- Идите вниз, по дорожке мимо чайных кустов, - напутствовал вслед монах.
Патриция, не оборачиваясь, кивнула. Не хотела, чтобы он видел ее дрожащие губы и мокрые глаза. Отойдя шагов на двадцать, оглянулась. Монах стоял у ограды, глядя ей вслед. Патриция прощально взмахнула рукой. Только тогда он, согнувшись, вошел в калитку и закрыл ее за собой.
Патриция торопливо бежала вниз по песчаной дорожке, мимо чайных плантаций, составлявших гордость монастыря. Ровные ряды кустов спускались вниз тремя террасами. Каждый куст окружала низенькая оградка из разноцветных камней, на которой иероглифами было написано название сорта. Здесь было триста шестьдесят сортов - самых знаменитых, самых прославленных, известных еще со времени госпожи Ота.
Патрицию так и тянуло ринуться напрямик по крутому склону. Выискивая взглядом, где бы сократить путь, она вдруг заметила светлое пятно, мелькнувшее в зелени сосен. Патриция остановилась и присмотрелась. Пятно появилось, и снова пропало, и снова появилось. Вскоре уже не оставалось сомнений, что она видит бежевый свитер.
Навстречу ей по дорожке широким шагом поднимался Эндо.
У Патриции от облегчения сразу ослабели ноги. "Какое счастье, он невредим!" Она села прямо на дорожку, обхватила руками колени и стала ждать. Вскоре услышала легчайшее поскрипывание песка под ногами. Спустя мгновение перед ней, сияя белозубой улыбкой, предстал Эндо. При виде того, как он стоит и беспечно улыбается, Патриция разгневалась. Она всю ночь не находила себе места от тревоги! А Эндо преспокойно разгуливал по горам. Знал, как она волнуется, но вернуться поскорее и не подумал.
- К чему было спешить, не понимаю, - ядовито промолвила она. - Могли бы исследовать гору до заката.
Эндо негромко засмеялся.
- Судя по тону, вы глубоко сожалеете о том, что я не свернул себе шею.
Патриция нехотя согласилась, что в его высказывании кроется доля истины. Обидно было сознавать, что она нервничала понапрасну. Шею, конечно, сворачивать незачем, но мог бы из уважения к ее чувствам сломать руку или вывихнуть ногу.
- Увы, - покаялся Эндо, - я всего-то ушиб локоть.
- Сильно?
Эндо закатал грязный рукав. Патриция внимательно обозрела кровоподтек и одобрительно заметила, что еще чуть-чуть - и был бы перелом. Эндо неожиданно протянул руку и коснулся кончиками пальцев ее волос.
- Послушайте, я торопился изо всех сил, но не сумел вернуться раньше. Следовало выяснить…
Патриция, решив принять это за черновой вариант извинений, милостиво кивнула.
- Выяснили?
Эндо сунул руку в карман и достал маленькую фарфоровую лисицу.
- Все мои трофеи. Людей не застал. Когда поднялся на гору, костер уже был погашен. Решил поискать, не осталось ли следов. Несколько часов ползал с фонариком по кустам. Обнаружил вот это. - Он подкинул лисицу на ладони.
- Где вы ее нашли?
- На ступенях Павильона. Надо будет отнести обратно, а то как бы лисицы не разгневались.
Патриция осторожно взяла фарфоровую лисичку. Повертела в руках и возвратила Эндо. Спросила:
- А следы?..
- Земля влажная, сохранилось множество отпечатков старинной тайанской обуви. Ваши загадочные гости опять навестили усадьбу.
- Иногда мне кажется, - Патриция опустила глаза, - что они живут на Лисьей горе. И что днем у них вырастают пушистые рыжие хвосты… Следов от костра не нашли?
Эндо понимающе кивнул.
- Нашел. Хотя и не сразу. Они тщательно забросали кострище листвой.
- Зачем?
- Костры, разожженные оборотнями, следов не оставляют. Ваши знакомые хотели, чтобы их принимали за оборотней. Чтобы и в деревне, и в монастыре шепотом повторяли: прекрасная госпожа Ота и поэт Сю-Тей снова посетили наш мир.
