- Перейдём к делу. С этого момента каждую неделю ты платишь мне пять сотен. И тогда я буду паинькой. А иначе - пеняй на себя.
- Я готов спорить, что он может почесать колено, не нагибаясь, - сказал я Хуаните. - Узнай, пожалуйста, нет ли у повара бананов.
- Лично я думаю, что он просто душка, - ответила Хуанита.
Огромные уши Душегуба покраснели.
- Твоя болтовня обойдётся тебе в шесть сотен в неделю.
- А может, одних бананов тебе мало, Толстяк? - спросил я. - Так ты скажи, на мою кухню никто не жалуется.
Он шагнул к столу, замахиваясь здоровенным кулаком.
- Семь сотен в неделю. А расписку получишь вперёд.
Он первого удара я уклонился и взял со стола кусок окаменелого дерева, которое использовал вместо пресс-папье. А когда и второй удар прошёл мимо, врезал ему в челюсть.
Его глаза остекленели и без лишних слов он опустился на ковёр.
Хуанита наблюдала за его ровным дыханием.
- Ты думаешь, это был честный поединок? - с сомнением спросила она.
- Разумеется, честный, - мой голос переполняло негодование. Я подкинул пресс-папье на ладони. - Эта штука весит не больше двух фунтов. Так что его преимущество в весе никак не меньше сорока.
Хуанита закурила.
- Что-то в твоей логике не так, но вот не могу сообразить, что именно.
Я присел на корточки рядом с Душегубом, посмотрел, что у него в карманах. Среди прочего нашёл пистолет сорок пятого калибра, ключ от номера 424 отеля "Холдер", а в бумажнике - водительское удостоверение. Звали его Куинси Элвуд Доуд.
- У него семнадцать долларов, - улыбнулся я Хуаните. - Едва ли он смог бы устроить тебе весёлый вечер.
- Ха! - она повела плечами. - Деньги - ещё не всё.
Я снял с Душегуба наплечную кобуру, надел на себя.
- Почему бы тебе не позвонить в полицию? - спросила Хуанита. - Так будет гораздо проще.
Аккурат в этот момент Сид всунулся в кабинет, и я попросил его привести пару парней покрепче, чтобы выволочь Душегуба в проулок.
Когда я надел шляпу и собрался уходить, Хуанита положила руку мне на плечо.
- Будь осторожен. Ты и представить себе не можешь, чего ты лишишься, если тебя вдруг убьют.
- Ох, уж мне эти пустые разговоры, - я убрал с её лба прядь волос. - Готов спорить, ты ещё девственница.
На её щеках выступили пятна румянца.
- Как можно сказать такое современной девушке?
Войдя в отель "Холдер", я прямиком направился к Фредди, портье.
- У тебя остановился один здоровяк? Фамилия - Доуд.
- Да, - Фредди обратил внимание на выпирающую под пиджаком кобуру. - Зачем тебе пистолет?
- Он один?
- Поселился он в одноместном номере. Но приехал с каким-то коротышкой и дамой, - он повернулся к ячейкам с ключами. - Они сняли три номера - 423, 424 и 425.
В кармане Доуда лежал ключ от 424-го. 423-й заняла мисс Мавис Фроули, в 425-м - Джим Бикер.
- Дамочка произведёт на тебя впечатление, - продолжил Фредди. - Всё при ней, но вырублено из камня. Лицо куколки, но без тени улыбки.
Я забарабанил пальцами по стойке.
- Фредди, сможешь достать мне чистый пузырёк из-под какой-нибудь микстуры? И наполни его водой, хорошо?
- Нет проблем, - кивнул он. - Но я сегодня не сомкну глаз, если ты не намекнёшь, а что, собственно, происходит.
Я одарил его ласковой улыбкой.
- Твои юные уши этого не вынесут.
Дверь 425-го открыл худощавый коротышка, в рубашке в мелкую полоску и с усиками.
Я ободряюще улыбнулся ему и двинул ребром ладони по переносице.
- Эй! - он отлетел на пару футов. - В чём дело?
Я расстегнул пиджак, чтобы пистолет не укрылся от его взгляда.
