- Молодец. - Костя оглянулся. - Теперь слушайте, мужики. Сейчас наш доктор побеседует с задержанным, а вы следите, чтобы их никто не беспокоил. Если у кого-то возникнут вопросы, посылайте ко мне. Я в ординаторской. И от монитора глаз не отводить. Заметите что-нибудь неладное - сразу в палату. Чтобы с головы доктора ни один волос не упал. А ты, Саша, если почувствуешь, что дело запахло керосином, сразу подай знак.
- Какой знак?
- Ну… - Костя на секунду задумался. - Хотя бы руку подними. Правую.
- Хорошо, - согласился Саша. - Подниму. Если почувствую.
- Вот и хорошо. Договорились. Давай, удачи тебе. Створка распахивалась все шире, и Саше открывался интерьер небольшого бокса. Рядом с дверью видеокамера, водруженная на массивный черный штатив. Справа, у стены, старенькое кресло, на спинке которого видны надписи, сделанные шариковой ручкой. У противоположной стены - аккуратно застеленная больничная кровать и серая обшарпанная тумбочка, на которой в стеклянном стакане бумажный цветок. И фигура человека у окна. Высокая, тонкая, не слишком худая, но изящная. Казалось, она висит в воздухе. Даже безразмерная больничная пижама не могла скрыть отличного сложения Потрошителя. Убийца наблюдал за происходящим на улице, привычно скрестив руки на груди и задумчиво наклонив голову. Он даже не обернулся на звук открываемой двери.
13 апреля, четверг. День. Гончий Саша шагнул в бокс, прислушиваясь к собственным ощущениям. Он сам не знал, почему это делает. Скорее всего Костя и два этих бугая заразили его своей неуверенностью. Но в отличие от них у него имелся довольно богатый опыт общения с… скажем так, не совсем стабильными в психическом плане людьми, и он полагался именно на врачебный инстинкт и интуицию. Однако, к немалому своему удивлению, не чувствовал какого-либо дискомфорта. Створка закрылась, дважды щелкнул замок. Саша шагнул к креслу. В это мгновение Потрошитель заговорил.
- Я уже начал беспокоиться, что вы не придете, - сказал он. Голос убийцы оказался совсем не таким, как на записи. Встроенный микрофон видеокамеры здорово менял тембр. Потрошитель говорил мягко и не просто спокойно, а умиротворяюще.
- Вы знали, что я приду? - спросил Саша и сразу же почувствовал себя увереннее. Гром не грянул, молния не сверкнула. Потрошитель не кинулся на него с опасной бритвой. "Господи, - подумал он, - это же самый обычный случай. ОБЫЧНЫЙ. Убийца - всего-навсего убийца, не более того. Не с точки зрения противозаконных действий, а с точки зрения психики. Точнее, психопатологии. Я уже видел сумасшедших, имел с ними дело, разговаривал. И не один раз".
- Кто-то должен был прийти, - философски заметил Потрошитель.
- Я не журналист, - понял его по-своему Саша. - И не следователь.
- Я знаю. Взгляните в окно, - предложил убийца. - Это интересно.
- Что именно? - спросил Саша, останавливаясь у кресла.
- Посмотрите. - Потрошитель не оборачивался. Саша подошел к окну и посмотрел сквозь грязноватое стекло на улицу. Внизу бурлила толпа. Человек двести. Темное море людских голов волновалось, то наступая на крыльцо, то откатываясь назад. Саша даже заметил мелькание плаката, укрепленного на высоком древке. Правда, из-за большого расстояния он не смог прочесть, что на нем написано.
- Смерть Потрошителю, - пробормотал убийца. - Эти люди требуют моей смерти, даже не зная, кто я. Забавно, не правда ли?
- Их можно понять. Они жаждут правосудия.
- Правосудия? - медленно повторил Потрошитель. - Эти люди знают о правосудии не больше, чем болтун о силе слова. Саша пожал плечами:
- Женщин-то вы убили.
- Может быть, - неопределенно качнул головой Потрошитель.
- Теперь они требуют мести. Их нельзя осуждать за это.
- Так все-таки мести, а не правосудия. Мести!