Патриция ничего не ответила, и они с Эндо медленно побрели по песчаной дорожке вниз. После паузы Патриция спросила:
- Но где Хат-хен с Ин-Пэем скрываются днем? Вряд ли в окрестностях Павильона.
- Следы уводили вниз по северному склону горы и дальше по ложбине - на север. Там в семи километрах есть железнодорожная станция. К сожалению, я не мог проследить весь их путь. Боялся - поднимете на ноги и монастырь и деревню.
Патриция смущенно кашлянула.
- Кстати, - добавил Эндо, - у больших валунов отпечатки старинной обуви сменились отпечатками обыкновенных спортивных туфель.
- Какая проза!
Они снова помолчали. Патриция готовилась к торжественному моменту. Выбирала наиболее эффектную фразу. Сейчас она объявит Эндо, что разгадала тайну чайника. Сообщит о сокровищах. Ее немного удивляло то, что сам он до сих пор не задал ни одного вопроса.
- Патриция, - негромко сказал Эндо. - На Лисьей горе я заметил и другие следы.
Патриция остановилась и медленно повернулась к Эндо. Он пояснил:
- Следы обычных ботинок. Сразу подумал о мужчине, от которого вы с Элен прятались. Не знаю, тот ли это человек или другой, но нынче ночью он сидел у костра с Хат-хен и ее приятелем. С ними же ушел на станцию. Наверное, из одной компании…
- Нет, - перебила Патриция. - Это убийца.
Эндо поднял голову. Ничего не сказал. Достаточно было взгляда, чтобы Патриция, волнуясь, выпалила:
- Он разыскивает сокровища. Я прочитала… Вот… - Она вытащила из кармана скомканный листок бумаги.
Эндо почти выдернул смятую бумажку из ее рук. Развернул. И зашипел от досады - разобрать каракули Патриции было невозможно. Она и сама не могла понять, что нацарапала впопыхах, поэтому ограничилась пересказом. Эндо молча слушал ее и все ускорял и ускорял шаги. Патриция чуть не бежала рядом, на ходу зачитывая отрывки из поэмы и объясняя ход своих рассуждений.
Они остановились только у подножия горы. Патриция, запыхавшись, смотрела на Эндо. Тот улыбался - так, как было свойственно ему одному - широко, безудержно, по-мальчишески.
- Пытаюсь угадать, - сказал он, - что было бы, если бы вы не приехали в Тайан.
Патриция скромно потупилась.
- Вы и без меня раскопали бы эту рукопись.
- Пока что я без вас бездарно ползал по горам.
- Вовсе не бездарно, - возразила Патриция. - Узнали главное. Убийца отступаться не намерен и упорно возвращается к Павильону. Этой ночью ему помешали Хат-хен с Ин-Пэем.
- Значит, вечером он снова вернется.
- Верно. У нас мало времени.
- Чтобы оказать ему достойный прием - вполне хватит, - ответил Эндо уже без улыбки, ответил так хорошо знакомым ей резким, сухим тоном.
- Порадуем инспектора Ямуру?
- Нет. Пока нет… - отрезал Эндо. - Мне нужно сходить в деревню.
- О, это кстати, - обрадовалась Патриция. - В машине остался английский перевод.
- Вы же находили его бездарным, - машинально проговорил Эндо, думая о чем-то своем.
- Да, но теперь подстрочник со старотайанского может пригодиться.
Эндо внимательно посмотрел на нее.
- Верно. Только, боюсь, дело не в переводе. Нам недостает каких-то конкретных указаний.
- Преступнику - тоже.
- И все-таки из-за одной легенды он не стал бы убивать человека. Явно располагает чем-то еще.
- Чем?
- Может быть, крышечкой от чайника?
Патриция воззрилась на Эндо с благоговением.
- Вероятно, на ней обозначено направление или количество шагов… - предположил тот.
- Похоже, - загорелась Патриция. - Только… как убийца выяснил, что крышечка подходит именно к нашему чайнику?
