- Хоть на всю жизнь, хоть на месяц, а полагается! Иначе спокойного житья вам здесь не будет, - назидательно пояснила старушка.
- Ладно, Петровна, раз полагается, значит, полагается, - вздохнула Баратова, вспомнив о проведенной беспокойной ночи, и вынесла старушке бутылку с остатками коньяка.
- Вот это по-соседски, - обрадовалась Петровна. - Ну, так я пойду, выпью за ваше здоровье? - нерешительно посмотрела она на Юлию Александровну.
- Выпей, Петровна, авось, прибавится, - улыбнулась та. - А еще лучше - выпей за то, чтобы у меня в этой квартире поскорее началась спокойная жизнь!
- И не говори, Александровна! С этой квартирой просто сил никаких нет! Нечисть тут прямо не переводится, - сочувственно сказала старушка, прижимая к груди бутылку. - Если честно, то я у себя ее тоже два раза замечала, - пьяным шепотом продолжала она. - И оба раза это были такие маленькие зеленые человечки! Врать не стану! Вели они себя у меня тихо, только все время корчили какие-то рожи! А один из них, ни дать ни взять, мой родной племянник! А вот твои - какие-то шумные! Неделю назад всю ночь шумели и третьего дня тоже! И все больше под утро, когда у людей самый крепкий сон! Кстати, у нашего второго соседа, Петеньки, нечистая сила тоже побывала! Буквально с неделю назад я слышала, как в его квартире кто-то ходит и открывает ящики шкафов!
- Так, может, это был сам Петя? - предположила Баратова.
- Нет, - убежденно ответила старушка. - Он пришел только через полчаса после этого!
- Тогда это мог быть обычный квартирный вор, - выдвинула другую версию Юлия Александровна.
- Я тоже сначала так подумала, - согласилась с нею соседка, - но когда Петя вернулся, в его квартире уже никого не было! И из нее за эти полчаса так никто и не выходил! Я в щелочку своей двери все время подглядывала! Так что это она, нечистая сила! А еще тут повадился ходить по ночам один призрак, - зловещим шепотом добавила Петровна.
- И что, кто-нибудь его уже видел? - с улыбкой поинтересовалась Баратова.
- Не видел, но уже многие слышали, - ответила старушка. - Он по ночам в подвале по стене стучит и стонет! Видно, чья-то грешная душа по дому неприкаянная бродит и никак успокоиться не может, - перекрестилась она. - Ладно, пойду я, - сказала соседка, открывая двери своей квартиры. - Не стоит поминать его на ночь глядя! Не то сегодня ночью опять шуметь будет!
ГЛАВА 4
Разговор с соседкой только усилил беспокойство Юлии Александровны. Больше же всего ее смутил рассказ о стучавшем по ночам в подвале призраке. Вместе с ненормальной садовницей и бандой квартирных воров картина получалась довольно тревожная. "Ну и в веселенькое место я попала, - размышляла она. - Интересно только, кто из этой компании побывал сегодня ночью в моей квартире?!"
Вернувшись домой, Баратова на всякий случай еще раз осмотрела жилище. Уже наступил вечер, и все вещи в комнате опять приобрели какие-то странные и даже таинственные очертания. Предвидя еще одну беспокойную ночь, Юлия Александровна вышла на балкон, чтобы немного развеять грустное настроение. Недавно прошел небольшой дождь, и она с удовольствием вдохнула чуть сыроватый теплый осенний воздух. Все было тихо, и только какие-то странные звуки, похожие на монотонное заклинание, доносились из соседней квартиры. Баратова прислушалась.
- Дрюсик, мой милый Дрюсик, - бубнил кто-то скороговоркой.
"Кто такой этот Дрюсик, и как он выглядит?" - в недоумении подумала Юлия Александровна. Наконец, после четвертого или пятого повторения она поняла, что кто-то быстрой скороговоркой все время повторяет имя Андрюша, или, вернее, Андрюсик.
- Андрюсик, солнце мое, - продолжал бубнить голос. - Лапусик мой, мой сладкий, мой любимый галчонок!
"Наверное, кто-то сюсюкает со своим котом или собачкой, - решила Баратова. - Хотя имя для животного выбрано довольно странное".
