- Надо, Федя, надо. Знаешь, как у нас на Ише зайцев ловят? Их у нас не стреляют, а ловят силками. Догадываешься, что в такой охоте самое главное? Нет? Изготовить петлю и установить ее вовсе нетрудно. Главное - найти заячью тропу. Вот это посложнее. Найдешь тропу - считай, будешь с зайчатиной. Уловил? Если охотник на тебя найдет твою "тропу" - нажать курок будет нетрудно. Твою Наташу вычислить они смогут элементарно. А дальше - вариантов масса: подкараулить тебя в подъезде, войти в квартиру и поджидать, в ее отсутствие бомбу подложить…
- У нее дочка маленькая.
- Тем более, нужно быть осторожнее. Будь уверен: "профи" это не остановит.
На проспекте Волков тормознул "частника". Назвал адрес и, не торгуясь, забрался в машину на заднее сиденье. Рядом устроился и Арсений.
- У тебя что же, нет своей машины?
- Есть, конечно, в гараже стоит. Но я на ней езжу нечасто, только когда уверен, что спиртного принимать не надо будет. Да и не люблю я за рулем сидеть.
- Чего так?
- В Москве трудно водить. Столько лихачей - так и норовят угол подрезать.
- А водитель?
- Обхожусь.
Арсений быстро просчитал варианты. Водительские права он имел. Настоящие.
- Теперь я буду твоим водителем, - твердо произнес он.
Волков промолчал. Он по-прежнему был грустен.
Арсений постарался его развеселить:
- Слыхал анекдот? Встречаются два, как сейчас говорят, "лица кавказской национальности" и один хвастается: "Я себе джип купил". Второй спрашивает: "Какой джип, "Чероки"?". Первый отвечает: "Да нет, не чирокий, не узкий. Нормальный такой джип".
Водитель расхохотался так, что даже машина вильнула на дороге. Виктор едва усмехнулся.
Наташа встретила Виктора ласково. Мягко прижалась к нему щекой, помогла снять пыльник. Приветливо поздоровалась с Арсением. Когда узнала, что это и есть "тот самый парнишка, с которым мы тогда…", вовсе приняла как родного.
Она и впрямь была красива. Арсений, не скрывая своего восхищения, открыто любовался ею. Впрочем, слово "красива", быть может, тут не совсем подходило. Наташа была привлекательной, милой, какой-то домашней, уютной. Да и двухкомнатная квартирка выглядела ей под стать: чистенькая, ухоженная, всюду горшки с цветами, по стенам вьются бесконечные стебли "тещиного языка"…
Прошли в большую комнату. Арсений привычно оценил обстановку: мебель, похоже, отечественная, но хорошая. Вся аппаратура - телевизор, видео, музыкальный центр - японская. Книг не очень много, и стояли они слишком аккуратно, вряд ли в них часто заглядывали. Между элегантными креслами светился внутренней подсветкой бар. На журнальном столике - ваза с фруктами.
Наташа развела стеклянные половинки крышки бара и из матовой глубины поднялась целая батарея разнокалиберных бутылок.
- Вы к нам надолго? - продолжая разговор, она достала пузатые большие бокалы.
- Как получится.
Арсений пробежал глазами корешки книг, бросил мимолетный взгляд на какие-то сувенирчики, видневшиеся за стеклом. Прошелся по комнате, посматривая по сторонам… Он опытным взором пытался определить, куда бы он при необходимости поместил взрывное устройство.
- А что, уже надоели гости?
- Да как сказать. Кого под гостями понимать, - засмеялась хозяйка, что-то разливая по бокалам. - У Вити сейчас совсем нет друзей. Раньше он был таким шубутным, веселым… А сейчас все в делах, замкнутый, суровый… Даже улыбается редко. Теперь запросто на рюмку чая к нам не заходит никто - только по делам… Прошу вас, пока Виктор занят, выпейте глоточек… Если кто приезжает сейчас к нам издалека - обязательно разговоры лишь про то, что, где, сколько и почем. Вы, надеюсь, сюда не с коммерческими целями?
