Та-ак! Это уже кое-что. Значит, на Виктора охотится некто, с кем он вместе воевал… Или, по крайней мере, служил, может быть, даже до войны… И убийство связано именно с какими-то армейскими делами. Волков учился в военном училище и его за что-то оттуда выгнали. За что? Арсений не знает. Кто может знать? Отец? Бывшая жена? Бывший командир? Стоп! Виктор что-то говорил о том, что офицеры, с которыми они вместе воевали, тоже были в курсе. К слову, не исключено, что заказчик также связан с войной. В этом случае можно предположить, что Арсений может тоже его знать… Вопросы, допущения, предположения…
С какого же конца начинать? Эрлик меня побери! - казнился Арсений. - Сколько времени потеряно! Раньше не мог сообразить!
Арсений войну вспоминал нечасто. Наверное, потому что пробыл там недолго. Привезли его туда совсем молодым, никого практически он в роте узнать не успел. А там сразу прилип к Волкову, вскоре был ранен… Подразделение, в котором он служил, было сформировано, как выразился Виктор, по принципу "с бору по сосенке", там вообще большинство однокашников друг друга почти не знали, знакомились во время боев. Ни одного из них Арсений больше никогда не встречал. И нынче сведений ни об одном из них не имел. Виктор первый. Где же можно взять эти сведения?..
Как где? Арсений даже удивился своей недогадливости. Наверное, на многие, если даже не на все вопросы сможет ответить их с Виктором командир роты. Он ведь здесь, в столице проживает. Как же можно было о нем забыть? У него-то информации поболе будет!
Алтаец решительно поднялся и вновь распахнул дверь кабинета.
- Ну что еще? - миролюбиво спросил Волков.
- Ты до какого времени здесь будешь?
Тот взглянул на хронометр.
- Не знаю точно, часов до семи, наверное.
- Тогда я отлучусь. Буду здесь к семи. А ты, пожалуйста, дождись меня. И никого посторонних без меня не принимай. Договорились?
Виктор внимательно посмотрел на взволнованного приятеля. Молча достал из кармана бумажник:
- Зайди, пожалуйста. Знаешь, во всем мире принята система понедельной оплаты труда. По-моему, это правильная система. Человеку легче расходы свои контролировать, и инфляцию это притормаживает. На, возьми на карманные расходы… - и выложил на стол несколько крупных купюр. - Понятно, это не все, что я тебе должен, а так, - повторился, - на сегодняшние карманные расходы.
Арсений возражать не стал, сгреб банкноты и сунул их в карман. Бумажники и кошельки он не любил.
- Но ты обязательно дождись меня. Хорошо?
Виктор рассеянно кивнул и потянулся к телефону.
Глава 16
Герой по-прежнему пытается раскрыть тайну
Стоявшего в проеме человека Арсений не знал. Небритый, с нездоровым цветом лица, неряшливо одетый одноногий инвалид никак не походил на молодцеватого подтянутого капитана, который некогда (а, в общем-то, совсем еще недавно) пытался заставить Арсения быть "чистым" снайпером.
- Здравствуйте, - растерянно проговорил Арсений. Неужто Владимир ошибся, сообщая адрес? - Мне нужно поговорить с Николаем Владимировичем.
- Я Николай Владимирович.
- Наверное, мне дали неверный адрес, извините. Мне нужен Николай Владимирович Слепсов, капитан в отставке, бывший командир роты.
- Это я и есть, - пристукнув костылями, посторонился инвалид. - Проходите, прошу вас.
Ошеломленный Арсений переступил порог и неловко остановился в коридоре. В нос ударил застоялый запах квартиры, в которой живет одинокий больной человек.
- В комнату, в комнату проходите.
Квартира выглядела под стать хозяину. Грязь, мусор, тарелки с какой-то снедью, в углу несколько пустых бутылок из-под водки и дешевой "бормотухи"… Неубранная несвежая постель, захламленный стол, захватанный полированный шкаф с отломанной ножкой, вместо которой подставлен неоструганный чурбачок…
- Что, не нравится? Николай Владимирович стоял на пороге комнаты, навалившись на неудобно низко отрегулированные костыли, и с болезненным вызовом смотрел на Арсения. Тот ничего не ответил, чуть передернул плечом. Прошел к окну, настежь распахнул узкую створку. И по-прежнему молча опустился в старенькое продавленное кресло. Сдвинув локтем в сторону хлам на столе и освободив уголок, он протер его своим носовым платком, который тут же брезгливо выбросил в переполненную всякой всячиной корзину для бумаг. Открыл принесенную с собой сумку, начал выставлять принесенные продукты: коньяк, водку, колбасу, консервы, сыр, запаянное в полиэтилен копченое мясо, пакеты сока…
За спиной застучали, удаляясь, костыли. Когда Николай Владимирович вернулся, принес две объемистые граненые рюмки, две чашки и несколько разномастных свежевымытых тарелок. Арсений, все также молча, резал мясо, сыр, колбасу… Раскладывал их по тарелкам.
