- Я лишь хочу сказать, что мой отец был убит, а Керх перенял его дела. Отца убил Керх или кто-то по его поручению.
Эллистер остановился и испуганно взглянул на меня.
- Вы даже не отдаете себе отчет в том, что предлагаете, - наконец сказал он. - Вы не сможете даже попасть к Керху. В городе он появляется только в сопровождении телохранителя. Однако, если каким-то чудом вы что-то сделаете с ним - спастись вам не удастся.
- Я готов на любой риск. Единственное, о чем я прошу вас, это тоже пойти на риск - поверить мне. Если я буду схвачен, от меня никто ничего не узнает о вас.
- Не нравится мне эта затея, - нерешительно произнес Эллистер.
- А я и не ожидал, что она вам понравится. Вы же сами сказали, что с противником нужно драться тем же оружием, которое применяет он сам… Вы можете достать мне револьвер?
Эллистер закусил губы, помолчал, а затем решительно заявил:
- Подождите здесь.
Он вышел в прихожую, закрыл за собой дверь, снял трубку телефона и попросил соединить его с номером 2–33–46. Затем заговорил так тихо, что я услышал только дважды повторенное слово "револьвер".
Кончив разговор, Эллистер просунул голову в дверь и быстро сказал:
- Ждите тут. Мне нужно одеться и ненадолго выйти. Если хотите, почитайте какую-нибудь книгу.
- Мне не до чтения. Вы достанете мне револьвер?
- Думаю, что да. Ведь по должности мне приходится встречаться с самыми разными людьми… Я вернусь минут через пятнадцать-двадцать. - Он спрятал голову за дверь, как суслик, юркнувший в норку, и спустя минуту я услыхал его быстрые шаги на крыльце.
"Все же странный тип этот Эллистер, - подумал я. - Далеко не каждый оставил бы совершенно незнакомого человека ночью в своем доме. А он сделал не только это, но еще и согласился вооружить меня".
Видимо, он ненавидел Керха так же искренне, как и я, хотя и был витающим в облаках идеалистом вроде Кауфмана. Вспомнив старика, я перенесся мыслью к его внучке Карле. Где она окажется лет через пять? Чем тогда будет заниматься? Увижу ли я ее снова? Чувствует ли она, что я думаю о ней?
Было уже три часа ночи. Я попробовал закурить, но первая за всю ночь сигарета показалась мне противной, и я затушил ее. На дорожке у дома, а затем на крыльце послышались торопливые шаги.
Распахнулась дверь, вошел Эллистер.
- Достали?
Эллистер вынул руку из кармана пальто и, держа за дуло, протянул мне массивный автоматический пистолет.
- Надеюсь, вы умеете обращаться с таким оружием? - спросил он. - Я вам помочь ничем не могу. Тут я полный профан. Будьте осторожны. Он заряжен.
Я взял у него пистолет, оказавшийся "кольтом" военного образца, вынул обойму и убедился, что она полна.
- Неплохая штука! А еще патроны у вас есть?
Эллистер протянул мне небольшую квадратную коробочку. Выражение его лица при это было такое, словно он был до смерти напуган собственной решительностью.
- Но мне все же нужны еще и деньги. Я уже сказал, что меня сегодня полностью обчистили.
Эллистер достал из кармана бумажник из крокодильей кожи и отсчитал пять десятидолларовых бумажек.
- Если потребуется еще, не стесняйтесь, - заметил он. - Однако если попадетесь, не ссылайтесь на меня. Вам это не поможет, а мне доставит кучу неприятностей. Вы понимаете?
- Я уже сказал, что вы можете вполне рассчитывать на меня. Деньги я возвращу при первой же возможности.
- Пустяки. Надеюсь, вы не намерены возвратить мне пистолет?
- Если я сделаю то, что собираюсь, мне придется ликвидировать его.
Эллистер открыл дверь на крыльцо и неловко сунул мне руку.
- Желаю успеха, - сказал он. - Будьте осторожны.
- Постараюсь. Вашей помощи не забуду.
Я вышел на темную улицу и направился к центру города.