- Ты - коп, или кто? - спросил он.
- Я похож на копа, Сморчок? - теперь я отвесил ему оплеуху.
- Эй! - завопил он. - Прекрати! Уж не знаю, кем ты себя мнишь, но у тебя нет права бить добропорядочных граждан.
- Я, конечно, никто, - я продолжал улыбаться. - Но представляю Синдикат.
- Синдикат? - заверещал он. - Какой Синдикат?
Я покачал головой, как бы говоря: ну нельзя же быть таким глупым.
- Тот самый Синдикат. Департамент силового воздействия и наказания, - я подвесил ему фонарь под правый глаз. - Большие люди сообщили мне, что некая заезжая троица решила начать здесь свой бизнес.
Он сжался в комок, когда я вновь поднял руку, на этот раз, чтобы почесать ухо.
- Говори, - нервно бросил он. - Я готов слушать, и для этого вовсе не обязательно распускать руки.
Бикера прошиб пот под моим долгим, изучающим взглядом.
- Да, очень уж ты похож на Хоппи Нолана. Тот же тип. То же телосложение.
Бикер облизал губы.
- Кто такой Хоппи Нолан?
- Хоппи был мелким бандитом из Филадельфии. Год тому назад попытался сделать деньги на Синдикате, - я снял шляпу, горестно вздохнул и на несколько секунд прижал к сердцу. - Попал под автомобиль.
Адамово яблоко Бикера ходило вверх-вниз.
- Этой трагедии можно было избежать. Но у Хоппи сильно обгорели стопы, поэтому ему не хватило проворства, - я хищно улыбнулся и шагнул к нему. - Ай-ай-ай, я же забыл представиться. Зови меня Костровым.
Он вжал голову в плечи, попятился.
- Вы что-то неправильно поняли, мистер. Я просто проезжал через город. И когда вы вошли, как раз собирал вещи, чтобы успеть на поезд.
Я достал сигарету, чиркнул спичкой, закурил, и не гасил спичку, пока она не догорела до кончиков пальцев. Бикер в ужасе смотрел на маленький огонёк.
- Я вернусь через час. К этому времени ты уже будешь сидеть в поезде, не так ли?
- Обязательно, - заверил он меня, - даже если поезда не будет.
Мавис Фроули лишь чуть приоткрыла дверь. Я увидел рыжие волосы и холодные зелёные глаза.
- Убери свою чёртову ногу, а не то я позову копов, - предупредила она.
- Валяй, - я распахнул дверь и протиснулся в номер, - но мне представляется, что ты предпочитаешь не иметь дела с копами.
Её глаза затуманились.
- Я беру тысячу долларов в минуту. Если у тебя нет таких денег, воспользуйся услугами девушек, которые кучкуются в баре.
- Разве я похож на мужчину, который платит за любовь?
Мавис отступила к маленькому столику, положила руку на телефонную трубку.
- Мне позвонить, чтобы тебя вышвырнули, или уйдёшь сам?
Я добродушно улыбнулся.
- Прежде чем ты соединишься с телефонисткой, я успею выбросить тебя в окно.
- Пошёл ты к дьяволу!
- Нет нужды посылать меня куда-либо. Я же зашёл по-дружески… в этот раз.
Её глаза вспыхнули ненавистью.
- Чего ты хочешь?
- Если бы тебя, крошка, - я вздохнул. - Но я по делу, - я затушил сигарету в пепельнице. - Зови меня Брызгун. Босс говорит мне, что ты с помощью пары мартышек хочешь снять сливки с этого города.
Мавис убрала руку с телефона.
- Босс?
- Босс, - подтвердил я. - Город уже обложен данью. И конкуренция нам ни к чему.
- Тогда почему бы тебе не поговорить с моими мальчиками?
- Уже поговорил, - я встретился с ней взглядом. - Бикер всё понял, а вот Доуда немного помяли.
Впервые в её глазах мелькнула неуверенность.
- Тебе меня не запугать!
- Разумеется, нет.
Ещё какое-то время мы смотрели друг на друга, и ей определённо стало не по себе.
- Я не говорил тебе о Майре Лоусон? - полюбопытствовал я.