- Есть разница?
- Такая же, как между церковью и инквизицией. Ничего общего. Вторая лишь прикрывается именем первой. Потрошитель повернулся и внимательно посмотрел на Сашу. Надо заметить, взгляд у него был не слишком приятный. Острый, пронзительный, однако ничего жуткого в нем Саша не заметил. Тем не менее он почувствовал некоторую неловкость.
- Присаживайтесь, - пригласил Потрошитель. - Боюсь, это не самое удобное кресло, но другого я предложить не могу. Саша опустился в кресло, сказал:
- Думаю, нам обоим будет удобнее, если и вы присядете тоже.
- Я не люблю сидеть на полу, - убийца усмехнулся.
- А чем вас не устраивает кровать?
- Я в ней сплю, - ответил Потрошитель таким тоном, словно сама мысль о сидении на кровати казалась ему кощунственной. - Благодарю вас, но не стоит беспокоиться. Итак? С самого начала от их разговора стало здорово потягивать официозом. Чтобы хоть немного сгладить это ощущение, Саша достал из кармана блокнотик, ручку, спокойно перебросил страничку. Спросил вроде бы слегка рассеянно:
- Почему вы прогнали врача? Вчера вечером? Потрошитель презрительно фыркнул:
- Врача?
- Допускаю, что он не слишком понравился вам как человек, но как врач…
- Вы называете врачом человека, с которым даже не знакомы.
- Это необязательно. Я не был знаком и с… ну, хотя бы с Наполеоном Бонапартом, тем не менее мне известно, что он - гениальный полководец.
- А вы уверены в том, что не были знакомы с Бонапартом? Скажем, в прошлой жизни? - спросил Потрошитель и улыбнулся. - Я бы, на вашем месте, не был столь категоричен. Это первое. Второе: вы готовы отдать руку за то, что человек, беседовавший со мной вчера, - действительно врач? Саша не без интереса взглянул на собеседника. Заявление о знакомстве с Наполеоном прозвучало как дешевая симуляция. Того и гляди дальше последует что-нибудь вроде: "Разве вы не помните? Вас познакомили в Версале, в 1793 году". Хотя, подумал он, в определенной логике этому человеку не откажешь.
- Я задал вопрос: готовы ли вы отдать руку на отсечение за то, что мой вчерашний посетитель - врач? Саша усмехнулся. Он не замечал отчетливого кататонического возбуждения у собеседника, но тот говорил напористо и жестко, что свидетельствовало об определенной эмоциональной неустойчивости.
- Положим, нет. Но если он не врач, то кто же?
- Кто угодно, только не врач. Сто лет назад его и близко не подпустили бы к полноценной врачебной практике. В лучшем случае он осматривал бы богатых бездельников и подавал бессмысленные советы.
- Чтобы делать подобные заявления, надо хорошо знать человека.
- Вовсе нет, - фыркнул Потрошитель.
- Вы лечились у этого врача?
- Нет. И вам не советую.
- Но, если вы никогда раньше с ним не встречались, откуда вам известно, что он плохой врач? - нанес удар Саша и с любопытством уставился на Потрошителя. Какова будет реакция? Он ведь попался сам в собственную ловушку. По идее, тот должен был озадаченно замолчать, но вместо этого убийца засмеялся и хлопнул в ладоши:
- Чудо! Чудо, чудо, чудо!
- Вы хотите сказать, что это было знание свыше? - констатировал Саша, ожидая закономерного ответа. Если бы Потрошитель сказал "да", можно было бы вставать и уходить. На девяносто девять и девять десятых Саша был бы уверен в симуляции. Однако вместо прямого ответа собеседник поинтересовался:
- А вам бы этого хотелось?
- По крайней мере, такое начало разговора получилось бы интригующим. Потрошитель улыбнулся.
