Даниэль слушал, и его лицо на глазах заливала пунцовая краска. Да, отваги Айрин не занимать. Ума тоже. Но и ум, и отвага вряд ли помогут, если не до конца знаешь врага. Ни Айрин, ни даже Грэму не понятна суть поступков Кортеса. А вот Даниэль теперь, кажется, понял! Потому что в какой-то мере был столь же азартен и непреклонен в этом азарте, как Гедеоне. Правда, он не сделался рабом денег, так же точно свалившихся на него соблазнительным бременем. Но не сделался - только потому, что ему слишком важно оставаться самим собой. В этом - их с Гедеоне очевидное отличие, быть может - единственное. Или нет! Кортесу плевать и на то, что будет с его душой: он в нее не верит. А Даниэль постоянно ощущал, как бесприютно и страшно станет душе, если однажды его болид, прочерчивая стремительную грань между жизнью и смертью, вдруг не удержится на этой грани. Так неужели дать своему одинокому хрупкому "я" съежиться от ужаса перед мраком и бездной? Ну уж нет!
Однако сейчас дорогу Кортесу решилась перейти Айрин, бесстрашный комиссар Айрин Тауэрс, и если она грозит отнять у него немыслимую, колоссальную прибыль, помешать, нарушить его планы, то он не станет размышлять. Он…
- Ладно, - Даниэль постарался улыбнуться. - Я понял. Не бойся, Грэм: заезд я выиграю. Постараюсь! Если ты не перемудришь с пит-стопами. На дурную-то голову. В кровати надо спать!
- Голова у меня в порядке, - мрачно отозвался технический директор. - Ладно, иди одевайся. Я тут еще раз все осмотрю и проверю. Вон и механики идут.
Даниэль вышел из боксов своим обычным упругим шагом, но к раздевалке почти бежал. Влетев туда, перевел дыхание. Все на месте - комбинезон разложен на скамье, нижний эластичный костюм ("шкура") - на другой. Тут же - подшлемник. Шлем, поблескивая прозрачным забралом, стоит на столике.
Лоринг вытащил из кармана мобильник, набрал номер.
- Алло! - ответил после трех гудков звучный голос Гедеоне Кортеса.
- Мистер Кортес, здравствуйте! Это - Даниэль Лоринг.
- Да, - голос хозяина фирмы звучал слегка удивленно. - Доброе утро. А что ты?..
Он хотел спросить, вероятно: "А что ты делаешь сейчас? Почему за час двадцать минут до заезда звонишь по телефону, а не готовишься к старту?"
Однако Даниэль не дал ему договорить:
- У меня мало времени, сэр. Я скоро должен быть на старте. И я там буду. И надеюсь выиграть, хотя вам хотелось бы совершенно другого результата.
- Что? - теперь, кажется, изумление в голосе Гедеоне было искренним. Что же его так изумило: полная осведомленность Лоринга или то, что он имеет наглость о ней говорить?
- Я знаю о вашем сговоре с одним из боссов "Скид-корпорейшн", и о ваших финансовых штучках тоже знаю, - Лоринг сам изумлялся твердости своего голоса. - Но речь не об этом. У вас ведь была сегодня комиссар Скотленд-Ярда Айрин Тауэрс?
- И сейчас здесь, - спокойно ответил Гедеоне.
Лоринг на миг стиснул зубы, но тотчас резко выдохнул и снова заговорил:
- Так вот, мистер Кортес. Вам не удалось убить меня газетной травлей. И не удастся, я выдержу. Бомба, которую мне в машину подложила ваша любовница, убила ее собственного брата. А подсунуть новую бомбу будет нелегко: мы все же команда и поддерживаем друг друга. Киллер, которого с вашего ведома нанял Освальд Стерн, попался как дурак, и от него тянется очень скверная для вас обоих цепочка. Конечно, вы можете, в конце концов, меня прикончить, но вам не удастся нажиться на этом, как в свое время - на аварии Дейла. Все станет известно. Все! И сразу.
Кажется, Кортес там, в своем лондонском особняке, сгорал от бешенства, но голосом еще владел.
- Как, - он старался построить фразу и не мог. - Как… Да с чего тебе взбрело?..