Эндо покачал головой:
- Не знаю. В конце концов, это только догадка.
- И где он мог крышечку раздобыть?.. - продолжала недоумевать Патриция.
Губы Эндо дрогнули и тотчас плотно сжались. После крохотной паузы он произнес:
- Где угодно. Хоть в лавке на рынке. Сейчас важно другое. Я должен уйти, но оставить вас одну - боюсь.
Патриция представила, что надо одолеть три мили до деревни… А потом обратно. И сразу почувствовала, как подгибаются ноги.
- Эндо, я не в силах, - жалобно промолвила она. - Правда. Не в состоянии и шагу сделать.
Эндо мрачно сдвинул брови. Обвел взглядом берег, кромку прибоя, мокрый песок. Потом обернулся и осмотрел склон горы, песчаную дорогу, змеившуюся меж сосен, чайные кусты на террасах. Картина явно не вызвала умиления - Эндо продолжал хмуриться.
- Вы же говорили, следы вели на станцию, - принялась убеждать Патриция. - Если убийца отправился в город, то до вечера не вернется. Он наверняка побывал в домике на сваях и прочел нашу записку. Понял, что мы уехали и что до чайника ему не добраться. Потому и поднялся к Павильону. Хотел искать сокровища наугад. Только Хат-хен с Ин-Пэем помешали. Вот убийца и решил вернуться в город, разыскать нас. Мы же в записке назвали отель, где остановимся.
Эндо все не отвечал.
- Возможно, его в отеле и арестуют, - прибавила Патриция.
- Скорее всего, вы правы, - со вздохом откликнулся Эндо. - Но мне было бы спокойнее оставить вас в монастыре.
- Я не могу, - шепотом повторила Патриция. - Мне не дойти.
Эндо подхватил ее на руки и понес к видневшемуся в отдалении домику на сваях. Осторожно опуская на мостки, промолвил:
- Я постараюсь вернуться как можно скорее. И все же, прошу, будьте осторожны. Запомните: убийца - тот человек (знакомый вам или незнакомый), кто первым появится на пороге домика.
- Даже инспектор Ямура? - не удержалась Патриция.
Было четверть седьмого, когда Элен сошла на маленькую платформу. В досаде посмотрела на часы, думая, что если бы успела на предыдущий поезд и не потеряла два часа на пересадке, прибыла бы еще затемно. Но тут здравый смысл взял верх, и она рассудила, что пробираться в темноте незнакомой дорогой - сомнительное удовольствие. Невольно ей вспомнилось ночное путешествие на велосипеде и встреча с Эндо. "Кто же этот паршивец на самом деле?" Заключив, что у нее будет полная возможность строить догадки в течение всей дороги, Элен решила пока об этом не думать и посвятить силы тому, чтобы правильно выбрать направление. Она знала наверняка, что до побережья всего семь километров и что где-то есть тропа, по которой ходят в монастырь паломники. Полагала: идти следует точно на юг, но предпочла бы спросить дорогу.
Солнце еще скрывалось за горой, из ущелья поднимался туман, пластами отрываясь от земли. Над полосой тумана темнели верхушки росших в низине сосен. Кое-где сквозь белую пелену проглядывали рыжеватые стволы. Было прохладно, тем более что платформа оставалась погруженной в тень.
На скамье под навесом сидели мужчина и женщина, дожидавшиеся, вероятно, поезда в столицу. Элен достала из сумочки словарь и решительно направилась к ним. Чем ближе она подходила, тем сильнее удивлялась. В первое мгновение ей показалось, что женщина ярко накрашена. Элен поразилась - еще ни разу не видела, чтобы тайанки пользовались подобной броской косметикой. Затем обнаружила, что и у мужчины лицо какое-то странное. Подойдя почти вплотную, Элен сообразила, что оба загримированы, по-настоящему, так, как гримируются актеры перед выходом на сцену. Патриция много рассказывала о традиционной манере игры и классическом гриме, поэтому сейчас Элен догадалась, что видит актеров, исполнявших роли в какой-то трагедии. По всей вероятности, роли главные. Изображали они, несомненно, персонажей положительных (закон тайанского театра - негодяй или подлец не может быть главным действующим лицом; пьесы пишутся о героях).
