- Хочу, - сказала Алла Константиновна с вызовом. - Наде необходимо модернизировать компьютер. Конечно, они с мужем не бог весть что ваяют, но в перспективе… Сейчас так модно: все эти пентиумы вторые.
- Уже третьи.
- Что? Ну да, пусть третьи, и еще этот Интернет. Сейчас все увлечены Интернетом, там все на этих серверах, и по телевидению без конца упоминают. Какой-то электронный адрес, где можно все вышеизложенное посмотреть.
- И вы хотели купить модем?
- Модем? Что это такое? Он нужен?
- Ну, для того чтобы выходить в Интернет, конечно. Какой у вас компьютер?
- Просто пентиум, кажется, без всяких цифр.
- Тогда не слишком просто сделать из него второй и третий.
- Но можно?
- Можно все, но за какие деньги?
- Я располагаю средствами.
- Тогда советую купить новый компьютер, а старый будет для того, чтобы ваш муж с племянницей не гоняли друг друга от компьютера, когда обоим приспичит что-то писать.
- Вот теперь верю, что вы тут продавец, - рассмеялась она. - Кстати, с племянницей моего мужа не знакомы? Это и есть Надежда Гончарова.
Леонидов посмотрел на девушку. На вид ей тоже было лет двадцать с небольшим, как и Соне, но она, очевидно, формировала свое мировоззрение под влиянием другой личности, не Клишина. Во всяком случае, в тени своей тетки ее не было заметно совсем: тоже блондинка, но пепельная, не платиновая, бледненькая, минимум необходимой косметики, стандартное молодое лицо, обычные джинсы и футболка, волосы собраны в хвост резинкой. Леонидов почему- то вспомнил эти страницы у Клишина, который так долго мечтал подобную резинку снять с волос любимой девушки.
Надя смотрела на него с вопросом, с чего вдруг такой интерес появился к ее невзрачной персоне? Тетка помогла:
- Надя, Алексей Алексеевич от своего друга-милиционера наслышан о загадочной смерти Павла Клишина. И он меня, кажется, подозревает, - засветилась кокетливой улыбкой она. - Вы, похоже, играете в частного сыщика?
- А что делать? Жизнь так скучна. Знаете, светские мероприятия мне не очень-то по карману, развлекаюсь как могу. - Он поддержал кокетливый тон. - Так помочь вам с компьютером?
- Вы меня почти уговорили: я готова купить новый, и именно у вас. Не обманете меня?
- Такую женщину, упаси боже!
- Я все больше и больше верю, что вы не милиционер.
- Разве милиционеры не умеют говорить комплименты?
- Они вообще ничего не умеют, - безапелляционно заявила Алла Константиновна.
Леонидов пожал плечами, не собираясь ничего опровергать, взял прайс и усадил ее и Надежду в кресла. Полчаса они обговаривали суть покупки, потом сделали заказ.
- И когда все это будет готово?
- Если вы не спешите, то в понедельник после работы я сам его привезу, установлю и покажу, как пользоваться Интернетом. Только оплатите какое-то время у провайдера. Сколько вам надо: несколько часов для пробы или сразу месяц?
- Ну, я и сама хочу в Интернет. - Алла Константиновна улыбалась все больше, а Алексею все меньше нравился ее заигрывающий тон.
"Неужели так заметно, что я в размолвке с женой, в последнее время женщины на меня уж слишком остро реагируют, а эта определенно ищет замену Павлу Клишину. Но я не супермен, не плейбой, человек весьма средних физических данных, чего уж тут рисоваться".
- Тогда я помогу вам выбрать наиболее экономный платежный план. Можете оплачивать только те часы, в которые точно кто-нибудь собирается работать.
- Как выгодно иметь среди знакомых толкового мужчину. Мой муж в технике ничего не понимает, не способен починить даже утюг.
Тут Алексей перехватил взгляд, которым Наденька одарила свою тетку, и подумал: "Вот теперь я почти наверняка уверен, кто отправил страницы "Смерти…", весьма нелестные для Аллы Константиновны".