Мавис промолчала.
- Так вот, - радостно продолжил я, - Майра попыталась вести за столом для блэк-джека свою игру. Стол её не давал должной прибыли, и мы приглядывали за ней, пока не выяснили, в чём дело. Она всё ещё в городе, но сама моет посуду после еды и не выходит днём. Кислота, знаешь ли.
Я уже держал пузырёк в руке, так что мне осталось лишь поднять его повыше.
- Выглядит, как вода, не правда ли?
Лицо её побелело, и я предоставил ей время на раздумья.
Наконец она спросила:
- Сколько у меня времени, чтобы убраться отсюда?
- Один час, - ответил я и неторопливо направился к двери.
- Я уеду, - с горечью добавила она, - но лишь потому, что не могу работать без мальчиков.
В вестибюле меня подозвал Фредди.
- Звонил Сид. Просил немедленно связаться с ним.
Я вошёл в телефонную будку и набрал номер "Четырёх тузов".
- Бабуин, которого ты уложил, ушёл пятнадцать минут назад. На всякий случай, я послал следом одного из моих парней.
- И он поджидает меня?
- Да. Вроде бы ушёл, потом вернулся. Затаился в проулке с куском трубы. Вызвать копов?
- Нет. Я поймал кураж. Думаю, справлюсь сам.
Я направился к "Четырём тузам", но не доходя, свернул в бар-гриль, дверь кухни которого выходила в тот же проулок.
Держась в тени, увидел Душегуба, который отирался около чёрного хода "Четырёх тузов". Наверное, ждал, когда я выйду глотнуть свежего воздуха.
Достав пистолет, я на цыпочках подкрался к нему. Душегуб так пристально смотрел на дверь, что мне не составило труда врезать ему рукояткой пистолета за ухом.
Он тихонько выдохнул, и повалился бы на землю, если бы я не подставил ему плечо. Весил он много, но мне удалось дотащить его до кабинета и положить на диван.
Я поставил на кофейный столик стакан и бутылку виски, а сам сел за стол. Душегуб очнулся через десять минут. Застонал, прежде чем открыть глаза.
Не сразу, но увидел меня.
- Опять ты? - спросил он.
- Уж признай, пожалуйста, что я тебе не по зубам.
Душегуб долго сидел с закрытыми глазами.
- Не выпендривайся. На кулаках мы с тобой ещё не сошлись. Чем ты меня стукнул на этот раз? Дубинкой?
Тут он заметил бутылку виски. С огромным трудом сел, налил себе чуть ли не половину стакана. Глотнул, вытер рот рукавом. Уставился в пол.
- Ты меня сделал, - мрачно признал он.
- Не грусти. Твои друзья выступили не лучше и уезжают из города.
Душегуб допил виски, плеснул в стакан новую порцию.
- Я знал, что ничего не получится, но всё равно неприятно, - он скривился, коснувшись головы. - Староват я для таких передряг.
Он вновь отдал должное виски, оглядел кабинет, обстановку.
- И ты всё это заработал честно?
- Более-менее. Только не кулаками, а головой.
- Не трогай больную мозоль, - он тяжело вздохнул. - Пожалуй, пойду. Слушай, у тебя не будет десятки или двух на билет? Я на нуле.
Его смирение мне понравилось.
- Копы тобой не интересуются?
- Нет, если ты не подашь жалобу. Я чист, как выпавший снег. Только что вышел из государственного пансиона и не успел сделать ничего плохого.
- Ты седеешь, Душегуб. Как насчёт того, чтобы начать работать? Будешь носить смокинг с гвоздикой в петлице. Из тебя получится хороший вышибала. Для начала положу тебе девяносто пять баксов в неделю.
- Ты серьёзно? - Душегуб уставился на меня.
- С условием, что не будешь лапать Хуаниту. Она моя.
- Ты лишаешь меня сладкого, но я согласен. Сейчас разрыдаюсь от счастья, - он взялся за мятую шляпу. - Только мне нужно отдохнуть день или два. Болит голова.
После его ухода я снял пиджак и галстук, вытянулся на диване. "Разделяй и властвуй, - подумал я. - Случается, эта политика срабатывает". И закрыл глаза.
