И прежде чем Тои подобрал из поэмы нужный отрывок, Элен прочла:
Слушаю стрекот цикад.
Поют у самой веранды.
Со слов Патриции прекрасно запомнила эти строчки. Разумеется, во французском переводе. А там не было сказано ни слова о ступенях.
До деревни Патриция не доехала одного поворота. Как раз в том месте, где заканчивалась узкая тропинка и начиналась дорога из гравия, стояла машина. Патриция затормозила и спрыгнула на землю. Она испытывала некоторую растерянность, не зная, что делать. Если это прибыли коллеги Эндо - она здесь совершенно лишняя. Патриция помедлила, ожидая, что Эндо сам увидит ее и подойдет, и неожиданно заметила под колесами машины какой-то желтый предмет. К своему изумлению, разглядела, что это крупная груша. Присмотрелась. Неподалеку валялись несколько раздавленных слив. Создавалось впечатление, что кто-то или уронил, или отшвырнул пакет с фруктами, а кто-то другой на него наступил. Затем она обнаружила, что брошенный пакет не единственный. Неподалеку в кустах виднелись два объемистых свертка. Совершенно еще зеленую траву украшала россыпь рисовых пирожков. Пока Патриция недоуменно хлопала глазами, дверца машины распахнулась и появился один из детективов, охранявших ее в столице.
- Здравствуйте, - сказала Патриция, - где мой муж?
- Садитесь, - гостеприимно пригласил детектив, пошире отворяя дверцу.
Патриция не торопилась. Во-первых, не знала, что делать с велосипедом, а во-вторых, начала догадываться, что произошло. Две службы опять столкнулись.
Эндо арестовали в тог миг, когда он, накупив всякой снеди, возвращался в домик на сваях. Пакет раздавили в драке.
Одежда детектива была измята и перепачкана землей. Подбородок украшала выразительная ссадина.
- Послушайте, - начала Патриция, - я все объясню. Вы схватили не того, тот в бухте…
- Непременно объясните, - пообещал полицейский, крепко беря ее за локоть.
- Да послушайте же…
Полицейский настойчиво тянул ее. Патриция вцепилась в велосипед, что несколько замедляло продвижение. Полицейский действовал только одной рукой и двигался как-то скованно.
Как раз в эту минуту со стороны деревни вывернул белый автомобиль инспектора Ямуры. За ним бежала ватага деревенских мальчишек.
Детектив перестал тянуть Патрицию, но локтя ее на всякий случай не выпускал. Инспектор вышел из автомобиля и отрицательно покачал головой. Патриция тотчас ощутила, как пальцы, сжимавшие ее руку, разжались.
Ямура позволил старшему из деревенских мальчишек занять место водителя, и после того, как дети с воплями восторга набились в салон, подошел к машине полицейских. Тогда дверца снова открылась, показался второй детектив. Патриция злорадно отметила, что и он двигается затрудненно. Невольно вспомнила, как сама летела на пол в океанарии. Последним вылез Эндо - в наручниках.
Узрев своего обожаемого супруга, Патриция уронила велосипед и подскочила к инспектору.
- С ума сошли, - выпалила она вместо приветствия.
- Весьма сожалею, - официальным тоном произнес Ямура, обращаясь к Эндо.
Эндо выказал некоторые признаки раздражения. По мнению Патриции, имел на это полное право. Уже второй раз полицейские оказывались у него на пути. Вероятно, Ямура сообразил, куда могла сбежать Элен, и отправил помощников проверить. Те натолкнулись на Эндо и проявили особое рвение. Пришлось тому посидеть в наручниках, пока недоразумение не разрешилось.
Теперь наручники были сняты. Эндо потер запястья и язвительно заметил:
- Вам еще повезло, инспектор, что за это время не явился настоящий преступник и не расправился с моей женой.
