- Это и вправду обстоит так. Был бы удивлен, если бы узнал, что ему симпатизировал кто-либо в Торндене. Прошу понять меня правильно, инспектор. Я достаточно хорошо знаю Торнден и уверен, что никто в нашем кругу не решился бы на подобное преступление. Я, на самом деле, очень рад, что вы пришли ко мне! В Торндене только и говорят о случившемся, и некоторые слухи просто шокируют. К сожалению, люди, распространяющие слухи, никакой ответственности за свои слова не несут. У людского воображения нет границ, но мне кажется, что данный случай не представляет особой сложности и не станет такой уж головоломной проблемой.
- Ваш оптимизм меня радует, - заметил Хемингуэй. - Надеюсь, в таком случае, что эту проблему мне удастся решить.
- Боюсь, что простота ее решения даже разочарует такого профессионала, как вы. Я основательно продумал все случившееся и представил ситуацию в виде шахматной задачи. Вывод единственен. Только один человек имел реальную возможность, а главное, мотив, чтобы совершить убийство. И этот человек - племянница мистера Уоренби!
У инспектора Харботла отвисла челюсть. С нескрываемым сомнением в голосе он произнес:
- Ну, даже если отбросить факты в сторону, чтобы эта девушка взяла в руки оружие…
- Это не аргумент. Именно сама невинность подчас толкает на хладнокровное убийство.
- Но, во всяком случае, - продолжил Харботл, - я в жизни не видел человека, менее похожего на убийцу, чем мисс Мэвис.
- А разве вы никогда не сталкивались с тем, инспектор, что убийца, а вернее, убийцы - работают в паре? Мисс Мэвис - исключительно умная женщина.
- Что ж, очень интересно, - вмешался Хемингуэй, - на меня она, честно говоря, произвела совершенно иное впечатление.
Мистер Драйбек язвительно усмехнулся.
- Уверен, что перед вами предстало милейшее создание, переполненное горем из-за смерти любимого дядюшки. Вздор, господа! Ерунда и вздор! Она говорит, что Уоренби спас ее от полного одиночества, когда она была еще совсем ребенком. А знаете ли вы, что она прожила у него менее трех лет? Уоренби предложил ей переехать в его дом, когда умерла ее мать, и мисс Мэвис охотно согласилась. После матери у нее осталась изрядная сумма, чтобы обеспечить себе независимое существование. Нет сомнений, что у нее были свои соображения, чтобы переехать в дом дяди и стать бесплатной экономкой. Если верить слухам, то недавно предметом ее страстного увлечения стал этот иностранец, который носится по всему Торндену на своем грохочущем мотоцикле. У всех знающих его есть серьезные подозрения в его адрес. Его видели у дома Уоренби за полчаса до убийства. Я же считаю, что это чушь. При столь удобном положении дома, при огромных открытых окнах, зачем ему было ждать, пока Уоренби выйдет в сад?
- И верно, зачем? - согласился Хемингуэй.
- А теперь представьте… Давайте восстановим детальное повествование мисс Мэвис!
- Честно говоря, сэр, я его уже дважды слышал и…
- Она покидает Седары одна через садовую калитку, - настойчиво продолжал Драйбек, не обращая внимания на реплику старшего инспектора. - Несмотря на то что она весь вечер вздыхает по поводу того, что оставила дядюшку одного, она остается после ухода всех гостей, за исключением миссис Клайборн. Благодаря этому она может быть твердо уверена в том, что не встретит никого из гостей по дороге домой. Она говорит, что вошла в сад через главный вход. Но уверяю вас, что она подошла к дому с торцевой стороны, по тропинке, разделяющей их усадьбу и перелесок. И в этом случае она, не боясь быть замеченной, легко берет ружье мистера Уоренби, стреляет и возвращается назад. И уже только после всего этого заходит в дом тем путем, которым она, по ее словам, вошла.
- Но если у мистера Уоренби не было ружья, - возразил Хемингуэй, - то это полностью разбивает вашу версию.
- Не берусь говорить наверняка, но ведь это обыденное явление - иметь дома в сельской местности ружье!
Инспектор Харботл с недоверием посмотрел на Драйбека. Его глаза сузились. Хемингуэй вежливо сказал:
- Но это еще не доказательство, а всего лишь одна из возможных версий, сэр!