- Персонал меняется утром. Вчера я слышал, как одна из сестер сказала своей напарнице о том, что после замечательного ночного веселья ей очень не хотелось идти на работу. - Он поднял руку с оттопыренным пальцем и чуть пригнул голову, словно прислушиваясь к чему-то. - Наша беседа состоялась около восемнадцати часов, а от этого врача уже пахло спиртным. Между тем, поздний вечер - самое напряженное время, особенно в такой больнице, как эта. Выйдите в коридор и спросите любого из служащих. К тому же, человек, с которым я разговаривал, - неврастеник, у него обкусаны ногти на руках. Вы по-прежнему станете утверждать, что он - достойный врач? - Саша усмехнулся и покачал головой. - Как видите, никакого чуда и никаких мистических сил. Я вас разочаровал?
- Скорее удивили необычной наблюдательностью.
- Спасибо. При такой жизни поневоле приходится быть наблюдательным, - улыбнулся Потрошитель.
- Чем же вы занимаетесь? - Саша откинулся на спинку кресла. Он тщательно следил за движениями и мимикой убийцы.
- Знаю, невежливо отвечать вопросом на вопрос, но не могу удержаться. Вы-то как думаете?
- Убиваете женщин.
- Неужели это все, на что способно ваше воображение?
- Ах да, Божье предназначение. Кажется, на этом вы закончили вчерашний разговор?
- Нет, - покачал головой Потрошитель. Он сразу посерьезнел и стал похож на молодого нравоучительного лектора. - Вчерашний разговор мы закончили на ошибке Евы. Точнее, на Каине, ставшем братоубийцей. Дальше мы не пошли. Ваш врач оказался неспособным сделать даже элементарные выводы.
- И каковы же, по-вашему, эти выводы?
- О, они просты. Очень просты. Добро и Зло со времен сотворения мира существуют бок о бок, неразрывно. И не только существуют, но еще и борются между собой. Как и в любой другой войне, в этой есть свои жертвы. Самая первая - Адам. Вторая - Авель. Дальше по нарастающей.
- Полагаю, вы до всего додумались сами? - спросил Саша.
- Мне не надо ни до чего, как вы выразились, "додумываться". Я знаю. И знаю, поверьте, доподлинно.
- Из-за этого "отрицательного начала" вы и решили убивать женщин?
- Дались вам эти женщины. Откройте глаза, поднимите голову и посмотрите в небо. Оно бесконечно!
- И все-таки давайте для начала обсудим дела земные, если не возражаете.
- Отчего же, - разом поскучнел Потрошитель. - Коли уж вы настаиваете… Я ничего не решал.
- Разве?
- Я не вправе ничего решать. Тем более за Него.
- Хорошо. Я поставлю вопрос иначе. Это Бог подсказал вам, что вы должны убивать? Потрошитель отвернулся к окну, всем своим видом давая собеседнику почувствовать, насколько ограниченны его вопросы и насколько скучно самому Потрошителю.
- Во-первых, Бога не существует. Во всяком случае, в том смысле, который вкладываете в это слово вы. Впрочем… Если вам удобен данный термин… извольте. Во-вторых, Он не подсказывает, а призывает. В-третьих, не затем, чтобы убивать, а затем, чтобы сдерживать Зло.
- По-вашему, женщины - Зло, - утвердительно кивнул Саша.
- Только что вы сказали глупость, - наставительно ответил Потрошитель.
- Но вы же не убиваете мужчин?
- Мужчины умирали не реже женщин, - пожал плечами Потрошитель. - А то и чаще, уверяю вас. Саша навострил уши. Это было похоже на косвенное признание в убийстве.
- Когда? Где? - быстро спросил он.
- Не сейчас и не здесь. Давно. Очень давно. Фактор "мужчина - женщина" не принимается во внимание, поверьте. Все зависит от того, на чьей стороне данный конкретный человек и каковы могут быть последствия его поступков в аспекте формирования будущего вашего мира.
- "Вашего", - повторил Саша. - А вашего?
- Не моего. Лично для меня будущее не играет роли.
- Почему?
- Я не имею отношения к вашему будущему. Для "призванного" же физическая смерть - тоскливый, болезненный, ужасный, но всего лишь переход.
- Откуда куда?
- Из жизни в жизнь. Саша записал в блокнот: "Убежден в реинкарнации". Поинтересовался спокойно, тоном врача, ставящего диагноз:
- Вы сказали: "Все зависит от того, на чьей стороне человек".
