Арсений вдруг осознал, что среди присутствующих нет ни одного более или менее открытого человека. У каждого свои скрытые мысли, каждый в той или степени не был согласен с тем, что здесь происходило, о чем шла речь.
Н-да-а… Тяжко тебе приходится, Виктор. Появится возможность - если не все, то почти каждый из них продаст тебя с потрохами… Ладно, пусть не продаст, как Иуда, но отречется, подобно Петру, обязательно. Деньги-деньги! Или, вернее, как говорит Шеф, большие деньги. Что ж вы с людьми делаете! Ведь нет сомнения, начинали эти энергичные ребята вместе и дружненько. Вместе вкалывали от зари до зари, быть может, вместе голодали поначалу, последним делились друг с другом. Но вот пришел достаток, процветание, преуспевание… И они уже готовы… ну, быть может, еще не готовы друг дружке глотки перегрызать… Но деньги в карманах, как своих, так и чужих, уже подсчитывать начали. И другу в долг, наверное, только под проценты дадут. И ножку подставят быстрее, чем руку протянут.
А раз так, любой из них может вполне сойтись с конкурентами.
Впрочем, организованного заговора опасаться, пожалуй, все-таки не приходится… Кстати, надо бы узнать, кто по закону окажется "распорядителем кормушки", коли с Виктором что-нибудь случится… Хотя, скорее всего, пули ни от кого из присутствующих опасаться нечего. Ведь следствие начнет раскрутку именно с доскональной проверки каждого.
Кстати!!! Как это он сразу не подумал! Арсений даже вспотел от этой мысли.
Ведь, явившись сюда, он так подставился, как это мог сделать только полнейший идиот. Допустим, что вполне вероятно, покушение состоится. Тогда, независимо от того, будет оно успешным или нет, в числе проверяемых окажется и он, Арсений! И тогда неведомо, до чего смогут докопаться напористые ребята из МУРа или РУБОПа. У них ведь досье, банки данных, система осведомителей - будь здоров! Преступлений без следов не бывает. Вполне возможно, что где-то у "сыскарей" он уже зафиксирован по какому-нибудь из прошлых "дел". А поэтому если Виктор погибнет, именно он, Арсений, станет подозреваемым номер один, как появившийся неведомо откуда как раз перед самым покушением. Дадут запрос на Алтай, а оттуда сообщат, что Арсений такой-то там уже давно не живет и шарахается неведомо где.
Вот ведь влип! Теперь даже не скроешься. Все правление "фирмы" знает, что приезжал с Алтая некто Арсений, служивший раньше с Виктором… По такой "наводке" найти его не составит труда. А когда начнут прорабатывать его московскую жизнь, вот тут-то и придет конец киллеру по кличке "Алтаец".
Очевидно, Арсений изменился в лице, потому что Виктор спросил удивленно:
- Что случилось?
Арсений мотнул головой: ничего, мол. А сам лихорадочно соображал, как быть дальше. Было очевидно, что только безопасность Виктора на какое-то время может гарантировать и его безопасность. Как бы чисто раньше ни работал Арсений, ясно же, что наследил он за свою деятельность немало.
Алтаец тихонько поднялся и, стараясь не привлекать к себе внимания, вышел в приемную.
- Оленька, где я могу посидеть, пока Виктор Сергеевич занят?
Та кокетливо повела плечиком:
- Возле меня.
Очевидно, она поняла, что Арсений с Виктором друзья, а потому решила на всякий случай расположить к себе алтайского гостя.
- Мне это будет очень приятно, - галантно склонил голову кумандинец. - Но в другой раз. Сейчас мне необходимо обдумать несколько вопросов.
- Дверь напротив, - поджала губки Оленька. - Там у нас комната отдыха.
Ссорятся с секретаршами только недальновидные люди. Арсений ласково погладил ее ручку и вышел в коридор. Ему действительно нужно было о многом подумать.