- Я вспомнил тебя, - устраиваясь на стуле, заговорил Слепсов. - Это тебя тогда Витька Волков из развалин вытащил. Только извини, брат, имя забыл…
- Арсений.
- Точно, Арсений… Я еще когда знакомился с тобой, вспомнил "Дерсу Узала"… Как ты живешь-то, Арсений? Чем занимаешься?
Чувствовалось, что инвалид задает эти вопросы без особого интереса, проформы ради.
- Да у меня все нормально, - обронил Арсений. - Не жалуюсь… Сейчас вот тяпнем по маленькой, а потом уж и поговорим…
Слепсов ничего не ответил, сглотнул слюну. По худой шее волной перекатилась недельная щетина.
Арсений налил коньяк в рюмки, машинально взглянул на часы. Было начало третьего.
- Что, спешишь? - с внутренним раздражением скривился бывший ротный. - Конечно, видок здесь у меня не для здоровых…
- Нет, время у меня еще есть. Иначе б не приехал. Давайте наших помянем…
Слепсов оперся на костыли, начал подниматься. Арсений попытался удержать его:
- Не надо, они на вас не обидятся.
- Я на себя обижусь, - отрезал тот.
И поднялся-таки, держа рюмку, опираясь левой рукой на костыли.
Выпили. Потом сразу - "чтобы пуля не пролетела" - по второй. Ротный как-то сразу, на глазах, захмелел. Почти не закусывал. Лицо его начало отмякать, из глаз и голоса исчезли озлобленность.
- Вот так и живу, - повел он рукой. И повторил, уже без вызова, даже как будто напрашиваясь на жалость: - Не нравится?
- Не нравится, - не стал расшаркиваться Арсений. - Я и предположить не мог, что вы так опуститесь. Я же помню, каким вы были…
- Был. То-то ж что был…
Николай Владимирович махнул рукой и опять потянулся к рюмке.
- Наливай!.. Жестокий ты, брат Арсений. Молодой, здоровый, максималист, потому и жестокий. Не знаешь ты пока, что самое легкое на белом свете - решать чужие проблемы. Или давать советы. Или осуждать других… Как там, у Марка Твена: зубная боль - это херня, когда зуб болит у соседа… А доведется… Что-то я не то, не дай тебе Бог такого вот, как у меня!.. Да и не поймешь ты. И лучше будет, если и не поймешь никогда, каково живется вот в таком вот виде. Когда сидишь один-одинешенек в четырех стенах и бесконечно думаешь о чем-то… И мысли все дурные в голову лезут. Вот скажи мне: у тебя есть цель в жизни?
Удивленный таким переходом, Арсений неопределенно передернул плечами.
- Вот видишь - ты не знаешь. И в этом твое счастье! Ты можешь просто жить, жить, не задумываясь о высоких материях. Можешь просто жить, есть-пить, деньгу заколачивать, девок трахать… Потому что у тебя все в порядке, руки-ноги, голова и все остальное на месте. А посиди вот так, без просвета, без надежды, без перспективы… Вдумайся только в эти слова: ты никому, понимаешь, абсолютно никому на белом свете не нужен! Врагу такого не пожелаешь! Когда здоровья нету, близких никого нету, когда ты никому не нужен… Пойми, проникнись, постигни! Вот тогда и осуждай!