- Именно, - подтвердил Потрошитель.
- О чем конкретно идет речь?
- О Добре и Зле, разумеется. О чем же еще?
- Вы, конечно, на стороне Добра? Потрошитель отвернулся от окна, посмотрел на него прямо и твердо, примерно так же, как вчера смотрел на врача. Однако Саша не ощущал беспокойства. Напротив, он чувствовал себя едва ли не комфортно. Потрошитель помедлил, затем сказал негромко:
- Вы сейчас говорите так же, как мой давешний собеседник. Не стремитесь казаться глупее, чем вы есть. И не надо считать других глупее себя.
- Но… - Саша хотел было возразить, однако под твердым встречным взглядом осекся.
- И не надо врать, - предупредил мягко и спокойно Потрошитель. - Ложь, сиречь лукавство, - фундамент зла, прародитель самых страшных грехов человеческих. Именно с нее все всегда и начинается. Саша чувствовал себя ребенком, которого застали за торопливым поеданием варенья.
- Хорошо. Положим, я соглашусь с вашим утверждением. Вы убиваете не по своей воле, а за некое абстрактное Добро, по велению Бога. Все правильно?
- Боюсь, мне не удастся объяснить вам, что есть Бог на самом деле, - пробормотал Потрошитель. - Вернее, что есть то, что вы подразумеваете под этим словом.
- Почему же?
- Потому что это лежит за рамками ваших представлений о структуре мироздания. Вы настолько же далеки от правильного понимания Бога, насколько древние были далеки от понимания устройства мира. Говоря о Добре и о Боге, вы говорите об одном и том же.
- Я приму это во внимание. Но в остальном верно?
- Нет. Я никого не убиваю. Убивает "призванный", - давайте для простоты назовем его Гилгулом или Гончим, - я лишь создаю сопутствующие обстоятельства.
- А этот… хм, Гончий, он на стороне Добра?
- Конечно.
- В таком случае как же увязать ваши поступки со словами Бога о всепрощении? Ведь одна из библейских заповедей: не убий. Потрошитель улыбнулся, но одними губами. Глаза же его оставались абсолютно серьезными. В них плескалась пустота. Холодная и всеобъемлющая.
- Люди не перестают поражать своей наивностью, - произнес он. - Прежде чем ответить, я хотел бы задать вам несколько вопросов. Вы позволите?
- Пожалуйста.
- Откуда вам известно о заповедях?
- Из Библии.
- Естественно. Читаете ли вы книги?
- Конечно. В основном, правда, касающиеся работы. Научные труды, альманахи, журналы.
- Очень хорошо. А художественную литературу?
- Иногда.
- И много ли книг вы прочли?
- Это сложный вопрос. - Саша улыбнулся. - Я не помню точной цифры.
- Но, должно быть, не меньше нескольких сотен?
- Возможно. И что же?
- А теперь скажите, - Потрошитель наклонился вперед, но руки продолжал держать скрещенными на груди. - Вы поверили всему, что написано в каждой из этих книг?
- Конечно, нет.
- А ваши научные труды? Все ли в них правильно? Саша уже понял, к чему клонит собеседник, но соврать не мог, ибо ложь была бы слишком очевидной.
- Нет. Достаточно и спорных вопросов. Потрошитель выпрямился и развел руками. Брови его недоуменно взлетели вверх.
- Чем же отличается Библия от любой другой книги, прочитанной вами, скажите мне? Саша усмехнулся. Убийца загнал его в ловушку. Банальную демагогическую ловушку. Он подумал несколько секунд, а затем ответил:
- Полагаю, тем, что прошла через века. А еще тем, что в отличие от большинства других книг содержит четко сформулированные нравственные нормы человеческой жизни. В идеале, конечно.
- Я спрашиваю не о том. Физически есть ли какое-нибудь отличие? Бумага, краска, обложка? Может быть, на каждом экземпляре стоит личный автограф Господа?
- Нет.
