При этом напоминании Комито спрыгнул в лодку. И снова Патриция запаниковала. "Увидит по счетчику, что бак пуст. Вспомнит запах, разглядит лужу. Он меня убьет". Она тихо ахнула. Комито вскинул голову. Патриция цепко держалась за перила.
- Вы сейчас упадете! - сердито крикнул Коми-то. - Ступайте в дом.
- Отчалите, тогда уйду, - капризно возразила она.
Комито отвязал веревку, еще раз сердито потребовал:
- Уходите.
Взревел мотор. Лодка понеслась, разрезая волны. Комито обернулся, взмахнул рукой - то ли прощально, то ли требуя, чтобы Патриция уходила в дом.
Патриция не двинулась с места. Она не знала, много ли бензина вылилось, и теперь беспокоилась, что Комито сумеет добраться до города или до оживленных мест, где ему в любом случае помогут. Тогда случившееся только насторожит его.
Лодка удалялась. Превратилась в крошечную точку, еще чуть-чуть - и исчезнет из глаз. Патриция ждала. Точка не исчезала. Прошла минута, другая, третья. Патриция вглядывалась до рези в глазах. Несколько раз отворачивалась, боясь, что ей только мерещится. Снова смотрела. У самого горизонта, между сине-серой водой и бледно-голубым небом, чернела точка. Потом она как будто чуть увеличилась. Патриция сообразила, что случилось, и села на ступени.
Комито выпрямился в лодке во весь рост и призывно размахивал свитером.
Поразмыслив, Патриция пришла к выводу, что теперь Комито не ускользнуть. Из рыбачьей деревушки лодку не видно, другого жилья поблизости нет, грести ему нечем, вода холодная - вплавь не доберешься, так что придется дожидаться полицейского катера. Представив Комито в наручниках, убитого горем профессора Шеня и всех остальных участников экспедиции, донельзя расстроенных, Патриция вернулась в дом в самом мрачном расположении духа.
О сделанном она не жалела. Она могла бы пощадить Комито, предупредить, помочь скрыться, толкни его на преступление отчаяние или гнев. Вздумай он учинить самосуд над предателем, попытайся убийством остановить другое убийство… Она постаралась бы его понять. Но оправдать слепую алчность была не в силах.
Услышав, как задрожали мостки, Патриция встрепенулась. "Эндо возвращается". Больше ей не придется томиться подобными мыслями в одиночестве.
Дверь распахнулась, и в комнату вошла Элен. Патриция успела только привстать от удивления. Времени, чтобы задать вопросы или хотя бы выразить радость и удовольствие, не хватило.
- Счастлива видеть тебя живой, - объявила Элен, бросая на пол плащ и сумку.
Патриция заключила, что подруга каким-то образом проведала о коварстве Комито и примчалась на помощь. Подобная забота растрогала бы и камень, но Патриция была все-таки несколько разочарована - выходит, ее новость никого не потрясет. Со вздохом откликнулась:
- Знаешь, Комито очень тобой интересовался. Собирался даже навестить…
- При чем здесь Комито? Я полагала, ты уединилась с Эндо.
Патриция вдумчиво пошевелила бровями. Нет, похоже, Элен все-таки ничего не знала. Патриция приосанилась и скромно доложила:
- Я поймала убийцу.
Элен осмотрелась.
- Где же он? Заперт в шкафу?
- Нет, болтается посреди бухты.
- Болтается? На чем?
- На лодке.
- Откуда взялась лодка?
- Одолжил у брата.
- Значит, у него есть брат?
- Ты что, позабыла скандал из-за лодки? У Комито синяк до сих пор не сошел.
- Забудь про своего Комито, - отмахнулась Элен. - Где Эндо?
- Ушел в деревню.
Элен села на кровать и скрестила ноги по-турецки.
- Патриция, твои мысли столь глубоки, что мне никак не удается их постичь. Кого ты поймала?
- Убийцу.
- Это я уже усвоила. Как его зовут?
- Комито Сэй. Впрочем, не знаю, может быть, у него есть и другое имя.
Элен сочувственно на нее поглядела.
- Есть. Только не у него. У Эндо.