Открыл, когда в кабинет вошла Хуанита, с улыбкой на лице и какими-то ленточками на теле.
Она заперла дверь на ключ, притушила свет.
- Ты выглядишь усталым.
- Выдался тяжёлый день.
Она присела на диван.
- Что-то у тебя заблестели глаза. О чём ты думаешь?
Я потянулся к одной из ленточек. Широко улыбаясь, Хуанита наклонилась ко мне.
Завязал
Представившись, шериф Тейт с ходу начал извиняться.
- Простите, мистер Уоткинс, но нам позарез нужен адвокат.
Я приоткрыл дверь пошире.
- Кому это вам?
- Я из полицейского участка, - ответил он. - Мы задержали преступника, и он хочет дать показания.
Я взглянул на часы. Было ровно семь утра.
- Ну и пусть себе даёт.
Тейт снисходительно усмехнулся:
- Стараемся идти в ногу со временем, мистер Уоткинс. Теперь уже нельзя просто записать показания подследственного, даже если он рвётся их дать. Прежде всего, мы обязаны предупредить: если у него нет желания говорить, он вправе молчать. Вы ведь слышали про указ Миранды? Если упрямец продолжает настаивать, то в наших интересах, чтобы показания давались в присутствии его адвоката. Тогда он не сможет впоследствии отказаться от своих слов. Всё это я прочитал в "Руководстве", разосланном Ассоциацией шерифов.
- Послушайте, - сказал я, - у меня здесь свои дела. Сегодня днём в Верховном суде штата слушается одно из моих дел, и я обязан там быть.
- Вся процедура займёт не более получаса, - настаивал Тейт. - В указе Миранды не уточняется, как долго вы должны быть адвокатом подследственного. Понимаете, после подачи показаний ему не возбраняется прибегнуть к услугам другого юриста.
Я бросил взгляд на уже упакованные чемоданы:
- А что, в городе нет своих адвокатов?
- Есть, два, - закивал он. - Но оба в Джефферсон-сити на этой неделе. Сессия окружного суда, знаете ли, - он переступил с ноги на ногу. - Заключённый по фамилии Даусон пойман с поличным при попытке взломать сейф в магазине Хэррингтона.
Я потёр подбородок:
- Вы лично его взяли?
- Нет. Сам Хэррингтон. Он живёт прямо над магазином. Спустился на шум с пистолетом. Увидел убегающего по переулку Даусона, выстрелил и ранил. Ничего, впрочем, серьёзного - слегка задел ногу.
Я немного подумал:
- А Хэррингтона арестовали?
Тейт смущённо заморгал:
- Хэррингтона? А за что?
- На территории такого небольшого городка стрельба должна быть строжайше запрещена.
- Само собой. Но Хэррингтон защищал свою собственность.
Я коварно усмехнулся:
- Куда, вы говорите, был ранен подследственный?
- В икру.
- Другими словами, когда Хэррингтон его ранил, он убегал?
- Можно сказать, так.
- Значит, в тот момент Хэррингтон не защищал свою собственность. Он просто выстрелил в ногу бегущему человеку.
Какое-то время Тейт изучающе смотрел на меня, но потом решил не отступать.
- Но мы нашли соответствующий набор инструментов у самого дома. Даусон бросил их, поняв, что с ними далеко не убежишь.
- Значит, на инструментах были отпечатки пальцев Даусона?
- Как раз нет. Видимо, он открывал сейф в чёрных перчатках, мы нашли их у него в заднем кармане. В отеле сообщили, что Даусон жил у них уже два дня, выдавая себя за торговца обувью.
Я воздел глаза к небу. День обещал быть нелёгким.
- А где сейчас подследственный?
- В тюремной камере.
- Как? Вы посадили раненого человека в камеру?
- А что такого? Рана-то несерьёзная. Обычная царапина.
- Это вам врач сказал?
- Доктора Петерсона мы не застали дома. Уехал по вызову за город. Снова рожает миссис Томкинс, а она категорически против родильных домов. Но первую помощь мы оказали.