- Полагаю, это вам повезло, - огрызнулся Ямура. - Мало того, что мешаете нам работать, так еще таскаете за собой жену…
Инспектор неожиданно осекся. Молча уставился на Патрицию, затем вытянул шею и огляделся по сторонам, проверяя, нет ли поблизости еще особ женского пола. И снова требовательно посмотрел на Патрицию. Та кивнула. Ямура неожиданно улыбнулся. Так широко и радостно, что Патриция невольно растерялась. "Можно подумать, давно не получал известия приятнее". Спустя мгновение, она разгадала причину такого веселья. "Останусь жить в Тайане, Элен придется часто навещать меня. Инспектор сможет с ней видеться".
- Поздравляю, - сказал Ямура. - Когда же вы поженились?
- Только вчера, - ответила Патриция, сияя.
- И ваша подруга, как понимаю, прибыла с поздравлениями? Где она, кстати?
- Осталась в домике.
Инспектор разом перестал улыбаться.
- Значит, вы бросили ее одну, а если убийца…
Эндо отметил, что за его жену инспектор так не волновался.
- Убийцу я поймала, - скромно заявила Патриция.
Ямура с Эндо одновременно шагнули к ней, схватили за руки и рявкнули:
- Как???
Патриция оглянулась на море. "Эх, жаль, отсюда не видно".
- Он болтается в лодке посреди бухты. Я слила бензин. - И она грустно добавила: - Эндо, не поверите, это Комито.
Эндо действительно не поверил.
- Комито? Не может быть!
- Сама не хотела так думать, - заторопилась Патриция. - Но…
- Комито не убийца, - отрезал Эндо.
Ямура, заинтересованный такой категоричностью, спросил:
- Ваш приятель?
- Я знаю Комито, - так же непреклонно и резко продолжал Эндо, - мы вместе воевали.
- Расскажите подробнее, - потребовал Ямура, обращаясь к Патриции. - Почему вы его заподозрили?
Патриция растерянно поглядела на Эндо.
- Но вы же сами сказали: первый, кто к нам пожалует, - убийца.
Эндо нетерпеливо отмахнулся.
- Мне и в голову не могло прийти, что сюда явится Комито. Когда последний раз созванивались, он уверял, что занят по горло. Готовится к очередной поездке.
- Выходит, я поймала не того? - ужаснулась Патриция.
Ямура пристально посмотрел на нее.
- Вы задержали Комито лишь из-за предупреждения Эндо?
Патриция, совершенно ошеломленная тем, что она, оказывается, ошиблась, начала оправдываться:
- Нет, он впрямую спросил о чайнике. Мол, слышал от профессора Шеня и хочет взглянуть.
Эндо хмуро смотрел на жену, и в его взгляде ясно читалось: "Сам виноват. Не надо было оставлять ее одну".
- Профессор Шень мог рассказать Комито о чайнике? - продолжал допытываться Ямура.
- Мог, - созналась Патриция.
Инспектор вздохнул.
- Что-нибудь еще?
- Когда я сказала, что чайник остался в городе, у Элен, Комито сразу заторопился уезжать. Собирался навестить Элен, передать ей от меня привет. Правда… - Патриция невольно запнулась, - он и до этого предупреждал, что спешит.
Эндо, постукивая по траве носком ботинка, с неудовольствием поглядывал по сторонам: "К чему этот допрос? Только время теряем. Ясно, кажется, сказал: Комито не убийца. За свои слова я отвечаю".
- Комито сразу поверил, что чайника нет в доме? - не отставал инспектор. - Сам искать не пытался?
Патриция покачала головой:
- Нет. Он еще прежде заглянул во все кухонные шкафы…
- Зачем?
- Расставлял продукты. Привез с собой целую сумку гостинцев. Я подумала, что это предлог, - прошептала Патриция; все подозрения ей уже казались бредом. - Особенно после того, как он попросил заварить чаю. Решила, хочет посмотреть на чайник.
- Это все? - мрачно спросил Ямура.
Патриция опустила глаза и ничего не ответила. Эндо сочувственно обнял вконец расстроенную жену и сердито посмотрел на инспектора.
- Оставьте ее в покое. Она не служит в полиции и не обязана быть прозорливой.
Ямура едва сдержался, чтобы не ответить, кому следовало быть прозорливым. "Или не знаете способностей вашей жены?" Вовремя вспомнил, что и сам проницательностью не отличился: Элен сбежала-таки.
Патриция схватилась за голову.