Патриция опустила голову и смущенно поковыряла пальцем ширму.
- Мне очень неловко, - начала она, - неловко, что тебе рассказала об этом не я. Правда, мы с тобой и не виделись с тех пор, как я сама узнала, и потом, я обязалась молчать, но раз уж тебе и без меня известно… Это инспектор докопался, да?
- Объясни, - коротко потребовала Элен.
Благодаря усилиям Патриции, шелк на ширме треснул и начал отставать от края.
- Эндо служит в организации, называть которую не принято. Понимаешь? После окончания войны и вывода иноземных войск, в Тайане, конечно, остались люди, интересующиеся делами этой страны. Их необходимо выявить…
Элен в ужасе воздела руки:
- Контрразведчик?!
Патриция продолжала уродовать ширму.
- Надеюсь, он врет, - заявила Элен, повинуясь давней привычке не верить в худшее. - Насчет такой профессии обычно не откровенничают.
- Он и не откровенничал. Мне объяснили в департаменте. Эндо пришлось показать меня начальству.
- Зачем?
- Чтобы получить разрешение жениться.
- Ущипни меня, - сказала Элен.
- Понимаешь, когда мы убегали от полиции, Эндо сделал мне предложение. Мы как раз вдавились в метро…
- О! О! О! - закричала Элен. - Как тщательно выбрано время и место! Ты, конечно, согласишься? Тебя всегда притягивало героическое. Приятно сознавать, что, выйдя за Эндо замуж, ты совершишь самопожертвование. Избавишь другую неведомую женщину от ужаса подобного супружества.
- Я уже согласилась, и мы уже поженились, - доложила Патриция.
И молча уставилась на то место, где за секунду до этого сидела Элен. Потом завертелась на месте, пытаясь удержать в поле зрения подругу, кругами носившуюся по комнате.
- Перестань, - взмолилась Патриция. - Прекрати. У меня кружится голова.
- А у меня не кружится?! - возопила Элен, переходя к бегу на месте. - Это же надо - встретить меня рассказом о какой-то ерунде, о поимке завалящего убийцы, а главное известие приберечь напоследок!
Она бодро промаршировала по комнате, затем остановилась и сосчитала пульс. Сверкнув глазами, пресекла робкую попытку Патриции открыть рот. Промокнула платком лоб и повалилась на кровать.
- Можешь рассказывать. Теперь тебе не удастся меня прикончить.
Патриция коротко поведала обо всем, начиная от бегства из океанария до поездки за Синь-эй. Элен слушала, скорбно кивая головой.
- Вот что значит - на один день оставить тебя без присмотра. Никогда себе этого не прощу!
- Не понимаю, что тебя огорчает.
- Так и вижу, как ты в истрепанных джинсах ползешь по раскопу, а следом ползут двенадцать твоих голопузых отпрысков, - сокрушалась Элен.
У Патриции эта картина не вызвала протеста. Напротив, она тут же подыскала философское обоснование:
- Тайанцы охотно заводят детей. Торопятся поделиться радостью жизни. Правда, младшие донашивают одежонку старших. Вместо обновок и дорогих игрушек получают в подарок стихотворения, которые запоминают на всю жизнь.
Элен не утешилась и продолжала рисовать впечатляющие картины будущего Патриции:
- На свидание к мужу тебя возят в закрытой машине. Каждый раз встреча начинается со знакомства. Ты спрашиваешь, как его зовут.
- Элен, уймись.
- Скажи, он-то когда успел проникнуться нежными чувствами? Если вспомнить, как швырнул тебя на пол при первой встрече в океанарии…
Патриция засмеялась.
- Не забывай, мы вместе работали в экспедиции.
- Интересно, что понадобилось контрразведке от археологов?
- Это длинная история, - вздохнула Патриция. - Подробностей я, естественно, не знаю, Эндо объяснил в двух словах. Дело было до войны. Отлавливали торговцев древностями.
- Это дело полиции. Почему вмешалась контрразведка?
- Не перебивай. Полицейские отслеживали цепочку, по которой за границу уходили предметы старины. А контрразведчики разматывали цепочку, по которой за границу поступали сведения… ну, ты понимаешь. В какой-то момент оказалось, что у обеих цепочек существует общее звено.