Глава 11
Герой безуспешно пытается вызвать патрона на откровенность
Виктор хватился своего стража лишь под вечер. Разыскал его через секретаршу.
- Ты куда запропастился?
Арсений опустился в кресло.
- Я все время был здесь, рядом. Ты ведь не принимал никого постороннего?.. Мне необходимо с тобой поговорить.
- Я в твоем распоряжении. У меня как раз сейчас появилось "окно". Слушаю тебя.
Услышав слово "окно", Арсений механически взглянул на стену кабинета. Отметил про себя, что прицельно выстрелить через оконный проем с улицы совсем нетрудно…
Ему не хотелось начинать этот разговор. Но и оттягивать его было невозможно.
- Виктор, я уже спрашивал, но ты не захотел отвечать на мой вопрос. Я его повторяю: кто и за что нарисовал на тебя зуб?
Волков беззвучно подвигал сжатыми губами. Потом процедил сквозь зубы:
- Мне не хотелось бы об этом говорить.
Арсений был готов к такому повороту.
- Это я уже понял. Дело, конечно, твое. Но я хотел бы тебе очень кратенько рассказать о нашей, кумандинской, мифологии.
- Зачем?
- Сейчас поймешь. Ведь мифы - это не сказки для взрослых, как их нередко воспринимают, в них заключена мудрость народа. Надеюсь, с этим ты спорить не станешь?.. Знаешь, у меня в Донецке живет друг-приятель, отличный парень с французской фамилией Коссе. Он мне как-то привел довольно любопытное наблюдение: русские родители детям рассказывают сказки про Иванушку-дурачка, а евреи отпрысков воспитывают на примере мудрого Моисея… Что ж удивительного, что Абрам вырастает умнее Ивана?
- Ну ладно, может быть, ты и прав. Послушаем твою побасенки.
- Я коротко. Верховный наш дух или бог по имени Бай-Улген живет на небе. А его брат, Эрлик - под землей. Этот Эрлик рад бы хоть сейчас всех людей забрать в свое подземное царство. Тем более, у него много айна, слуг… Знаешь, кто ему мешает сделать это?
- Ясно же, этот Бай… как его…
- Улген? Ошибаешься. Бай-Улген правит всем миром в целом. Понимаешь? У него задачи глобальные: климат, там, погода, землетрясение, нашествие саранчи… Судьбой же каждого отдельного человека распоряжается третий бог, Кагыр-Кан.
- Это он посылает к человеку этого твоего черного жеребца без тени?
- Он не посылает, а разрешает. Во всяком случае, этот черный жеребец без ведома Кагыр-кана человека посетить не имеет права. Уловил, к чему я это рассказал?
- Нет. Причем тут твои языческие боги к моей личной судьбе?
- Кагыр-Кан сам, ориентируясь, естественно, на волю богов, как небесного, так и подземного, но, тем не менее, в достаточной степени самостоятельно, решает, позволить ненасытному Эрлику забрать к себе душу конкретного человека или же нет. Понятно? Он распоряжается судьбой человека, хотя и не является в нашем пантеоне какой-то ключевой фигурой.
- То есть это "серый кардинал" вашего загробного мира?
- Если брать судьбу конкретного человека, то да.
Виктор задумался.
- Значит, ты хочешь выступить в роли этого самого Кагыр-кана?
- Да ты что! Куда мне - со свиным-то рылом… Ты опять не понял. Распоряжаться судьбой человека можно лишь обладая необходимым минимумом информации. А я про твои дела и проблемы ничего не знаю. Это ты должен определить, кто именно пытается взять на себя роль Кагыр-кана, чтобы спровадить тебя к Эрлику. Я же всего лишь попытаюсь быть твоим Умаем, личным духом-покровителем или ангелом-хранителем, если тебе эти слова ближе. Но пока я не буду знать, откуда ветер дует, вся инициатива будет в руках неведомого мне злого духа Кудербе-аза…
- Да ну тебя к черту, - вспылил Виктор. - Совсем запутал меня своими побасенками.
