Липка снова прыснула, закрывшись ладошкой. Кирилл молча скрипнул зубами. А не будешь обижать слабых!
После этого он, понятное дело, гостевание своё тут же свернул и как-то молниеносно отбыл.
– Что же ты так брата моего обидела? – пожурила меня Липочка, впрочем, без особой строгости.
– А не будет твой братик больше издеваться надо мной. Ещё попытается – ещё раз получит отпор. И так до тех пор, пока не научится вести себя прилично. Подумаешь – важная шишка! Ты, Липа, объясни ему как сестра, что важную шишку он может изображать сколько угодно, но где-нибудь в другом месте. А здесь он – гость, причём незваный. Я и так ему одолжение сделала: и впустила, и накормила. Так чего он надумал из меня воду варить?
– Как ты сказала? "Воду варить"? Это как?
– А ты что, никогда не слышала такого выражения? – Она помотала головой. – Ох, беда мне с вами, городскими… Ничего-то вы не знаете, ничего-то не умеете! Ну, "воду варить" – это заниматься зряшным делом, недостойным, издеваться над кем-то. Ну, как сейчас Кирилл попытался издевнуться надо мной.
– Ага, над тобой издевнёшься, как же… Помогай бог тому, кто это надумает!
– Слушай, подружка, дай мне поесть спокойно!
Сама-то она покушала вместе с братцем, а я же их обслуживала! О том, что я тоже собиралась обедать, никто из них как-то даже и не вспомнил.
Я машинально жевала колбасу с пирожным и обдумывала, что бы мне приготовить на ужин. И на сколько человек этот ужин готовить? Я да Игнат – уже двое. Липочка домой пока не собирается – это уже три человека. Липочкин не в меру ответственный братец может к вечеру снова сюда подъехать – ну, типа сестрёнку проведать, – вот вам уже четверо. Да, и пострадавшего сегодня Серёгу со счетов сбрасывать нельзя. Обязательно же заявится ныть и жаловаться… А это уже пять человек!
А на пятерых еды надо приготовить много, понятное дело. Тем более с учётом того, что трое из ужинающих – молодые крепкие мужики с отменным аппетитом.
Хорошо, допустим, приготовлю я пир на весь мир! И что? Вполне может оказаться, что Кирилл, обидевшись на неласковый приём, сегодня больше не приедет. Игнат может остаться ужинать в центре, в ресторане, с каким-нибудь деловым партнёром. А Серёге сегодня и вовсе не до нас – он окно вставляет. Вот и останемся мы с Олимпиадой вдвоём вечерок коротать. И сколько мы съедим? Поклюём, как птички, а основная масса наготовленной еды останется на завтра-послезавтра, а это нехорошо, поскольку пища в идеале всегда должна быть свежеприготовленной.
Вот и думай, Анюта, вот и угадывай…
С Липой, что ли, посоветоваться?
Я пошла по дому в поисках подружки. Обнаружила её в гостиной. Уютно устроившись в кресле-ракушке, она включила телевизор, музыкальный канал, и теперь вполголоса подмурлыкивала старому клипу Мадонны.
И какой смысл с ней советоваться?..
Зазвонил телефон. Я думала, хозяин даст мне новые указания, и хотела как раз спросить его насчёт ужина. Но это оказался мой братец. Я поговорила с ним буквально минут пять, не больше, успокоила, что у нас всё в порядке, и пошла на кухню.
Поскольку мы с Липой купили сегодня свежие шампиньоны, я решила стушить картошку с грибами. Это блюдо очень хорошо в свежем виде, а назавтра, если останется, будет ещё вкуснее, поскольку картошка ещё больше пропитается грибным духом, и блюдо в целом от этого только выиграет.
Но в процессе приготовления я в который уже раз с грустью констатировала, что эти грибы грибами не пахнут совсем, и пришлось покрошить в варево пару бульонных кубиков с симпатичным грибочком на обёртке. Господи, куда мир катится? Натуральная еда, без химических усилителей вкуса, уже перестала быть для нас интересной. Читай состав на упаковках или не читай, а без глютамата натрия и красителей под общим именем "Е" – никуда. Весь мир словно с ума постепенно сходит, и я туда же! Вот бы бабушка расстроилась…
На запах в кухню прибежала Липа, заглянула в дверь, наполовину ещё находясь в музыкальном мире:
– А что это у нас так вкусно пахнет?
