Но что же делать? Телефон мобильной связи Агамова он знал, однако как отреагирует Вячеслав, если действовать через его голову? Сейчас, на счастье, его просто нет на месте – может быть, воспользоваться этим и этим же потом оправдаться в случае чего?
Решившись, Молибога набрал номер Агамова. После трех долгих гудков в наушнике раздался голос Давида:
– Слушаю.
– Это Алексей Петрович, – представился Молибога. – Тут такое дело, Давид Георгиевич.
– Не крути, – сердито оборвал Агамов. – Говори прямо, я сейчас за рулем.
– Сегодня в восемь назначена встреча в "Золотом драконе" по известному вам поводу, – решился Алексей Петрович. – Снегирев требует вашего присутствия. Говорит, скажи, что я так хочу. Иначе отказьшается давать гарантии.
– Сколько слов, – усмехнулся Давид. – Ладно, Славе не говори, а закажи столик на троих, я буду…
В ресторан Молибога приехал первым. Для него был приготовлен все тот же кабинет-кабинка в углу, только сегодня у стола стояли три кресла. Устало опустившись в одно из них, Алексей Петрович закурил и стал ждать.
Бронежилет он сегодня не надевал, но по привычке прихватил пистолет, хотя, по большому счету, прекрасно понимал, что никакой стрельбы не предвидится: здесь идет борьба умов и нервов.
Минут через десять появился Агамов. Молча пожал руку советнику Чумы и, устроившись за столом, углубился в изучение меню. За этим занятием и застал их неслышно подошедший Снегирев – как всегда элегантный и невозмутимый.
– Добрый вечер.
– Присаживайтесь, – передавая ему меню, предложил Давид и обернулся к Молибоге. – Иди, Алеша, поужинай в кабинете директора. А платежку оставь мне.
Новый, неожиданный удар! Подрагивавшими от нервного возбуждения пальцами Алексей Петрович положил на стол перед Агамовым копию платежки и молча удалился.
Ему нанесли оскорбление! Они хотят говорить вдвоем, а он вроде связного, или, что еще хуже, мальчика на побегушках? Как любит выражаться Славик – "шестерка"? Ну, скоты! Испортить им обедню и вернуться под каким-нибудь предлогом? Но вспомнив, как пришлось потеть в офисе Кай Фэна, как молчал там, не смея ничего возразить, сам Чума и только Давид чувствовал себя почти на равных, Алексей Петрович решил смять свою гордость и спрятать ее до поры в карман: его час еще придет! А потом, не к лучшему ли все это? Если дело пойдет наперекосяк и Гудилин потом загремит, вся ответственность ляжет на Агамова!
В кабинете директора он по-хозяйски расположился за столом, приказал принести бутылку водки, закуски, выпил первую рюмку и стал ждать – не позовут ли его опять в зал?..
– Ты давно покинул Дальний Восток, Давид? – раскрывая меню, как бы между делом поинтересовался Снегирев.
– Давно, Саша, давно, – засмеялся Агамов. – Кстати, возьми платежку и отдай мне оставшиеся копии, чтобы закончить с этим паскудным делом.
– Имя тебе нужно? – тонко улыбнулся Сан Саныч.
– Сам знаешь, что нет, – пряча кассеты в кейс, откликнулся Давид. – Честно говоря, я очень рад, что ты наконец решил встретиться со мной.
– Ну, рано или поздно, мы все равно бы встретились.
– Лучше рано! – Агамов многозначительно поднял палец. – Ты сейчас поставил не на ту лошадь, Саша! Я сегодня весь день думал о тебе. – Он небрежно бросил на стол маленький белый шарик липкого вибродатчика: – Твоя игрушка? Ты не мог просто позвонить старому знакомому и коллеге, а решил подслушать, о чем он говорит в своем авто?
– Извини, – Снегирев закатал шарик в бумажную салфетку и опустил в карман пиджака. – Так надо!
– Кому надо, тебе? – тонкие губы Агамова растянулись в презрительной ухмылке. – Давно переговорить со мной, во что тебе было надо!
– Я здесь, – напомнил Сан Саныч.
– И это прекрасно!