- Хватит! - крикнул Даниэль, тоже сдерживаясь из последних сил. - Вы не будете стричь купоны на моей смерти, Гедеоне Кортес! Да и я постараюсь назло вам не умереть! Очень многие люди не хотят этого - прекрасные люди, которых вы не понимаете и никогда не поймете. А я звоню только, чтобы предупредить: если хоть что-нибудь сегодня, завтра или когда угодно произойдет с Айрин Тауэрс, то я убью вас. Поняли? Приятного вам завтрака!
Он закрыл крышечку мобильника и, не удержавшись, выругался. Заряд сочной немецкой брани, как оказалось, ушел не в пустоту. За спиной у Лоринга кто-то тяжко и шумно вздохнул. Гонщик обернулся. В дверях раздевалки, прислонясь к дверному косяку, стоял и расширенными глазами смотрел на него Ларри Веллингтон.
- Что тебе здесь надо?! - взорвался Даниэль, поняв, что парень слышал весь разговор. - Или ты не знаешь? Перед тем как войти, вообще-то стучат!
Ларри молчал. Он был белее воротничка своей безупречно белой рубашки. В глазах стояло смятение и беспомощный, почти детский ужас. Наконец он смог выдавить:
- Я… Простите меня. Я постучал. Вы не слышали, вы уже говорили по телефону. И… Даниэль, это что, правда? Это все он?!
Только тут Лоринг понял, что произошло. Он, как идиот, позвонил Кортесу, не заперев за собой дверь раздевалки. Веллингтон вошел, возможно, приняв одну из его реплик за ответ на стук. И услыхал то, чего не должен был слышать ни в коем случае. Кортес ему чуть ли не приемный отец, друг, благодетель. В конце концов, он помог ему стать гонщиком. И вот теперь… Случись это вчера или завтра - все было бы поправимо. Но сейчас до начала гонки оставалось час пятнадцать минут, и Ларри, пылкий, юный Ларри, стартует в состоянии потрясения, от которого съедет башка даже у куда более опытного человека!
- Ларри! - Даниэль бросился к молодому гонщику и схватил за плечи так, что у парня хрустнули ключицы. - Ради Бога, прости! Мне с утра Грэм наговорил чепухи всякой, вот я и хотел проверить. Я не знаю толком еще ничего! Просто все это связано с моим близким другом, с человеком, за которого я боюсь. Я, наверное, неправ.
- Вы думаете, я полный идиот? - Ларс посмотрел в глаза Лорингу, и вдруг его мальчишеские губы изогнула очень странная улыбка. - Все было сказано очень четко. Это вы меня простите, что я так вошел. Но, пожалуй, это хорошо. Я ведь и сам подозревал… После того, как погибла Эмма… Да, еще: Гедеоне… мистер Кортес говорил мне недавно, что скоро я буду ведущим гонщиком.
- И будешь! - Даниэль заставил себя успокоиться. - Мне же гонять еще год-два, а потом нужно уходить. А талантливее тебя в команде сейчас никого нет. Правда!
Ларри снова попробовал улыбнуться, но во второй раз уже не сумел.
- Если полиции будут нужны мои дополнительные показания, я готов их дать, - сказал он. И, почувствовав, как пальцы Лоринга бессильно разжались на его плечах, развернулся к двери. Но уже переступая порог, произнес, не оглядываясь: - Удачи вам, Даниэль! Все будет хорошо.
Глава 16
Поединок
- Все просто до тошноты, - продолжила Айрин Тауэрс, когда Кортес отвернулся от телефона и снова посмотрел на нее. - Да: Даниэль Лоринг для "Лароссы" - не просто гонщик. Когда восемь лет назад он перешел к вам из преуспевающего "Скида", "Ларосса" плелась в хвосте и ведущих фирм, и ведущих команд. Лоринг сознательно два года не думал о новом чемпионском титуле - он просто работал пилотом-испытателем ваших машин. И с его помощью их удалось довести до совершенства. В какой еще команде имеется гонщик, который одновременно стимулирует технические открытия, обеспечивает успех каждого сезона и дарит всей команде вдохновение? Он сделал за эти восемь лет невозможное: превратил "Лароссу" в самую знаменитую спортивно-гоночную команду и в фирму, одну из самых авторитетных фирм на мировом рынке. Таких пилотов за все шестьдесят лет существования "Фортуны" было, ну, может быть, три, может - четыре. А может - и ни одного.