- Ага! - с торжеством воскликнул мистер Драйбек. - Вы забываете одно важное обстоятельство, господин старший инспектор! Если принять время убийства за семь двадцать, а я не вижу причин в этом сомневаться, то возникает вопрос: что делала мисс Мэвис в промежутке между этим временем и временем ее прихода в дом мисс Патердейл?
- Во сколько это было? - спросил Хемингуэй.
- К сожалению, точное время назвать невозможно. Но, уверяю вас, это заняло бы около пятнадцати минут. Но мисс Мэвис сделала фатальную ошибку, назвав время выстрела, точное время. Ведь прежде чем пойти к мисс Патердейл, ей надо было избавиться от ружья.
- Но девушка была в полном шоке! - вмешался Харботл.
- Хорошо, хорошо, господа! Я уверен, мистер Драйбек, ваша теория весьма существенна. Во всяком случае, если окажусь в затруднительном положении, то буду знать, к кому мне обращаться. Не смею более отрывать вас от вашего ужина, сэр.
Раскланявшись с Драйбеком, оба инспектора вышли из сада и сели в машину к поджидающему их там Карсфорну.
- Куда сейчас, сэр? - спросил сержант.
- Как здесь насчет пива? Местное пить можно? - устало спросил Хемингуэй.
- Не отравитесь, - заверил сержант. - Это здесь рядом.
- Тогда именно туда мы и едем, - решил старший инспектор.
- Но я никогда не пью спиртного, - запротестовал Харботл.
- А кто говорит о спиртном, мой друг? Для вас - стаканчик холодного лимонада.
- Ну ладно, - согласился Харботл.
- Удалось ли вам узнать от мистера Драйбека больше, чем посчастливилось мне? - спросил через плечо сержант Карсфорн.
- Да, теперь картина преступления налицо, - удовлетворенно заявил Хемингуэй. - Нечего нам с Харботлом здесь делать, коли у вас есть такой опытный криминалист, как мистер Драйбек. Блестящая логика!
- Блестящая логика, - пробурчал Харботл. - У вас, шеф, ее, безусловно, нет.
- Вы чертовски правы, коллега. Откуда ей у меня взяться?
- Он мне даже аппетит отбил, - продолжал ворчать Харботл, не обращая внимания на ядовитый тон шефа. - Он и его блестящая логика! Недоумок - вот он кто! Обвинить в убийстве такую чудную девушку!
- Вы, кажется, всерьез увлеклись этой молодой особой, а? - спросил Хемингуэй. - Лично я - наоборот.
- Вы хотите сказать, сэр, что эта милая девушка имеет какое-то отношение к убийству? - Харботл был потрясен.
- Нет, не так. Просто хочу сказать, что из разговора с Драйбеком я понял, что он дьявольски испуган.
- Согласен, - кивнул Харботл.
- Конечно, напуган, - продолжал Хемингуэй. - А будь вы на его месте? В общем, убил ли он Уоренби или нет, я сказать не могу, так как не умею читать чужие мысли, но то, что он способен это сделать, - вот это я понял наверняка.
- Он, кстати, допустил одну ошибку, - нажимал Харботл. - Откуда ему известно, что Уоренби застрелили из ружья двадцать второго калибра?
- Да, я понимаю вас. Вы так говорите, потому что склонны думать, что именно он убил Уоренби, коллега. Но я не удивлюсь, если окажется, что весь Торнден знает, из оружия какого калибра стреляли в Уоренби.
- Если это так, то виновник утечки информации - доктор Уоркоп, - заметил сержант, внимательно следивший за беседой. - Он или этот болван Хобкирк. Оба были столь польщены, оказавшись в центре внимания, что наверняка стали первыми распространителями слухов. Если бы не они, то именно этот двадцать второй калибр мог бы стать нашей козырной картой.
- Не стоит так из-за этого расстраиваться, - посоветовал Хемингуэй. - Попробуем пока поискать того, у кого имелась такая винтовка. Кстати, чего мы стоим? Что это за кабачок?
- "Красный лев", - объявил сержант.