XI
Пройдя пять-шесть кварталов, я внезапно оказался в районе трущоб, окружавших деловой центр города со всех сторон.
Вывеска ночного кафетерия напомнила мне, что я уже давно ничего не ел. Зашел в безлюдную забегаловку и сел в углу, за перегородкой.
- Яичницу, - сказал я молодому человеку в грязном фартуке, подошедшему к моему столику и принявшемуся лениво вытирать его каким-то рваньем.
- Кончилась. Осталась только жареная рыба с картошкой.
- Хорошо. Давайте рыбу.
Продолжая дремать на ходу, официант ушел. Мой стол был накрыт рваной клеенкой в клетку, у стенки стояли сахарница, флакон с уксусом, солонка, перечница и небольшая бутылка без ярлыка с томатным соусом, из-за которой выглянул таракан, но, решив, что я не заслуживаю его внимания, не спеша пополз по своим делам. На стуле рядом со мной лежала оставленная кем-то газета. Я взял ее, смахнул таракана и, взглянув на газету, обнаружил, что передовая в ней называется: "НАШ ГОРОД - ПРИМЕР ДЛЯ ВСЕЙ СТРАНЫ". В статье, в частности, говорилось:
"… В течение последних месяцев наша страна охвачена небывалой по размаху волной рабочих беспорядков. То в одном городе, то в другом, то на одном заводе, то на другом рабочие, подстрекаемые агитаторами и террористами иностранного происхождения, устраивают забастовки, часто сопровождаемые насилиями, чем нарушают все свои обещания американскому народу и создают всяческие помехи благородной работе наших лидеров…
…Благодаря милости господней и проницательности наших руководителей наш город оказался пока избавленным от подобных неприятностей. Еще два года назад отцы нашего города, руководимые мудрым и многоопытным Алонзо Сэнфордом и вновь избранным мэром Фрименом Эллистером, предвидя возможность рабочих беспорядков, предприняли все необходимые меры для уничтожения в зародыше всяких предпосылок этого. Пользуясь попустительством правительства, агитаторы Конгресса производственных профсоюзов, коммунистические пропагандисты и прочие подстрекатели проникли на фабрики и заводы, пытаясь заложить там основу для своей разрушительной революционной деятельности. Однако блюстители порядка и спокойствия города с помощью нашей замечательной полиции оказались на высоте. Все агитаторы и смутьяны, пытавшиеся сорвать наши усилия внести посильный вклад в укрепление благополучия страны, были своевременно выявлены и соответствующим образом обезврежены…
В результате мы можем вполне справедливо гордиться, что наш город является одним из немногих спокойных районов в хаосе рабочих беспорядков, охвативших всю страну. Наш образ жизни является подлинно американским, и мы с гордостью предлагаем всей стране следовать нашему замечательному примеру".
- Здорово, а? - спросил подошедший официант. - Я тоже прочитал это.
- И вам понравилось?
- Понравилось?! Не морочьте мне голову! - Он поставил передо мною тарелку и яростно плюнул на пол. - Мои отец и мать работают на одной из фабрик Сэнфорда уже больше тридцати лет, однако сейчас они получают меньше того, что получали раньше. Там было начал работать мой брат, но как только он попробовал заикнуться о кошмарных условиях труда, его избили до полусмерти и выгнали из города. Брата отнесли к числу тех самых "агитаторов-иностранцев", о которых пишет эта газетенка. А он такой же "иностранный агитатор", как я Иисус Христос!
- Ну, а как другие относятся к этой статье?
- Кто хочет верить вранью - верит. Это те, у кого лежат деньжонки в банках и кто надеется и дальше наживаться на других. Большинство же понимает, что все написанное здесь чушь, рассчитанная на совсем уж наивных простаков. Черт побери, ведь все же знают, кому принадлежит эта газета!
- Сэнфорду?
- Вы умеете отгадывать!.. Вам подать кофе?
- Да.
Официант принес кофе и удалился.
Я заканчивал есть, когда в кафетерий кто-то вошел. Инстинктивно я опустил голову, чтобы меня не было видно из-за перегородки. Это оказалось весьма кстати. Так как по ту сторону перегородки зазвучал голос Джо Солта:
- Ну, а теперь можешь вернуть мне портфель.