- Что я наделала! Комито торопился. Из-за меня он опоздает на совещание! Самую интересную и важную работу поручат другим. Место упокоения госпожи Ота найдет не он…
И Патриция ударилась в слезы. Эндо обозрел горизонт.
- Надо как-то вылавливать Комито, - хладнокровно заметил он.
Патриция зарыдала еще горше. Она знала, что все рыбаки в море и до вечера не вернутся. Остается ждать полицейский катер. Комито придется еще несколько часов провести в лодке. А он был так заботлив. Привез гостинцы, руку обожженную помог лечить, беспокоился. И как она отблагодарила! Вдобавок Элен осталась одна, уверенная, что все опасности позади. А вдруг убийца вздумает туда наведаться? И не станет ждать ночи?
Инспектор, вероятно, думал о том же, потому что решительно заявил:
- Я иду в домик на сваях.
Эндо согласился и сказал:
- Тогда я напрямик поднимусь к Павильону.
Патриция испуганно вздохнула, но не осмелилась возразить.
- К Павильону? - переспросил Ямура.
- Да, буду ждать там.
Только теперь Патриция сообразила, что Ямура ничего не знает о кладе. Эндо в двух словах поведал о картинках на чайнике, легенде и сделанных выводах. Патриция торжествовала: никогда еще в черных миндалевидных глазах инспектора не вспыхивало такое изумление. Ямура, бесспорно, был поражен, но - к одобрению Патриции - не позволил себе долго удивляться. И почти сразу удивление сменилось тревогой.
- Боюсь, ждать не потребуется, - негромко заметил Ямура тоном человека, исполненного самых дурных предчувствий.
Эндо взглядом спросил жену: инспектор боится упустить преступника? Или взволнован по другой причине? Ответный взгляд был более чем красноречив. Эндо впервые посмотрел на Ямуру с некоторой симпатией.
Инспектор кивком головы указал на детективов:
- Возьмите с собой на гору.
Эндо сдержал улыбку.
- От них сейчас мало толку.
Ямура оглядел обоих помощников.
- Крепко вы их.
- Подошли со спины, - чистосердечно объяснил Эндо. - Потом я их узнал.
- Вызвать подкрепление? - вслух размышлял Ямура.
- Не надо. Убийцу можно спугнуть. Почувствует опасность - затаится. А я непременно должен до него добраться. Сами управимся, вдвоем. Либо я застану его на Лисьей горе, либо вы - в домике. Только, инспектор… Мне этот человек нужен целым и невредимым.
Они понимающе переглянулись. Эндо коротко взмахнул рукой и зашагал прочь. Патриция качнулась вслед за ним, но Ямура схватил ее за рукав.
- На Лисьей горе вам делать нечего. Постарайтесь лучше выручить вашего приятеля. Как его?.. Комито.
Вспомнив о Комито, Патриция снова пришла в ужас.
- Он мне в жизни не простит! - убивалась она. - Где взять лодку?!
Неожиданно из-под автомобиля выполз один из мальчишек.
- У Синь-эй есть лодка, - деловито сообщил он.
Патриция с инспектором уставились на сорванца во все глаза.
- Дедушка Синь-эй в больнице, - пояснил мальчишка, - в море не выходит. Лодка привязана у причала.
Патриция радостно всплеснула руками. Ямура похлопал мальчишку по плечу:
- Будь добр, сбегай за Синь-эй.
Тот кивнул, но вмешалась Патриция:
- Синь-эй не сможет взять лодку без разрешения взрослых. Надо объяснить ее бабушке, что случилось.
- Ступайте и объясните, - распорядился инспектор.
Патриция с мальчишкой, взявшись за руки, помчались к деревне. Маленький рыбак снисходительно поглядывал на нее снизу вверх и замедлял бег: "Взрослая, а так плохо бегает".
Вскоре она запыхалась и перешла на шаг. Мальчишка один побежал вперед. Патриция быстро проследовала через деревню, на ходу здороваясь, от волнения не понимая обращенных к ней вопросов и отвечая только растерянными улыбками. Издалека увидела, что Синь-эй вместе с мальчишкой несутся к ней навстречу.