- Вы собираетесь читать мне лекцию об истории нашей команды и гонок класса "Фортуна"? - спросил Кортес.
Теперь Айрин была уверена: он кинул взгляд на овальные стенные часы. Да! Времени в запасе мало…
- А вот сейчас, - невозмутимо продолжила комиссар Тауэрс, - как это ни удивительно, наступил кризис. Я просмотрела целую серию специальных журналов за прошлый и за нынешний год. И спортивные, и экономические издания сходятся в одном неприятном прогнозе - престиж фирмы "Ларосса" начал идти на убыль. И причиной тому - не только усиление конкурентов, не только их выгодные предложения рынку. Причиной некоторые эксперты полагают то, что ваши заказчики усматривают успех "Лароссы" только в гении Даниэля Лоринга, а не в высочайшем качестве ваших машин. Да, они хороши, но и другие фирмы теперь делают почти такие же, а продают их дешевле. А что толку покупать самую дорогую и шикарную машину, если она столь быстра и надежна, лишь когда ее ведет "великий Лорни"? Вы ведь обязали Лоринга ездить и вне гонок только на фирменных машинах, и он это честно делает…
- Невероятно интересно! - воскликнул Кортес. - Вы говорите о том, что я совсем недавно обсуждал с моими коллегами по фирме! Проблема существует. Но это же - не причина…
- Да, - кивнула Айрин, - пожалуй, это - еще не причина. В конце концов проблема все равно бы возникла - конкуренты становятся все сильнее. Но специалисты отмечают явление куда более неприятное: происходит кризис самих гонок класса "Фортуна". "Фортуна" всегда оставалась непредсказуемой, неожиданной, она заставляла терять голову, до последних секунд каждого заезда переживать за любимого гонщика либо за того, на кого сделана ставка. Но вот уже два-три года, как исход сезона становится предсказуемым, даже - неизбежным. Как пишут журналисты, "игра идет в одни ворота". Можно, конечно, гадать - кто возьмет второе место, кто третье, но это уже не тот азарт. Все знают, что победит Лоринг (хотя элемент случайности всегда остается). Однако рисковать крупными суммами на тотализаторе зрители хотят все меньше, ставки падают. А ваши личные доходы, мистер Кортес, как выяснилось, во многом пополняются именно за счет букмекеров.
- Вот это да! - аргентинец расхохотался, и снова вместе с полоской безупречных зубов сквозь его гладкие усы блеснул белый шрамик. - Не буду вам напоминать, что я очень богатый человек, но напомню, что ставок на тотализаторе я не делаю, - это неэтично для главы фирмы.
- Знаю, - Айрин тоже рассмеялась. - Но у меня есть коллеги, которые здорово разбираются в компьютерной сети. Им удалось проверить интернетные ставки последних месяцев. Выборочно, на самые крупные суммы. И они, во-первых, поймали на полумиллиардной ставке Освальда Стерна. Что заставило меня заподозрить его в причастности к покушению на Лоринга: ведь Стерн ставил на своего гонщика Кнута Олафсона! Ну а во-вторых, выяснилось, что огромные ставки делает целый ряд ваших знакомых и партнеров. Да-да: это их право! Только вот выигрыши потом через ту же компьютерную сеть уходят на ваши банковские счета! Самим же игрокам остаются лишь крохотные проценты. Интересно, в самом деле: для чего миллиардеру еще и мошенничать? Вы же наверняка, пользуясь своей сетью экономического шпионажа, заранее прогнозируете места в каждом заезде и помогаете выигрывать тем, кто делает ставки вместо вас.
- Хорошо же теперь работает полиция! - пожал плечами Кортес, безмятежно дымя сигарой. - А я думал - вы как раз должны бороться с хакерами.