– Кубик грибной так вкусно пахнет, – честно ответила я. – А вообще-то на ужин у нас сегодня будет тушёная картошка с шампиньонами. Одобряешь?
Она радостно кивнула.
Бесхитростное дитя! Подружкой новой обзавелась – уже радость. Братец о ней побеспокоился – вторая радость. С любимым Игнатом на данный момент всё в порядке – ещё один повод улыбнуться.
Вот бы мне так научиться…
Игнат не стал оставаться на ужин в городе, домой приехал. Но тут же, прямо с порога, сообщил, что должен подъехать Серёга, поэтому есть он пока что не будет, подождёт бедолагу, которому нужны тепло и понимание.
Нужны, конечно, кто же спорит… Но от нас ли он должен их получить? Мы же сами настрадались в последние дни – будь здоров! У нас ведь тоже всё начиналось с разбитого стекла на кухне, а закончилось поджогом всего дома – правда, несостоявшимся. Да и закончилось ли?..
Я решила вопрос очень просто и быстро:
– Ты, Игнат, если хочешь ждать друга – жди, кто же против… А мы с Липой покушаем сейчас, чтобы потом вам не мешать, ладно?
Игнат согласился, но когда мы с Липой сели ужинать и по дому поплыл божественный запах, хозяин не выдержал и присоединился к нам.
Я ободряюще кивнула:
– И правильно, чего корчиться в голодных муках? А Серёга и в одиночку поест, без компании, если вообще есть захочет. До того ли ему сегодня?
Мы уже даже чай выпили, а Серёги всё не было.
Я пожала плечами:
– Вот видишь, что творится… Как хорошо, что покушал. А то ждал бы до сих пор у моря погоды, слюной бы исходил…
– Твоя правда, – согласился он. – Ну что, девочки, пойдём в гостиную, музыку послушаем?
– Отличная идея! – обрадовалась я. – Идите, я сейчас подойду, только крошки со стола смету…
Игнат с Липой отправились в гостиную, а я не спеша занялась уборкой кухни. Чего мне идти с ними? Третий, как известно, – лишний. Пускай эти великовозрастные подростки поворкуют наедине, пока их не настигло всевидящее око бдительного Кирилла.
Я спокойно убрала обеденный стол, перемыла всю посуду, подмела пол. Делать больше было нечего. Я позвонила Федьке, немножко с ним потрепалась. Потом включила приёмник, настроилась на "Русское радио" и села у окошка.
Заглянул Игнат:
– А ты чего к нам не идёшь?
– У вас там своя свадьба, у меня здесь – своя, – отмахнулась я. – Спасибо за приглашение, но музыку я лучше здесь послушаю. Я же всё-таки прислуга, мне вообще-то место на кухне.
– Да брось ты эти глупости! – возмутился Игнат.
Ну что ты ему скажешь? Не объяснять же бестолковому мужику, что танго втроём – вещь невозможная…
А тут и Серёга прибыл. Очень кстати!
Узнать Серёгу было трудно. Он осунулся, сник, смотрел как-то затравленно. Сначала молчал, потом, наоборот, стал говорить без умолку. И все его разговоры сводились к одной теме: "Как меня сегодня чуть не убили".
Игнат откровенно злорадствовал, чего раньше за ним не замечалось. В ответ на Серёгины стенания он отвечал с плотоядной ухмылкой:
– То ли ещё будет…
– Почему ты так говоришь? – нервничал бедолага. – Ты что, считаешь, эта история будет иметь продолжение?
– А почему нет? Меня вот уже сколько времени терроризируют, теперь, выходит, пришла твоя очередь!
– Что ты сравниваешь? – возмутился Сергей. – Твоя история тянется из другого времени и из другого города, но я-то при чём?
– Я не знаю, почему ты попал в немилость, но сегодня ночью чуть живьём не сожгли меня, Кирюху, Аньку и Пальму!
– Липу, – машинально поправила я, но на меня никто не обратил внимания.
Все оживлённо обсуждали ночные и дневные события, а я под шумок сервировала ужин для Серёги.