- Странно. Обычно разведчики не компрометируют себя уголовщиной.
- Наверное, кто-то оказался непомерно жаден… Зарубежные хозяева, скорее всего, не знали… Не важно. Короче, Эндо рассчитывал через торговцев выйти на…
- Шпионов, - подхватила Элен. - Дальше.
- Он прибыл на раскопки под видом археолога-любителя. И почти сразу понял, что в группе есть вор. Когда мы обнаружили тайник с фарфором… Это была крохотная клетушка - не согнуться, не разогнуться, работать невозможно. Решено было весь фарфор перенести в другое место, там уже и составлять подробную опись. Но прежде профессор Шень позволил нам по очереди спуститься в тайник, своими глазами увидеть… Комито - первому… - Патриция невесело усмехнулась. - Когда Эндо заглянул в тайник, в глаза ему бросился фарфоровый цветок. Запомнился, понимаешь? А потом Эндо просматривал опись и увидел, что цветок даже не упомянут. Значит, был украден, когда предметы переносили. И только ли цветок?
Патриция замолчала, и Элен подтолкнула ее локтем: "Не видишь, дорогой друг изнывает от нетерпения?"
- Вычислить вора Эндо не успел. Полицейские арестовали перекупщиков на границе, и кражи тотчас прекратились.
- Соответственно, затаились и агенты, - заключила мудрая Элен. - Почему же они не согласовали свои действия? Я хочу сказать, полиция и контрразведка? Правда, говорят, контрразведчики редко с кем сотрудничают. Опасаются утечки информации… - Она глубокомысленно помолчала. - Потом, службы наверняка соперничают.
Патриция ничего не могла ответить. Элен продолжала строить догадки, но уже по другому поводу.
- Выходит, Эндо на раскопках трудился так усердно, что тебя не замечал?
Патриция начала краснеть.
- Замечал. Только я вызывала подозрения. Как-никак иностранка…
- Да еще строит глазки контрразведчику, - фыркнула Элен.
Патриция тоже не удержалась от смеха.
- Поэтому он так холодно и приветил тебя после войны? - продолжала допытываться Элен.
Патриция энергично кивнула.
- Представляешь, именно в тот вечер пытались ограбить коллекционера. Эндо решил, оживились старые цепочки. И тут как раз встретил меня. Что мог подумать?
- Убедительно, - пробормотала Элен. - Когда же он почтил нас доверием?
Патриция хихикнула.
- А когда ты свалилась с велосипеда. Ты же рассказала об убийстве в деревушке Цуань и своей поездке туда. Ясно, что человек, причастный к случившемуся, в жизни бы не поехал на место преступления, да и вообще выказывал бы полную неосведомленность… Ну а потом, когда мы сами вздумали ловить преступника…
- Тут он пожалел, что мы не иностранные агенты! Какой непоправимый урон нанесли бы государству, в пользу которого вздумали шпионить!
Патриция признала истинность подобного заявления и продолжала рассказ:
- Естественно, пройти мимо истории с чайником Эндо не мог. Поначалу думал, что чайник - какой-то условный знак. Помнишь, профессор Шень предлагал различные версии, в том числе и эту… Что с тобой?
Элен зажала ладонью рот и заболтала в воздухе ногами. Выдавила сквозь смех:
- Представляю, какое лицо будет у инспектора Ямуры!
Патриция не сдержала улыбки:
- Похоже, Эндо с инспектором придется-таки сотрудничать.
- Можем поставить это себе в заслугу. Примирили две соперничающие службы.
- Не только это. - Патриция посмотрела на Элен и осторожно предупредила: - Ты не волнуйся…
- Обожаю подобное начало! "Приготовься, сейчас услышишь гадость".
- Вовсе нет, - обиделась Патриция. - У меня приятная новость.
Элен неопределенно пошевелила в воздухе пальцами.
- Кто знает, что ты теперь называешь приятной новостью. Может, собираешься поступить на службу в контрразведку?
- Я говорю серьезно! Мы с Эндо нашли клад. То есть почти нашли.
