Тут уж я не просчиталась. Магическое слово "Игнат" моментально возымело действие, на которое я и рассчитывала. Для Игната Липочка была готова на всё. Она была готова бежать за покупками, даже не доев восхитительный пирожок. Но я же – не садистка. Я сказала, что вполне могу подождать, пока она закончит трапезу.
Трапезу она закончила мгновенно.
Мы спустились на первый этаж, взяли тележку и неспешно покатили по торговому залу. Липочке было интересно абсолютно всё. У меня сложилось стойкое впечатление, что это не я, а она – девочка из деревни, впервые попавшая в городской магазин.
– Липа, в вашем городе что, нет супермаркетов?
– Есть, конечно, – пожала она плечами. – Но мы пользуемся обычным гастрономом. Он находится буквально в ста метрах от нашего дома.
– Но ведь супермаркет удобнее! Можно вообще один раз в неделю затариться, и потом всю неделю чувствовать себя человеком.
– Да, безусловно. Если есть машина. А в руках-то много не унесёшь! Особенно если до дома – далеко. А гастроном наш, говорю же, совсем рядом.
Я вспомнила, как в первые дни работы буквально руки обрывала пакетами с покупками, хотя этот супермаркет находится тоже не так чтобы очень далеко от дома, и согласилась с Липой, хотя и удивилась:
– У вас что же, нет машины?
Она пожала плечами:
– Нет… Да зачем она нам?
– Ну, на этот вопрос так сразу не ответишь… Я так думаю, в любом случае может пригодиться. И твой богатый и офигенно крутой братец мог бы и подсуетиться…
– У нас дома прав ни у кого нет.
– Подумаешь, проблема! Сейчас столько автошкол пооткрывалось, выбирай любую!
– Аня, да что ты пристала! – рассердилась она. – Я не хочу никакой машины, мама тоже вряд ли будет её водить. Даже папа не мечтает об автомобиле!
– И папа не мечтает?.. Это серьёзно…
Я решила больше не доставать её по вопросам, которые не имеют никакого значения в моей жизни. Вместо этого я с радушием хозяйки стала водить её по разным отделам, рассказывая, что и где я покупаю, что любит Игнат, а что терпеть не может. Она с интересом слушала всю эту бредятину. Кто его знает, может, и пригодятся ей эти сведения. Чем только чёрт не шутит, когда бог спит…
Потом я вспомнила, что надо купить рис. Уж сегодня-то он наверняка есть в продаже!
Мы пошли к тому отсеку, где продавались крупы и макаронные изделия. В ячейке с надписью "Рис" сиротливо лежал одинокий полукилограммовый пакетик. Да что же это такое? Неужели мы снова вступили в эру тотального дефицита? Ну, может не тотального, но второй день подряд риса в продаже нет! Или почти нет.
Я коршуном кинулась на этот одинокий пакетик, столкнувшись в полёте с крепенькой бабулькой. Бабулька оказалась не робкого десятка и выхватила добычу из моих рук под изумлённое "ах!" Липочки. Я оторопела от такой наглости и на секунду потеряла контроль над ситуацией, что позволило резвой старушке бросить пакетик с рисом в свою тележку. После этого она как ни в чём не бывало засеменила по залу.
– Стой здесь, – сказала я Олимпиаде и пошла вслед за нахальной пожилой налётчицей.
Догнав её, я не стала с ней драться и даже ругаться. Скандалить, выяснять отношения публично, в людном месте – фи, мы не так воспитаны! Я просто прошла мимо её тележки и в тот момент, когда она через очки придирчиво изучала этикетку на банке с консервированным зелёным горошком, просто незаметно взяла из тележки пакет с рисом – благо, он лежал прямо сверху.
Потом вернулась к Липе и молча положила рис в нашу тележку.
– Жалко бабушку, – свела бровки домиком Липа.
– Такую-то? Эту бабушку можно оставлять в доме вместо собаки и сигнализации сразу. У неё – враг не пройдёт!