- Как я по тебе соскучилась, - продолжал бубнить девичий голос. - Нет, пока приехать не могу. Ты же знаешь, бабушкино наследство и все такое. Кроме того, здесь наклевывается одна прибыльная работенка. Вот закончу ее и сразу же приеду к тебе. Я и сама вся истомилась! Рвусь к тебе изо всех сил, - жалобно сказала девушка и даже слегка всхлипнула.
"Как проняло девку", - с сочувствием подумала Баратова.
- Все! Целую, целую и еще тысячу раз целую тебя, мой любимый, - ворковала соседка. - И твой маленький носик, и твои маленькие ушки…
- И твой маленький лобик, и твои маленькие глазки, - машинально продолжила за нею Баратова.
Она с интересом ждала продолжения этого прочувствованного монолога, но голос за стеной смолк. Некоторое время Юлия Александровна еще стояла на балконе, вдыхая свежий ночной воздух. Она уже хотела вернуться в дом, когда вдруг возле палисадника под ее окнами показалась уже знакомая долговязая тень. Дойдя до конца палисадника, девица отсчитала шесть шагов и углубилась в кусты. Через минуту раздалось ее пыхтение и методичное постукивание лопаты по земле.
Юлия Александровна присмотрелась. Долговязая тень с остервенением вырывала из земли очередной розовый куст. Покопав минут десять, она выволокла его на дорожку и с досадой осмотрела при свете зажигалки вырытую яму.
- Так, а теперь следующий, - решительно сказала девица и вырыла еще один куст.
Полюбовавшись на дело своих рук, она плюнула и сказала:
- Результат один и тот же, - а потом почему-то добавила: - Все они одинаковы!
Очевидно, решив сделать небольшой перерыв, она отложила в сторону лопату и позвала свистящим шепотом:
- Юлька, кинь сигареты!
Затем открыла принесенную с собой бутылку пива и закурила, изредка отхлебывая по приличному глотку. При этом она что-то бурчала себе под нос. Прислушавшись, Баратова с трудом разобрала стихи Роберта Бернса.
- "Пробираясь вдоль калитки, полем вдоль межи, Дженни вымокла до нитки вечером во ржи, - пробубнила девица, отряхивая с платья капли воды, оставшейся на кустах после дождя. - Очень холодно девчонке, бьет девчонку дрожь! Замочила все юбчонки, идя через рожь", - добавила она, поежившись, и отхлебнула еще один большой глоток пива.
Опустошив бутылку, долговязая девица зашвырнула ее в кусты, деловито потерла руки, потом грустно посмотрела на вырытые кусты и сказала:
- А сейчас состоится погребение тела, - и зарыла кусты на место. - Ничего, еще пару дней, и все будет о’кей, - добавила она, закончив свою странную работу, после чего взвалила лопату на плечо и пошатывающейся походкой захмелевшего человека направилась к дому.
На этот раз Баратова специально задержалась на балконе, ожидая, кто еще покажется во дворе. И в своих ожиданиях она не ошиблась. Сначала из-за угла гаража появился тот самый тощий субъект, который вчера следил за садовницей, а как только он зашел в подъезд, во дворе появилась еще одна маленькая фигурка. Больше всего она напоминала сухонькую, небольшого роста старушку.
- Да их с каждым днем становится все больше, - сказала сама себе Баратова.
Она подождала еще четверть часа, но больше никто не появился.
"Что происходит в этом доме по ночам? - размышляла Юлия Александровна. - А главное, что делает под моими окнами эта долговязая девица? - Воображение рисовало Баратовой одну картину занимательнее другой. - Может быть, девица выводит новый сорт роз, - предположила она, - и хочет увезти с собой один из саженцев? Или ей срочно понадобилось похоронить тела только что утопленных котят или хомячков?"
Юлия Александровна живо представила ряд крошечных могилок, в которых покоились зверьки, с аккуратными крестиками над ними. Это было так трогательно, что на глаза Баратовой даже навернулась слеза. Ей было только непонятно, зачем надо было для этого вырывать столько кустов роз?