- Тогда ответь мне ясно, четко и конкретно: кто и за что в тебя целится?
Виктор думал долго.
Наконец процедил:
- Арсений, я уже сказал: мне очень не хочется об этом говорить.
Алтаец не ожидал такого упорного сопротивления.
- Но ты хоть точно знаешь, откуда ветер дует?
Волков кивнул:
- Конечно.
- Уже легче. У нас говорят: один человек - не человек, его каждый обидит. Ты что ж, остался один?
Волков смотрел угрюмо:
- Арсений, мне очень не хочется говорить об этом.
- Ну хоть прикрытие у тебя есть, Витя?!. - почти крикнул Арсений.
- И об этом мне не хотелось бы говорить.
Арсению вдруг стало жалко друга. Было очевидно, что Виктору сейчас очень плохо. Он совсем-совсем одинок. Его что-то (или кто-то) обложило со всех сторон. И Алтаец перестал давить.
- Ну, не хочешь, твое дело. Сам расскажешь, когда сочтешь нужным…
И даже осекся, когда увидел, как вдруг странно дрогнуло лицо Виктора.
Что-то тут было не то. Тут явно дело не в страхе Виктора за свою жизнь… Но в чем же тогда? Если он за себя не боится, то за кого же тогда? На этот вопрос Арсений ответить не мог. Было совершенно очевидно, что пока не будет ответа на данный вопрос, ребус разгадать попросту невозможно. И он сменил тему.
- У тебя что-нибудь выпить есть?
- А то как же, - облегченно вздохнул Виктор. - Тебе чего налить?
- Я на работе не пью. Я тебе предлагаю…
Виктор усмехнулся:
- Подпоить надеешься? Не получится.
- Подпоить? Ты обо мне плохо думаешь. Просто ты устал сегодня, Витя, граммов сто коньяку или чего-нибудь другого покрепче тебе принять было бы нелишне. Знаешь, на Алтае есть интересный способ ловли волков. Строят ограду, закрученную по спирали, такой ширины, чтобы твой родич волк, муре по-нашему, мог туда войти, но не имел возможности развернуться. А в центр посадят ягненка или поросенка, чтобы он верещал погромче. Волки вокруг загородки крутятся, ищут, как бы попасть внутрь, находят проход, протискиваются в него - и попались. Назад пути нет. Он, быть может, волк-то, уже понимает, что попался, а идти способен только вперед… Ты мне сейчас сам напоминаешь такого волка. Идешь вперед, куда тебя направляет спираль загородки, а ни повернуть назад, ни остановиться, ни хотя бы оглянуться не можешь… Ты расслабься, Виктор, может быть еще и вырвешься… Давай, не стесняйся, дерни рюмашку-другую.
Виктор склонил голову, поджал губу: мол, может, и в самом деле принять…
- Не раскрывая коммерческих тайн: чем занимается твоя контора?
Виктор откатился к холодильнику, достал оттуда початую бутылку. Плеснул себе в стакан немного.
- Японцы говорят: кто пьет спиртное, не знает о его вреде, а кто не пьет, не знает о его пользе… Диалектика-с… Моя контора называется Товарищество с ограниченной ответственностью "Солдатское братство"…
- А сколько в твоем товариществе с неограниченной безответственностью человек, которые сами служили солдатами и которые правильно понимают слова "солдатское братство"?
Виктор опять внимательно взглянул на Арсения.
- Что-то ты, братишка, заговариваешься… С чего ты взял, что у нас есть проблемы?
Арсений был готов откусить себе язык. Чего на рожон лезть-то? С Шефом он всегда молчал как рыба об лед, а тут расслабился… В конце концов, ему-то какое дело до того, кто, как и под каким названием делает деньги?
- Чего ты придираешься? Просто так спросил… Обидчивый ты какой-то, взвинченный… Так чем вы занимаетесь?