– Но тебе же удалось её перехитрить… А она надеется, что рис у неё есть…
– Знаешь, Липа, я уверена, что ей не рис был нужен, вернее, он не так уж ей нужен; гораздо важнее для неё было заполучить именно этот пакетик, потому что он – последний. Ну, знаешь, есть такая категория людей: когда всего полно – им ничего не надо; а как чего-то не хватает, им тут же подавай именно это!
– Откуда ты знаешь? Может, у неё от этого пакетика зависит что-то важное в жизни! Давай отдадим пакет ей, – попросила Липа жалобно.
– Ой, я тебя прошу, что может зависеть от пакета с рисом? Ну, принесёт она его домой, выложит в шкаф, где лежит ещё две тонны таких же точно пакетиков…
– А вдруг ей приказала купить рис дочка или внучка? Или обе сразу? Ну, например, они худеют и сидят на рисовой диете, – стала вдохновенно фантазировать Липа.
Я молча вынула из нашей тележки злосчастный пакетик и протянула ей.
– Что?.. – не поняла она.
– Возьми, отнеси бабушке. Будешь считать, что подала несчастной милостыню, и теперь тебя ожидает рай на небе и счастье на земле.
Она взяла пакетик, спрятала его за спину и пошла в сторону зловредной бабки, отрешённо глядя на полки с товаром. Улучив момент, когда бабуля снова отвлеклась на изучение очередной этикетки, она тихонько сунула пакет в её тележку. Надо сказать, проделала она это мастерски. Бабуля вообще ничего не заподозрила. Окружающие тоже ничего не заметили. Ну, по крайней мере, нам так показалось.
Вернувшись, она сказала:
– Знаешь, кажется, ты была права. Этот божий одуванчик не так прост, как я подумала вначале. Я же думала, что у неё просто нет денег на что-то более дорогое, чем крупа, а сейчас глянула в тележку – мама дорогая, чего там только нет! Такие деликатесы, что ой-ой…
Я хмыкнула:
– Ну, а я тебе что говорила? Просто у неё хобби такое – забирать всё последнее. Или она чемпионка в новом виде спорта: "Ну-ка, отними!". Сегодня она победила, потом я вернула себе её приз, но ты отдала этот приз обратно победительнице. Что ж…
Договорить я не успела, потому что и к нам, и к бабульке одновременно подошли супермаркетовские охранники – молоденькие ребята в чёрной униформе.
Наш сказал, обращаясь к Липе:
– Вы только что подложили что-то в тележку вон той гражданке. Что это было?
– Бомба, – сказала я с улыбкой, желая выручить подружку.
Ой, лучше бы я так не шутила… Паренёк тут же поднёс к губам рацию и вполголоса сказал в неё:
– Попытка теракта.
Ох, что тут началось… Во-первых, к нам со всех сторон стали стягиваться ребятушки в такой же чёрной униформе; во-вторых, нас с бабулькой заставили сблизиться тележками.
Тот охранник, который "опекал" бабку, сказал ей:
– Вот эта гражданка, – он указал на Липу, – только что положила нечто в вашу тележку. Давайте посмотрим, что это. А вы на всякий случай отойдите подальше.
– Положила?! – завопила бабка, узнав нас. – Да это же она, оторва, рис у меня вытащила! Вытащила, а не положила!
Охранники посмотрели на неё с большим недоумением и стали перебирать содержимое тележек – её и нашей.
Достав пакет с рисом, один из охранников сказал:
– Этот, что ли?
– Этот, – подтвердила пожилая особа, мстительно сузив глаза. – А я вам что говорила?!
– Но пакет этот я достал из вашей тележки, – напомнил охранник. – У девушек же, наоборот, никакого риса в тележке нет.
– Нет, – дуэтом подтвердили мы.
Тётка пожала плечами:
– Ну, тогда я не знаю…
Поняв, что попала впросак, она выдернула свою тележку из рук охранника и покатила её к кассам.
Охранники дружно заржали и сказали нам:
– Девчонки, вы нас извините и не обижайтесь. Работа у нас такая. Сами знаете, что сейчас вокруг творится…
– Ага, знаем, – кивнула я. – И вы, значит, проявили бдительность и поймали террористок, да?
– Да ладно вам! Чего придираетесь? Говорят же вам – работа такая…
– Слушайте, а старший у вас есть?