Агамов разлил в маленькие рюмочки принесенную официантом водку и сам положил на тарелку Снегирева закуски, ухаживая за ним, как хозяин за дорогим гостем.
Первый тост подняли за встречу, второй – за здоровье родных и близких, а третий за взаимопонимание.
– На Востоке лежит мощная страна, о которой у нас умалчивали десятилетиями, – покуривая, тихо сказал Давид. – Ей явно не хватает территории, и рано или поздно она начнет расширяться. Ветер дует с Востока, Саша, и этот ветер несет много-много долларов. Здесь, в представительстве одной фирмы, есть очень приличный человек нашего круга. Ты меня понимаешь? Я хотел бы тебя познакомить с ним.
– Ты считаешь, что правильно выбрал лошадь, на которую поставил? – осторожно спросил Снегирев.
– Да, это значительно серьезнее и перспективнее, чем все паки и чумы вместе взятые, – глядя ему прямо в глаза, твердо ответил Агамов.
"Китайцы? – подумал Сан Саныч. – Сейчас Кореец, но он один! Пусть вокруг него крутятся соплеменники, но их горсть. А китайцы? Они проворачивают здесь уже многомиллионные сделки, даже не имея ни гроша, смело вступают в переговоры по любым вопросам на уровне заместителей министров и выше, щедро накачивая их в своих ресторанах. В целом большая часть зарегистрированных в России китайских фирм инвестиций в нашу экономику не приносит и налогов в бюджет не платит! Они служат для прикрытия криминальной деятельности и операций более серьезного характера. Вот куда влез Давид?!"
Снегирев прекрасно знал, что существует целая сеть китайских фирм, занятых исключительно обслуживанием своих соотечественников, легально или нелегально прибывающих в Россию: гостиничный бизнес, питание, разного рода "услуги", например – незаконное продление виз, оформление видов на жительство без реальных на то оснований, и даже незаконное добывание паспортов российских граждан. Не говоря уже об охране и защите своих интересов. И китайцев становится здесь все больше и больше – они тянутся по проторенной дорожке друг за другом. Многие российские города, в том числе и столица, уже стоят на пути создания собственных чайнатаунов. И сейчас, в дополнение к азербайджанским, чеченским и прочим национальным криминальным сообществам, на территорию России проникла и расширяет сферу влияния китайская мафия – "Триада", имеющая многовековые традиции, широчайшие финансовые возможности и мощные международные связи. А биться с ней не просто: труднопреодолимые языковый и этнокультурный барьеры, неизвестные нашим спецслужбам и милиции криминальные кадры и методы их работы.
Да, Давид заставляет о многом задуматься, в частности о том, действительно ли он поставил на ту лошадку?
– Арвид тоже здесь, – прервал его размышления Агамов. – Гудит, как шмель, но со своими старыми методами непременно наломает дров.
– Он уже выходил на меня, – не стал скрывать Снегирев. – Ищет!
– Все ту же дискетку? – хищно оскалился Давид.
– Да.
– Ты знаешь, он уже доискался до того, что недавно люди Чумы пытались его убрать, дабы не путался под ногами: старику всадили три штуки из "макарова" в сердце.
– Он убит? – удивленно поднял брови Сан Саныч. – Арвид?
– Живой, – Агамов зло примял сигарету в пепельнице. – Он никогда не расстается с бронежилетом, закамуфлированным под кожаную куртку. Еще та закваска, не мне тебе о нем рассказывать. Пули пришлись в пластину, старика здорово помяло, но теперь оклемался и снова выполз на свет.
– Живучий.
– Да, я слышал, его хотели прибить на квартире покойного Юри, но то ли не добили, то ли кто-то помешал. Он сам рассказывал одному моему человеку.
– Ты успел подобрать ключик к окружению старого тролля?
– Зачем зря терять время? – самодовольно ответил Давид. – А дискета плавает где-то в казино или около него, нутром чую! Поищи ее для нас, не прогадаешь!
– Для человека нашего круга, с которым ты хотел меня познакомить? – уточнил Снегирев.
– Да. Все прочие должны пойти по боку!