- Тогда почему же вы молитесь на эту книгу? Почему верите всему, что в ней написано? Саша хмыкнул. Спор принимал философское направление, к которому он явно не был готов. Потрошитель не торжествовал. Он просто ждал ответа, а не дождавшись, продолжил:
- Как и прочие книги, прочитанные вами, Библия писалась людьми, а затем пересказывалась и переписывалась бессчетное количество раз. И тоже людьми. Люди решали, какие книги достойны стать каноническими, а какие нет. Люди сглаживали куски текста, переиначивая их в угоду своим сиюминутным представлениям о структуре мироздания. Я уж не говорю о погрешностях перевода, допущенных по незнанию или непониманию. Вы даже представить себе не можете, насколько нынешний текст Библии далек от первоначального. Небо и земля.
- Вы говорите так, словно читали первый вариант Библии.
- Первый рукописный вариант я, конечно, прочел. Но дело даже не в искажениях, так или иначе возникших с течением времени. Откуда вам известно, что Библия правдива ИЗНАЧАЛЬНО? Почему вы в этом уверены?
- Ну как же, - Саша слегка растерялся от подобного натиска. Не то чтобы он истово верил в Бога и был готов безоглядно защищать Библию. Но, ставя под сомнение точность Священного писания, Потрошитель рушил дальнейшую Сашину мотивацию в основе, тем самым выводя собственные суждения за границу спора. - Многие события, описываемые в Библии, находят подтверждение при археологических раскопках. Великий потоп, например. В газетах печатали, что Ноев ковчег действительно лежит на склоне горы Арарат. И по размерам он соответствует тому, который Библейский Ной построил по указанию Бога. Разве это не лучшее подтверждение правдивости Священного писания?
- Подтверждение события не есть подтверждение правильности его трактовки! - воскликнул Потрошитель. - И, раз уж речь зашла о Ное, простейший вопрос: из-за чего случился Великий потоп?
- Если мне не изменяет память… - пробормотал Саша, совершенно не готовый к детальному разбору библейских сюжетов, - люди были наказаны за то, что забыли о Боге. Предались разврату.
- Это две абсолютно разные вещи, - фыркнул Потрошитель. - Можно "забыть о Боге", но продолжать жить по заповедям. Не потому, что веришь, а потому, что привык так жить. Вот вы, например, атеист. В Бога не верите, но не воруете, не создаете себе кумиров, чтите отца и мать, ну и так далее. "Предаться же разврату" - подразумевает не остаться равнодушным к Богу, а действовать наперекор установленным Им законам. ПРОТИВО-действие, понимаете? - Убийца свел вместе ладони и нажал одной на другую. - Дословно в Библии написано: "Велико развращение человеков на земле!" Но, раз существует само противодействие, значит, существует и некто, оказывающий его. Софистика. Правильно?
- С точки зрения логики вполне, - согласился Саша.
- Далее, в Библии написано: "Прошло много сотен лет"! К моменту Великого потопа библейский Яхве отмерял людям по сто двадцать лет жизни. Книга Бытия, глава шестая, стих третий. Можете проверить. Значит, и людей на Земле было очень и очень немало. А теперь подумайте, насколько же могущественна должна быть эта противодействующая сила, если по всей Земле не сыскалось ни одного праведника, кроме Ноя! Как же такое случилось? Яхве - всемогущий Бог - и вдруг допустил такой разврат по всей Земле! Не странно ли?
- Вызывает вопросы, конечно.
- И какой же вывод вы делаете из всего вышесказанного?
- Простой: прежде чем идти сюда, мне следовало бы хорошенько проштудировать Священное писание, - улыбнулся Саша и вдруг… в самой глубине живота он снова ощутил отголосок ночной боли. Жгучей и острой. Она все еще жила, хотя и затаилась до времени. А еще показалось ему, что он различает крик собравшейся внизу толпы: "Цваот Га-Шем!"
- Священное писание вам не помогло бы, - отмахнулся Потрошитель. - Ответа вы в нем не найдете, хотя он прост: Зло оказалось сильнее Добра! Оно пожрало все. Из этого вытекает, что Зло изначально по меньшей мере равносильно Добру. Не отринуто Добром, а равносильно ему.
- Говоря "Зло", вы имеете в виду Сатану? - уточнил Саша.