– А что, я один есть буду? – всполошился он. – Игнат, ты разве не составишь мне компанию? Я и выпить с тобой хотел, стресс снять…
– Я поужинал, не дождавшись тебя, – объяснил Игнат. – Уж больно кушать мне хотелось… Но выпить можно. Это я не откажусь. Тебе чего налить?
– А что у тебя есть под рукой? – оживился Серёга.
– Ну, не то чтобы под рукой, но погребок мой всегда полон, ты же знаешь! А я, пожалуй, выпью пивка.
Он вынул банку из холодильника, открыл и с удовольствием отхлебнул.
Серёга скривился:
– Я, знаешь ли, на коньяк рассчитывал…
– Так нет проблем! Сейчас же будет тебе коньяк. Какой желаешь? Французский? Армянский? Болгарский?
Серёга вздохнул:
– Да какой не жалко… Мне, в сущности, всё едино.
Хозяин принёс "Мартель". Бутылка была уже открыта, и Игнат, наливая гостю, ударился в воспоминания, когда и с кем он пил из этой бутылки. Прямо европейское воспитание у этого Игната…
Сергей поднял рюмку:
– Ну, чтобы у нас было как можно меньше поводов для печали. Чтобы все наши несчастья прошли, как сон пустой!
– Быть по сему, – согласился Игнат и чокнулся с ним пивной банкой.
После этого Сергей стал наминать картошку. Аппетит его не пострадал от нашествия варваров, разбивших окно и тем самым вторгшихся в его спокойную, размеренную, устоявшуюся жизнь. Съев первую порцию, он тут же попросил добавки, и коньяк подливал себе ещё три раза.
Наевшись, он слегка отдышался и жалобно спросил:
– Ну, хоть чаю со мной кто-нибудь попьёт?
– Я – нет, – отказался Игнат. – Какой же чай после пива?
– А девчонки? – с надеждой повернулся к нам Сергей.
Мы с Липой тоже отказались, сославшись на то, что если девушка строго блюдёт свою фигуру, после семи часов вечера она ничего не ест и не пьёт. А нам наши фигуры дороги, и повода отступать от правила мы не видим.
В общем, чай несчастный Серёга хлебал тоже в полном одиночестве.
Накушавшись чаю, он вздохнул и, с надеждой глядя в глаза Игнату, спросил:
– А мне можно остаться здесь ночевать?
Тут я взвилась с места и завопила:
– Ни за что! Вчера Кирилл, сегодня ты… У нас тут не постоялый двор!
Три пары глаз уставились на меня с недоумением.
Я убавила силу звука и объяснила:
– Ну, чего смотрите? У меня на такое количество постояльцев простыней нет. Вчера пришлось новый комплект пустить под Барышева. Сегодня Барышев не ночует, слава богу, так этот просится! Так я на Кирилловы простыни Липку уложу, не велика барыня, к тому же – родной брат, как-никак… А если Сергей останется, где мне бельё новое брать? И что, нам с Липой опять вдвоём на одной кровати ютиться?!
– Ой, так я сейчас же сгоняю в круглосуточный супермаркет, привезу новый комплект постельного белья. Даже два комплекта. И кровать раскладную, если надо. Ну, раскладушку. Подумаешь, проблема! – оживился Сергей.
А ведь он и вправду может так сделать! Вот уж одолжит…
Но тут вступил Игнат:
– Да дело вовсе не в простынях! Тут, понимаешь, такое дело… Ты боишься у себя ночевать, да? – Сергей молча кивнул, не поднимая глаз. – Но, оставшись у нас, ты можешь, что называется, попасть из огня да в полымя…
– Это как это?..
– Да я же тебе рассказывал, что у нас ночью было! Забыл разве?
Серёга смутился:
– Честно говоря, за моими несчастьями у меня твои – из головы вон…
Тут мы в три голоса наперебой стали рассказывать Сергею события вчерашней чересчур бурной ночи. Он внимательно слушал, не перебивал. Мало ли, вдруг эти сведения и ему пригодятся… Вдруг и ему придётся пережить нечто подобное, ведь никто ни от чего не застрахован. Правда, поджечь со всех сторон дом Серёги будет весьма проблематично, поскольку в его доме девять этажей и четыре подъезда. Однако на свете чего только не случается…
Выслушав нас, он подумал и решил:
– Знаешь, Игнат, я всё-таки на ночь здесь останусь. Мне даже отдельная спальня не нужна. Можно в гостиной на диване. Можно даже без простыней. Я просто пледом укроюсь, вот и ладно.