- С величайшим удовольствием, - отозвался официант. - Вы думаете, мне страсть как хочется хранить под прилавком это добро?
- Не понимаю, о чем ты говоришь. Все работники страховых фирм обычно носят с собой портфели. Разве я не имею права носить портфель?
- Сейчас вы уже говорите, что продаете страховые полисы? Не дай бог, чтобы полиция обнаружила ваши "полисы" у меня под прилавком! Тогда я пропал.
- Не бойся! Ни один полицейский не посмеет сунуть нос в мои дела. - Звякнула брошенная на прилавок монета. - Вот, выпей за мой счет и не чихай. Будь здоров!
- Да, да, - проворчал официант. - Вы-то всегда выйдете сухим из воды, Солт.
- Мистер Солт для тебя, понял?
Дверь за Солтом захлопнулась.
- Чтоб ты сдох, мерзавец! - пробормотал ему вслед официант.
Я осторожно выглянул из-за перегородки и, убедившись, что Солт ушел, тоже направился к выходу, наскоро расплатившись с официантом.
Выйдя на улицу, увидел, что Солт успел уже пройти полквартала. Он шагал не торопясь, небрежно размахивая портфелем. Я последовал за ним, надеясь, что Солт приведет меня к Керху или еще к кому-нибудь, с кем мне следует познакомиться получше. Теперь, когда я был вооружен, во мне укрепилась уверенность в себе.
На следующем углу Солт пересек улицу и зашагал дальше. Я осторожно шел по другой стороне, готовый в случае, если Солт обернется, скрыться в первом же подъезде. Редкие пешеходы и еще более редкие машины встречались порой на улице, но Солт шел ни на кого не обращая внимания. Какая-то женщина, стоявшая под фонарем, тронула его за рукав и с мольбой посмотрела на него, но Солт оттолкнул ее. Она задрала юбку, сунула руку за чулок и, вытащив оттуда скомканные бумажки, показала ему. Солт оглянулся, и я быстро нырнул в темную подворотню. Не заметив меня, они перешли через улицу. Солт, словно муж-деспот, шагал впереди, а женщина, как рабыня, трусила за ним. Они направились к моей подворотне. На всякий случай я взялся за пистолет, прижавшись к стене позади груды пустых картонных коробок.
Шаги раздавались все ближе, тяжелые и уверенные - Солта, торопливые и легкие - женщины.
- Отстань, Герти, - послышался голос Солта. - Нет денег, нет и товара.
Они остановились у подворотни в слабом мерцании уличного фонаря. Их огромные тени лежали передо мной на грязном асфальте. Тень женщины подняла руку к голове и замерла, словно в агонии.
- Я уплачу, только дай мне покурить, - настоятельно просила она. - А за прошлую неделю рассчитаюсь завтра…
- Не могу.
- Я хочу домой, - прошептала женщина. - Я хожу по панели с восьми вечера. Дай мне покурить, Джо. Я не сплю третьи сутки…
- Нет. С удовольствием выручил бы тебя, но мне предстоят кое-какие расходы.
Ее тень приблизилась к его тени.
- Если ты дашь мне покурить, я приглашу тебя к себе домой. Ведь я когда-то нравилась тебе, Джо…
- Разве? Возможно. Но я не плачу за это, детка…
- Пожалуйста, Джо… Оставь мне хотя бы один доллар, чтобы завтра пообедать…
Он оттолкнул ее. Мне хотелось изобразить из себя Робин Гуда - отдубасить Солта и отдать женщине всю марихуану из его портфеля. Но, в конечном счете, это не принесло бы ей пользы, а мне тем более.
- Я не могу больше тратить на тебя время, Герти, - грубо сказал Солт. - Заплати за прошлую неделю, а остальное за наличные.
- Ладно, грязный Шейлок!
Его тень двинулась с места и начала удаляться.
- Джо, куда же ты?! - в отчаянии закричала женщина. - Не уходи! Вернись!