- Я установлю вам компьютер в понедельник. - Он посмотрел на часы. - Уже почти семь, у меня дела в центре, мне пора ехать.
- А вы разве не постоянно здесь работаете?
- Так в магазине остаются еще двое продавцов, а у меня свои колеса, приходится мотаться по закупочным делам.
- Так вы в центр?
- Да.
- Тогда у меня к вам просьба.
- Пожалуйста.
- Захватите Наденьку до "Комсомольской". Она сегодня с Ленинградского вокзала обратно на дачу уезжает, до понедельника. А у меня, как назло, срочные дела, не успеваю ее подбросить, а с парой таких сумок мотаться в метро…
- Подвезу, - согласился Леонидов.
- Нет-нет, что вы, я сама. - Девушка неожиданно испугалась так, что Алексей и сам растерялся.
- Надя, что ты как ребенок, - зло прикрикнула на нее тетка. - Не к маньяку же я тебя в машину сажаю, не дури.
- Неудобно.
- Господи, вот воспитание! - Гончарова передернула плечами. Вообще, Леонидов уже заметил, что это ее любимый жест, она все время как будто стряхивала с себя резкие и неприятные слова, которыми злоупотребляла, чтобы они отскакивали, не задерживаясь, и не портили красивую одежду. - Интеллигентность, Наденька, хороша до определенного уровня, а потом тебе могут просто сесть на шею. У меня тоже высшее образование, но пора уже и другие науки осваивать в твоем возрасте. - Она, покосившись на Алексея, опять лукаво засмеялась. Надя покорно пошла за ней и Леонидовым на улицу к машинам.
Из багажника своего белого "форда" Алла Константиновна достала две внушительные сумки, поставила перед Леонидовым, он перенес их в багажник своих "Жигулей".
- У меня нет, ну, совершенно нет времени, чтобы отвезти тебя на вокзал. Ты все понимаешь, - сказала на прощанье Гончарова племяннице и села в белый "форд". Леонидову махнула ручкой и тут же исчезла, ловко влившись на своей иномарке в плотный поток машин.
- Садитесь, Надя. - Леонидов открыл перед девушкой переднюю дверцу.
- Ой, я сзади.
- Вы же не пассажирка такси, а моя знакомая. Я не буду донимать вас разговорами, честное слово.
Надя робко села вперед.
- Пристегнитесь.
Она не слишком удачно потянула за ремень, он застрял. Алексей протянул руку помочь и почувствовал, что Надя краснеет.
- Я не привыкла ездить на машинах, - оправдываясь, сказала она. - Тем более впереди.
- Разве тетя не приглашает вас иногда куда-нибудь с собой?
- Алла? - Девушка даже испугалась. - Нет, нет.
Он осторожно вывел "Жигули" с места для парковки: по стажу вождения и ловкости лавирования в потоке машин до Гончаровой Алексею было далеко. Нарушив обещание, он все-таки попытался разговорить робкую Надю:
- А вы чем занимаетесь?
- Учусь.
- У дяди в университете? - догадался Леонидов.
- Да, на филологическом.
Минут через десять разговора ни о чем он решился:
- Надя, а Павла Клишина вы знали?
Девушка даже заметалась на своем сиденье, схватилась зачем-то за сумочку, щелкнула замком, снова его закрыла.
- Он приходил, - произнесла она как-то нейтрально.
- Не к вам, конечно? - Да, это была не Соня, Надежда Гончарова вообще считала противоположный пол состоящим целиком из жителей другой планеты, даже не в состоянии была признаться в знакомстве с любовником собственной тетки.
- Он к дяде приходил.
- Но вы с ним общались?
- Только на почве литературы.
- Вам нравились его книги?
- Да, - твердо сказала она.
- Глядя на вас, никогда бы не подумал, что вы поклонница такого извращения жизни, описания таких темных ее закоулков.
- Вы читали? - оживилась она.
- Читал.