Элен выразительно зевнула и повернулась на другой бок.
- Мы с Эдмоном тоже почти нашли.
Патриция, подобно хорошей актрисе, выдержала паузу. Кротко спросила:
- Как ты думаешь, зачем убийце понадобился чайник?
Элен рывком перевернулась, приподнялась на локте. Патриция торжествующе улыбнулась.
- Затем, что чайник служит ключом к тайнику. Ю-Чжан спрятал сокровища…
Торопясь, она пересказала легенду. Затем, подгоняемая нетерпеливыми вопросами Элен, поведала о монастырском собрании рукописей. Сообщила о походе в монастырь, розысках на Лисьей горе - тут Элен как-то странно улыбнулась, - бдении над свитками. Наконец, вытащила из-под кровати скомканные листы, расправила на коленях. Прочла:
Отворятся, не скрипнув, створки,
Вижу белый изгиб дороги.
Смутно белеет в воде отражение…
Руке опорой - перила моста.
Заслонило мое лицо
В раме зеркала звезды.
Слушаю стрекот цикад -
Поют у самой веранды.
Элен слушала, подперев кулаком подбородок. Отметила:
- Ценные указания, ничего не скажешь. Не представляю, как по ним можно отыскать клад.
- Клад спрятан возле Павильона Зеленого Солнца. Осталось решить, где именно.
- Да, такой пустячок.
Патриция не обратила внимания на насмешку.
- Я уверена, что и французский, и новотайанский переводы неточны. Необходим подлинник, только где его взять?
На лице Элен появилась такое гордое и снисходительное выражение, что Патриция сразу почуяла неладное.
- Элен, что случилось? Элен?..
Не отвечая на вопросы, Элен знаком велела подать ее сумочку - Патриция безмолвно повиновалась, - достала диктофон и включила его. Патриция тотчас узнала волшебные стихи госпожи Ота. Повернулась к Элен, не в силах вымолвить ни слова, только глазами спрашивая: откуда?
С губ Элен не сходила победная улыбка. Патриция с трудом взяла себя в руки и пролепетала:
- Кто… кто это читает?
- Прислушайся внимательнее. Неужели не узнаешь голосов?
Патриция непроизвольно склонилась к диктофону. Минуту сосредоточенно слушала, потом выпрямилась с возгласом:
- Оборотни!
- Актеры, - поправила Элен.
Патриция постучала себя кулакам по лбу.
- Как же я сразу не догадалась, что Хат-хен с Ин-Пэем - актеры?! Кто бы из простых смертных сумел так прочесть поэму?.. Да, но ты-то где с ними повстречалась?
- На станции.
И Элен в свою очередь поведала о случившемся. Патриция не могла сдержать завистливых вздохов.
- Мечтаю увидеть это представление. Хат-хен в роли госпожи Ота. "Ивой склонюсь над водой, жалобен плач…" Элен, а как они отыграли сцену, где поэт Сю-Тей…
- Не отвлекайся, - сердито одернула Элен. - Лучше приготовь бумагу и ручку.
Патриция принялась искать бумагу, то и дело замирая от восхищения и шепотом повторяя отдельные строчки.
- Восхитительно. Чудесно. Неповторимо.
- Надеюсь, твои восторги относятся ко мне? - скромно предположила Элен. - Согласна, я сегодня была на высоте. Впрочем, как и всегда.
Вместо того чтобы немедленно подтвердить эти слова, Патриция предостерегающе вскинула указательный палец:
- Тише!
Схватила ручку и принялась лихорадочно записывать. Жестом попросила перемотать пленку, потом еще раз и еще. Наконец перечла в последний раз, проверяя. В первых двух отрывках существенной разницы не обнаружилось. Третий звучал иначе:
На ступенях веранды стоя,
Слушаю стрекот цикад.
- Вот оно! - вскричала Патриция. - Ступени веранды. От них надо отсчитывать шаги.
- Сколько шагов и в какую сторону? - попыталась уточнить Элен.
- Наверное, указано на крышечке.
- А где крышечка?
- В кармане убийцы. Полагаю, он не расстается со своей добычей ни на минуту.
