Параллельно Алтаец исподволь изучал окружение Виктора. Исключать вероятность, что у убийц могут быть помощники или сочувствующие и в "Солдатском братстве", по его мнению, было бы неверно. Правда, после упорных размышлений, Арсений решил эту версию на время отставить. Отпочковаться, разделиться - этого, быть может, те же Владимир или Сергей и хотели бы. Но убийство…
Короче говоря, Арсений был настороже. Но ничего не происходило. И это тревожило кумандинца. Больше всего он не любил неопределенность.
Глава 14
Герой подвергается допросу
.
Но едва ли не главное, что все эти дни пытался сделать Арсений - проникнуть в тайну Виктора.
Почему он так одинок? Почему ему, единственному из всего руководства фирмы, угрожает опасность? Кто из "авторитетов" московской мафии его поддерживает? И наоборот: кто из них и за что может иметь на него зуб? Какова цель планируемого убийства: сведение счетов, устранение конкурента, расплата за коммерческое "вторжение" ТОО в чужие сферы влияния, что-либо иное?..
И почему Виктор не желает ответить на все эти вопросы Арсению?
Виктор молчал. Он был просто мрачен. И очень много работал.
В чем именно заключалась эта работа, Арсений особенно не вникал. Когда он только попал в Москву, пытался заняться тем, что называют "бизнесом". Но скоро понял, что эта сфера деятельности не для него. И теперь, не вдаваясь в подробности, с уважением и интересом наблюдал, как Виктор часами сидит за телефоном и монитором компьютера, просматривает какие-то сводки и таблицы, как внимательно читает какие-то газеты и журналы, испещренные схемами, таблицами и диаграммами. "Солдатское братство" закупила канал у какой-то компьютерно-коммуникационной фирмы, с помощью которой теперь получала необходимые для коммерции сведения. Даже телевизор в кабинете Волков включал только для того, чтобы прослушать новости, в первую очередь экономические. Функции в фирме были в основном распределены, потому необходимости в регулярных совещаниях не было. Так, бывало, соберутся накоротке, да и разбегутся по своим делам. Из этого Арсений сделал вывод, что дела "Солдатского братства" идут нормально, без срывов.
Больше всего беспокоили Арсения посетители. Бывало, к Виктору они шли косяком. Тогда Алтаец садился в уголке кабинета и настороженно следил за каждым движением пришедшего. В суть разговоров, опять же, не вникал. Все эти акцизы, "налы"-"безналы", брокеры-маклеры, котировки, прочие новомодные словечки он попросту пропускал мимо ушей. Единственное, что его развлекало в это время - это набор выражений, сопровождавших всякий раз разговор о налогах.
Арсений был возле друга уже неделю. Обычно он сидел в комнатенке секретарши. Кроме, понятно, того времени, когда осматривал окрестности или проверял подвал. Попервости красотка Оленька пыталась установить с ним приятельские отношения. Но потом, увидев, что ее чары на него не действуют, перестала обращать на Арсения особое внимание. Так, кофейку вместе попьют, слегка поболтают - а потом всяк занимается своим делом. Она перестала воспринимать Алтайца как мужчину. В другое время, возможно, это задело бы его. Сейчас устраивало - не мешало работать.
Вот и теперь он потягивал апельсиновый сок, поглядывая сквозь жалюзи на дом напротив, где хорошо было видно так беспокоившее его слуховое окно. И думал свою бесконечную думу о том, каких шагов следует ожидать со стороны неведомого противника.
Прошелестела, открываясь, дверь. Из коридора заглянул Сергей. Тот самый угрюмый Сергей, который все время глядел на Алтайца с настороженностью.
- Арсений, на пару слов…
Алтаец внутренне подобрался. До сих пор Сергей с ним практически не разговаривал. Так, поздоровается утром - и все. Что же случилось? Уж не попытка ли выманить его из комнаты, чтобы обеспечить кому-нибудь беспрепятственный вход к Виктору?
- Сейчас зайду, - кивнул он.
Сергей чуть скривил уголок рта и вышел. Арсений тут же всунулся к Виктору.