Арсений взял предложенный бокал, чуть пригубил напиток. Он был крепким и невероятно ароматным.
- Нет, мы с Виктором случайно встретились. А поскольку мне остановиться негде, он предложил мне пока пожить у него. Казалось бы, Москва, такая большая - а столкнулись мы с ним случайно на улице.
- В Москве такие нежданные встречи - не редкость. Я как-то встретила…
Виктор вошел в комнату переодетый в короткий элегантный домашний халат. За него пряталась малютка с огромными бантами.
- Познакомься, Арсений, это наша Юлечка.
Девчушка вцепилась в его брюки, еще тщательнее спряталась за Волкова и робко выглядывала из-за него.
А у Арсения вдруг защемило сердце: ведь, не знай он Виктора, быть может, именно сегодня сюда принесли бы весть о том, что его уже нет… При той организации охраны, которая существовала у Волкова, такому специалисту, как Алтаец, убить его было совсем нетрудно. И Арсений подскочил с преувеличенным энтузиазмом:
- Ну-с, юная хозяюшка, будем знакомиться… - И пропел, наспех переводя на русский язык слова народной песни: - Подошла бы ты сюда, девушка, Твои глазки я посмотрел бы…
Юля еще крепче сжала материю крохотными кулачками. Все засмеялись.
- Ладно, мужики, пойдем ужинать, - пригласила Наташа. И робко упрекнула: - Я уже два раза подогревала…
Так прошел первый день работы Арсения. Спать положили его в маленькой комнате, на коротковатом для него диванчике. И впервые за долгое время в нем шевельнулась вдруг легкая зависть к тому, что вот есть же у человека уголок, где его всегда ждут, искренне любящая Наташка и Юлечка с огромными бантами, пусть и не родная дочка, но ищущая безопасности за его спиной.
Глава 13
Герой за работой
Прошло несколько дней. К Арсению постепенно привыкли, перестали обращать на него особое внимание, считали едва ли не за своего. Да и он сам старался не особенно афишировать свою деятельность. Лишь один из сотрудников Виктора, угрюмый умный парень по имени Сергей, нередко поглядывал настороженно, словно размышляя, с какой целью Алтаец мог здесь появиться.
Между тем Арсений, стараясь особенно не выпячиваться, потихоньку делал свое дело. Он заставил Виктора на все оконные проемы офиса установить прочные решетки взамен ажурных декоративных жестяных ленточек, которые оплетали их раньше. Изнутри все окна теперь затемнялись плотными жалюзи. Теперь опасность со стороны окон не угрожала. В офисе стало более безопасно. Арсений убедил Виктора нанять и посадить при входе охранников, хотя видимой необходимости в этом не было. Днем камуфлированные детины по очереди бездельничали и громко зевали, ночью беспробудно спали за стальными дверями - не подозревая о той психологически превентивной роли, которую играют. Арсений знал по собственному опыту: в организацию, где нет такого вот стражника, он мог бы прийти и выполнить заказ прямо в кабинете. Но если сидел охранник, самый даже никудышно-никчемный, туда не сунулся бы ни в коем случае, потому что риск "засветиться" возрастал неимоверно.
После того, как Арсений взял на себя роль телохранителя, он старался не оставлять Виктора одного. В любые двери всегда проходил первым. При выходе из офиса обязательно оглядывал теснящиеся поблизости машины. Если в какой-нибудь из них вдруг оказывался человек, Алтаец не спускал с него глаз, пока не проходил Волков. Особенно остерегался автомобилей с тонированными стеклами. Более того, как-то ночью он стащил на соседней улице металлический полосатый заборчик дорожного ограждения и установил его перед входом в офис таким образом, чтобы непосредственно у двери невозможно было оставить машину. Ведь автомобиль с взрывчаткой и дистанционным взрывателем - очень эффективное, хотя, конечно, дороговатое средство убийства.