В округе было несколько деревушек, каждая, конечно, располагала собственным чайным домиком, актерам нашлось бы где выступать, поэтому в подобной встрече не было ничего сверхъестественного. Единственное, что вызывало недоумение, - почему они не смыли грим?
Элен поздоровалась по-тайански, выслушала в ответ вежливое и пространное приветствие и, раскрыв словарь, нашла слово "море". При этом округлила глаза, изображая вопрос.
- Пожалуйста, говорите на своем языке, - сказал мужчина.
Элен отметила, что его французский получше, чем у инспектора Ямуры.
- Какое счастье! - вырвалось у нее. - Я устала демонстрировать всем собственную тупость, возясь со словарем. Скажите, как пройти к морю?
- Ступайте строго на юг, - посоветовал мужчина, а женщина поднялась и плавно взмахнула рукой, указывая в сторону ущелья.
Элен поразилась тому, как отточенно и четко было это движение, словно из старинного танца.
- Там начинается тропа, - пояснил мужчина. - Собственно, я не спросил, куда именно вы направляетесь. Простите, но если буду это знать, смогу объяснить точнее.
Элен призадумалась, соображая, как обозначить цель своего путешествия. Женщина пришла ей на помощь.
- Возможно, вы держите путь в рыбачью деревушку? Или желаете осмотреть монастырь?
- Да, мне нужно примерно в ту сторону.
Женщина вопросительно поглядела на мужчину.
- До поезда остается около часа…
Спутник понял ее с полуслова и обратился к Элен:
- Если позволите, мы немного проводим вас.
Элен из вежливости попыталась отказаться - при этом чувствовала себя настоящей тайанкой.
- Мне совестно затруднять вас.
Актеры совершенно искренне продолжали настаивать. Элен позволила себя уговорить. И вот, потратив не более четверти часа на обмен любезностями, они спустились с платформы и зашагали по грунтовой дороге.
Элен исподволь разглядывала нежданных спутников. Мужчина был невысок, но держался очень прямо, в посадке головы, развороте плеч было что-то особенное, твердое, воинское, может быть, даже царственное. На нем словно сохранялся отпечаток только что сыгранной роли. У тайанцев было принято уподоблять людей деревьям, и Элен невольно стала подбирать сравнение. Тополь на обрыве - одинокий страж? Пожалуй, нет. Молодой дубок в парке - вестник жизни? Нет, не то. Ясень - повелитель? Верно, ясень…
Скосила глаза на женщину. Черты лица ее были тонки, взгляд необычен: одновременно мечтательный, сосредоточенный и удивительно ясный. Словно, оглядываясь вокруг, она видела больше, чем могли видеть другие. Гибкая и легкая, она точно скользила над землей. Определение напрашивалось сразу - ива у быстрой воды.
Элен непременно хотелось разузнать, в какой пьесе играли ее спутники, и обязательно пьесу посмотреть. Но прежде она решила выяснить, где именно давалось представление. Начала издалека:
- Вы хорошо знаете окрестности?
- Не очень. Просто за последние дни трижды ходили этой дорогой.
Элен насторожилась. В рыбачьей деревеньке гостей не принимали, в монастыре театральных представлений не устраивали. Неужели?.. От предчувствия удачи у нее быстрее забилось сердце.
- Наверное, поднимались на Лисью гору? - вкрадчиво осведомилась она.
Мужчина с женщиной остановились и переглянулись.
- Почему вы так решили?
- Я подумала, что вы приходили к Павильону Зеленого Солнца.
Возможно, эти люди были неплохими актерами на сцене, но в жизни им не удалось бы малейшее притворство. Они были ошеломлены и не пытались этого скрыть.
- Да, верно, поднимались к Павильону.
- Где изображали госпожу Ота и поэта Сю-Тея?
- Да, - снова подтвердил мужчина.