- Надо было сразу сказать, - заметил Хемингуэй. - Пошли, Хорэйс. Послушаем, что там внутри болтают об этом деле. Вам, сержант, тоже нет необходимости оставаться в машине.
- Сэр, может, мне лучше остаться? Тем более, меня уже заметил Пленмеллер, сидящий у окна, и вам лучше пообщаться без моего присутствия?
- Сержант! Вам лучше всего бросить ваши предрассудки! Один подозревает автора детективных романов, второй делает убийцу из этого божьего одуванчика Драйбека! Вы оба уже меня изрядно утомили. Лучше, сержант, пойдите и представьте меня местному криминальному эксперту, - раздраженно сказал Хемингуэй.
Едва трое полицейских вошли в бар, к ним тут же подлетел Гевин Пленмеллер, сидевший до этого в компании мисс Дирхэм, майора Мидхолма и молодого мистера Хасвела.
- Сержант! Кого вы к нам привели! Если мне не изменяют память и интуиция - а они этого никогда не делают, то эти господа - знаменитости из Скотленд-ярда. Скорее к нашему столу! Джордж, немедленно обслужи этих джентльменов и запиши на мой счет. А вы и не представляете, господа, что мы сейчас обсуждали! - с этими словами он повернулся к Хемингуэю. - Если вы не собираетесь тотчас меня арестовать, то позволю себе сказать еще пару слов. Ведь вы - старший инспектор Хемингуэй, сэр, не так ли? Расследовавший дело в Гисборо. Я тогда ходил в суд каждый день и много бы отдал, чтобы узнать все детали того дела. Кстати, позвольте представить вам мисс Дирхэм! Она, как и молодой мистер Хасвел, к их собственному великому сожалению, к убийству Уоренби никакого отношения не имеют. А что касается майора, то уж у него точно для этого был мотив, и вы это непременно обнаружите, сэр.
- Действительно, Пленмеллер, язык у вас без костей, - сердито проговорил майор. - Добрый вечер, господин старший инспектор, - поприветствовал он Хемингуэя. - Печальное дело, согласен.
- Какие лицемерие! - снова встрял Пленмеллер. - Вы, майор, хотите сказать, что сильно опечалены смертью Уоренби?!
- Да, все больше и больше убеждаюсь, что покойный не пользовался большой любовью среди соседей, - проговорил Хемингуэй. - Добрый вечер, мистер Мидхолм! Я уже имел удовольствие побеседовать с вашей супругой.
- Вы заходили к нам побеседовать с моей женой? - удивленно переспросил майор.
- Не совсем так, сэр. Мы повстречались в доме Уоренби. У вас очаровательные собаки. Призеры и чемпионы!
- Полиция вынюхивает информацию любыми путями, - пробормотал Пленмеллер. - Это очень жестоко со стороны миссис Мидхолм: привести Улитку в дом Уоренби, где несчастную псину недавно столь безжалостно пнули ногой. Вы так не считаете, майор?
- Нет, я так не считаю, - огрызнулся Мидхолм.
Эбби повернулась к Пленмеллеру и язвительно сказала:
- Это совершенно не смешно, Гевин. Почему бы вам самому не попытаться приложить хоть какие-то усилия, чтобы выяснить, кто действительно является убийцей, чем огульно обвинять ни в чем не повинных людей. А у вас ведь есть богатый опыт в подобных делах: ваши детективы, по слухам, исключительно занимательны. Я не читала ни один из них, но тем не менее так говорят все, кто их шпал и остался в живых.
- Умница! - с восторгом воскликнул Чарльз.
- Жалкая лесть, - отреагировал Пленмеллер. - Позволю себе пропустить ее мимо ушей. А что касается моих занимательных детективов, то у меня есть маленькое авторское преимущество: я изначально знаю, кто совершил убийство или собирается его совершить. А это, как вы, надеюсь, понимаете, существенное преимущество. Хотя, впрочем, как-то я написал рассказ, действие которого происходило в местечке типа Торндена, а убийцей оказался священнослужитель. Что же касается разговоров о моем творчестве, так это оттого, что жители Торндена исключительно меня уважают. Но я скучноватый человек и не очень люблю обсуждать это.