Тот глянул раздраженно:
- В чем дело?
- Я отлучусь на полчасика. Будь осторожен. Я в "предбаннике" посажу Витька.
Волков ничего не ответил, опять повернулся к монитору.
Арсений вышел в коридор.
- Витёк, - окликнул он охранника. - Сядь, посиди возле Оленьки и последи, чтобы шефу никто не мешал! Понял? Никто! Голову откручу и уволю без головы, головки и выходного пособия!
Довольно осклабившись, тот поспешил в приемную. Все же сидеть рядом с красоткой секретаршей веселее, чем скучать у входной двери. Арсений вошел в дверь кабинета Сергея.
Тот, как всегда, угрюмо кивнул на кресло:
- Сидай!.. Пиво будешь?
Арсений качнул головой. Хотя по нынешней жаре и можно было бы… Ему не нравилось и настораживало неожиданное приглашение Сергея.
- Чего так? Ты ж не на работе… Почему бы не промочить горло?
- Не хочу, - пожал плечами Арсений.
- Еще Воланд предупреждал, что мужчина, который не пьет, чурается общества красивых женщин и избегает застольных разговоров, подозрителен.
"Кто такой Воланд?" - чуть было не брякнул Арсений. Но успел остановить себя, сообразив, что это, очевидно, достаточно известная фигура, коли его цитируют без пояснений. Где-то Алтаец слыхал это имя… Кажется, литературный персонаж…
- Я тебе нужен, чтобы узнать о том, что я тебе подозрителен, потому что днем не пью?
- Да по мне, так и вообще не пей. Мне-то какое дело.
Просто парочку вопросов хочу задать… Не обидишься, если они тебе не понравятся?
- А чего обижаться-то? На обиженных воду возят. Спрашивай…
- Ты в Москве что делаешь?
- А что?
- Так просто. Не могу понять: если ты по делу приехал, то почему его не делаешь? Если отдыхать, то почему не отдыхаешь?
- Наверное, у нас с тобой разные представления об отдыхе…
- Может быть. Но вот ты уже неделю торчишь у нас в конторе и ничем не занимаешься. Целыми днями возле Оленьки околачиваешься. Это было бы еще понятно, если бы ты к ней клинья подбивал. Но особого внимания на нее не обращаешь. Согласись, что это непонятно.
- Соглашусь, - кивнул головой Арсений. - Ну и что?
Сергей глянул исподлобья:
- А то, что, как я понимаю, ты не желаешь со мной разговаривать.
- У нас есть поговорка: если у березы нет листьев, это не значит, что она засыхает. Так и в нашем разговоре: если на некоторые твои вопросы ты не получаешь того ответа, на который рассчитываешь, это не значит, что я не желаю с тобой разговаривать. Есть темы, на которые мы могли бы пообщаться. Например, о проблемах и перспективах выращивания женьшеня в условиях Московской области. Или о проблемах адаптации некоренного населения в условиях Крайнего Севера. Но какая тебе разница, как я провожу свободное время? Оно ведь мое личное и как я им распоряжусь - проблемы мои.
Коммерсант помолчал, хмуря брови и не глядя на Арсения.
- Значит, ты не желаешь говорить откровенно?.. - повторил он.
- А зачем? - в упор спросил Арсений. - Допустим, я тебе скажу, зачем я приехал, какие проблемы собираюсь решать и какого кара-тоса, черта по-вашему, здесь штаны просиживаю. Что это даст тебе и чем поможет мне?
Сергей в замешательстве потер подбородок.
- Ну а если я тебе кое-что объясню, ты мне ответишь на мои вопросы?
- Неравноценная сделка: ты мне - кое-что, я тебе - на все вопросы. Не находишь? Это как у нас на Алтае тетерок зимой ловят… Берут бутылку с горячей водой и на лесной полянке втыкают ее в снег горлышком вниз. Образуется лунка с обледенелыми краями. Потом бутылку убирают, а в самую середку лунки кладут яркую ягодку. Тетерка увидит ее, потянется и соскальзывает вниз - одна жопка торчит. Ну а выбраться не может, только лапками сучит по обледенелым стенкам… Так и ты мне предлагаешь за одну ягодку добровольно забраться в лунку с ледяными краями.