- Но не поняли, что тут дело не в извращении. - Надя менялась на глазах, обретала уверенность, твердость, когда начала говорить о литературе. - Талант может проявляться в самых разных формах, можно ненавидеть человека и не принимать все, что он пишет, но не признать, что он наделен даром слова, нельзя. У Павла был талант, несмотря на то что это очень своеобразный талант.
- Да, серьезный разговор, не для машины, - усмехнулся Леонидов. - Движение слишком оживленное. Не возражаете, если мы в понедельник об этом поговорим?
- О чем? - опять испугалась она.
- О вашем кумире.
- Он не кумир.
- Кто тогда?
Она не ответила, Алексей понял, что Клишин успел запустить когти и в эту чистую душу, возможно, даже вызвать к себе любовь, и перешел на более нейтральную тему:
- Надя, простите, но не могу не спросить: почему вы с дядей живете?
- Когда три года назад приехала поступать в университет, дядя предложил пожить у него. Я сдала экзамены, поступила, а потом привыкла и осталась жить, да и не гнал никто из дядиной квартиры. Он - мой научный руководитель, я помогаю ему искать в архивах материалы. В этом году был юбилей Пушкина, мы очень много работали.
- Да, это был, наверное, ваш год, вы тоже Гончарова. Родство-то установили?
- Откуда вы знаете?
- Вам знакома такая книга Клишина, как "Смерть на даче"?
Тут она совсем растерялась и заявила:
- Все это клевета. Мой дядя - самый лучший человек, и я никогда не послала бы…
- Значит, вы все-таки послали?
- Вы правда не из милиции?
- Чем он вас взял, Надя?
- Алла нам не нужна. Она - плохая.
- И вы решили помочь ее посадить?
- Вы ничего не знаете.
- Зато могу догадываться. Кому Алла больше мешала - вам или дяде? Или вы ее ревновали к Павлу?
- Мы приехали.
- Разве? - Они и на самом деле подъехали к площади трех вокзалов. - Надеюсь, вы не откажетесь в понедельник оценить вместе со мной возможности нового компьютера? Или не появитесь теперь?
- Скажите, вы прочитали те последние листки?
- А у вас еще есть? - настаивал Алексей, но она упорно продолжала о своем:
- И вы не считаете, что у Павла был талант?
- Вообще-то мне было интересно читать.
- Вот видите: неприятно, но интересно. Знаете, а я в понедельник приеду, - пообещала Надя.
Алексей припарковал машину на платной стоянке у Ленинградского вокзала, вылез из "Жигулей", достал огромные сумки.
- Как же вы собирались с таким грузом ехать в метро?
- Я привыкла.
- Давайте я вас до электрички провожу?
- Это не обязательно, я дойду.
Он без разговоров взял сумки и понес их в сторону касс Ленинградского направления. Надя послушно пошла за ним. У входа в здание Алексей сказал:
- Идите покупайте билет, я донесу вам сумки до электрички и пойду.
- Спасибо.
На пути к платформе народу было, как всегда, полно. Люди бежали к вагонам, толкались и не обращали друг на друга никакого внимания в этой суете; продавцы пирожков и хот-догов хрипло и монотонно выкрикивали призывы купить их товар; сумки, тела, ноги, руки, мороженое, пирожки и бутылки с пивом и водой крутились здесь, как кусочки цветного стекла в калейдоскопе, распадаясь временами на бессмысленные груды разного и тут же выстраиваясь в каком-то одном направлении. Алексей определил, куда перетекает основной поток, и стал проталкиваться туда, оглядываясь назад, где там Надя. Дойдя наконец до вагона, он еще раз посмотрел на девушку с недоумением:
- Как же вы дойдете? От станции пешком далеко до вашей дачи?
- Я привыкла, - снова сказала она. - Давайте вещи, спасибо.
Надя привычно взялась за ручки и потащила тяжелые сумки в вагон. Там еще были свободные места, но электричка быстро заполнялась народом.
"Она наверняка уступит кому-нибудь место, такой уж характер, и будет стоять часа полтора, потом выйдет одна на платформу и пойдет, быть может, через лес, несколько километров пешком. И сама понесет сумки. Такие девушки не любят принимать одолжений, а особенно о них просить", - подумал Алексей и опять вспомнил Соню, вздохнул и побрел назад, вразрез с потоком толпы, норовившей то и дело сбить его с курса и развернуть обратно, к зеленым вагонам.