- Лучший способ с ними бороться - это их использовать, сэр. Они - как крысы в канализации: были, есть и будут. В данном случае они раскрыли передо мной занятную картину подставных игроков и отменный способ вашего обогащения. И тот же компьютер показал, как резко упали ваши доходы в конце прошлого сезона, когда стало ясно, что Лоринг досрочно становится чемпионом мира. А в начале этого сезона - бах! - ставки подскочили. Это после первых, очень неудачных для Даниэля заездов. И потом - опять: вниз, вниз, вниз. Лоринг сделал "Лароссу" мировой фирмой и мировой командой. И он же теперь превратился в мину замедленного действия. Согласно многим прогнозам, интерес к соревнованиям будет падать, и очень скоро резко упадут и доходы от продажи билетов. А это уже серьезно.
Кортес снова затянулся сигарой и искусно выпустил в потолок цепочку аккуратных дымных колец. Когда-то Айрин любила наблюдать, как такой же фокус показывает ее отец. Только у майора Энтони Тауэрса этих колечек получалось иногда даже по десять, а у аргентинца… четыре, пять, шесть… Седьмое не в счет - оно совсем уже не колечко - просто клочок дыма.
- Возможно, вы и правы, - задумчиво проговорил Гедеоне. - Но зачем же убивать-то? У Лоринга - контракт с фирмой. Если он перестанет нас устраивать, то контракт может быть разорван, только и всего.
- Да? А за что, простите? За чрезмерный талант и слишком большое число побед? Менеджер Лоринга господин Отто Остерман был бы счастлив подать на компанию в суд и выиграть дело. Да и пресса тут уж встала бы на сторону гонщика: он приносит команде славу, а его вышвыривают на улицу! Фан-клуб организовал бы вам такую "рекламу", что вы бы долго о ней вспоминали. Другое дело - что контракт можно не возобновлять, но у Даниэля он заключен еще на два года вперед. Это уж Мортеле подсуетился - боялся: вдруг да уведут! Есть, кстати, еще один вариант. У боксеров даже существует на этот счет выражение: "лечь на ринге". Это когда боссы договариваются между собой, что выиграет именно вот тот боксер. На то и ставят. А тому, кто должен проиграть, говорят: "Во втором раунде ты ляжешь!" И он имитирует нокаут либо нокдаун. Но иногда попадется строптивый боксер, который уж очень себя уважает. И он заявляет: "Хрен вам, ребята! Я буду драться по-настоящему!" Обычно таких строптивцев наказывают. В боксе ведь сделать спортсмена калекой довольно легко! Я думаю, вы намекали Лорингу, что неплохо бы парочку заездов нарочно проиграть, - с его-то искусством он мог это сделать так, что никакой эксперт ничего не заподозрит. Но он не станет. И не из спеси. Просто спорт для него - это спорт, а не политика и не игра в поддавки. И тут вам припомнилась давняя история из вашей молодости.
- Та-а-ак! - Кортес даже поперхнулся сигарным дымом. - Знаете, комиссар, я самому себе удивляюсь. Вы уже пятнадцать минут несете тут всяческий бред, а теперь еще и собираетесь потешить меня воспоминаниями молодости, и добро бы - вашей, а то моей, которую я и так помню! И я, заметьте, терплю это и не зову охрану.
Айрин опять заулыбалась.
- Терпите вы, мистер Кортес, потому, что тянете время. Но я тоже слежу за ним, не волнуйтесь. Охрану не зовете, вероятно, оттого, что не хотите оплачивать им лечение. А вспомнить я собираюсь и вашу молодость, и мою. Я в то время очень любила ходить на заезды "Фортуны". Только времени не хватало. Так вот: в молодости, приехав из Аргентины (а может, из Венесуэлы, где вам пришлось и повоевать, и каким-то образом разбогатеть), вы вложили деньги в компанию "Ларосса" и свели теснейшую дружбу с ее патроном - лордом Джорджем Веллингтоном. Сделались его другом, а вскоре - совладельцем фирмы. Потому что благодаря своим связям и энергии сумели создать огромный филиал в Аргентине. Команда начала не без успеха участвовать в гонках класса "Фортуна". А потом - и побеждать. Потому что ведущим гонщиком стал другой близкий друг лорда Веллингтона - Уолтер Дейл. Он выиграл три чемпионата подряд, завоевал титул Золотого всадника, затем победил в четвертый раз. Чего еще желать? И вдруг в прессе - скандал. Скандалище! Газеты пишут, телевидение вопит, что Дейл избил одного из своих патронов. Вас то есть.
