул. Болтун и хвастун! - У Юли от возмущения даже в носу пересохло, и насморк прошёл.
- А Владимир, это кто? - поинтересовалась я.
- Да Полинкин последний ухажёр. Вообще-то, она скрытная была, особенно, что касалось ее личных дел. Где-то пропадает, я спрошу, а она отмахнётся, да так, мол, пустяки. Но как-то мне призналась: "Понимаешь, Юлька, я хочу всё и сразу! У меня в голове столько задумок, что ждать просто некогда. А деньги, вот они, рядом ходят, ищут нашу привлекательность, нашу изюминку, наши капризы. В мире много удовольствий и наслаждений, но по-настоящему осчастливить мужчину может только женщина. И этот шанс нельзя упустить".
- А где сейчас этот Владимир?
- Кто его знает. Полинка его оставила с месяц назад, и он умер.
- Умер?!
- Ну, в смысле, исчез из её жизни навсегда.
- А собаки или кота у неё не было с такой кличкой?
- Ну, что Вы, какие собаки! Вы же знаете нашу работу. Не дай Бог, шерсть или даже волос в изделие попадёт. Скандал! Мне один клиент рассказывал. Люблю, говорит, женские волосы. Целовать их готов и даже каждый волосочек по отдельности. Но как увижу в супе или почувствую на языке эту самую волосинку… Кошмар! Слепая кишка через рот выскакивает посмотреть на это безобразие!
- А, может, она перстень так называла или какую-то драгоценность? - уже напрямую намекала я. Говорить про записку всем подряд не хотелось.
- Да что вам дался этот Цезарь? Кто он такой? - не выдержала Юля.
Болезнь повышает раздражительность. Я её понимала.
- У нас есть все основания полагать, - сказала я как можно весомее, - что Полина не просто погибла, а её убили и именно из-за какого-то "цезаря".
- Убили?! - в глазах девушки отобразился ужас.
- Да. Вот поэтому я и Вас прошу быть предельно осторожной.
- А что, и меня тоже… могут?
- Они ищут "цезаря", - ушла я от прямого ответа, чтобы излишне не пугать Юлю. - Скорее всего, это - драгоценность. Полина где-то ее спрятала, и они шерстят её ближайшее окружение.
- И что же мне теперь делать?
- А Полина Вам ничего не давала на сохранение?
- Нет.
- Просто, будьте внимательны и никому чужому не открывайте. А Вы вот двери не запираете.
- Так я же Вас ждала! И звонок у нас не работает.
- А что в доме мужчины нет? С кем Вы живёте?
- С родителями и младшим братом.
- Вот! Разве отец не может починить?
- Так он же у нас бухгалтер! - удивилась девушка моей непонятливости.
И для пущей убедительности рассказала такую историю.
- Как-то у нас утюг сломался, и мама попросила папу посмотреть его. Так он тут же сделал на бумаге математические выкладки, доказывающие экономическую выгоду от приобретения нового гладильного аппарата.
- Может, там всего лишь проводочек отошёл? - не унималась хозяйка утюга. - Из-за этого деньги выбрасывать? Конечно же, не тебе гладить. А мне без этого нельзя! - упрекнула она мужа.
И папа решился на отчаянный шаг. Он раскрутил утюг, что-то там поправил, снова собрал. Порадоваться папиному достижению собралась вся семья. Для проверки исправности он торжественно сунул вилку от утюга в розетку. Раздался резкий хлопок. Вспыхнуло пламя. Свет во всей квартире погас, а папа рухнул на пол. Мы с мамой в ужасе бросились к потерпевшему, а мой братишка не растерялся, вытащил вилку и включил выбитую автоматическую пробку. При свете выяснилось, что папа не пострадал, а упал, скорее всего, от испуга, хотя он убеждал всех, что его опрокинуло ударной волной. Этот случай окончательно убедил маму в правильности папиных математических доказательств в отношении электрических приборов.
- Юля, - спросила я, - а Вы у Полины дома бывали?
- Конечно.
- Вы там у неё случайно не видели каких-нибудь изделий из теста?
- Тортов что ли?
- Ну, не обязательно. Может, она лепила статуэтки или заготовки к своим новым произведениям.
- Нет, она на работе этим занималась. А дома у неё ничего ценного не было. Да, кстати! - Юля даже привстала со стула, - Мне соседи её рассказывали. Когда милиция приезжала квартиру осматривать, то там уже такой погром был! Точно. У неё что-то искали!
- А где же бабушка была?
- Бабушка уже третий месяц у своей сестры гостит. Где-то в Саратовской области.
- А ей сообщили об… этом?
- Наверное, нет. Всё равно б она на похороны не успела. Да и старенькая уже. Сердце не выдержит. Ведь и Петя погиб.
- А Вы его знали?
Девушка опустила глаза и отвернула голову.
- Знала.