– Есть. Я – старший по смене, – представился тот, кто только что перед нами извинялся.
– Ну, господин старший по смене, и посмотрите теперь вокруг, на дело рук своих, – сделала я широкий жест, обведя рукой всё пространство торгового зала. – Вы все здесь собрались, больше никто не следит за покупателями, и если в самом деле в магазине появятся террористы, им здесь – рай. Делай, что хочешь, потому что никто ни за чем не следит. Охранникам некогда, они девкам головы морочат, и по этой уважительной причине настоящих преступников никто не увидит.
– Камеры наблюдения увидят, – вступился за начальника один из удальцов в униформе. – У нас на камеру всё пишется. Там всё фиксируется, а потом можно будет материал просмотреть.
– Потом? – рассмеялась я. – Потом – это когда? После взрыва, что ли? Не рассчитывай. Камеру взрывом покорёжит, что ты там увидишь? Но даже если не покорёжит, какой смысл в такой записи? Ты, милый друг, должен теракты предотвращать, а не кино потом смотреть!
Липочка молча выслушала мой монолог, потом потянула меня за рукав и жарко зашептала в ухо:
– Пойдём отсюда побыстрее, а то ещё арестуют нас…
Я не стала вступать с ней в пререкания и покатила тележку к выходу.
У каждой кассы были покупатели, поэтому у нас было время спокойно доругаться.
– Чего ты с ними связалась? – пеняла мне подруга.
– Но ведь я была права!
– Права, не права, – какая разница? Инцидент исчерпан, нас отпустили, и спасибо им за это!
– Липа! – ужаснулась я. – И это говоришь ты, современная образованная девушка?! А где же твоё революционное правосознание, где твоя принципиальность, гражданская позиция? Тебя ни за что ни про что задержали, обвинили, унизили подозрениями, потом милостиво отпустили, и ты этому радуешься? Нельзя же быть такой клушей, в самом деле!
– Ладно, пусть я несознательная, пусть я клуша, но если от правоохранительных органов можно уйти с наименьшими потерями, то почему бы это не сделать?
– Вот именно такая страусиная политика и приводит к тому, что некоторые чувствуют себя безнаказанно и многое себе позволяют! Ну какие же это правоохранительные органы? Просто ребята в униформе. Чего ты испугалась? Они, может, сегодня вахту несут, завтра товар разгружают, послезавтра – полы моют…
– Ну, это вряд ли… – пожала она плечами.
Тут подошла наша очередь. Я стала выкладывать перед кассиршей покупки, а Липочка те, что кассирша уже оприходовала, споро раскладывала в пакеты. Выяснение отношений прекратилось само собой.
Выйдя из супермаркета, мы пошли к машине, поставили пакеты в багажник.
– Может, вернёмся, ещё чаю попьём? – предложила Липа.
Я ужаснулась:
– Какой чай? Время обеденное, хозяин может прикатить в любую минуту, а чем я кормить его буду? Рассказами о том, как нас с тобой записали в террористки? Садись в машину, нам давно пора быть дома!
Проезжая по нашей улице, мы заметили знакомое платье: боевая бабулька бодро шагала по улице, намного опередив нас. Конечно, она ушла сразу, как только всё прояснилось. А мы-то ещё долго общались с местным спецназом…
Я толкнула локтем подругу и подбородком указала на бабульку:
– Смотри, ты так её жалела, а она вполне ещё может в армии служить…
Но веселье наше враз оборвалось, когда мы увидели, куда бабулька свернула. А свернула она к дому Ярошенко Павла Александровича. Я от неожиданности даже притормозила и съехала на обочину.
– Итак, это, по-видимому, и есть Степанида Степановна. Что ж, приятно познакомиться…
Липка прыснула и закрылась ладошкой.
Дома мы быстренько разобрали покупки и стали в четыре руки готовить обед. Тут позвонил Игнат:
– Аня, слушай, тут такое дело… У Сереги тоже неприятности. Ему кто-то окно выбил. Он не знает, куда обратиться, чтобы сделали всё быстро, за один день. А тебе, я помню, таких мастеров удалось найти. Дай телефончик, а?