Виктор неопределенно пожал плечами:
- Многим… Поначалу торговали помаленьку аппаратурой, потом приобрели парочку ларьков, занялись ночной реализацией продуктов, потом хорошо заработали на резком подорожании бензина, ловко прокрутились во время "черного вторника"… Сейчас у нас несколько магазинов, много своих торговых палаток, коммерческих отделов в крупных универмагах… Связи с заграницей… Валютные операции, операции с акциями…
- Короче, спекуляция.
- В принципе, да. Своего производства у нас практически нет.
- А почему?
- Невыгодно. Попытались организовать небольшой колбасный заводик. Оборудование поставили, помещение арендовали… А потом подсчитали все расходы - покупка у населения скотины, доставка живности на заводик, изготовление мясных продуктов, реализация, а кроме того, налоги, всевозможные разрешения, взятки, рэкет, чиновничье вымогательство… Короче говоря, продали мы его за бесценок. Парадокс нынешнего времени состоит в том, что распродать отвратную колбасу или мясо, закупленные где-нибудь в Бельгии, Голландии или даже в Австралии, выгоднее и менее хлопотно, чем произвести хорошую у себя. Даже учитывая расходы на доставку.
Арсений пожал плечами:
- Вот этого как раз я и не могу понять. Выходит, в обозримом будущем нам лучше жить не станет? Ведь без собственного производства экономику не поднять.
- Если этого не понимаешь ты - было бы полбеды. Хреново, что этого не понимают наши правители. Или понимают, но делают так, как выгодно им лично, а не государству, народу. Поэтому вся экономическая политика сейчас направлена на ввоз товара и вывоз сырья. Прибыли от этого оседают на личных счетах где-то за границей, а народ питается на западные кредиты. Рассчитываться за которые предстоит нашим детям и внукам. У тебя дети есть?
- Как говорится, Бог миловал.
- Тогда ты можешь пока питаться с чистой совестью - за тебя долги отдавать будет некому.
- Перспективку ты нарисовал, нечего сказать… - Арсений, избавленный обычно от хлопот о хлебе насущном обо всех этих проблемах попросту не задумывался.
Виктор развел руками:
- И рад бы чего повеселее рассказать, да нечего. Ты когда-нибудь слыхал про теорию этногенеза Гумилева?
- Это который поэт? Муж какой-то поэтессы, Ахматовой, кажется?
- Нет, я говорю об их сыне, Льве Николаевиче.
- Наверное, нет. Я не интересуюсь этими вопросами.
- Гумилев считает, что любой народ, или этнос, как человек, рождается, развивается, стареет и умирает. Так вот, если признать эту теорию верной, и проанализировать, что происходит с нашим, российским суперэтносом, похоже, мы уже агонизируем.
- Что-то ты и теории подбираешь под стать своему настроению…
- Что ж поделать, наверное, это закономерно… Так вот, независимо от теории Гумилева, мы на этих спекуляциях зарабатываем очень неплохо. И от доходов содержим благотворительный фонд.
- Да, я слышал сегодня, - усмехнулся Арсений.
Волков нахмурился.
- Не хотят ребята делиться… - вздохнул он.
- Их можно понять, - осторожно проговорил Арсений.
Виктор слегка повел головой:
- Наверное. Но как посмотришь, сколько людей, прошедших Афган, Карабах, Приднестровье, Чечню, Таджикистан, маются в нищете!..
- Тебе сегодня правильно сказали: всех страждущих не накормишь. И если вы будете все свои прибыли раздавать, от этого пользы не будет ни вам, ни им.
- Ну, нам-то понятно. А почему же, по-твоему, им пользы не будет?
- Да потому что дармовое никогда не ценится, оно развращает. Как-то слышал я про случай, когда у Христа нищие попросили мылостыню, а он дал нищим рыболовную сеть: сами, мол, добывайте пропитание, как отец небесный велел, в поте морды лица… Коль уж тебе хочется им помочь, организуй лучше какую-нибудь мастерскую по изготовлению чего угодно - игрушек, оконных рам, пластмассовых тарелок, тракторов, женских подкладок, резинки для трусов, неважно чего - где эти твои подопечные смогли бы зарабатывать себе на хлеб… Вот это будет дело.