Как-то Арсений полдня потратил на то, чтобы облазать окружающие дома и попытаться определить места, откуда можно произвести выстрел и безопасно скрыться. В этом деле у каждого времени года есть свои достоинства и недостатки. Сейчас, летом, киллеру несравненно легче укрыться. Но при этом густая зелень значительно сокращает обзор, а, значит, и число мест, откуда достаточно хорошо видна входная дверь. Идеальное место для выстрела он определил быстро. Незапертый чердак старого, едва ли не дореволюционной постройки дома, расположенного через дорогу, у которого было удобное слуховое окошко и люк в подъезд, выходящий во двор, из которого можно без проблем скрыться в любом направлении. Во всяком случае сам Алтаец выбрал бы именно эту позицию. И теперь он из окон офиса по несколько раз в день, раздвинув пластинки жалюзи, подолгу глядел в специально купленную зрительную трубу на это окошко, стараясь разглядеть в нем какое-нибудь шевеление.
А потом вдруг Арсений понял очевидную вещь. Если киллер предупрежден о том, что у Волкова опытный охранник, логично предположить, что он не пойдет по стандартному пути, попытается найти неординарный ход. Предусмотреть такой ход просто невозможно. Как бы поступил сам Арсений? Да как угодно, было бы задание и платили бы за него!
Того тележурналиста Алтаец убрал классически. Если когда-нибудь кто-то захочет написать учебное пособие для киллера, случай с тележурналистом мог бы вполне войти в него на правах образцового.
Когда Арсений получил задание, сразу оценил, насколько будет трудно его выполнить. Даже не выполнить, выполнить его не так сложно, даже несмотря на присутствие телохранителей. Трудно спастись после этого. Трудность таких "громких" убийств в том и заключается - остаться в живых после выполнения задания. Ведь на уши встанут не только все подразделения милиции, угрозыск, служба безопасности и другие аналогичные организации, имя которым легион. Его начнут искать и друзья-соратники того журналиста, у которых возможностей найти убийцу не меньше, а то и поболе, чем у официальных организаций: ведь он был очень богат, имел огромные доходы и связи. Обязательно кто-то найдется, кто что-то видел, что-то слышал, что-то заподозрил…
Короче говоря, совершенно очевидно, что заказ необходимо выполнить чужими руками. Но при этом не подставиться самому. Как это совместить? Где найти исполнителей? Как избежать риска быть ими "засвеченным"? Как гарантировать себя от того, что поднанятые исполнители не пойдут "куда следует" и не "сдадут" его со всеми потрохами? Что они не попытаются его затем шантажировать? Что по выполнении задачи они не попадутся и во всех подробностях не опишут внешность - достаточно приметную - Алтайца?.. Профессионал за это дело не возьмется. Дилетант с ним не справится. Как свести воедино эти несовместимые исходные? Но Алтаец не был бы мастером, если бы не нашел выход.
Он направился на один из митингов, который проводила некая полуфашистская молодежная московская организация. Там-то и заприметил здорового и, как было ясно сразу, не слишком умного костолома. Отозвал его в сторону.
- Болтать мы все мастера, - насел он на боевика. - А вот дело делать - кишка тонка…
- А чё делать-то? - опешил тот.
- Ты лично готов внести свой вклад в освобождение родины от жидовской заразы сионизма?
- Конечно! - тупые глазки боевика загорелись. - Только как?
- Скажу обязательно. Но нужен еще один преданный борец за русскую идею…
Через несколько минут Алтаец и два боевика уединились в сквере на скамеечке.
- Все беды нашей родины проистекают из того, что средства массовой информации захватили и прочно удерживают в своих руках пархатые, - разглагольствовал киллер, стараясь припомнить "аргументы", которые только что слышал на митинге. - И Россия никогда не возродится, если их не бить, не уничтожать, не изгонять! Согласны?
Они были согласны. Они смотрели на плоское лицо кумандинца едва ли не с благоговением.