В меланхолическом настроении Юлия Александровна прошла в спальню, но как только она легла в кровать, сразу же послышалось уже знакомое постукивание. Временами Баратовой казалось, что это какой-то узник никак не может выбраться из темницы и перестукивается с товарищами по несчастью. Наконец около часа ночи постукивание прекратилось, и Юлия Александровна заснула. Ей приснился маленький аккуратный розовощекий Дрюсик, которого так долго звала вчера влюбленная девица. Он почему-то очень напоминал симпатичного молодого поросеночка с небольшим пятачком. "Хрюсик, мой милый Хрюсик", - умильно звала его во сне долговязая девица, и тот при этом блаженно улыбался.
К сожалению, и эта ночь прошла для Баратовой беспокойно. Несколько раз она просыпалась и слышала, как "узник" снова начинал долбить стену своего каземата. А под утро Юлия Александровна увидела еще один очень странный сон. На этот раз ей приснилось, что на кухне разговаривают два человека. Причем один явно говорил голосом Семена Яковлевича.
- Вы же знаете, Петя, сегодня был-таки мой день, - сказал голос Шульмана настойчиво.
- Вы перепутали, Семен Яковлевич! Ваш день был вчера, - раздраженно ответил второй голос.
- Ничего я не перепутал, - возразил голос Семена Яковлевича громким шепотом. - Вчера был вторник, а в этот день к нашей Петровне обычно приходит ее обожаемый племянник. Они сначала раздавили пол-литра, а потом устроили спевку самодеятельности на кухне! Жуткое, доложу я вам, было впечатление! У Петровны голос тонкий, но противный, а у ее племянничка низкий и гнусавый. А их кухня соединена вентиляционной отдушиной как раз с моим туалетом! Представляете, захожу я туда по своим делам, а за стеной раздается такое призывное завывание на два голоса! Просто нечеловеческая музыка! И мелодия такая душераздирающая, как будто бы какой-то садист мучает свою жертву! Честное слово, Петя, я чуть не сделал свое дело, не доходя до отхожего места! А когда у нас идет спевка народных талантов, это всегда был ваш день!
- Ну, сами рассудите, Яковлевич! Вчера был выходной, потому что позавчера заехала новая жиличка, и весь график сдвинулся. Так что мой день как раз сегодня, - терпеливо увещевал второй голос.
- Ладно, Петя! Мы же с вами, можно сказать, близкие люди. Живем дверь в дверь! Что мы будем рядиться! Давайте каждый просто займется своим делом, - покладисто ответил голос Семена Яковлевича.
- Но мы же будем друг другу мешать, - недовольно возразил второй голос.
- Это я вам буду мешать?! Еще не было случая, чтобы Шульман кому-нибудь мешал, - возмутился голос Семена Яковлевича. - Короче, хватит болтать, пора переходить к делу! Уверяю вас, все будет просто превосходно! Мы же с вами интеллигентные люди!
- Хрен мне в вашей интеллигентности! - буркнул второй голос.
- Тише, - шикнул на него голос Семена Яковлевича. - Кажется, в комнате послышался какой-то шум, и нам отсюда лучше уйти! Вы были правы, Петя, сегодня был-таки ваш день, а вот завтра будет уже мой!
- Нет уж! Я согласен, сегодня был именно ваш день, - сварливо ответил второй голос.
- Хорошо, хорошо, только не кричите, - поспешно согласился с ним голос Семена Яковлевича.
И голоса стихли. Некоторое время Юлия Александровна лежала с открытыми глазами, потом встала с кровати и прошла на кухню. Там никого не было, и все предметы лежали на своих местах.
ГЛАВА 5
Утром Юлия Александровна первым делом спустилась вниз и осмотрела палисадник. Все розовые кусты были на месте, и никаких аккуратных маленьких могилок там, конечно же, не было! Только у самой стены валялась пустая бутылка из-под пива. "У нас с друзьями есть обычай, - почему-то вспомнила Баратова классику отечественного кинематографа. - Каждый год тридцать первого декабря мы ходим в баню". "Может быть, и у этой девицы есть обычай: каждую ночь перед сном выходить во двор и вырывать с корнем хотя бы один розовый куст. После чего торжественно выпивать над ним бутылку пива, читать несколько сентиментальных стихов, а потом с чувством глубокого удовлетворения торжественно зарывать куст обратно, - размышляла Юлия Александровна. - В конце концов, не такая уж и плохая привычка. Сам сэр Уинстон Черчилль каждый день возводил на своем дворе кирпичную стену, а потом с удовольствием ломал ее. Кто знает, сколько гениальных мыслей приходило при этом ему в голову".