– Ты такой трусливый? – изумилась Липочка.
Серёга покраснел:
– Не в трусости дело. Просто я четыре рюмки коньяка выпил, и садиться за руль не рискую.
Я удивилась:
– Надо же, какая сознательность! А не ты ли полчаса назад предлагал сгонять в магазин за раскладушкой и постельным бельём? На машине, между прочим…
Чтобы мы втроём не разругались окончательно, Игнат поднял обе руки, призывая нас к порядку:
– Не хочешь за руль – не надо. Но и здесь я тебя оставить не могу. Рискованно очень. Нам не нужна бессмысленная жертва. Я тебе сейчас такси вызову. А машину можешь здесь оставить, ничего с ней за ночь не случится.
Но Серёга на вариант с такси не согласился. То ли машину оставить без присмотра боялся, то ли на самом деле был не так уж пьян. Так и не выпросив у хозяина дома разрешения остаться на ночь, он отбыл в родные пенаты. На родной же машине.
– А чего он так хотел остаться? – удивилась бесхитростная Липочка, как только его хвостовые огни исчезли в ночи. – И чего ты, Игнат, не разрешил ему остаться?
– Ой, Липа, святая ты простота, – вздохнула я. – Страсти вокруг тебя кипят, а тебе и невдомёк…
– Ну, вряд ли страсти кипят именно вокруг меня, – повела она плечиком. – Взрывают-то не меня, а других…
Я снова вздохнула:
– Из-за тебя только что два самца лбами сшиблись, а ты и не поняла? Серёга не такой уж трусливый, чтобы бояться ночевать в собственном доме. И он, заметь, не просился переехать к Игнату насовсем. Он, мне кажется, хотел сегодня здесь остаться из-за твоих прекрасных глаз.
– Глупости! – вспыхнула Липочка.
– А вот Игнату так не показалось… Сама же была свидетельницей, как настойчиво он выпроваживал отсюда друга верного!
– Игнат, да скажи ты ей, чтобы чепуху всякую не болтала! – обернулась она к тому месту, где минуту назад находился Игнат.
Но того уж и след простыл. Как только я стала называть вещи своими именами, он предпочёл незаметно слинять из кухни.
Тогда возмущённая до предела Липа снова обернулась ко мне:
– И что за стих на тебя нашёл? Глупости такие выдумываешь, просто слушать невозможно!
– Правда редко кому нравится…
– Ты можешь сколько угодно считать свой бред правдой, но это ничего не изменит. Бред так и останется бредом. Или ты просто дразнишься? – осенила её внезапная догадка.
– Хм, больно надо мне тебя дразнить… Просто ты, как всегда, прячешь голову в песок, уходишь от реальности!
– Слушай, Аня, зачем ты завела разговор на такую скользкую тему, да ещё и при Игнате? – продолжала она горячиться. – Ему же это неприятно, сама видишь! Да и мне неловко…
– Ты спросила, я ответила… Чего проще?
Она задумалась:
– Ты в самом деле считаешь, что Сергей… Ну…
– В самом, в самом! А иначе зачем ему так нагло набиваться в гости? И зачем бы Игнат так старался выставить его за дверь?
– Нет, не может быть, – продолжала она не верить мне. – Мы же все знакомы, считай, с моего рождения. Целых двадцать пять лет! Подумать страшно… И он столько времени ждал? С какой стати?..
– А может, он только что разглядел красоту твою неземную?
– Опять же – с какой стати? Чего вдруг?
Я развела руками:
– Психология мужчин вообще не поддаётся изучению… Но я могу предположить, что ты раньше действительно мало его интересовала. – Она согласно кивнула. – Но ведь раньше ты никого особо не интересовала, и он по этой причине не видел в тебе объекта охоты. А теперь, обнаружив, что Игнат положил на тебя глаз, да и ты имеешь на него определённые виды, Серёга возмутился, что кореш обошёл его, и тоже решил за тобой приударить. То ли в надежде на победу, то ли просто ради прикола… Но не тут-то было! Игнат стоит на страже своих интересов! Видала, как он оборонял свою территорию и свою женщину? Прямо классика жанра, не находишь?