- Да, Николай Владимирович, вам не повезло. Но ведь в этом никто не виноват…
- Никто?.. Никто… твою мать!!! Легко же тебе рассуждать! В Отечественную наши деды дрались и гибли за свою Родину. У меня оба деда пришли домой все израненые. Они за Советскую Родину и за дорогого товарища Сталина готовы были не то что жизни - кровь по капельке отдать, печень свою орлу скормить, как Прометей. На Даманском тоже защищали Родину. В Чехословакии, в Афгане, в Анголе или во Вьетнаме солдаты и офицеры верили, что воюют в интересах страны, отстаивают какие-то идеалы… Да черт с ними, с идеалами… То есть, не черт с ними, русские не могут воевать без идеалов, просто сейчас я не о том… Главное - все они, дураки и умные, порядочные и карьеристы, щедрые и жадные, все они свято верили: случись с каждым из них что-нибудь, даже самое худшее, Родина не забудет и не оставит ни самого героя, ни его семью. И ведь так было, было! Пусть не афишировали, кто, где и за кой хрен кровь проливал, но и не бросали никого на произвол судьбы! Ну а эта, наша с тобой, война… Кто вооружил оппозицию? Кто позволил накачивать ее руководство и ее вооруженные отряды валютой? Кто допустил такой размах преступности? Кто бросил абсолютно неподготовленные войска в эту авантюру? Кто? Кто виноват в том, что мы, инвалиды, сейчас нищенствуем? Да, пока лежал я в госпитале, спонсоры всякие сраные подбрасывали нам то костюм спортивный, то по килограмму апельсинов, то еще что-нибудь. Пока мы воевали, они тут "бабки" хорошие зашибали, так почему бы и не раскошелиться слегка на нас, дураков? Опять же, реклама бесплатная на всю страну… Деньги, рождающие деньги. Но вот я здесь… На пенсию едва концы с концами сводишь. Коляска инвалидная в дверной проем не проходит. Вниз еще кое-как на лифте спустишься. А там как с крыльца по ступенькам прыгать? Впрочем, даже не это главное. Деньги, материальное - не главное! Ради чего, хочу я знать, ради кого я все это заполучил? Ради страны, ради своего народа, ради каких-то высших соображений политики?.. Молчишь? Конечно, что тут ответишь… Одни завоевывали поселки, высотки и опорные пункты, а другие здесь, за нашими спинами, завоевывали звания правозащитников и миротворцев, после чего опять нас же посылали завоевывать города и горы. Не так разве? Хотел я куда-нибудь устроиться подработать, приносить пользу родному народу… А что я умею? Командное училище с отличием закончил - вот и все образование. Как в том анекдоте: пиши - безграмотный… Учиться, скажешь? Правильно. Только у меня ведь контузия, у меня припадки случаются, кто со мной возиться станет? Впрочем, может, где и найдется какая-никакая работенка, если поискать. Вот только зачем? Кому это нужно? Стране? Так она сама, наша страна, не знает, куда здоровых безработных девать. Девок своих по всему миру в бардаки продаем. И получается, что если пойду все-таки куда-то работать, то всего-то пользы будет, что мне же на пропой больше достанется… Выпьешь - вроде, на душе полегчает. Пока не проспишься… Короче говоря, физиологическое существование бренной оболочки как-то еще можно обеспечивать и поддерживать. А вот как со смыслом жизни быть? Ведь для человека просто так эти самые физиологические потребности отправлять - для человека этого мало. Ему ведь душа дана, мозг совершеннейший, ум, интеллект… У кого-то смысл жизни заключается в том, чтобы деньги делать, у другого бациллу какую-нибудь открыть, у третьего - бабу лишнюю трахнуть… А у меня в чем он? Не знаю!!! Я воспитывался на определенных принципах, в определенных условиях. А сейчас все это отменяется. Это никому не нужно. Кроме меня. Хотя и мне все эти отжившие свое принципы тоже теперь не нужны. Ибо нынче правит бал "его милость дон Дублон"… - Инвалид торопился, говорил сбивчиво, запутался. И, почувствовав это, махнул рукой:- А-а! Наливай лучше!
- Легче станет?
Слепсова от вопроса передернуло. Но рюмку взял и рывком влил жидкость в себя.
- Не понял ты, Арсений…
- Почему же? Понял. Вам и в самом деле очень худо. Вот только и вы поймите, Николай Владимирович. Жизнь у всех изменилась. И далеко не всем она по нутру. Я тоже занимаюсь не лучшим делом, но мне хоть платят за то… Но ведь нытьем и брюзжанием личную жизнь не изменить к лучшему. Человек должен, вынужден приноравливаться к изменению ситуации… "Уколоться - и забыться" - этим ведь вы себе не поможете… Не знаю как и объяснить-то… Вы с нашими отношения поддерживаете?
- Практически нет. Ко мне мало кто заходит. Кому я нужен, такой вот? Только пару раз кто-то из бывших подчиненных передавал деньги. А что?
- Не знаете, кто из них в бизнесе преуспел?
- А зачем тебе?
- Я специально приехал из Сибири налаживать коммерческие связи.