- Вы считаете себя скучным человеком, сэр? - поинтересовался Хемингуэй. - У меня сложилось, скорее, обратное мнение.
- А когда я попытался внести свою лепту в расследование этого дела, - невозмутимо продолжал Пленмеллер, - предложив версию, где я фигурирую как главный подозреваемый, то сержант сразу поставил меня на место, не правда ли, мистер Карсфорн?
- Все, что вы делали, сэр, с позволения сказать, - это валяли дурака, - отреагировал сержант.
- Вовсе нет. Как человек, являющийся любителем в области криминалистики, я счел своим долгом предложить в первую очередь себя в качестве подозреваемого. И только ради всего святого не говорите мне, что безжалостный убийца - этот бедный поляк со своей паинькой-подружкой. Любой начинающий криминалист не заподозрит загадочного иностранца в совершении преступления. Это было бы просто пошло! Ну что ж, если вас не устраиваю я или миссис Мидхолм, то тогда, думаю, убийца - сквайр, - заявил Пленмеллер.
- Вы слишком далеко заходите, сэр, - запротестовал Чарльз.
- Это действительно глупо, - строго сказала Эбби. - Как вы можете говорить такое об этом человеке!
- А может, вовсе и не он, - согласился Пленмеллер. - Вообще, сквайр - очаровательнейший человек. Еще шва, господин старший инспектор?
- Думаю нет, сэр. Спасибо. Мне показалось, что вы, мистер Пленмеллер, рассуждаете вполне профессионально. И при этом говорите, что выставляете свою кандидатуру на роль главного подозреваемого как любитель в области криминалистики, - заметил Хемингуэй.
Пленмеллер немедленно возразил:
- Вы разрушаете мою веру в профессиональных детективов, сэр. Если я профессионал?.. Вы, наверное, просто шутите?
- Ну что вы, вовсе нет. Не каждый день встречаешь Мастеров детективного жанра и всегда интересно знать, как подобный человек воспринимает реально совершенное преступление.
- С горечью, сэр. А вообще, в данном случае - ничего интересного. Обычное оружие, обычное убийство и несколько нерушимых алиби.
- Думаю, что установить личность истинного убийцы не просто интересно, а крайне необходимо, тем более у нас, где все друг друга знают сто лет, - возразила Эбби.
- Вы, дорогая моя, - женщина. А любой женщине всегда интересней личность, чем сама проблема. Вас не очень расстроит, если убийцей окажется человек, о котором вы слыхом не слыхивали?
- Ну что вы, - ответила Эбби, - совсем наоборот. Но что-то мне подсказывает, что такого не случится.
- Очень верю в женскую интуицию, - заметил Пленмеллер. - В свою, кстати, тоже. И не подсказывает ли вам ваша интуиция, что я - человек, способный на хладнокровное убийство?
- Нет, конечно, нет! - уверенно сказала Эбби.
- На сей раз интуиция вас подвела, мисс Дирхэм, - уверенно заявил Пленмеллер.
- Возможно, вы и способны, - вмешался в разговор Чарльз. - Только не на это убийство, а на что-нибудь более изощренное.
- Не ожидал от вас столь высокой похвалы, - с издевкой ответил Пленмеллер.
- Если вам угодно, то воспринимайте это так. Я был бы рад за вас, если бы вам удалось добиться своего и стать звездой разыгравшейся у нас драмы, но, к сожалению, не вижу никакого мотива, руководствуясь которым, вы стали бы убийцей Сэмпсона Уоренби, - закончил Чарльз.
- Но разве ваша неприязнь ко мне не позволяет вам представить меня в роли злодея? Зачем еще мотивы?
- Нет, нет, - спокойно ответил Чарльз.
- О-о, тогда вы всего лишь жалкий злопыхатель. Либо вам из вредности хочется, чтобы старший инспектор потерял ко мне всякий интерес. Думаю, это единственная причина. Тогда мне придется сказать инспектору, что я уже совершил одно убийство, и предложить ему его расследовать.
- Ну если только вы совершили его пером. А здесь другое дело.
- Очень многие - пером. Но одно - на самом деле, - настойчиво проговорил Пленмеллер.
- Вам обоим не кажется, что это заходит уже слишком далеко? - решительно вмешался майор Мидхолм. - Посмею заметить вам, что случившееся отнюдь не повод для шуток!