- "Пожалуйста, вернитесь!" И я люблю, когда меня зовут "мистер Солт".
- Пожалуйста, вернитесь, - едва слышно произнесла она и добавила: - Мистер Солт…
- Деньги.
Она покорно подошла к нему и протянула то, что сжимала в кулаке. Он щелкнул замком портфеля и сунул ей небольшой пакетик. Я наблюдал за ними поверх картонных коробок.
- Теперь поблагодари меня, - сказал Солт. - Мне не понравилась твоя шутка.
- Спасибо, мистер Солт, - дрожащим от страха и ненависти голосом произнесла женщина. - Спасибо, мистер Солт… Спасибо, мистер Солт…
Он повернулся на каблуках и вышел из подворотни. Бормоча слова благодарности, она последовала за ним, словно побитая собачонка, ненавидящая и боящаяся своего хозяина. Затем их тени разошлись. Я остался один. Осторожно выбравшись на улицу, я вновь последовал за Солтом.
На следующем углу он свернул налево. Я перебежал через улицу и взглянул за угол - Солт исчез.
На Мейн-стрит, около входа в ресторанчик, над которым светила красная неоновая вывеска "ОБЕДЫ ПО-ИТАЛЬЯНСКИ" я, всмотревшись внутрь через витрину с выставленными в ней картонным омаром и засиженной мухами порцией алебастрового мороженого, увидел Солта в будке телефона-автомата. Судя по выражению его лица, он взволнованно возражал своему собеседнику, как человек, которому дают какое-то поручение, а он не хочет выполнять его.
Я спрятался за угол и стал поджидать Солта. Через несколько минут он вышел из ресторана, но уже без портфеля. Шел Солт быстро, был явно чем-то расстроен. Я снова последовал за ним. Он миновал Лилиан-стрит, Уэст-фармер-стрит, пересек небольшой скверик и зашагал по бульвару Фентон. Только тут я сообразил, что мы приближаемся к улицам, на которых мне довелось играть мальчишкой, и названия их сами, без всякого усилия с моей стороны возникли в памяти. Я прошел мимо железной ограды кладбища, через которую когда-то карабкался, и сейчас она показалась совсем низенькой.
Бульвар Фентон представлял собой аллею из огромных вязов и кленов, освещаемую через равные интервалы фонарями, что значительно облегчило мне слежку за Солтом. Я остановился у дома, около которого играл, когда он еще строился; на его стене, на мокрой известке, мною было тогда нацарапано имя. Сейчас этот дом никак не выглядел новым. Я задержался возле него всего на несколько секунд, но когда оглянулся, Солта уже не было. Бегом бросился за ним, но в это время из-за угла впереди показалась длинная черная машина, следовавшая в том же направлении, куда шел Солт. Я инстинктивно спрятался за куст, и, как тут же выяснилось, вовсе не напрасно. Машина поравнялась с фонарем, и при его свете я увидел за рулем Гарланда.
Через два дома от угла внезапно распахнулась дверь, и в полосе света, вырвавшегося из прихожей, мне удалось рассмотреть Солта, стоявшего на крыльце. Он вошел в распахнувшуюся дверь, и она тут же закрылась за ним.
Машина Гарланда между тем скрылась из виду. Я остался один в темноте, недоуменно размышляя над некоторыми вещами. Мне, например, было совершенно непонятно, почему Солт навещает мою мачеху в доме моего покойного отца не когда-нибудь, а в четыре часа ночи.
XII
Улица была совершенно пустынной, и, не таясь, я приблизился к дому, в который вошел Солт. В гостиной, выходившей окнами на улицу, в которой миссис Вэзер еще недавно принимала меня, горел свет, однако из-за плотно задвинутых штор я не мог ничего разглядеть. У меня мелькнула мысль проникнуть в дом через парадную дверь, однако я тут же отказался от этого. Вряд ли ее оставили незапертой, но даже если бы мне и удалось войти, все равно меня сразу бы услыхали или увидели из гостиной. Поэтому я обошел вокруг дома и направился к двери, ведущей из кухни во двор. Она оказалась на запоре. Я снял башмаки, связал их шнурками, повесил на шею, по водосточной трубе взобрался на террасу второго этажа и через окно проник в дом. Оставив башмаки на верхней ступеньке лестницы, я осторожно спустился в кухню, оттуда прошел в столовую и, неслышно ступая по ковру, подкрался к полуприкрытой двери в гостиную. Мне никого не удалось увидеть, но до меня отчетливо донеслись голоса.