– Да пожалуйста, с радостью! Пиши, – я продиктовала номер телефона фирмы, занимающейся пластиковыми окнами. – Только пусть там пригласит Андрея и скажет, что от меня.
– А что, без этого Андрей не поедет?
– Он-то, может, и поедет, да мне тогда ничего не обломится. А так я могу стребовать с него комиссионные за то, что подогнала клиента.
– Ох, Анька, и корыстная же ты, – вздохнул Игнат. – Не можешь бескорыстно помочь человеку?
– Серёге твоему согласна помочь вполне бескорыстно. А Андрюха пусть платит! Ты обедать сегодня будешь?
– Нет, только ужинать. Ну, пока…
– Пока-пока…
Поговорив с Игнатом, я скомандовала Липе:
– Вольно! Можно покурить-оправиться. Хозяин к обеду не приедет, будет только к ужину. Но нам самим обед не помешает.
Мы решили устроить пир горой, но в гомеопатических дозах. Нарезали себе немножко колбаски, немножко сырка, немножко овощей, поставили на стол немножко конфет и пирожных. Выбирая между кофе и чаем, вспомнили, что в природе существуют ещё и соки. К обеду мы вcкрыли томатный и ананасовый.
– Слышь, Липка, говорят, от ананасового сока худеют вроде…
– Это от ананаса худеют.
– Ну, я и говорю…
– А я тебе говорю, что от ананаса, а не от ананасового сока!
– Да какая разница?
– Большая. В ананасовом соке ананаса нет.
– А что же там есть? – удивилась я.
– Ты возьми в руки пакет и просто почитай, что там есть.
Я так и сделала. Взяла пакет и стала изучать. Господи, лучше бы я этого не делала… Выяснилось, что там присутствуют вода, сахар, консерванты, несколько разных красителей, ароматизатор, идентичный натуральному…
– Фу, гадость какая, – брезгливо отставила я пакет в сторону. – А Степанида-то далеко не дура! Она так внимательно изучала все этикетки… Я-то думала, что это она просто из вредности, а она умнее нас с тобой оказалась!
– Умнее тебя, – скромно уточнила Липочка. – Я всегда интересуюсь химическим составом продуктов.
– Прелестно! Когда мне удастся сбагрить тебе Игната, я буду спокойна: его жизнь окажется в надёжный руках!
Липочка покраснела и собралась что-то мне ответить, но тут раздался звонок в дверь. Мы глянули друг на друга округлившимися глазами.
– Я никого не жду, – прошептала я Липе.
– Я – тем более, – ответила она одними губами.
Звонок повторился ещё дважды. Слушать это противное дребезжание было выше моих сил. Пришлось идти открывать.
На пороге стоял… Кирилл.
– Ну, чего тебе? – спросила я, загораживая проход.
– А впустить меня не хочешь?
– Так хозяина нет дома, чего зря шастать…
– Ох, и распустилась ты… Мне хозяин твой вовсе без надобности. Мне Липка нужна.
Всё так же загораживая собою проход, я повернулась и проорала в сторону кухни:
– Ли-и-па-а!
– Чего? – донеслось из кухни.
– К тебе посетитель пришёл! Выйдешь к нему?
Липочка прибежала через секунду:
– Какой ещё посетитель? Ах, Кирюша, что же ты не предупредил? Заходи, заходи!
Но я стояла в проходе скалой.
– Чего ты? – удивилась Липа. – Дай же пройти человеку…
– Указания не было, – помотала я головой.
– Какого ещё указания?
– Ну, хозяин велел мне в его отсутствие в дом никого не пущать.
– Так это же Кирилл! – засмеялась Липа.
– А мне всё равно. Хоть папа римский. Никого – значит никого.
Кирилл стоял на крыльце, подпирая плечом стену, и молча наблюдал за нашей перепалкой.
Липочка растерянно хлопала глазами, силясь понять – это я так шучу или буквально на глазах схожу с ума.
Кирилл вынул из кармана мобилку, набрал номер и сказал:
– Игнат, объясни своему церберу, что я не кусаюсь. Она в дом меня пускать не хочет. Здорово же ты её выдрессировал!
И передал трубку мне.