Сергей хмыкнул и усмехнулся.
- Одна жопка, говоришь? Ловко… Хитрый вы народ, алтайцы…
Арсения кольнуло слово "алтаец". Что это, случайность или же Сергей знает его кличку?
- Я не алтаец. Я кумандинец.
- Так ведь сам же говорил, что с Алтая, - похоже, искренне не понял Сергей.
- Есть разница. На Алтае, как и везде, живут разные национальности. Основная из них - алтайцы. Но есть и немало других, в том числе и русские кержаки-староверы. А мы, кумандинцы, такая же национальность, как и алтайцы или, скажем, русские.
- Ишь ты, как у нас непросто. А я думал: алтайцы и есть алтайцы…
- Слово это применить можно как собирательное для всех народов, живущих на Алтае. Но по большому счету это национальность. А вообще у нас даже национальные трения есть с алтайцами.
Тема была исчерпана, разговор угас.
- Так как же, - после неловкой паузы вновь заговорил Сергей, - состоится беседа или нет?
- Сергей, давай-ка конкретнее. А то ты ходишь все вокруг, как коза на привязи. Если у тебя есть что мне сказать, пожалуйста. Ну а я тебе потом тоже расскажу, что сочту нужным.
Сергей долго не отвечал. Потом вздохнул и безнадежно махнул рукой:
- Ладно, будь по-твоему. Коль не хочешь разговора - перебьемся, не гордые.
И решительно придвинул к себе какие-то документы. Арсений этого не ожидал. Он надеялся на другой оборот. И теперь понял, что Сергей его переиграл. Очевидно, у него и впрямь была какая-то информация. В какой мере эти сведения могут быть полезны Алтайцу и, соответственно, Виктору? Может ли Сергей и впрямь сообщить что-то важное? А если нет? Ведь не исключено, что он просто пытается выпытать что-нибудь у Арсения… Как же быть?
Пришлось самому идти на попятную. Продолжая сидеть, Арсений как бы нехотя произнес:
- Могу заверить тебя в одном: от моего присутствия здесь вашей фирме никакого ущерба не будет. Сообщаю тебе это на случай, если ты во мне видишь шпиона конкурентов.
- Я не об этом. В этом сомнения нету. Во всяком случае, у меня. Не настолько мы "крутые", чтобы так тратиться на выяснение наших секретов. В конце концов, Виктор представил тебя - и этого достаточно, - не поднимая головы, буркнул Сергей.
- Тогда о чем ты? - настаивал Арсений. - Что во мне тебе не нравится? Моя физиономия?
Сергей рывком отодвинул от себя пачку бумаг, от чего они рассыпались неровным веером.
- Причем тут твоя физиономия? Будь ты негром, малайцем или жителем островов Тринидад и Тобаго - мне до фени. Мне не нравится все, чего я не понимаю. Я не могу понять твоего поведения и потому оно мне не нравится. Особенно когда в фирме черт те что творится…
- А что у вас такое особенное творится? - встрепенулся Арсений.
Раздосадованный тем, что проговорился, Сергей еще больше разозлился.
- Не твое дело! Только я бы предпочел, чтобы ты побыстрее убыл на свой Алтай…
- А вот это уже не твое дело. Я туда уеду только когда мне это потребуется!
Они замолчали, зло глядя друг на друга. Потом Арсений расслабился, сообразил, что так дело не решить. Ссориться ни с кем он не хотел.
- Ты не ори на меня, я тоже ведь кричать умею, - примирительно произнес Алтаец. - Толком объясни, что тебя настораживает…
Сергей ответил не сразу.
- Ладно, коль ты друг Виктора… Я подозреваю, что на него готовится покушение. То есть не подозреваю, а знаю. Вернее, конечно, шанс есть, что это розыгрыш, но не похоже… А тут ты появился… Вот я и подумал: а не причастен ли к этому делу? Если это так, имей в виду, что у меня есть твои фотографии. И если с Виктором что-нибудь произойдет, они попадут в руки следствию.