- А где убийца?
Патриция всплеснула руками:
- Я же тебе говорила! Болтается в лодке посреди бухты.
- Ну, знаешь ли! - возмутилась Элен. - Неужели нельзя было держать его где-нибудь под рукой?
- Запереть в шкафу? - подсказала Патриция.
- Нет, я серьезно. Как мы теперь заполучим крышечку?
- Эндо вернется с минуты на минуту, что-нибудь придумаем. Одолжим у рыбаков лодку.
- Я бы на твоем месте отправилась Эндо навстречу. Чтобы ему лишний раз не бегать в деревушку и обратно.
- Ты права. Пойдем вместе?
- Я, между прочим, не спала ночь, с утра пораньше отшагала семь километров, да вдобавок умудрилась упасть и разбить коленку.
- Ой, - сказала Патриция, - извини. Я даже не спросила, как ты здесь очутилась. Почему инспектор Ямура тебя отпустил? И что он сам поделывает?
- Разыскивает тебя, Эндо, а теперь уже и меня.
- Сбежала? - ахнула Патриция.
- Как ты догадлива, о рыжеволосая! Ответь, кстати: что Эндо понадобилось в деревне и как это он додумался оставить тебя одну?
- Наверное, хотел позвонить. Мы считали, убийца появится только ночью.
- А он пожаловал днем… - произнесла Элен уже без улыбки. Подперла кулаками щеки. - Расскажи-ка подробно, как все произошло.
На глаза Патриции неожиданно навернулись слезы.
- Это было очень неожиданно, страшно… и противно. Комито… - Она всхлипнула, вытерла глаза и каким-то тусклым, бесцветным голосом поведала всю историю от начала до конца.
Элен слушала, и с каждой минутой ее лицо мрачнело все больше. Патриция закончила рассказ, но Элен долго ничего не говорила. Патриция тоже молчала, чувствуя внезапно навалившуюся нестерпимую усталость. Они сидели рядом, и Элен смотрела на измятые листки со стихами.
- Значит, это Комито, - произнесла она со вздохом, как будто впервые уяснив для себя суть происшедшего. - Кто бы мог ожидать от такого растяпы!
Она снова вспомнила беспорядок в доме тя-ю, россыпи чая на полу.
- Мерзавец! Так прямо и спросил: где чайник?
- Да. Сослался на профессора Шеня. Мол, тот ему рассказал. А когда узнал, что чайника здесь нет, сразу заторопился в столицу. Заявил, что передаст тебе привет от меня.
- Спасибо, - буркнула Элен. - Выходит, он еще с вечера причалил где-то на побережье, поднялся на гору…
… - где столкнулся с актерами.
- Верно. Хат-хен говорила про человека в сером свитере. Как он упоенно внимал поэме. Еще бы!
Патриция сдвинула брови:
- У Комито свитер бежевый, немногим светлее, тем у Эндо.
Элен беспечно отмахнулась:
- Ночью, у костра они могли просто не разглядеть.
- Правда. - Патриция поднялась и посмотрела на часы. - Не пойму, почему Эндо задерживается. Побегу навстречу. Нет, кажется, не побегу, а поковыляю.
Элен напомнила о подарке рыбаков из деревушки Цуань. Велосипед так и стоял на берегу под деревьями, предусмотрительно укрытый от непогоды. Патриция весьма воодушевилась и поспешила уйти. Элен подождала, пока за подругой захлопнется дверь. Потом отправилась на кухню и после недолгого раздумья уничтожила без остатка паштет, привезенный негодяем Комито.
Понимая, что скорого возвращения Патриции ожидать не приходится, Элен решила прилечь. Уснула, едва коснувшись головой подушки. Сказались усталость и недосып предыдущих дней. Что ее пробудило, Элен не сумела бы объяснить. Возможно, колебания мостков, возможно, какой-то шорох, только все это родило ощущение тревоги, и Элен заставила себя очнуться. Но, даже проснувшись, продолжала лежать, не шевелясь и не открывая глаз. Почему - и сама не знала. Сердце билось часто и сильно. Элен взглянула сквозь полуприкрытые ресницы.