2
Когда Леонидов приехал домой, ему захотелось просто полежать на диване, посмотреть хороший старый фильм, в котором нет ничего о мафии, больших деньгах, наездах, трупах, наркотиках, а есть просто любовь, пусть нисколько не похожая на то, что происходит в жизни, но зато полная нежности, надежды и тихой веры в понятные и обыденные чудеса.
Он так и сделал и уже почти успокоился, и душа его размягчилась, плавно перетекла в область горла и сердца, обволакивая их сладкой грустью, тело воспарило вверх, откуда его сбросил в один момент неожиданный телефонный звонок. Леонидов подумал было, что снова звонит настырный Михин, но это был не Игорь.
- Алексей Леонидов? - Нежный голос сладко завис на последней ноте в телефонной трубке в ответ на леонидовское сухое "алло".
- Да. Кто это?
- У тебя так много женщин, верный муж? Угадай!
- Соня, кто тебя научил этим пошлым репликам из текста водевилей?
- Не ты.
- А я уж подумал, что ты соврала про свою хорошую память и номер моего телефона не запомнила.
- Ты один?
- Нет, - соврал Леонидов.
Соня засмеялась:
- У тебя что, тот мужик, который на вашу дачу через дырку в заборе лазает?
- Ты подсматриваешь все-таки? - растерялся Леонидов.
- Ну, ходить возле вашего забора мне пока никто не запретил, а если кто-то лезет на чужую дачу через дыру в штакетнике, мимо такого зрелища пройти трудно. Вдруг я могу задержать злоумышленника и получить хотя бы "мерси" от господина коммерческого директора?
- Не можешь, этот мужчина не тот типаж. Просто я алкаш, а жена ругается, вот и соображаем на троих, пока она не видит.
- Я так и поняла, - засмеялась Соня. - А был еще и третий? Хорошо, что не напросилась, а такая мысль возникала.
- Ты пьешь?
- А есть другой способ быть своей в мужской компании?
- Слушай, чего тебе надо? По-моему, у тебя период полового созревания затянулся, проявляешь нездоровый интерес к мужчинам. - Алексей решил нахамить, чтобы избежать соблазнов. В данном случае лучшим способом защиты была вынужденная агрессия.
- У меня здоровый интерес, - возразила Соня. - Можно, я сейчас приеду?
- Я на работе устал.
- А ты трус, Алексей Леонидов. - Он порадовался только тому, что Соня не дошла еще до фамильярных "Лешиков" и "Лешечек" в обращении с ним, от остального просто в дрожь бросало.
- Соня, я тебе не подхожу. Вот тот мужик, что вылезал из моего забора…
- Он мне не понравился, - оборвала Соня.
- Почему?
- Я люблю блондинов.
- А я просто выгорел, на самом деле у меня бабушка армянка, дед грузин, на глазах голубые контактные линзы, а нос вообще с горбинкой, просто я ее не ношу.
- Сойдет. Пока не восстановишь свой природный цвет, я от тебя не отстану. Ну, не хочешь сразу, давай постепенно, шаг за шагом приближаться к великой тайне природы.
- Я для тебя староват. А не попытаться ли тебе найти кого-нибудь помоложе?
- Ничего, антиквариат ценится дороже. Подвези меня завтра на дачу, я экзамен сдала.
- На пять?
- Ага, пополам за два сразу. Я выйду на краю поселка и сделаю вид, что сошла с электрички. Идет?
- Во что ты меня втягиваешь? - тоскливо спросил Алексей.
- В отношения. Ты во сколько заканчиваешь рабочий день?
- Сам не знаю. У меня он ненормированный. - Леонидов еще надеялся, что Соня оставит его в покое.
- Тогда я тебе часов в шесть на работу позвоню. Ну?
- Хорошо, - сдался он.
- Давай номер телефона.