- А это вовсе не секрет. Всем известно, что Я убил моего брата, - не уступал Пленмеллер.
Майор предпочел промолчать.
- В самом деле, не надоело ли вам изображать из себя подмастерья Сатаны? - насупив брови, спросил Чарльз.
- И вы и вправду его убили, сэр? - спросил Хемингуэй, все это время с явным интересом прислушивавшийся к перепалке, происходившей за столом.
- Да чушь это все, сэр, - злобно проговорил сержант, хмуро поглядывая на Пленмеллера.
- Я вынудил его совершить самоубийство, чтобы завладеть его собственностью и деньгами. Долги, которые мне пришлось за него выплатить, казались сущей ерундой по сравнению с его поместьем. Но, честно говоря, знай я, что практически все его средства вложены в земли, я не уверен, что стал бы доводить его до самоубийства, - признался Пленмеллер. - Этого вам достаточно, Чарльз?
- Но если вас все это так не устраивает, почему бы вам не убраться из Торндена? - жестко спросил Чарльз.
- Найдите мне покупателя на дом, - любезно предложил Пленмеллер.
Майор явно терял терпение. Он встал со стула.
- Должен сказать вам, Пленмеллер, что вы несете вздорную чушь!
- Какое изысканное выражение! Могу ли я его использовать, сэр? Или сначала заплатить за авторские права? - издевался Пленмеллер.
Майор, проигнорировав последнюю реплику, обратился к Хемингуэю:
- Брат мистера Пленмеллера, как, я уверен, вас уже поставил в известность сержант, был контужен во время войны и страдал душевным заболеванием.
- И оставил записку, в которой обвинил меня в доведении его до самоубийства. Не забывайте об этом, - уточнил Пленмеллер.
- Это лучше бы у вас память отшибло, - с нескрываемым раздражением огрызнулся майор. - Спокойной ночи, Эбби! - Затем Мидхолм кивнул всем остальным и вышел на улицу.
- Не пора ли и нам, Чарльз? - спросила Эбби. - Твоя мама приглашала нас к восьми. Не хочу заставлять ее ждать.
- Да, нам уже и впрямь пора - согласился Чарльз, взглянув на часы. - Господин инспектор, правда, что Уоренби застрелили из ружья двадцать второго калибра? Или я не должен задавать подобные вопросы?
- Да нет, не имею ничего против подобного вопроса. Но думаю, вам лучше обратиться к сержанту Нарсдейлу. Он у нас эксперт по баллистике, - вежливо ответил Хемингуэй.
Чарльз рассмеялся.
- Спасибо за совет. Но у вас будет тьма работы, связанной именно с этим. Практически у всех в этих местах имеются ружья этого калибра. У меня тоже. Его подарил мне отец. Когда-то я увлекался охотой на кроликов.
- Вы до сих пор им пользуетесь, сэр? - спросил Хемингуэй.
- Давно уже нет. Слишком короткий ствол при моем росте. По-моему, отец отдал его кому-то еще.
- Ты хочешь сказать, что не знаешь, где оно сейчас? - спросила Эбби.
Чарльз взглянул на нее с улыбкой.
- Сколько упрека в голосе! Оно либо среди ненужной старой рухляди, либо мама забросила его на чердак. А может, где-нибудь еще. Понятия не имею.
- Так, значит, кто-то мог его украсть? - воскликнула Эбби. Глаза ее заблестели.
- Умоляю, не болтай ерунду! Иначе полиции придется перевернуть все вверх дном в поисках этого дурацкого ружья. Пошли! Нам пора, - сказал Чарльз, беря Эбби под руку.
- Интересная версия, - сказал Гевин. - Что-то мы совсем обделили вниманием бедняжку Мэвис. Видели бы вы ее сегодня после утренней службы, когда она вышла из собора! Прямо само воплощение мужества, не сломленного тяжелейшей утратой! Ладно. Пойду и я домой. Продумаю как следует новую версию.
- Простите, сэр, - обратился к нему старший инспектор. - Не могли бы вы сообщить мне перед уходом, есть ли у вас ружье двадцать второго калибра? Такое же, как у мистера Хасвела?