– На нашем профессиональном языке это всегда называлось вербовкой, – заметил Сан Саныч.
– Зачем ты так? – обиделся Давид. – Какие вербовки? Просто один старый приятель и коллега хочет помочь другому и ждет помощи в ответ. Я хочу, чтобы ты перешел на мою сторону баррикад, Саша! Поэтому тут же откликнулся на твой зов. А ты – вербовка!
– Ну хорошо, что я должен сделать?
– Чаще оставаться в стороне, – вполне серьезно ответил Агамов.
– Не всегда получится, – с сожалением прищелкнул языком Снегирев. – Обстоятельства бывают сильнее меня.
– А ты разучился подчинять их себе? Будь осторожней с Арвидом, он способен закусить удила. Есть сведения, что именно он подсунул вам некоего Меркулова. Темная лошадка.
– У тебя все тот же жаргон жокея, – усмехнулся Сан Саныч. – А насчет Меркулова? Он классный специалист! И бывший близкий друг Ояра Юри, еще с молодости.
– Юри работал на латышей, на резидентуру Арвида, а до того служил в военной разведке.
– Я знаю, – кивнул Снегирев. – Кстати, там же в молодые годы служил Меркулов, но потом его выгнали из-за одной дочки высокопоставленного партийного босса.
– Приглядись к нему, – повторил Агамов. – Повнимательнее! А встречу с человеком нашего круга я тебе устрою… если ты согласен на мои предложения.
– Как я могу от них отказаться? – усмехнулся Сан Саныч. – Но почему ты ни разу не зашел и даже не позвонил? Лола была бы так рада увидеть тебя! А мы получаем твои письма с почтовым штемпелем Хабаровска. Не стыдно? Родственник называется! И ведь, заметь, я первый тебя нашел!
– Особенно я не прятался. К тому же я знал, за кого отдаю свою сестру, но, тем не менее, о нашей встрече Лоле ни полслова!
– Излишнее предупреждение.
– Ну, – Агамов немного наклонился над столом и протянул через него руку. – Мы по-прежнему в одной команде, Саша?
– Да! – твердо ответил Снегирев и крепко пожал ладонь Агамова. – Но ты должен прикрыть меня!
– Не волнуйся, дорогой, – Давид разлил по рюмкам оставшуюся водку. – Мы оба должны уцелеть в любых передрягах. Я не хочу, чтобы моя сестра стала вдовой, а племянники сиротами!
Выпив, Сан Саныч некоторое время молча закусывал, размышляя о чем-то, потом поднял на Агамова глаза:
– Человечка уберите чисто, не как Малахора. Чтобы и комар носа не подточил.
– Я сам прослежу, – успокоил Давид. – Главное, помни: держись в стороне, чтобы ненароком не задело. Я дам тебе телефон для связи со мной в любое время суток. И еще один номерок, по которому ты можешь передать, что срочно ищешь меня, если я вне пределов досягаемости. В экстренном случае там помогут или найдут меня.
– Номер надежный?
– Секретаря человека нашего круга. Запоминай…
– Спасибо, – Сан Саныч встал. – Рад был тебя видеть. Иди, вызволи из директорского кабинета этого борова, а то он там уже, наверное, позеленел от злобы. Мне кажется, он человек мстительный.
– Я успокою его долгими торгами, – засмеялся Агамов. – Он глуп и поверит, что ты никак не соглашался дать гарантии.
– До встречи! – Снегирев слегка хлопнул родственника по плечу. Тот улыбнулся в ответ и молча направился к служебному входу в подсобные помещения ресторана…
Глава 10
Наретин приехал в больничный комплекс под вечер, когда деревья старого парка уже слились в сумерках в единую, темную массу, почти не пропускавшую света угасающего дня. Даже вездесущие вороны уже успели устроиться в своих огромных, похожих на лохматые шапки гнездах на ночлег. После слякотного, опять попавшего в полосу теплого ветра с Атлантики города здесь, на небольшом пятачке пространства, со всех сторон окруженного старинной постройки зданиями, не так донимал пронизывающий ветер и, казалось, сохранились остатки зимы, начисто размолотой шинами и растоптанной ногами многочисленных пешеходов. Под деревьями парка узкими языками лежал сероватый снег, а у больших мусорных баков даже намело небольшой сугробчик.