- Но бить морды поджидкам - не наш путь! Мы должны начать священный великорусский террор, уничтожая центральные фигуры сионистского движения на нашей святой земле!..
Плетя все то, что, по его мнению, и хотели бы слышать костоломы, он вскользь проговорился, что готов пожертвовать их организации некоторую толику валюты. Это боевиков доконало.
Они поступили именно так, как и ожидал Алтаец. Они привели к нему какого-то своего руководителя. Тот отправил подручных подождать на соседней скамеечке и уставился на кумандинца смышленым плутоватыми глазками:
- Ну?
- Подковы гну, - улыбнулся Алтаец. - Хочу твоим молодцам дело предложить.
- Какое?
- Так они же тебе уже объяснили.
- А ты не поленись, повтори. Что-то уж очень они от тебя в восторге.
- Имеющий уши да услышит… Я им просто повторил все то, что ваши говоруны вещали с трибуны. А слова, сказанные оратором и сказанные в частной беседе, воспринимаются по-разному. Особенно людьми, не блещущими большим умом.
Руководитель усмехнулся:
- Есть такая буква. Так что ты хочешь?
- Нужно убрать одного крупного бизнесмена. Еврея.
- Потому что именно от них, от пархатых, исходят все беды?
- Послушай, дружище, оставь эту трепотню для своих дебилов. Ведь ты и сам не очень-то веришь в то, что все беды от евреев. Это было бы слишком просто и слишком легко поправимо. Поэтому я тебе и предлагаю сделку: твои ребята из святого чувства борьбы с мировым сионизмом убирают нужного человека, ваша организация через тебя лично получает некоторую сумму денег. И всем от этого хорошо. Кроме, разумеется, убитого. Тому просто все равно.
- Так уж и всем будет хорошо?
- Суди сам. Твои ребята веруют, что поступают так во имя родины и для блага народа. Вам деньги, естественно, не помешают. Друзья-приятели и родственники покойного быстро утешатся, поделив его наследство. Ну и один из самых популярных пропагандистов нового образа жизни, талисман общества равных возможностей, красавец, плейбой и любимец телезрителей перестанет существовать… Всем выгода.
- А о ком ты говоришь?
Алтаец ответил. Руководитель даже поперхнулся:
- Ты что, офанарел? Это же невозможно.
- Ошибаешься. Это элементарно, иначе бы я за это не взялся.
- Ну а тебе-то от этого какая польза?
- Каждый баран носит свои яйца…
- Ну, раз уж ты сам свои яйца собираешься нести, объясни, зачем тебе понадобились мои ребята?
- Нужны помощники. В одиночку такие дела не делаются.
- То есть они тебе нужны в качестве "кабанов" для заклания?
- Слушай, к чему этот лагерный жаргон? "Кабан", "заклание"… Я тебе плачу деньги. Рассчитаюсь и с ними, не переживай. Жаловаться на меня они не станут…
- А если я сейчас сообщу об этом разговоре кому следует?
- Пожалуйста, если ума не хватает. Я найду других исполнителей, ты меня в жизни больше не увидишь, а если даже и найдешь, доказать ничего не сможешь. Пойми: я все организую так, что ни на тебя, ни на меня, ни на твою организацию, ни на этих твоих парней никакого "компромата" не будет. К тому же я не знаю тебя, а ты меня. Я забираю этих ребят - и мы с тобой никогда больше не увидимся…
Руководитель призадумался.
- А деньги?
- Отдам тебе прямо сейчас. И отчета за них спрашивать не стану.
- Сколько?
- Не много. Ведь это плата лично тебе только за молчание. Взяв их, ты становишься соучастником и потому будешь молчать.
Говоря это, Алтаец достал из кармана конверт, открыл его и протянул собеседнику. Тот хотел было его взять, но Алтаец отвел руку, приподняв клапан конверта:
- Достань деньги.
Тот вытащил несколько купюр по сотне долларов. А Алтаец тут же достал зажигалку и, скомкав, поджег пустой конверт.
- Все, до свиданья.