- Хотела прийти к вам с утра, только бабушка не пустила, - затараторила по своему обыкновению Синь-эй. - А что вам удалось узнать в монастыре? Я заснула на обратной дороге. Брату пришлось нести меня на руках, даже не помню, как оказалась дома. Просыпаюсь - уже утро, лежу за своей ширмой…
Пока Синь-эй болтала, подошли к дому. На пороге появилась монахиня. Вероятно, ее отвлекли от стирки. Монахиня стояла, вытирая с ладоней мыльную пену.
Патриция знала, что спешность известия освобождает от требований вежливости. Заговорила, чуть задыхаясь:
- Извините, вы не могли бы помочь? Один из моих друзей попал в беду. Приезжал нас навестить - на моторной лодке. Неожиданно закончился бензин.
Патриция объясняла бессвязно. Щеки ее пылали - слишком свежа была память о том, почему бензин закончился.
- Он там. - Она махнула рукой в сторону моря. - От нашего домика видно. Но у нас нет лодки. Если бы Синь-эй…
Патриция выжидающе замолчала. Монахиня плавно склонила голову.
- Разумеется, Синь-эй поможет.
- Я тоже, - принялся канючить мальчишка. - Можно, я тоже поплыву?
Патрицию только обрадовало, что Синь-эй будет не одна. Мальчик казался года на два старше и чуточку рассудительней. Монахиня знаком показала, что не возражает.
- Спроси у родителей, - велела Патриция.
- Отец с братом в море, мама в город уехала, - отбарабанил мальчишка.
Счастливо улыбнулся. Теперь он всем докажет, что давно уже не маленький. Поедет и спасет взрослого человека. После этого старший брат перестанет задирать нос.
Вместе с детьми Патриция отправилась на берег. По счастью, день выдался тихий, горизонт был чист и прозрачен, волны с еле слышным плеском набегали на песок. У деревянного причала покачивалась выкрашенная в ярко-синий цвет лодка. Дети ловко спрыгнули в нее. Патриция приготовилась отвязать веревку и тут чуть было не пожалела, что позволила ребятишкам плыть вдвоем. Каждый схватил по веслу и уверял, что грести будет именно он. Патриция предложила Синь-эй грести в одну сторону, а мальчику - в обратную.
- В обратную захочет грести взрослый дядя! - закричал юный прозорливец, намертво вцепившись в весло.
- Хорошо, - рассвирепела Патриция, чувствуя, как уходит время. - Договорились: двести взмахов делает один, двести - другой.
С этим дети согласились и отчалили. Первой гребла Синь-эй. Казалось, лодка едва двигается. Сколько еще времени бедолаге Комито томиться среди волн!
Патриция бежала обратно к машинам. У дома Синь-эй она вынуждена была остановиться - на ступенях поджидала монахиня.
- Поплыли, - выпалила Патриция.
Хотела задержаться, чтобы произнести все положенные извинения и слова благодарности. Монахиня жестом остановила ее.
- Я вижу, вы торопитесь. Не могу ли я еще чем-нибудь быть полезна?
- Спасибо. - Патриция прижала руки к груди. - Нет.
Монахиня вежливо наклонила голову, прощаясь, и Патриция поспешила дальше. Жены рыбаков, дети, старики поглядывали на нее с любопытством и некоторым беспокойством, но уже не задерживали вопросами.
Возле машин Патриция обнаружила только ликующих мальчишек, сообщивших, что дяденьки ушли туда - последовали взмахи в сторону лощины.
Патриция взгромоздилась на велосипед и покатила по тропинке. Чувствовала, что деревенеет от усталости, и молча восхищалась Элен, проделавшей этот путь ночью, да еще после изнурительного пятнадцатимильного путешествия. Думая об Элен, Патриция все больше тревожилась - мало ли, что произошло за время ее отсутствия? Сильнее налегала на педали. На середине пути обогнала обоих детективов - нельзя было утверждать, что они шагали бодро. Полицейские не попытались ее остановить, и Патриция продолжала свой путь. Уже в самом конце тропинки настигла инспектора Ямуру. Его подгонять не требовалось. Инспектор обернулся и, увидев Патрицию, сердито сдвинул брови. Та поспешила объяснить:
- Синь-эй поплыла за Комито.