- И ты, Брут… Вряд ли чем тебе помогу, мало о ком знаю. Дружок твой, Витька Волков, знаю, на коне сейчас. В смысле финансовом. На личном поприще у него не сложилось. Жена от него ушла к его же другу… Чего им, сукам, нужно? Ладно, меня, инвалида, моя стерва бросила. А его-то за что? Да еще к его же другу лучшему…
- Что верно, то верно, баб не поймешь… А к кому ушла-то? Я знаю его?
- Вряд ли. Они вместе в училище учились. Потом Витьку выгнали, он к нам в часть попал. Потом с тобой тогда ранен был. А друг его за это время "бурсу" закончил. Витька похлопотал перед отцом и тот по выпуску его в Москву распределил. Ну друг и отблагодарил благодетеля…
Арсений почуял, что подошли к интересующему его вопросу.
- Вы не в курсе, за что выгнали-то Витьку?
- Как же, конечно, в курсе. Он еще до нас не доехал, а "сверху" уже сообщили, чтобы на него особое внимание обратили, чтобы не сбежал, значит. Из-за политики его турнули. Роту, в которой Волков в училище служил, подняли по тревоге и держали в готовности на случай, если придется разгонять выступление сторонников оппозиции. Ну, понятно, все роптали, но потихоньку. А Волков во всеуслышание заявил, что он разгонять не пойдет, тем более с оружием. Не наше это дело, не армейское, жандармские функции выполнять, заявил. Его командиры попытались урезонить, ну он и выдал всем: вы, говорит, сами так же думаете, да способны только на то, чтобы за рюмкой смелые речи говорить, а если нужно решительно сказать, что не пойдете против своего народа, пасуете… Ну, и так далее. Короче, случай получил огласку, его обвинили в нелояльности к руководству страной и отчислили…
Когда Арсений уходил от ротного, он не знал, что из услышанного и в какой степени ему может пригодиться. Было только очевидно, что, если Слепсов все рассказал правильно, история с отчислением Волкова вряд ли может иметь отношение к угрозам. Очевидно, искать нужно было в другом месте. Например, почему бы не связать эту историю с бывшей женой и ее новым мужем, бывшим другом Виктора? Любопытный получается тогда карамболь…
В офис он приехал в шесть с небольшим. Там его поджидала неприятная неожиданность. Оказалось, что Волков, не дождавшись его, ушел куда-то один. Не отвечал и Наташин телефон.
Арсений растерянно сидел в приемной и смотрел на злополучное слуховое окно в доме напротив.
Глава 17
Герой пытается разыскать друга, а вместо этого нарывается на душеизлияния
Впрочем, долго пребывать в растерянности он не умел. Арсений наскоро начал перебирать варианты, куда мог исчезнуть Волков. К Наташе. Телефон не отвечает? Отключили, мало ли чем занимаются вечерком… Далее - к отцу. Узнать его телефон можно у секретарши Оленьки. Он мог уехать по каким-нибудь коммерческим делам. Тогда след отыскать будет труднее. Мог, в конце концов, куда-нибудь к девахе знакомой рвануть…
Перебирал Алтаец варианты - а сам знал ответ. Он не сомневался, что Виктор поехал к своей бывшей жене. Зачем? Почему именно сегодня? Чем это вызвано? Почему Арсения не дождался и не предупредил? Он не знал. Но в правоте своей не сомневался.
И вместе с этим пониманием пришла обида. В конце концов, охранять человека, который не желает быть охраняемым, который постоянно что-то скрывает от друга, который так и норовит улизнуть от охраны… Кому это понравится, кого подобное не заденет?..
Арсений заглянул к Сергею.
- Что случилось? - тот уже собирался уходить и появление Арсения расценил как нежелательную помеху.
- Виктор куда-то ушел, никого не предупредив, - хмуро буркнул Арсений.
Сергей присвистнул:
- Ну и дела… А ты-то что же?..
Арсений выругался:
- Я-то что? Я версию одну проверял, мать вашу, отлучился на пару часиков… Я ведь его предупредил, чтобы меня дождался. Я все стараюсь, чтобы все по уму было. Вы тут все секретничаете, скрываете, а мне приходится до самой ерунды самому докапываться…
Сергей плюхнулся в кресло.
- Что же ты хочешь узнать?
- Все. Почему Виктор такой подавленный все время? Почему у вас внутри коллектива такие натянутые отношения? Кто является вашими конкурентами? Кто в вашей конторе может желать гибели Виктора? Какое отношение к вашей фирме имеет бывшая жена Виктора и ее нынешний муж? Какие сейчас они поддерживают отношения?.. Продолжать мне вопросы или достаточно?
Сергей покачал головой:
- Более чем достаточно. Я тебе не отвечу и на половину.