Немного прогулявшись по двору, Баратова вернулась домой, а в восемь часов утра ей позвонил сын.
- Ну, как прошла ночь, мама? - спросил он.
- Плохо, - жалобно ответила Юлия Александровна. - Под утро я опять слышала шум на кухне, а потом даже голоса! Какие-то двое ненормальных спорили, чей сегодня был день! Как будто, кроме моей, других кухонь в этом доме уже нет! Причем один из голосов явно был голосом моего соседа по лестничной клетке!.. Что ты смеешься? Какой там "сон в руку"! И при чем здесь любовное свидание, - обиженно сказала она. - Ты бы его видел! Полгектара всклокоченных седых волос и старые засаленные спортивные штаны! Мне даже страшно стало! Нет, не от штанов, а от голосов на кухне! А тут еще вчера ко мне заходила соседка снизу! Не то экстрасенс, не то гадалка! И просила продать квартиру! Она еще несла всякую чепуху о том, что эта квартира энергетически грязная! В ней якобы много посторонней отрицательной энергетики и даже есть домовой! А вечером заглянула еще одна соседка и тоже говорила, что в квартире по ночам часто слышатся посторонние шумы! Да не слушаю я всякую чепуху! Но когда говорят уже двое… Не знаю, пока вроде ничего не пропало! Хотя, подожди, сейчас проверю!
Баратова прошла в комнату и открыла шкатулку, в которой хранилось ее ожерелье. Она была пуста!
- Моего любимого ожерелья нет, - почти прокричала Юлия Александровна в трубку. - Звонить в милицию? Хорошо, я подожду, пока приедет твой знакомый! Вот видишь, а ты говорил, что все это чепуха, - даже с каким-то облегчением сказала она.
Проверив все шкафы и убедившись, что больше ничего не пропало, Юлия Александровна решила все-таки позвонить своей подруге.
- Люда? Ты не могла бы приехать ко мне со своим другом? - попросила она. - Нет, захватывать уже никого не надо! Все, кто мог, уже эту квартиру навестили! Просто нужен опытный криминалист! Пропало мое любимое ожерелье!
Через час Людмила была у подруги. Правда, на этот раз она приехала без своего знакомого майора. Убедившись, что ожерелья в шкатулке действительно нет, она несколько минут глубокомысленно смотрела на нее, а потом высказала предположение:
- Может быть, ты его куда-то вчера переложила?
- Не знаю! Вроде бы клала на место, - пожала плечами Баратова. - А тут еще ночью мне приснился странный сон. Причем, я так и не поняла, возможно, это было даже наяву, - продолжала она. - Как будто бы ночью на моей кухне был мой сосед - Семен Яковлевич и с ним еще кто-то. И они там спорили, чья сегодня была очередь!
- Ого! У меня, конечно, бывало всякое, но чтобы двое мужчин спорили из-за меня ночью на кухне! - уважительно посмотрела на нее Людмила.
- Что за чепуха! Они явно говорили о чем-то другом, - с досадой отмахнулась Баратова.
- Не скажи, - мечтательно заметила Людмила, думая, по всей видимости, о чем-то своем.
- Ты знаешь, Люда, сначала я подумала о банде квартирных воров, которые держат в страхе всю округу, - продолжала Баратова. - Но вряд ли членом этой шайки может быть такой пожилой и внешне безобидный человек, как Семен Яковлевич.
- В тихом омуте черти водятся, - убежденно сказала Людмила. - Как раз такие тихони обычно и бывают самыми отъявленными преступниками.
- А вот я сейчас сама пойду к этому ненормальному и спрошу, что он делал у меня на кухне, - решительно сказала Баратова.
Но Семен Яковлевич пришел к ней сам.
- Извините, Юлия Александровна, у вас не найдется взаймы немножко сахару? - спросил он, галантно шаркнув ножкой.