Я взяла телефон и дурным голосом заверещала:
– Игнат, что происходит? Ты сказал, чтобы в твоё отсутствие я никого в дом не пускала, что я для этого здесь и нахожусь! А чего этот Барышев приходит, когда тебя нет, да ещё и обзывается?!
– Ну тихо, тихо! У него там, между прочим, сестра. Или она уже уехала?
– Нет, ещё здесь.
– Вот видишь… Впусти его в дом, ради бога, не устраивай шоу на крыльце. Может, людям надо поговорить!
– Ну ладно… Под твою ответственность! – пригрозила я Игнату.
Потом отдала мобильник Кириллу и отступила в сторону:
– Входи, ладно уж…
Он со вздохом покачал головой:
– И чего было выделываться?
Я предложила:
– Хочешь, захлопну дверь прямо перед носом?
– Не хочу.
Он шагнул в дом, где тут же попал в цепкие объятия сестры.
– Кирюша, не обижайся на Анечку, ладно? У неё сегодня просто настроение плохое, бабка одна испортила, – щебетала она, провожая братика на кухню. – Мы тебя сейчас обедом накормим!
– А можно ли? – с преувеличенной вежливостью осведомился Кирилл. – В отсутствие хозяина…
– Можно, можно, – успокоила его Липочка. – Мы вот только что сами собрались перекусить. Что ты хочешь? Я приготовлю.
Она так суетилась вокруг него, что мне было противно смотреть. Хотя… Она, конечно, имела все основания суетиться. Кирилл окружил сестричку невероятной заботой и вниманием, даже вот среди дня наведывается, чтобы убедиться, что всё у неё в порядке. А я по Федькиной милости вынуждена идти в услужение к чужому человеку, пока сам братец на диване валяется, вперив глаза в экран… Но опять-таки – всё относительно. Когда-то он обо мне заботился, зарабатывал деньги на моё обучение, теперь пришла моя очередь ему помочь.
В общем, пришлось мне свой обед прервать и заняться гостем. Я решила, что незваный гость вполне может обойтись без особых изысков, и сделала ему омлет из трёх яиц. Правда, предварительно обжарила на сковороде свежие шампиньоны с луком и беконом, а потом залила взбитыми яйцами. Честно говоря, получился маленький кулинарный шедевр.
Кирюха сначала от запаха чуть слюной не захлебнулся, а потом, попробовав, пробормотал:
– Божественно…
– Подумаешь, это что… Я ещё могу сделать омлет с мясом криля, могу с кабачками и баклажанами, могу с помидорами, – сообщила я, глядя в окно.
– Не сомневаюсь, – промычал он с полным ртом.
– А во время еды лучше не разговаривать, а то запросто можно подавиться. Кто тогда будет оберегать Липочкину честь?
Липка так и покатилась со смеху:
– Ой, Аня, умереть можно! Ты такая смешная, правда!..
Я сделала глубокий реверанс:
– Развлекать гостей – тоже моя обязанность.
Кирилла-то я накормила, но самой поесть не удалось. А он, как назло, расположился за столом так, будто решил остаться здесь навсегда.
Ещё не хватало!
Я спросила его:
– Тебе чай или кофе?
– Мне всё равно.
– Тогда чай.
– А почему не кофе?
– От кофе прыщи по лицу пойдут.
Липочка брезгливо сморщилась, зато Кирюха перестал строить из себя барина и заткнулся.
Сунув в чашку пакетик "Липтона", я залила его крутым кипятком и поставила перед гостем. Пей быстрее да проваливай уже!
Но не тут-то было! Сначала он не пил чай, потому что тот, видите ли, ещё плохо заварился. Потом, когда жидкость в чашке стала уже цвета ваксы, он его не пил, потому что чай был слишком горячий. Потом Кирилл увлёкся разговором с сестрёнкой и о чае позабыл, а когда вспомнил, чай уже остыл и пить его смысла не было.
Отхлебнув из чашки, он, поморщившись, констатировал:
– Холодный, надо же… Аня, сделай, пожалуйста, мне новый.
– А этот куда?
– Как куда? Просто вылей…
– Куда вылить? В раковину? Или тебе на голову?