Волков слушал с большим интересом. Он хотел что-то ответить, но не успел. Щелкнул селектор и что-то прошелестел оленькиным голоском. Виктор стремительно повернулся к компьютеру и быстро застучал по клавишам, так и не пригубив бренди. Было очевидно, что разговор закончен. Арсений вышел из кабинета. Ничего важного он не узнал. Кроме, разве, одного: Виктору сейчас очень плохо.
Глава 12
Герой провожает патрона к любовнице
Вечером они покинули офис вместе. Давешних телохранителей Арсений больше не видел. Алтаец вышел первым, цепко оглядел улицу. Опасности видно не было.
Поначалу Волков с Алтайцем пошли пешком. Что вновь озадачило Арсения. Большинство бизнесменов имеют "тачки". И нередко форсят друг перед другом, у кого она "круче". Разница между ними состояла в том, что одни рулят сами, другие предпочитают иметь личных шоферов. Виктор, если судить по двум дням, в отличие от этого большинства, предпочитал ходить пешком.
- Сегодня мы поедем с тобой к моей подруге.
Арсений промолчал. Он приступил к работе - так что его молчание должно было выглядеть вполне оправданно. К тому же Алтаец осознавал, что в разговоре с Волковым несколько раз подставлялся. Теперь он попытался вновь стать Алтайцем, который больше помалкивает и не задает лишних вопросов. Пусть задача перед ним стоит принципиально иная - стиль поведения должен остаться оптимально логичным.
Не дождавшись ответа, Виктор продолжил говорить сам.
- Как это ни банально звучит, Арсен, жизнь - штука очень непростая. Меня она не раз уже так лупила - не дай Бог кому еще… В общем, вскоре после увольнения из армии я женился. Жизнь наша семейная… Не хочу сейчас ничего плохого говорить о бывшей моей жене, просто скажу, что наша жизнь не сложилась. Расстались мы скоро и не очень красиво… Впрочем, это так, для информации. Какое-то время я жил один, платил за квартиру сумасшедшие деньги, но к родителям возвращаться не стал. А потом я встретил Наташу. Слов нет, хорошая она, ко мне относится прекрасно… Ну, ты это сам увидишь… А меня, дурака, все тянет к той, к первой. И рад бы себя пересилить, да разве натуру свою переломишь? Чего, иной раз думаю, мне надо?.. - он вздохнул и решительно рубанул кулаком: - В общем, такая вот история. Раз ты мой гость, сегодня я познакомлю вас. Как я понял, остановиться тебе негде, так что переночуешь у нас. Но мне бы не хотелось, чтобы всякий раз, когда я буду у Наташки ночевать, ты устраивал у нее свое стойбище.
- Естественно, кому это приятно, - кивнул Арсений. Слово "стойбище" его задело, но он был на работе и потому постарался обиду не показывать. Он вообще умел скрывать свои обиды, четко разграничивая, когда они нанесены умышленно, а когда случайно. Первых он никогда не забывал… - Тем не менее, это необходимо.
- Почему?
- Это элементарно. Если на тебя и в самом деле объявлена охота…
- Ты только Наташке об этом не проговорись, - перебил Виктор.
- Если гусь кричит - разве это гусь? - кумандинской поговоркой ответил Арсений. - Я тебе уже говорил, что поскольку на тебя объявлена охота, я все время буду находиться рядом с тобой, куда бы ты ни пошел. К Маше, к Наташе, к Дуняше, хоть к какому-нибудь Аркаше… Ты, кстати, где живешь-то? Не в офисе, думаю?
- Нет, конечно. Есть у меня квартирка, ее наша фирма купила, так я пока пользуюсь. Вот там контролируй меня сколько угодно. А к Наташе каждый раз появляться не надо.