- Остановитесь, - потребовал инспектор.
Патриция послушно спрыгнула на землю. Они стояли за деревьями, внимательно осматриваясь. Кругом все было тихо. Влажный песок, легкий шелест пены, чуть колеблемые слабым ветерком ветви сосен. Маленький, уютный домик на сваях. Ямура шагнул было вперед, но затем с заметным усилием остановился и приказал:
- Зайдите одна.
Патриция понимала - преступник, увидев приближающегося мужчину, может запаниковать, попытаться взять Элен в заложницы либо - убить и бежать.
- Если в доме все благополучно, позовете меня, - продолжал инспектор. - В ином случае - не подавайте вида, что испуганы, тяните время.
Патриция повиновалась. Сейчас ей не было страшно. То есть она боялась не за себя. Пролетела по мосткам, споткнулась, чуть не упала в воду, вошла в дом. Позвала с порога:
- Элен!
Ответа не было. Патриция обежала дом, заглянула на веранду и в кухню. Остановилась возле груды выброшенных из шкафа вещей. Знала, что Ямура смотрит на часы, отсчитывая секунды. Но была не в силах сдвинуться с места. Смотрела на разбросанные вещи. Однажды уже видела подобный разгром. В тот день Эндо сказал: "Пытаетесь поймать преступника? Одна старается его задержать, вторая спешит за помощью? А вернувшись, не застает ни убийцы, ни чайника, ни подруги - во всяком случае в живых".
Неужели он оказался прав?! Патриция взялась рукой за горло. Надо было выйти к инспектору. Она медленно повернулась. И только теперь заметила на столе записку. Схватила ее. Скользнула глазами по строчкам, смысла не уловила и выскочила из домика. Ямура рванулся навстречу, выдернул из ее рук бумажку, взглянул и в досаде вернул назад.
- Здесь по-английски. Прочтите.
- Обычно она пишет по-французски, - пробормотала Патриция.
- По-французски? - быстро переспросил инспектор.
Патриция кивнула и прочла вслух: "Дорогие друзья, сожалею, что вынуждена уехать, вас не дождавшись. Кажется, я догадываюсь, где найти интересующий нас предмет. Возвращаюсь в город. Встретимся здесь же через три дня. Элен".
Патриция вертела в руках записку, ничего не понимая.
- Так это она устроила такой беспорядок?
- Беспорядок? - вскинулся инспектор.
- Наверное, искала какую-то одежду. И почему не дождалась нас?
Ямура хмуро смотрел куда-то в сторону.
- Куда же она могла поехать? - недоумевала Патриция.
Тотчас ее пронизала внезапная дрожь - прежде еще, чем Ямура ответил:
- Они на Лисьей горе. Оставайтесь здесь.
Развернулся и исчез за деревьями. Патриция села прямо на песок. Минут через десять на берег вышли детективы. Патриция молча указала им на склон горы. Полицейские дружно вздохнули и беспрекословно полезли вверх.
Патриция выждала еще минут пять. Встала, убедилась, что ноги перестали дрожать и подламываться, - и направилась следом за детективами.
Элен и Тои стояли у разных углов веранды. Тои держал в руках фарфоровую крышечку.
- Десять шагов на север, - скомандовал он.
И они отсчитали десять шагов, каждый от своего угла.
- Пятнадцать - на запад.
Они повернули на запад. При этом Элен подошла к самой ограде усадьбы. Тои оказался там, где прежде стояла Элен. Палкой отметил место. Элен сделала то же самое. Затем они двинулись навстречу друг другу, выдирая траву. "Великолепное занятие, - думала Элен, - ноги не ходят, так еще и руки отнимутся". И тотчас выбранила себя за такие мысли. Следовало сосредоточиться, придумать западню для Тои. Вместо этого она вдруг принялась гадать, какие сокровища хранятся в тайнике. Детский опыт подсказывал: находишь не всегда то, что жаждешь. "Интересно, следует ли это откровение довести до сведения Тои?" Элен вновь обругала себя, понимая, что думает не о том.