Я грустно покачал головой. Тейт встревожился.
- Думаете, надо было всё-таки разыскать доктора? Но в указе Миранды по поводу таких пустяковых ран ничего не говорится.
- Почему подследственному так не терпится дать показания?
- Нельзя сказать, что не терпится. Поразмыслив несколько часов, он, полагаю, понял, что ему не отвертеться, и не захотел тянуть резину.
- Вы его, наверное, обработали?
- Вот уж нет, - высокомерно ответил Тейт. - Чего не было, того не было. Клянусь.
Я отправился с Тейтом в тюрьму и там познакомился с Хэррингтоном.
Хэррингтон оказался человеком плотного сложения, от него слегка попахивало спиртным.
- Я живу над своим магазином, - рассказывал он, - и сегодня около трёх утра проснулся от шума внизу. Пистолет я обычно держу в комоде. Подошёл, выдвинул ящик. От волнения дёрнул слишком сильно, и все вещи вывалились на пол. Это, видимо, спугнуло взломщика. Когда я спустился вниз, он уже выбежал на улицу.
- Много украл? - деловито спросил я.
- Ничего, - ответил Хэррингтон. - Он даже не успел открыть сейф.
Помощник Тейта привёл заключённого. Коротышка Даусон производил впечатление человека, у которого сдали нервы. Он устало смотрел на меня.
- Я ваш адвокат, - сказал я ему. - Меня зовут Джеймс Уоткинс. Насколько я понимаю, вы хотите дать показания?
Он равнодушно пожал плечами:
- Так, наверное, проще?
- Как ваша нога? - поинтересовался Тейт. - Не беспокоит?
Даусон перевёл взгляд на свою ногу:
- Нет. Пустяковая царапина.
Шериф повернулся ко мне:
- Знаете, почему я спросил у него о ране? В Шибойгене как-то арестовали мужчину за вождение автомобиля в пьяном виде. В полицейском участке он признал себя виновным в присутствии и с одобрения своего адвоката. И всё-таки судья закрыл дело, объявив, что при даче показаний обвиняемый был слишком пьян и не мог отвечать за свои слова.
Я недоумённо смотрел на него, не улавливая связи между двумя случаями.
- Я хочу сказать - если человек страдает от огнестрельного ранения, - серьёзно продолжал Тейт, - то суд может счесть его неспособным отвечать за свои показания и закроет дело. Осторожность никогда не повредит.
Даусон в задумчивости почесал лоб. Шериф насторожился:
- Болит голова?
- Ещё бы! - отвечал Даусон.
Тейт повернулся к помощнику:
- Билл, дай ему две таблетки аспирина и стакан воды.
Даусон проглотил принесённые Биллом таблетки и только собрался что-то сказать, как шериф предупреждающе поднял руку.
- Аспирин, скорее всего, уже действует, но давайте для верности обождём минут десять.
Даусон бросил на меня взгляд и вновь пожал плечами. Я обратился к Хэррингтону:
- Вы видели подследственного рядом с сейфом?
- Не совсем так. Но чёрный ход был открыт, а я хорошо помню, как запирал дверь перед сном.
- Значит, вы выбежали на улицу и увидели в темноте убегающего человека? А может, вам только показалось, что он бежал?
- Он точно бежал, я помню, - твёрдо и уверенно произнёс Хэррингтон. - Светила луна, и было очень хорошо видно.
- И тут вы начали палить во все стороны? Сколько выпустили пуль?
- Пять или шесть.
- И всё по бегущему человеку?
- Естественно.
- А попала только одна? Да и та слегка оцарапала?
- Было темновато, - смущённо оправдывался Хэррингтон. Но тут же поправился: - Но не настолько, чтобы не видеть его. Просто я неважный стрелок. Вот в чём дело.
- Кстати, - сказал шериф Тейт, - одна из пуль пробила кухонное окно у Рея Янецки на уровне головы человека. Могла бы угодить в Рея, если бы тот не спал крепким сном, - он вновь обратился к Даусону: - Ну, как голова? Полегчало?
- Немного, - отозвался Даусон. - А как насчёт завтрака?
Тейт слегка вздрогнул.