- Турлаг возьми твою душу! - вскричал Арсений. - И где эти фотографии?
- В надежном месте, - Сергей показал на могучий сейф, стоящий за спиной.
Арсений длинно и грязно выругался. Глядя на него, Сергей злорадно ухмылялся.
- Что, ссышь, когда страшно?
- Я охранник, идиот! - выкрикнул Арсений прямо в его кривую ухмылку. - Понял? Охранник!!! Телохранитель! И если с Виктором что-нибудь случится, мне и без твоей помощи будет хана! Понял? А ты своими идиотскими домыслами уведешь следствие куда не надо, да еще и меня подведешь!..
Сергей уже не ухмылялся.
- Чей ты охранник? - глупо спросил он.
- Чей-чей, - досадуя на себя что сорвался, ответил Арсений. - Виктора, чей же еще? Я ему жизнью своей обязан, ногами своими… Он меня на войне на себе с того света вытащил. Я добровольно и бесплатно охранять его взялся. Понял, ты, Шерлок Холмс недоделанный? Если и в самом деле помочь ему хочешь, лучше четко, ясно и понятно объясни, что у вас случилось и почему Виктору грозят. А то мне он ничего не рассказывает…
- Да я и сам не все знаю…
И поведал Сергей, что ровно неделю назад, накануне появления в фирме Арсения, он, Сергей, сидел в кабинете у Волкова. По селектору Оленька сообщила, что кто-то по телефону настаивает на беседе с Виктором лично. Тот попросил соединить, а сам, не желая отвлекаться от монитора, включил телефон на громкую связь. Так Сергей оказался случайным свидетелем коротенького монолога.
- Волчара, тебе вынесен приговор, ты знаешь за что. Так что готовься, ты по земле ходишь последние дни. Если, конечно, не передумаешь и не дашь обратный ход. И знай, что рядом с тобой постоянно находится наш человек. Когда нужно, именно он нажмет курок… Так что подумай, что для тебя важнее: жизнь или принципы твои.
Телефон отключился. Виктор отреагировал на звонок довольно спокойно. Лишь попросил никому не рассказывать о нем.
- И вдруг появился ты, - закончил Сергей. - Что я должен подумать?..
Арсений кивнул:
- Все понятно. Дело в том, что я раньше уже работал телохранителем. Поэтому когда мы встретились с Виктором, он предложил мне взять охрану на себя.
- То-то ж я думаю: куда это его гориллы подевались…
Разговором Арсений остался доволен. Теперь он твердо знал, на кого в фирме можно положиться.
И в то же время он оценил хитрость звонившего. Он требовал дать чему-то "обратный ход", в то время, как уже заплатил за жизнь Виктора. Так что как бы теперь ни поступил Волков, приговор будет приведен в исполнение. В то время как у нанимателя появлялся шанс, что Виктор и в самом деле передумает и не станет обострять положение. Хитро. Что ж это за дело такое, из-за чего Витьку приговорили?
Глава 15
Герой в очередной раз "пытает" своего патрона
Отослав Витька назад к двери, Арсений решительно вошел к Виктору.
- Виктор, у меня к тебе есть срочный разговор, - решительно произнес он.
- Потом! - не менее решительно ответил Волков.
- Сейчас!
- Что-то случилось?
- Надо поговорить!
Виктор с сожалением оторвался от дел. Сладко, с хрустом потянулся и, оттолкнувшись от стола, откатился к холодильнику.
- Жарко… Ты что пить будешь?
- Я только что от Сергея. Он мне все рассказал.
- Да? Странно. Он не отличается разговорчивостью. Тем более, что я его просил молчать.
- Для меня можно было бы сделать исключение.
- В самом деле? Это почему же?
- Ну, ты даешь! На тебя охотятся. Я пытаюсь тебя защитить. И ты от меня все время стараешься укрыть информацию. Целую неделю я верчусь…
- Ладно, не кипятись, - остановил Виктор приятеля. - Мне в самом деле не хочется с тобой ссориться. Давай так с тобой решим. Если ты продолжаешь работать, я тебе… Сегодня у нас пятница?.. Я тебе в понедельник все расскажу. Обещаю. Если ты уходишь, я тебе сегодня выплачиваю гонорар и мы расстаемся.