- Послушайте! - теперь уже Кортес не стал скрывать злобы. - Не зря про вас говорят, что вы не брезгливее свиньи! Во все лезете лапами! Какое вам дело до истории двадцатилетней давности? Дейл погиб, и в чем бы он тогда ни был виноват, я не желаю об этом вспоминать!
Комиссар бросила короткий взгляд на часы. Они показывали десять.
- Вы путаете, сэр, - ровным голосом сказала Айрин. - Свинья лезет во все не лапами, а пятачком. Либо копытами. Лап-то у нее нету. А виноват Дейл не был ни в чем. Разве что - в любви и уважении к своему другу и в абсолютном неприятии предательства. Он так и не сказал Веллингтону, из-за чего разбил вам физиономию. А ведь здорово разбил - так, что кусок стекла ваших очков раскроил губу. Усы вы стали носить, чтобы спрятать шрам - напоминание об этой гадкой сцене. Ведь дело было в том, что Уолтер застал вас с женой Веллингтона: она ему изменяла.
- От-ку-да вы это взяли?! - воскликнул аргентинец. - Я требую, чтобы вы сказали: откуда такие сведения?
- А что вам в том? - невинно проговорила Тауэрс. - Веллингтон шесть лет, как умер, завещание давно вступило в силу. Вы ведь больше всего боялись, что он узнает, а вы потеряете акции и не получите наследства. Он не простил бы вам такой мерзости. Поэтому, когда началась дикая газетная истерия по случаю поступка Уолтера Дейла, вы стали ее подпитывать. Вы купили целую камарилью журналистов, и они вылили на гонщика цистерны помоев! Всю его жизнь процедили через решето. Нашли и то, чего не было. А уж как стали разбирать его поведение на трассе! И тараны, и грубость, и дурные отношения с другими гонщиками… В течение двух месяцев его травили так, будто он был личным врагом всех этих писак. А вы им просто за это платили! Вы рассчитывали прежде всего замарать Уолтера в глазах его друга: а вдруг Дейл все же скажет! Тогда можно будет кричать: мол, он сам - первый поганец, а меня чернит! Еще вы надеялись, что у Дейла станут сдавать нервы и он начнет проигрывать. И просто мстили. Мстили человеку, которому не посмели дать сдачи.
Теперь багровая краска выступила не только на шее, но и на щеках аргентинца.
- Кто вам мог такое рассказать? - повторил он хрипло.
- Какая разница? Вы же сами сказали - теперь это не имеет значения. Нервы у Дейла и впрямь не выдержали. Он разбился. (Интересно: вам хоть было его жаль?) И вот теперь вы вспомнили историю двадцатилетней давности. И решили, что ведь к Лорингу тоже можно применить то давнее, проверенное средство. Случайное столкновение болидов в Лос-Анджелесе дало толчок, а дальше уж вы развернулись! И еще эти красавцы помогли - гонщики, мать их! Кто-то (может - тоже с вашей подачи) подсказал им идейку устроить коллективное судилище над Лорингом, и те, как свора шакалов, кинулись на него. Ну и пошло-поехало. Однако Лоринг оказался крепким орешком и снова стал выигрывать! А между тем к вам обратился с предложением Освальд Стерн. Он - не главное лицо в "Скид-корпорейшн", но именно ему принадлежит патронаж над спортивной командой "Скид". Думаю, вы и прежде обсуждали с ним условия возможного компромисса. Именно "Скид" уводит у вас сейчас довольно много заказчиков. А вы отсекаете от "Скида" самых дорогих клиентов - лучшие машины ручной сборки, посольские варианты и все прочее роскошество "Ларосса" делает с блеском. Возможно, у вас со Стерном возникла идея объединиться и в комбинациях на тотализаторе. К "мировой" с вами Стерна подстегивала также мысль об огромной ставке, которую он реально может потерять, - ведь он решился поставить на чемпионство Олафсона, когда поверил в проигрыш Лоринга. Но Лоринг спутал карты и ему.
- Он у вас каким-то демоном выходит, мэм! - воскликнул Кортес.