- Не понимаю, - говорил Солт, - почему ты так боишься этого сопляка! Он пытался стращать меня, однако я быстро отделался от него. Он удрал, как трусливая собака, поджав хвост.
- Да, но ты мужчина, - тихо ответила миссис Вэзер, - и знаешь, как обращаться с подобными типами…
- Что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя? Выставить его из города? Пожалуйста, мне это нетрудно.
- Я его не боюсь, но вечером он угрожал, что…
- Угрожал? Черт возьми, почему же ты не позвала меня? Он не отделался бы так просто.
- Я же сказала, что не могла дозвониться тебе допоздна…
- Ты ведь любишь своего мальчика, к которому всегда можешь обратиться с любой просьбой, Флорэн?
- Джо, ты прелесть. С тобой я чувствую себя так хорошо и спокойно…
Некоторое время в комнате царило молчание, нарушенное только после длительного поцелуя.
- Ты сводишь меня с ума, крошка! - хрипло воскликнул Солт.
- Подожди, Джо. Мне нужно серьезно поговорить с тобой, - спокойным и трезвым голосом отозвалась миссис Вэзер. - Джон Вэзер грозил убить меня, хотя не думаю, что он решится на это. Однако у него хорошо подвешен язык, и я опасаюсь, что он может устроить мне некоторые неприятности. В городе все еще живут кое-какие друзья его отца, и он может обратиться к ним…
- Ну и что? Тебе нечего тревожиться.
- Дай бог, дай бог… - неуверенно протянула миссис Вэзер и умолкла.
- Я схожу с ума по тебе, Флорэн. Мне было очень тяжко, когда ты порвала со мной.
- Я не могла рисковать.
- А теперь можешь? Я что-то не понимаю тебя.
- Сейчас у меня нет иного выхода, - повысила вдруг голос миссис Вэзер. - Я готова пойти на любой риск. Так дальше продолжаться не может. Я места себе не нахожу.
- А мне вот кажется, что ты сидишь сейчас спокойно.
- Спокойно? - Миссис Вэзер натянуто засмеялась. - Я сижу как на вулкане, хотя этого никому, и даже тебе, Джо, никогда не говорила.
- Разве этот Вэзер, - медленно спросил Солт, - имеет против тебя козыри?
- Пока нет, но боюсь, что скоро будет кое-чем располагать.
- Чем, моя крошка? Не бойся, скажи мне.
- Ничем, если ты согласишься мне помочь. Тогда мы сможем жить спокойно всю жизнь.
- Ты же знаешь, что я сделаю для тебя все, что бы ты ни попросила. Говори. Что я должен сделать?
- У тебя ведь есть револьвер?
- Да, но не с собой. - В голосе Солта проскользнула визгливая нотка. - Ты же знаешь, Флорэн, я не люблю работать с оружием, хотя в нашем городе могу открутиться от чего угодно.
- Знаю, Джо, знаю и поэтому прошу тебя пойти на некоторый риск, а взамен предлагаю себя и половину всего, что у меня есть. Мы будем всегда вместе и все делить пополам.
- За то, что я отправлю на тот свет Джона Вэзера? Пожалуйста. Ради тебя готов на все.
- Не Вэзера, Джо. Если ты исполнишь мою просьбу, он не сможет даже мизинцем прикоснуться ко мне. Я хочу, чтобы ты убил Роджера Керха.
- Керха?! - одновременно удивленно и с ужасом не столько переспросил, сколько прохрипел Солт.
- Да, Керха, - спокойно подтвердила миссис Вэзер.
- А я-то считал, что вас с Керхом водой не разольешь! Боже мой, Флорэн, что ты говоришь?!
- Ты боишься?