Алтаец поднялся, чтобы уйти.
- Эй, постой!
Алтаец обернулся. Мужчина по-прежнему сидел на скамейке, растерянно глядя на доллары.
- Это вы мне? - спокойно спросил киллер. - Я вас слушаю.
- Это что же, все? Так мало?
- Не понял вас, гражданин. Вам не хватает денег? Так их ведь всем не хватает. Но это ж не значит, что об этом надо сообщать первому встречному. Спрячьте-ка ваши доллары и не показывайте проходящим гражданам степень вашего благосостояния.
- Это же ты мне их только что дал…
- Господь с вами, гражданин. Я не занимаюсь валютными махинациями. И нет у меня сейчас долларов. Если вам их некуда девать, вы, конечно, можете мне их подарить, потому что лично я никогда никому денег, особенно валюту, за просто так не давал, в том числе и вам. Ведь на них нет моих отпечатков пальцев. Всего доброго!
И Алтаец ушел, поманив за собой двух боевиков. Он был уверен, что оставшийся на скамейке человек, что бы ни случилось, будет молчать.
Дальше все прошло как по нотам. Костоломы сделали свое дело, затем, отъехав на заранее угнанной машине пару кварталов, бросили ее и спустились в метро. Пока посты ГАИ перекрывали выезды из города, убийцы, ошарашенные легкостью происшедшего, мчались под землей в электропоезде. На указанной Алтайцем станции они вышли. У арки выхода он их встретил, подъехав на такси. Провел в переулок, где они свернули на стройку…
Быть может, их еще найдут когда-нибудь, лет через сто, когда будут разбивать фундамент этого дома, расчищая место для следующей постройки.
…Нет, предусмотреть вероятные ходы опытного киллера едва ли возможно.
Тем не менее, Арсений по-прежнему действовал. Ему очень не нравилось, что он не обнаружил ни малейших следов подготовки покушения, ни разу не заметил ни одного подозрительного человека. Это значит, что противник у него оказался опытный и умелый.
Арсений первым осматривал почту, которая ложилась на стол Виктору, вскрывал объемистые пакеты и посылки. Под разными предлогами, называясь то представителем домоуправления, то какого-нибудь "Мосгаза", Арсений побывал во всех квартирах, которые примыкали к офису, и убедился, что из них угроза вряд ли может исходить. Он тщательно осмотрел подвал, определил место под кабинетом Виктора и, опять же, пришел к выводу, что и отсюда проникнуть в кабинет невозможно. Естественно, можно подложить сюда мощный заряд или же приладить к потолку подвала кумулятивную мину - но все же это представлялось маловероятным. Арсений заделал решетку вентиляции кабинета, исключив таким образом возможность отравления его друга газом или каким-нибудь аэрозолем. В ресторанах и кафе он старался проконтролировать, не отравлена ли пища…
Особые меры он принял по охране квартиры Наташи. На дверях входной и балконной, на окнах он ставил хрупкие пластмассовые пластиночки-"контрольки" и не ленился их осматривать каждый раз по приходу. В парадное он входил, опять же, первым, в ожидании лифта становился так, чтобы, окажись за открывающейся дверью кто-то нежелательный, успеть принять необходимые меры. Почтовый ящик открывал только сам. По утрам лично осматривал "девятку" Виктора, прежде чем вставить в гнездо ключ зажигания… Причем, делал он это подчеркнуто демонстративно, чтобы показать тем, кто за ними следил (а в том, что за ними следят, он не сомневался): ребята, я настороже, меня на мякине не проведешь, если хотите что-то предпринять, придумайте что-нибудь похитрее. Арсений надеялся, что у противника не выдержат нервы и он как-то себя проявит, когда надоест ходить вокруг да около.
Арсений с детства охотился. Он умел выжидать. Без выдержки трудно добыть бурундука, рысь или лесную собаку кабаргу.
Горожане выжидать не умеют. Они стараются форсировать события, они люди действия. На то и рассчитывал Арсений.