- Это не так просто. Ты меня и так уже подставил, - хмуро процедил Арсений. - Сергей имеет мои фотографии и предупредил, что если с тобой что случится, он передаст снимки милиции. Так что я окажусь в числе подозреваемых. По имеющимся сведениям и приметам найти меня не составит большого труда. Если к этому добавить, что уже года два нигде официально не работаю, я превращусь в подозреваемого номер один. Ну а так как наемного убийцу найти практически невозможно, милиции будет выгодно именно меня сделать единственным подозреваемым.
Виктор такого поворота дела явно не ожидал.
- Арсений, я не думал, что так может повернуться…
- Ладно, я не о себе сейчас. Скажи мне хотя бы, кто и за что…
- В понедельник!
- Но почему?
- Есть причины. Так что или жди понедельника, или получай расчет и отчаливай куда угодно. Фотографии у Сергея я прямо сейчас заберу и уничтожу. Своим объявлю, что ты сделал свои дела и улетел отдыхать… Ну, не знаю, куда угодно, хоть на Канары, хоть в город Лабытнанги. Через два часа ты можешь легализоваться где угодно и заполучить свидетелей, которые голову дадут на отрез, что ты все время был с ними. Это алиби.
- А тебя бросить одного?
- Пусть это тебя не волнует. Мы оба знаем, что ты мне моральный долг вернул.
Арсению показалось, что он начинает что-то понимать.
- Виктор, - проговорил он осторожно. - А чего это ты так стараешься от меня избавиться? Ты случайно не желаешь сам, чтобы тебя подстрелили?..
Волков ответил не сразу. Взглянув на Арсения, он сумрачно усмехнулся и ответил уклончиво:
- Самоубийство есть смертный грех…
- Та-ак… Самоубийство есть смертный грех… А если просто дать себя прихлопнуть - это, значит, не будет смертным грехом…
Виктор промолчал. Алтаец лихорадочно соображал. Если Волков не прочь покончить счеты с этим миром, его право избрать путь для этого самостоятельно. А, быть может, он просто играет в риск? Быть может, он находит удовлетворение в том, чтобы ходить по острию?.. Есть же любители "русской рулетки"…
- Виктор, а почему бы тебе и в самом деле не уехать куда-нибудь? На время. Пока все поутихнет. Твои ребята здесь вполне справятся с делом. Евгений или Александр достаточно подготовлены…
- В понедельник!.. А теперь вот что, дружище. У меня сегодня еще много дел. Потому давай-ка мы отложим разговор. Завтра у меня день рождения. В связи с этим мы собираемся в ресторане немного погудеть. Ты приглашен. Форма одежды - вольная…
И Волков склонился к бумагам. Арсению ничего не оставалось как выйти.
В приемной Арсений опустился на стул и задумался. Он чувствовал, что упустил что-то очень важное, но не мог сообразить что именно. Алтаец обычно не форсировал событий, не занимался специально сбором и анализом собранных материалов. Наблюдая, слушая, приглядываясь, он просто накапливал отдельные впечатления. А они, эти отдельные фрагменты, постепенно сами собой укладывались в некую более или менее стройную мозаичную картинку. В данном случае этого не происходило. Зернышки не желали соединяться… Что же я упустил? - размышлял Арсений. И не мог сообразить.
Пойдем сначала. Итак, что именно сообщил ему Шеф? Необходимо убрать Волкова. Обязательно предварительно предупредить его о приговоре. За что убрать - Шеф не успел сообщить, потому что Алтаец отказался от поручения… Впрочем, знать, за что приговорили человека, вовсе не входит в обязательное условие работы киллера… Что-то кольнуло: это, ускользающее, где-то здесь, близко… Но что?
Что было до того? Утром Шеф его вызвал, сказал, что хочет поручить дело именно ему… Стоп! Вот оно! Шеф сказал, что убийство Виктора заказали воевавшие, а потому он вызвал именно Алтайца, потому что это "семейное дело".