Он покорно назвал, Соня уточнила:
- Кого спросить? Господина коммерческого директора?
- Просто меня.
- Все, договорились. Опять пожелаешь спокойной ночи?
"Пожелаю, чтобы тебе завтра еще один экзамен назначили", - мысленно ответил он и сказал вслух:
- Ты пойди, Соня, погуляй, может, кто-нибудь на джипе подвернется.
Она засмеялась опять и положила трубку.
Услышав гудки, Леонидов понял, что нежный лирический фильм интереса больше не вызывает, вся чистая любовь кажется сплошными соплями, женщины - шлюхами, мужчины - ослами, а плавная музыка - похоронным маршем по его собственной нравственности.
Он со злости переключил канал на какие-то очередные новости и погрузился в мысленную борьбу с уважаемой гражданкой Совестью.
…В шесть часов следующего дня по внутреннему телефону он услышал удивленный голосок Марины:
- Алексей Алексеевич, вас спрашивает какая-то Соня. Соединять?
- Да, соединяй, - поспешно сказал Леонидов и услышал иронический хмык в трубке. Потом, после паузы, неуверенно спросил: - Соня?
- Да. А к вам так просто не прорваться, Алексей Алексеевич. "Как вас представить" да "Я узнаю, не занят ли…". Так мы едем?
- Через час буду свободен.
- Я подъеду к вашему офису. Адрес скажите.
Положив трубку, Леонидов подумал: "Это будет шоу, если еще у дверей магазина она сядет в мою машину". Вовремя подумал, потому что Марина уже заглядывала в дверь:
- Алексей, Соня - это кто?
- Соседка по даче. Попросила подвезти, у нее сумки тяжелые, а в электричках сейчас такое творится. - Он вздохнул сокрушенно, развел руками. - Пятница, конец недели, все на дачу едут.
- А! - понимающе кивнула Марина. - Я подумала, может, родственница…
- Почти.
- Понятно. Там Лобанов на "холде" висит, соединять?
- Конечно.
Соня, естественно, была без вещей. Небольшая дамская сумочка и набитый чем-то мягким полиэтиленовый пакет с ярким рисунком в счет не шли, все поместилось в салон вместе с самой девушкой, одетой все в те же обтягивающие брюки до колен с крохотными боковыми разрезами и нечто трикотажное, тоже обтягивающее, с прозрачными плечами. Марина Лазаревич уже с работы ушла, но двое сотрудников офиса Соню засекли, переглянулись удивленно, и Леонидов понял, что слух обязательно поползет.
- А я тебя, похоже, скомпрометировала, - довольно промурлыкала Соня, когда они отъехали от офиса.
- Очень было надо?
- А как же? Отвоеванные позиции надо сразу же закреплять.
- И что ты уже отвоевала?
- Это место в машине. - Она ласково провела рукой по старому серому чехлу.
- Не слишком шикарно? - съязвил Леонидов.
- С чего-то надо начинать? Знаешь, что мешает моим ровесницам удачно выйти замуж?
- Ну-ка, ну-ка. - Алексей приготовился услышать очередную философскую клишинскую мысль и не ошибся.
- Желание получить все сразу. Они не могут увидеть в браке перспективу, а он все время должен идти по восходящей. Если же изначально имеешь все, куда же дальше двигаться? Только вниз. А я хочу все выше и выше, к сияющим звездам. Ты в состоянии подарить мне звезду, Леонидов Алексей?
- Нет, звездный лимит исчерпан, это уже не ко мне. - Ему нравилось разговаривать с покойником, это было похоже на дух и медиума, только не нужно было ни крутящихся столов, ни нарисованного алфавита, ни полумрака. - А про перспективу брака это, конечно, двоюродный братец тебе говорил?
- А ты врешь, что не знал Павла.
- Мы с ним никогда не вступали в диалог…
Она посмотрела странно, прикинула что-то:
- Ты из-за жены так к нему относишься?
- При чем здесь жена?
- Ну, у них же был роман, она совсем недавно еще была с Павлом… Не хочу намекать, но… Ты ведь знаешь?