Женщина нашла в себе силы только слабо кивнуть.
- Читали по ночам поэму, укрепляя у слушателей веру в оборотней?
Теперь актеры рассмеялись. Мужчина сказал:
- Как мы не догадались! Ваша подруга… Она рассказывала, что живет в домике на побережье вместе с приятельницей.
Женщина добавила:
- Воистину мир меньше маленького. Так вы возвращаетесь в домик на сваях?
- Да.
Несколько минут они шли молча. Потом Элен сказала:
- Моя подруга до сих пор не может забыть встречу с вами. Уверяет, что никогда прежде не слышала поэмы в таком чудесном исполнении.
Актеры польщенно улыбнулись.
- Через месяц у нас спектакль. В самом прославленном из чайных домов столицы. Мы приезжали сюда, чтобы проникнуться духом эпохи, духом этого места, - сказал Ин-Пэй.
- Во дворце "Времена года" госпожа Ота прожила дольше, чем в Павильоне Зеленого Солнца, и была много счастливее. Однако нам кажется, что душа ее обитает где-то здесь. Ведь именно здесь она написала свою поэму, - подхватила Хат-хен.
- Поэтому, боюсь, нам не удастся прочесть поэму в чайном домике так, как сумели прочитать здесь.
- Полагаю, вы заранее готовы быть излишне строгими к себе, - любезно проговорила Элен. - И все же жаль, что на Лисьей горе вас слушала только моя подруга.
- Ваша подруга и один мужчина, - поправила актриса.
Элен вспомнила об Эндо. Следовательно, нынешней ночью они с Патрицией приходили на гору вместе. Можно утешаться хотя бы тем, что между ними пока царит согласие.
- Значит, Патриции удалось услышать вас еще раз? Чудесно, она так об этом мечтала.
- Нет, нет, - покачала головой актриса. - Ваша подруга слышала нас лишь однажды, несколько дней назад. Мы тогда не собирались устраивать представление, просто хотели посидеть на ступенях Павильона. Даже не гримировались.
Элен наконец-то получила объяснение, почему Патриция, так много рассказывавшая о тайанском театре, традиционных костюмах, позах, гриме, не признала в этих людях актеров.
- Ваша подруга упомянула о госпоже Ота, и тогда мы, неожиданно для самих себя, прочли поэму, - продолжала Хат-хен. - Не сочтите за хвастовство - сами были растроганы.
- Поэтому нынче ночью захотели сыграть еще раз, по-настоящему, - признался Ин-Пэй. - И судьба опять послала нам зрителя.
- Одного? - уточнила Элен.
Актеры ответили утвердительно. По спине Элен пробежал холодок. Куда же Эндо подевал Патрицию? Или к актерам приходил вовсе не Эндо?
- Подождите, - начала она, стараясь говорить спокойно. - Это был высокий темноволосый мужчина…
Элен остановилась, чувствуя, что порет чушь. Разве среди тайанцев найдешь блондина?
- Ему лет тридцать…
Актеры согласно кивнули. Элен чувствовала полную неспособность описать Эндо. Наконец нашлась:
Он был в джинсах и свитере.
Актеры продолжали соглашаться.
- В бежевом свитере крупной вязки.
- Мне показалось, в сером свитере, - неуверенно произнесла женщина. - Впрочем, отсвет пламени мог исказить цвета.
Элен сделала последнюю попытку.
- У него очень необычное лицо. Очень красивое.
Актеры посмотрели друг на друга. Женщина наклонила голову. Мужчина вежливо ответил:
Вероятно - на вкус европейцев.
Элен вздохнула. Ясно было, что истину она узнает, только когда доберется до домика и отыщет Патрицию. Если, конечно, отыщет… Элен невольно ускорила шаги.
- Этот человек, надеюсь, оказался благодарным зрителем?
О да. По его просьбе мы дважды исполнили сцену…
Хат-хен что-то сказала по-тайански. Скорее всего, прочла стих, давший название сцене. Потом объяснила, что действие там разворачивается как раз возле Павильона Зеленого Солнца.