Поставив машину рядом с "жигулями" Анзора, Наретин вышел и осмотрелся. У мусорных баков возился старик в грязном больничном халате и накинутой на плечи телогрейке. Очистив помойное ведро, он направился к входу в морг.
– Эй, – окликнул его Юрик. – Ты оттуда?
Он показал пальцем на лесенку, ведущую в подвал мертвецкой, куда ему самому, по собственной воле, не очень хотелось спускаться.
– Ну? – приостановился старик. – Чего надоть-то?
– Анзор там? Позови.
– Отчего не позвать, – согласился Степаныч, скучавший без общения. – А вот ты скажи мне, почему всегда обязательно желали, чтобы мы жили в обществе своем непременно в строе, государстве, а не просто как люди? А?
– Анархист ты, дед, – сплюнул Наретин. – Анзора позови.
– Вот, вот, – спускаясь по лестнице, приговаривал Степаныч. – Только дай или того кликни, а ответить никто не могет.
Зайдя в прозекторскую, он скинул ватник и сердито буркнул протиравшему шваброй пол Анзору:
– Кличут тебя там.
– Кто?
– А я знаю? – ворчливо ответил Степаныч, устраиваясь на своем любимом месте за столом, где лежала книга регистрации. – Мужик какой-то.
Анзор бросил швабру, быстро накинул ватник и бегом кинулся наверх – наверное, это кто-то из своих. Родственники умерших предпочитали договариваться об услугах со словоохотливым Степанычем, при случае умевшим пустить слезу и ловко выжать из безутешной родни лишнюю купюру.
Наверху Анзор сразу увидел знакомую фигуру Юрика и, повинуясь его знаку, пошел за ним следом за мусорные баки, туда, где стояли машины. Остановившись, Наретин щелчком отбросил окурок и, как только Анзор приблизился, сгреб его за грудки и рывком притянул к себе:
– Ты что, сучий потрох? Шутки вздумал шутить?
– В чем дело? Ты с ума сошел? – попытался освободиться Анзор, но Наретин был выше, крупнее и сильнее его. Он сдавил телогрейку у горла киллера и зло прошипел:
– Почему Старик жив?
– Жив?! – у Анзора от удивления вылезли из орбит глаза, и он разом перестал сопротивляться: нет хуже вины, когда "клиент" жив.
Юрик отпустил его, достал пачку сигарет, закурил сам и сунул одну в рот обалдевшего от таких вестей Анзора. Дал прикурить и уже спокойнее сказал:
– Отвалялся и встал. Ползает по улицам уже, гнида старая.
– Не может быть! – загорячился Анзор. – Я ему три штуки девятимиллиметровых из "макарова" в сердце всадил. Три!
Для пущей убедительности он показал Юрику три растопыренных грязных пальца.
– Всадил, – презрительно скривил губы Наретин. – В бронежилет под пальто!
Анзор сразу вспомнил фигуру последнего "клиента" – темная, надвинутая на глаза шляпа, клетчатый блеклый шарфик, небрежно замотанный вокруг шеи, всегда распахнутое долгополое ратиновое пальто и под ним наглухо застегнутая кожаная куртка. Вот в чем дело! Поэтому пальто нараспашку! Оно просто не застегивалось.
– Я не виноват, – зачастил Анзор. – Кто знал про бронежилет? Надо было заранее предупредить…
– Надо было бить в голову, – оборвал его Юрик. – Там всего-то расстояние двадцать-тридцать метров. Как арбуз разлетелась бы. А сейчас Чума зажевал совсем. Ты же его знаешь.
– Вах! Я сам едва ушел, – жадно затягиваясь, вновь начал оправдываться Анзор. – Охрана начала лупить из "узи" с глушителями, одного я положил в доме, думал, уже все, не вырвусь. Автомат нельзя было брать: куда с ним в центре? А ТТ у меня нет, попросили тогда дать Игорю Соболеву, и с концами. А из ТТ я бы его точно прошил, как на швейной машинке!