- Ах вы, проказник! - лукаво посмотрела на него Людмила и погрозила пальцем. - Надо же, какой тонкий подход! Но если я вам мешаю, вы так и скажите, я могу сейчас же уйти!
- О чем вы? Какой "подход"? - в недоумении посмотрел на нее Шульман.
- Так это и есть тот самый отчаянный храбрец, который не побоялся ночью проникнуть в девичьи покои? - продолжала Людмила, не обращая внимания на слова Шульмана.
- Какие покои? Никуда я не проникал, - испуганно посмотрел на нее Семен Яковлевич.
- Не скромничайте! Дерзость украшает мужчину, - наступала на него Людмила, игриво подмигивая одним глазом, как своему сообщнику. - Если порыв был искренним, вам можно простить все!
- Какой порыв?! Я только пришел попросить немного сахару! Если у вас его нет, я зайду как-нибудь в другой раз, - затравленно посмотрел на нее Шульман, пятясь к двери.
- И ты заметь, Юля, какой изящный, можно сказать, интеллигентный повод для визита, - продолжала Людмила, продолжая наступать на Шульмана. - Щепотка сахару! Прямо как у Эжена Скриба - "Стакан воды". Это достойно большого литературного полотна! Кстати, изобретательный вы наш, разве вы не могли взять сахар сегодня ночью? Сейчас бы он вам очень пригодился для поддержания тонуса!
- Какого тонуса! Я давно уже на пенсии, - истошно завопил Шульман.
- Настоящее чувство не знает возраста, - со знанием дела ответила ему Людмила. - Конечно, Юлечка у нас строгих правил, но есть и другие, способные оценить искреннее чувство одинокого изболевшегося сердца, - томно посмотрела она на Шульмана. - Скажите, Семен, а как вы относитесь к красивым женщинам?
- Так же, как и к налоговому инспектору, - скривился тот.
- А при чем тут налоговый инспектор? - удивилась Людмила.
- И те, и этот способны разрушить самую крепкую семью! Боже меня от них упаси, - скороговоркой объяснил Шульман и стремглав бросился к выходу.
- Куда же вы, а сахар? - крикнула ему вдогонку Людмила. - Нет, все-таки слабый пошел мужик, - огорченно сказала она, когда двери за Шульманом захлопнулись. - Больше десяти минут разговора со мной редко кто из них выдерживает! Ладно, от дел сердечных перейдем к делам криминальным! Тем более что и те, и другие одинаково волнуют кровь! Так где, говоришь, ты последний раз видела свое ожерелье? - деловито спросила она у Баратовой, вспоминая о своем призвании криминалиста.
После чего стала осматривать квартиру. Минут через десять из коридора донесся ее голос.
- А это, случайно, не оно?
И, вернувшись в комнату, подруга показала Баратовой ее украшение.
- Где ты его нашла? - обрадовалась Юлия Александровна.
- В коридоре, в ящике комода, - ответила Людмила.
- Но я могу поклясться, что не клала его туда, - растерянно посмотрела на нее Баратова.
- А может быть, это он? - таинственно сказала Людмила, зачем-то оглядевшись по сторонам.
- Кто? - сначала не поняла ее Баратова.
- Ну, тот самый домовой, о котором говорила твоя гадалка, - зловещим шепотом объяснила Людмила.
- Только этого мне еще и не хватало, - огорченно вздохнула Юлия Александровна. - Если к Семену Яковлевичу на кухне добавить еще и нечистую силу, это уже получится настоящий сумасшедший дом!
- Ничего, крепись, Юлечка! В конце концов, такие волнения омолаживают, - бодро сказала Людмила.
- Лишь бы этот процесс омоложения не зашел слишком далеко, а то скоро придется вызывать реанимацию, - в унынии ответила Баратова.
И в это самое время в ее квартиру наведался очередной гость. Им оказалась еще одна подруга Баратовой - Анна. Зайдя в комнату, она с неудовольствием посмотрела на Людмилу и сказала:
- Людочка, ты уже здесь?! А я думала, что буду первой.
- Сколько лет, сколько зим, - саркастически ответила Людмила и взяла у подруги цветы.