Но она сейчас думала не о жанрах. Зардевшись, как маков цвет, она в мыслях смаковала применённое к ней выражение "своя женщина". Я видела, что это и радует её, и пугает одновременно.
Решив, что на сегодня хватит уже эмоций, я предложила Липе идти спать. Уложила я её в гостевой спальне, велела приоткрыть на ночь окно и прислушиваться: нет ли подозрительных звуков.
Но потом, лёжа в своей спальне, пожалела о сказанном: эта дурёха может понять мои слова буквально и ещё, чего доброго, и впрямь не сомкнёт глаз ночь напролёт! С неё станется…
Сама же я провела ночь на редкость спокойно, выспалась замечательно и встала очень рано, как только птички защебетали, приветствуя зарю.
На завтрак мне захотелось приготовить что-то неизбитое. То есть не омлет, не яичницу, не "овсянку, сэр" и не пошлые бутерброды к чаю. Надо сделать что-то лёгкое, вкусное и нетрадиционное одновременно. И чтобы не занимало много моего драгоценного времени.
Присев к окошку, я задумалась. В голове назойливо толпились многочисленные разновидности омлетов и яичниц. Ну, как назло… Вот вчера днём я приготовила Кириллу омлет с грибами. Это вкусно, но это было только вчера. Настоящий художник не позволяет себе повторяться! Ещё я похвасталась ему, что могла бы приготовить яичницу и с кабачками, и с помидорами, и с баклажанами…
Стоп! Кабачки! А что, если мне сейчас сделать оладьи с кабачками? Вот вам и свежее решение!
Я почистила три молоденьких кабачка, натёрла их на тёрке, отжала сок. Яйцо я решила взять только одно, чтобы оладьи случайно не превратились в омлет. Яйцо я посолила от души, хорошенько взбила и вылила в кабачковую массу. Потом сыпанула туда муки – немного, только чтобы вязкость появилась. Ну вот. Вроде бы всё сделала по правилам. Можно жарить.
Сковородку я достала очень шумно, а достав, ещё немного погремела посудой. Будем считать, что это у нас такой гонг. Народу уже просыпаться пора. Будить их они меня не просили, но ведь сегодня – рабочий день, и утро уже не такое уж раннее… А иначе для кого я оладьи готовить буду?
Уже через минуту оладьи на сковородке уже весело пели-шипели. Подтянулись и Липа с Игнатом.
– Ой, Анечка, ты уже хлопочешь, а я тебе не помогаю… – смутилась Липочка.
– Так ведь работа у нас такая, – философски заметила я, переворачивая лепёшки на другой бок. – Ты в гостях, я на службе. Да я встала уже давно! Я вообще рано встаю. Жаворонок я, вот беда какая…
– Ты героиня! – восхитилась Липа.
– Я несчастный человек. Я всегда встаю вместе с солнышком. Зимой-то ещё ладно, иногда могу часов до семи поспать, а летом – просто беда: то в шесть утра у меня подъём, а то и в пять… Особенно обидно бывает в выходные. Люди вокруг спят до полудня, а я ищу себе занятие. Это просто счастье, что мне нужно готовить завтраки Игнату. Всё-таки какое-никакое, а занятие… Не то мне хоть помирай со скуки!
За приятной беседой и оладьи подоспели. Я выложила их на блюдо румяной горкой, поставила на стол, подала сметану и свежезаваренный чай.
– А варенья что, не будет? – удивился ещё не до конца проснувшийся Игнат.
– Это солёные оладьи, – объяснила я. – К ним прекрасно идёт сметана, но уж никак не варенье. Если хочешь, завтра я испеку оладьи сладкие и подам к ним и варенье, и мёд, и даже конфеты, если пожелаешь!
– Ладно, – легко согласился Игнат и приступил к завтраку.
Зазвонил телефон. Я, как заправская горничная, сорвалась с места и схватила трубку.
– Кому там неймётся в такую рань? – недовольно пробурчал Игнат. – Неужто на Серёгу опять напали?