Наретин мрачно молчал. Что возразишь? Анзор делал все правильно и, если бы не этот проклятый жилет… А Чума как с цепи сорвался, требует убрать Старика. Но разве можно повторять одно и то же несколько раз в неделю? Теперь нужно время, чтобы "клиент" успокоился и его бдительность притупилась. Да как это объяснить шефу, если он ничего не хочет слушать? Хорошо, подвернулось новое дельце, и он ухватился за него.
– Надо реабилитироваться, – веско сказал Юрик.
– Что? – Анзор поглядел на него, как на недоумка. – Я больше туда не пойду! Если Чума так хочет, пусть дает и нам жилеты и еще бойцов: устроим засаду на шоссе и располосуем из "калашниковых", а еще лучше – добавить пару гранат. И аминь!
– Все расписал? – усмехнулся Наретин. – Теперь слушай сюда! Надо взять нового "клиента".
– Нового? – сразу оживился Анзор.
– Да, но не просто взять, а чтобы даже следов его не осталось. Может, его в твой морг голенького пристроить? Анатомов ваших купим, не проблема.
– У нас не криминальный морг, – отрицательно мотнул головой киллер. – Куда мы его с дырками от пуль? Или удавленного. Врачи ни за какие деньги не согласятся: им же кича! Чистенького его не притащишь.
– Это так, – мрачно согласился Юрик. – В лесу зарыть, так бродячие собаки могут растащить: их сейчас полно, голодных, после дачного сезона.
Некоторое время они курили, раздумывая, куда девать тело очередного "клиента", чтобы не осталось никаких следов. А хозяин жестко поставил непременное условие, чтобы тот исчез бесследно!
– В крематории знакомых нет? – с надеждой спросил Наретин.
– Нет, – вздохнул Анзор. – Крематорий – это было бы да, но… – И тут он вспомнил. – Болото!
Юрик недовольно поморщился: везти "клиента" придется чуть не за тридевять земель к незамерзающему болоту, в глубине которого били ключи. Однако, похоже, другого выхода нет.
– Живого возьмем и повезем, – решил он. – Тем более Чума хочет, чтобы он перед концом помучился.
Наклонившись к уху Анзора, он шепнул ему несколько слов, и киллер плотоядно оскалился:
– В лучшем виде сделаем. Можем даже шефу кое-что на память привезти.
– Не требовал, – сухо ответил Юрик и приказал: – К четырем утра заеду. Чтобы был готов!..
После разговора со Снегиревым – такого мерзкого, жестокого и неприятного – Виталий Евгеньевич еще более упрочился в мысли: делать ему в этой стране больше совершенно нечего! Как это у поэта: давно, лукавый раб, замыслил я побег? Вот и Жамин твердо решил бежать от всех – проклятого Пака, чистоплюя Сан Саныча, готового удавить тебя на собственном галстуке, подленького гомика Генкина, от тех, кто заставил его ввязаться в аферу с лжеинкассацией. А Снегирев, кстати, вообще грабитель, еще и деньги заставил перевести на счет неизвестной фирмы, наверняка, принадлежащей ему и Паку.
Нет, пора, брат, пора! Так частенько говорил сам себе Виталий Евгеньевич, и не только говорил, но и деятельно готовился, скрывая это от всех, даже от супруги.
В банке он большую часть времени старался проводить в кабинете и лишний раз не ходить по коридорам. Цветкову по селектору не вызывал, а как-то раз случайно встретившись с ней, сделал вид, что не замечает девушку, и важно прошествовал мимо, даже не удостоив ее взглядом. Ну ее к бесу! В частности, и из-за нее тоже возникли крупные неприятности. Но скоро он будет вспоминать их лишь как кошмарный сон. А лучше забудет совсем, напрочь, словно отрубит топором все прежнее. Сбросит их тут, как ящерица сбрасывает хвост.
Для успокоения нервной системы он стал гулять с Диком по утрам и даже отваживался выводить его вечером, правда, не решался особенно удаляться от подъезда. Вроде бы, все утихло и про него забыли. Федюнин похоронен, а вместе с ним и пренеприятнейшая история…